Гейша

Наставницей-окасан для Мидори стала бывшая гейша, пятидесятипятилетняя хозяйка дома «Хацуюки». Как и большинство владелиц чайных домиков Понтотё, эта женщина превосходно владела этикетом, манерой разговаривать, умением держаться, навыками классического танца и музыки – всем тем, что обязана знать и уметь гейша, – и Мидори получала знания из первых рук. Уже гейшей в возрасте двадцати с небольшим лет окасан Мидори заимела своего патрона; как обычно, мужчина был значительно старше ее. Она стала его любовницей, покинула сообщество действующих гейш и обрела значительную свободу. Когда покровитель умер, она осталась с маленьким сыном на руках и скромной суммой денег, которых едва-едва хватило на покупку маленького чайного домика в том же самом Понтотё, где женщина работала гейшей и где у нее сохранились старые связи в общине. Так она пошла по второму кругу жизни гейши, руководя своим чайным домиком «Хацуюки», потихоньку обрастая собственной клиентурой и переходя к воспитанию молодых гейш. Мне нравилось бывать в ее доме, где меня всегда радушно встречало шумное и деловитое сообщество женщин. Сын хозяйки, единственный родной ей по крови человек, бывал там нечасто. Однажды я поинтересовалась, что это за молодой человек, каких тут обычно не встретишь, направился на второй этаж с видом хозяина, и меня познакомили с ним.

Сыновья и любовники

В мире гейш мужчинам принадлежит ночь, но днем полновластными хозяйками выступают женщины. Сын владелицы чайного домика был одним из очень немногих мужчин, проживающих в квартале гейш, однако старался как можно больше времени проводить со своими приятелями подальше от удушающей, как он считал, женской атмосферы дневного Понтотё.

Деловая активность здесь продолжается с шести вечера до раннего утра. Длинный и узкий, как нора угря, квартал Понтотё пылает розовыми неоновыми огнями баров и ресторанов вперемежку с более скромными одноцветными вывесками чайных домиков. На улице полно людей, из окон заведений слышатся протяжные мелодиисямисэна[5] и голоса веселящихся мужчин. К утру многие из них нетвердой походкой, поддерживаемые гейшами или хозяйками заведений, плетутся от дверей баров до такси. Клиенту – как и туристу, случайно забредшему сюда в эти часы, – Понтотё представляется особым миром, созданным для мужских удовольствий. В этом и суть: заставить мужчину чувствовать себя королем.

Мало кто из вечерних посетителей знает, что́ представляет собой этот мир днем, и едва ли догадывается, как выглядит квартал гейш, когда клиенты расходятся по домам. Даже у постоянных покровителей гейш обычно весьма туманное понятие о жизни профессиональной общины этих женщин, все члены которой тесно связаны названным родством. Владелицы чайных домиков, где работают гейши, – настоящие предпринимательницы и антрепренерши. Гейши – ихдочери, вся личная и профессиональная жизнь которых построена на отношениях младших и старших сестер. Здесь существует несколько должностей и для мужчин, чьи услуги необходимы в профессиональной деятельности Понтотё: это парикмахеры, мастера-портные по кимоно, наемные бухгалтеры. Остальные мужчины в квартале гейш, если они не клиенты, в дневное время суток занимают весьма неопределенное и шаткое положение.

Японский мужчина приучен к тому, чтобы женщина его обслуживала. Это, конечно, нельзя считать абсолютным стандартом отношений полов в стране, но японцы-мужчины в таком порядке ничего необычного не усматривают. Культ мужественности требует, чтобы женщина, по крайней мере формально, занимала подчиненное положение, и власть мужчины подкрепляется множеством обычаев и правил. А значит, самолюбие мужчины, обитающего в среде гейш, постоянно уязвлено: изысканные манеры и утонченное обслуживание предназначены только для клиентов.

Потакание мужскому самолюбию, которое считается главным навыком гейши, не распространяется на членов семьи. Если говорить о деловой стороне мира чайных домиков, реальным и признанным авторитетом там обладает не мужчина, а мать, сестра, дочь или жена (гейша не может выйти замуж, номамаимеет такое право). Клеймо позора на ребенке гейши, всегда внебрачном, мальчикам сносить тяжелее, чем девочкам. Практически во всех известных мне случаях сыновья гейш выражают протест против своего положения своеволием и распутством. В то время как девочка легко вживается в обстановку общины, мальчика ждет череда беспрестанных унижений. Это, вероятно, единственная область жизни в Японии, где рождение дочери всегда предпочтительнее.

Однако наша героиня,окасан «Хацуюки», любила и баловала своего флегматичного сынка. Она лелеяла надежду, что со временем юноша женится на разумной и способной девушке из «мира ивы и цветов», которая возьмет на себя управление чайным домиком, когда сама окасан отойдет от дел. Например, бывшая гейша станет идеальной хозяйкой заведения. Если же избранница не сумеет управлять делами, никаких шансов унаследовать предприятие у сына не будет. Даже при большом желании стать во главе такого дела мужчине не дозволяется. По моему мнению, окасан напрасно возлагала надежды на своего сонного сыночка. Уж лучше бы положилась на одну из дочерей, пусть даже на такую озорницу, как Итиумэ, думала я.

Простота и сердечность Итиумэ сделали ее всеобщей любимицей, а ее легкая манера общения привела к большой популярности у гостей заведения. Ребячливый смех и незатейливые шутки в два счета растапливали лед чопорной церемонности в начале встречи или вечеринки. Дурашливость и кажущееся легковерие вовлекали гостей в шаловливую игру, они снова и снова испытывали наивность девушки, пока осознание того, что ее дурачат, не накатывало волной обиды и разочарования на ее личико, производя уморительное впечатление. Она обиженно надувала губки, а окружающие просто покатывались со смеху. Если Итиумэ подозревала подвох, переубедить ее было невозможно; она не слушала нимаму, ни старшую сестру, которая дергала ее сзади за рукав. При этом все делалось без всякой задней мысли, и многие считали ее просто глупышкой.

Через несколько месяцев после моего отъезда из Японии мояокасан сообщила по телефону, что Итиумэ значительно подтянулась, став старшей сестрой Мидори. Чувство ответственности, когда с тебя берут пример, оказало на девушку самое благотворное влияние. При этом окасан намекнула, что у Итиумэ появился мужчина. И я вспомнила, как старшая гейша рассуждала при мне, что главная беда Итиумэ состоит в ее девственности: когда в девушке пробудится сексуальность, это поможет избавиться от детской пугливости, бестолковости и раздражающей мужчин скованности. Итиумэ и Мидори, помнится, вспыхивали от таких нотаций, но опытная гейша упорно продолжала их поучать. Как бы то ни было, время брало свое. И, как рассказывала окасан, Итиумэ расцвела и все шло как надо.

Гейша, как правило, в качестве своего конька выбирает какой-то один вид искусства из всего того, чем ей полагается овладеть в процессе обучения. У Итиумэ таким коньком был классический японский танец. Она исполняла сольный номер в танцевальной пьесе на сюжет знаменитой легенды о Додзёдзи, которую готовили к весеннему фестивалю Понтотё. Мояокасан прислала мне снимки с генеральной репетиции пьесы: Итиумэ позировала, держась за тесемки широкополой красной с золотом шляпы, символизирующей Додзёдзи. Это был ее первый выход на сцену как профессиональной танцовщицы, и глаза всех старших гейш и мам неотрывно следили за ней. Первые отзывы были благоприятными. Так что мою юную старшую сестру Итиумэ, судя по всему, ждало большое будущее, и ей предстояло стать мамой и руководительницей общины.

Танцы

Май, а также октябрь – месяцы самой кипучей жизни Понтотё. Дважды в год, в трехнедельный период цветения сакуры и еще в течение трех недель, когда краснеют листья клена, гейши Понтотё в местном зале собраний ставят свои спектакли. Они называются «Камогава-одори» («Танец реки Камо») и исполняются через каждые шесть месяцев начиная с 1872 года, с единственным перерывом на время Второй мировой войны. В эти дни вся община приходит в крайнее возбуждение. В танцах участвуют практически все женщины Понтотё. Если гейши не танцуют, то составляют вокальное сопровождение танцев или играют насямисэне. Молодые майко обычно выбирают более простые танцы, показывая больше себя, нежели играя театральную роль, которую отводят опытным гейшам. Однако характерные и бросающиеся в глаза наряды майко неизменно фигурируют на красочных афишах и рекламных плакатах праздника.

Главными рецензентами и самыми строгими критиками представлений выступаютмамы чайных домиков, сами бывшие гейши. Они ежедневно собираются в зале во время репетиции своих дочерей и обсуждают их успехи. Даже гейши-пенсионерки, маленькие сухие дамы в строгих синих и серых нарядах, тихо живущие в задних комнатках чайных домиков, ныне перешедших к их дочерям, тоже пытаются танцевать. Они снуют между первыми рядами зала и кулисами сцены и не покидают репетиций до самой последней минуты, когда им надо возвращаться к своим обязанностям в чайном домике, которые состоят в том, чтобы подмести порог для входящих в дом первых посетителей. Здесь толпятся и дети – маленькие девочки обступают длинные столы гримерной и наблюдают, как их мамы превращаются в сказочных принцесс, важных самураев, священников или демонов.

В программу фестиваля обязательно входят драматические сценки, представляющие собой фрагменты постановок театра кабуки. В этом случае мужские роли исполняют сами гейши. Такая инверсия внушает особый интерес, потому что в традиционном театре кабуки все роли, включая женские, исполняют исключительно мужчины.

Знакомые мне гейши были большими поклонницами театра кабуки и знали всех актеров. Тесная связь и дружба актеров театра кабуки и гейш уходят корнями в глубокое прошлое и ведут свое начало от зарождения обеих профессий, у которых много общего. И те и другие относятся к сфере развлекательного предпринимательства. И, что любопытно, в течение веков отношение к ним менялось одинаково. У истоков лицедейство кабуки считалось примитивным и почти низкопробным, а гейш в девятнадцатом столетий могли посещать даже бедные студенты. Со временем у этих видов искусства появились тонкие ценители, рос их престиж, приобщение к ним становилось все дороже и требовало особой утонченности вкуса и немалых средств. Таким образом, оба старинных вида развлечений стали священным символом японской культурной традиции.

Общность этих искусств подтверждается весьма показательным фактом частых случаев брака между актерами кабуки и гейшами. До недавнего времени любовные связи между гейшами и театральными актерами служили главной темой скандальных журналов и светских сплетен, хотя ныне на первые роли вышли кинозвезды и эстрадные кумиры. Разговоры между представителями обеих профессий крутятся вокруг танца. У них одни и те же хореографы, один и тот же репертуар, их игра выражает одинаковые чувства. Актеры кабуки тем не менее редко ходят отдохнуть и развеяться в чайные домики. Старейший актер театра кабуки Оноуэ Куроэмон замечает: «Там очень скучно: мы говорим только о работе. Если мне хочется отдохнуть, я никогда не хожу к гейшам».

Понтотё до одиннадцати часов дня обычно выглядит самой тихой улицей в Киото. Работая до поздней ночи, гейши спят долго. Но во время танцевальных фестивалей вечерняя работа идет своим чередом, а дни заполняют бесчисленные репетиции и участившееся посещение разных уроков. Так что в апреле и в сентябре уставшие гейши в 10 утра, в такую неслыханную рань, уже на ногах и мужественно шагают в зал на репетицию. Мало кто щадит свои силы и сокращает рабочие часы по ночам. Большинство считают делом чести не показывать усталости и разбитости в течение горячих недель изнурительных представлений и бурных застолий.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Notes

1

Работающих женщин в возрасте 25–55 лет (в основном замужних) в Японии около 25 процентов. –Здесь и далее, если не указано иное, примеч. авт.

2

В 1852 году эскадра коммодора Мэтью Колбрайта Перри прибыла в Японию, чтобы установить дипломатические отношения от имени США. –Примеч. ред.

3

«Двойная регистрация» ведет свое начало со времен, когда в Японии проституция была официально разрешена. Проститутки получали свою лицензию, гейши – свою. Одна женщина не могла иметь сразу обе лицензии, поэтому «двойной регистрацией» презрительно характеризовали гейш, занимавшихся проституцией.

4

Соответствует девятому классу. –Примеч. ред.

5

Японская лютня – щипковый трехструнный музыкальный инструмент.