Демон в порядке

Глава 8

Голос, властный и хриплый, прозвучал резко, как удар хлыста. Йорик замер, готовый броситься в атаку или спрятаться за меня. Хаос в углах, казалось, притих, прислушиваясь. А я стояла с горячим ковшиком в руках, чувствуя, как меня переполняют усталость и раздражение.

Пришлось глубоко вдохнуть, чтобы не рявкнуть в ответ что-то убийственно саркастическое.

Но потом глянула на этого властного рогоносца… Сидит, кутается в мое одеяло, влажные волосы на лоб лезут, лицо бледное, щетина топорщится… И огромные зеленые глаза, в которых злость смешалась с какой-то беспомощной растерянностью. Как у пойманного волчонка, который рычит, но сам напуган до смерти. И вспомнила жалкую, скрюченную «редиску» в тазу. Всего ведь несколько часов прошло.

Мда, нельзя многого требовать от бедолаги. Он явно не в себе. И не факт, что вообще в своем уме.

Выдохнув, постаралась, чтобы голос звучал спокойно, но без заискивания.

– Меня зовут Маргарита, можно просто Марго, – я поставила ковшик с компотом на столик рядом с керосиновой лампой, – специалист по наведению порядка в хаосе. В этом хаосе, – и махнула рукой вокруг, охватывая весь жуткий холл. – Меня нанял хозяин поместья Торнвуд, господин Лукас Локвуд. Чтобы расхламить это великолепие, – кивнула в сторону окна, за которым маячил темный силуэт не менее жуткого сада. – Что я здесь делаю? Таскаю голых неблагодарных рогачей из холодных кастрюль, вытираю собственной одеждой и пытаюсь напоить горячим компотом, пока они не околели от холода и неудобной позы. Стандартный рабочий день.

Рогатый редис нахмурился еще сильнее. Злость в его глазах не угасла, но к ней добавилось непонимание.

– Лукас… – пробормотал он, как будто пробуя имя на вкус. Потом резко вскинул голову. – Неважно! Это мой дом! И я требую, чтобы вы немедленно его покинули! И унесли… этого!

Он ткнул пальцем в Йорика, который ответил недовольным ворчанием, а спустя пару секунд оскалился на незваного гостя, демонстрируя готовность защищать почти родное лежбище от наглых вторженцев.

Странный рогатый парень отпрянул поглубже, инстинктивно вцепившись в края одеяла. Мда, он что, собак боится? Сначала сам на Йорика окрысился, теперь испугался двух килограмм мохнатой воинственности. Бедолага.

– Вы… вы не смеете! – Незнакомец попытался сохранить властный тон, но вышло скорее растерянно. – Я… я здесь хозяин! Вы должны…

Он нахмурился еще сильнее, его брови сомкнулись в одну грозную черту над переносицей. Рога, казалось, напряглись.

– Убирайся, сейчас же.

Я насмешливо фыркнула:

– Убираться мы будем завтра, вместе с помощниками. А пока имей в виду: врединам, которые орут на свою спасительницу, одеяла не полагаются. Это мое одеяло. Мой диван. Лично мной откопанный из-под тонны этого… – я снова махнула рукой, – архитектурного наследия. Чтобы спать. Здесь. Сегодня. Так что, если уж на то пошло, это ты на моем диване. И под моим одеялом.

Парень смотрел на меня, явно не понимая. Слова пролетали мимо его промерзшего и, как я начала подозревать, не очень целостного сознания. Так что бедолага сидел и комкал край одеяла в своей большой, все еще дрожащей руке. Торчащая из под одеяла цепь и ошейник на шее его, похоже, совсем не беспокоили.

– Я… – начал он, но замолчал. На лбу выступила глубокая складка концентрации. Он будто пытался что-то вытащить из густого тумана. – Я… главный. Здесь. Должен быть главный. Ты должна… уважать.

– Должна? – перебила я. – Я должна была поужинать и лечь спать. Вместо этого я вылавливаю из кастрюли неизвестного голого субъекта с признаками переохлаждения и амнезии. Главный нашелся… без штанов, зато на поводке и с рогами. Видала я таких главных.

Зеленющие глаза расширились. Редис недомоченный уставился на меня, потом медленно поднял руку… и нащупал свои рога. Сначала осторожно, кончиками пальцев, как будто проверяя, свои ли. Потом крепче сжал один из них, словно пытаясь понять, откручивается ли. Лицо его исказилось гримасой полнейшего непонимания и ужаса.

Я не удержалась.

– Ага, – кивнула с ехидцей. – Вот такие пироги. Думал, корона к земле тянет?

Мужчина резко опустил руку, будто обжегся. Потом снова провел рукой по голове, по мокрым волосам, нащупывая основание рогов, и недоуменно уставился на свои пальцы. Не знаю уж, что он там хотел на них увидеть, но ожидаемого не обнаружилось.

Его взгляд снова устремился на меня, но теперь в нем было не раздражение, а паника. Настоящая, глубокая паника человека, который не понимает, кто он и что у него на голове.

– Я… – Он начал и замолчал. Сжал кулаки. Снова попытался: – Я не… Не помню. Ничего. Даже имя.

Голос сорвался на хрип. Он отвернулся, уткнувшись лицом в складки одеяла. Плечи снова задрожали. Но теперь это была дрожь от беспомощности.

Вся моя злость, ехидство и сарказм разом улетучились. Передо мной сидел не враг, не хозяин творящегося повсюду хаоса, не монстр. Сидел потерянный, напуганный до смерти человек. На цепи. С рогами. И без памяти.

Тяжело вздохнув, уселась на диван, рядом с несчастным мокрым козликом. Йорик, почуяв смену атмосферы, перестал рычать и скалиться.

– Ладно, – устало глядя на пламя керосинки, снова заговорила я. – Память – дело наживное. А вот сон – дело срочное. И у нас тут проблема. – Парень повернулся и уставился на меня, забыв про рога, а зеленые глаза опять стали огромными и растерянными, как у ребенка. – Одеяло одно. Диван один. Я вымотана как собака, ты – как мокрая… ну, как ты есть. Как постель будем делить? По справедливости – я хозяйка дивана и одеяла, а ты редиска в кастрюле до утра. Или по-честному – пополам?

Незнакомец молчал. Дрожь почти прошла, но в глазах бушевала буря – страх, стыд, злость на себя и на ситуацию, недоумение. Но больше не было ничего властного или угрожающего. Только уязвимость.

– Ладно, про кастрюлю – это шутка. Ты хоть и не человек, но гнать тебя в нее – бесчеловечно, – вздохнула я. – Давай…

Тут Йорик, которому надоело сидеть у меня на руках, спрыгнул на диван между нами и принялся усердно копать то одеяло, которое я использовала вместо матраса. Для микропса это обычное дело – обожают хвостатые строить гнездо из постельного белья. Но со стороны выглядело как упрек в тупости: к чему споры, если…

– Точно! – Вставать не хотелось, а пришлось.

И рогатика я потянула за собой совершенно машинально. Он страшно удивился, когда обнаружил, что уже стоит на полу возле дивана, а не дерется за территорию зубами и рогами. Склонил голову к плечу и шевелил бровями: видимо, не мог определиться, то ли хмурить их, то ли поднимать в изумлении.

– Погоди секундочку… вот, – я живо свернула постель так, чтобы можно было устроиться калачиком внутри кокона, оставив половину дивана свободной. – Теперь у тебя целое одеяло. И две подушки – мне одной хватит. Компот в ковшике на столе горячий, выпей, полегчает.

Уж не знаю, наверное, день, начавшийся с полного крушения всей жизни, продолжившийся другим миром и живым бардаком, чье рогатое воплощение сидело напротив, подействовал на мои мозги слишком сильно. Я даже не подумала об опасности непонятного голого чудища. Просто задула лампу, взяла Йорика, залезла в постельный кокон прямо в одежде, сняв только кроссовки, и… отрубилась.

Даже поужинать забыла. И зубы не почистила.

Глава 9

Снилось мне что-то странное. Но уютное и на удивление безопасное. Как будто кто-то вкусно ест неподалеку, а еще шепотом ругается на бессовестных крыс, притворяющихся собаками. И подкармливает Йорика.

Звуки были такие… домашние, что под них спалось втрое слаще. Проснулась я удивительно бодрой и отдохнувшей.

Йорик обнаружился в моем коконе. Он сопел, уткнувшись мокрым носом мне в ухо. Но стоило открыть глаза – звонко тявкнул в сторону двери.

Словно подтверждая сигнал побудки, раздался громкий стук, и голос Джонатана произнес:

– Мисс Маргарет? Рабочие прибыли. Открывайте, пожалуйста.

Протирая глаза, попыталась сообразить, где я, кто я, и почему в скрюченной позе ничего не затекло? Через секунды в голове замелькали воспоминания о вчерашнем бурном дне и особенно о вечере.

Я резко села, оглядывая диван. Пусто. Даже одеяла нет, только две мои смятые подушки и остались.

– Дела… – хмыкнула я. – Ну доброе утро тебе, Марго. И доброе утро, похититель одеял!

Стук между тем повторился, и голос Джонатана звучал все настойчивее.

– Иду! – рявкнула в сторону двери, натягивая куртку поверх мятой футболки.

Босиком по пыльному холодному полу – не лучшее начало дня. Йорик потянулся и зевнул, демонстрируя великолепный набор клыков.

Вместе с Джонатаном на этот раз прибыло пятеро людей: трое мужчин (двое крепких, бородатых, с видом «сломаю-завалю», а один потоньше, с умными глазами за стеклами очков) и две женщины (одна лет сорока, круглая и бойкая, с ведром и шваброй, вторая помоложе, строгая, с огромной корзиной, забитой каким-то средствами для очистки). Все смотрели на меня с вежливым любопытством и легкой опаской. Наверное, я выглядела как вышедший из берлоги медведь.

– Мисс Маргарет, – Джонатан махнул рукой, – это ваши помощники. Братья Горн, Майло и Генрих. – Бородачи кивнули. – Томас, наш знаток старых механизмов и запоров. – Очкарик смущенно улыбнулся. – Мэри, опытная уборщица. И Эльза, ее помощница.

– Здравствуйте, – кивнула я, пытаясь пригладить спутавшиеся за ночь волосы. – Заходите, не стесняйтесь. Места хватит… если подвинуть пару гор хлама. Джонатан, ты молодец. Кофе есть?

– Свежие припасы доставлены, мисс. – Он указал на аккуратно сложенные у крыльца корзины. – Горячее, хлеб, фрукты. Чай и кофе тоже есть.

– Чай! – вздохнула я с облегчением. – И кофе! Вот и хорошо. А то вчерашние припасы… – Я кивнула в сторону столика рядом с диваном. Там стояли емкости для еды. Пустые. Мало того, вылизанные почти до блеска. Вот и разгадка уютных снов: кое-кто спер у меня не только одеяло, но еще и пропитание притащил с кухни, чтобы всю ночь чавкать на пару с маленьким хвостатым предателем. – …кто-то опустошил. Дочиста. Как будто там пылесос побывал.

Джонатан лишь поднял бровь, но ничего не сказал. Рабочие, вооружившись ломами, метлами и тряпками, осторожно переступили порог, озираясь на мрачный, но теперь хоть немного освещенный утренним светом холл. Йорик, почуяв чужих, занял позицию у моих ног и начал ритуал обнюхивания сапог.

Пока Джонатан организовывал разгрузку припасов, а рабочие принялись робко сгребать мусор у входа в новенькую тачку, я решила проверить кухню. Да, там явно кто-то побывал и даже мылся в раковине, наплюхав воды на пол. Мои подозрения насчет ночной активности рогатого вора одеял подтверждались. Но где он сам? Где одеяло? И как он умудрился куда-то скрыться с цепью?

Вернувшись в холл, я взяла у Мэри лишнюю метлу. Теория – теорией, а убираться надо. Мы с Эльзой начали сметать вековую пыль с расчищенной вчера зоны вокруг дивана. Братья Горн с грохотом разбирали гору ящиков у двери. Томас копался в завале около колонны, что-то бормоча про «интересную конструкцию». Работа закипела.

И вот, войдя в ритм и размахивая метлой, как мечом света против тьмы, точнее – пыли, я заметила краем глаза нечто странное. У стены, возле которой мы только что подмели, из тени под выступом камина что-то выползло. Клубок пыли? Нет. Зонтик с костяной ручкой! Тот самый, что вчера гонялся за Джонатаном. Он лежал, прикидываясь невинно безжизненным, но по нему пробегала рябь, как по поверхности воды. И рядом с ним медленно, прямо на глазах, формировался маленький комочек серой ваты, который тут же начал обрастать слоями пыли и мусора, словно магнит притягивая их из воздуха.

– Ах ты ж!.. – вырвалось у меня. Я бросила метлу, подбоченилась и уставилась на зарождающийся хаос. – Ах ты вредитель! Только что подмели! А метлой по наглой рукоятке?!

Комочек пыли подрагивал, обрастая. Зонтик лежал, притворяясь безжизненно-невинным.

– Слушай сюда, розовая зараза! – Я ткнула в зонт прутьями метлы. – У меня контракт! Испытательный срок! И тебе здесь не место, понял? Не мешай уборке! Иначе запихну в кастрюлю и залью кипятком! С мылом! И с отбеливателем, понял?

Я не знала, понял ли меня хаос, но зарождающийся пылевой шарик вдруг рассыпался. Зонтик дернулся и затих. Мэри и Эльза переглянулись, явно решив, что новая хозяйка слегка того… с приветом. Но я была довольна. Наехала – и сработало! Пусть временно. А вообще, нефиг этой живой подозрительной рухляди где попало ползать… у меня в сумке полежит.

Да, сумка не выглядит большой, но это иллюзия. Помню, я как-то в ней помимо Йорика целую закупку на неделю из супермаркета приволокла. А сейчас там было пустовато, все на своих местах, зловредному зонтику не из чего будет генерить хаос. И не надо на меня так жалобно шелестеть!

Ободренная победой, я решила проверить еще один дальний угол, где висела вторая занавеска, похожая на ту, за которой мы нашли диван. Может, рогатый бездельник там спрятался? С одеялом?

Я осторожно отодвинула остатки истлевшей ткани. И замерла.

Да, рогатый главарь был тут. Стоял спиной ко мне, огромный и мрачный, как сама тень. На нем было… одеяло! Наброшенное на плечи, как плащ. Он копался в одной из почти не тронутых куч хлама – в той самой, где вчера я нашла брелок и табакерку. Его мощные плечи были напряжены, рога агрессивно торчали.

– Ага! Попался, одеялолюб! – начала я, но не закончила.

Редис резко обернулся. Его зеленые глаза горели воинственной яростью мужчины, в чей гараж пришла жена с тряпкой. В руках он сжимал старую, потрепанную книгу в кожаном переплете.

– Не смей! – прошипел он, прижимая свою находку к груди, словно драгоценность. – Это нужное! Его нельзя выкидывать!

Он сделал шаг ко мне, и от его дикой энергии, от этого властного, безумного взгляда мне стало не по себе. Главное, краем глаза я отметила, что от ошейника и цепи хаосовый псих умудрился избавиться.

Прибежавший Йорик спрятался у меня за ногами, откуда не менее грозно зарычал в ответ.

– Ага, поняла. – С мужиками, охранявшими дорогой сердцу хлам от любой уборки, я, слава богу, умела разговаривать. – Ты перебери тогда тут все и отложи, что нужное. Вон, возьми… это что? Корзина? В самый раз. И ничего, что ручка немного сломана, тебе ж не в дальний путь тащить поклажу. Влезут твои вещи, как думаешь?

– Не смей! – Зеленоглазый скандалист явно собирался продолжить ругаться, но в этот миг до него дошел смысл моих слов. – Тут все нужное!

– Да? – Я скептически хмыкнула и двумя пальцами вытащила из горы хлама драную, полуистлевшую тапку сорок последнего размера с облезлым меховым помпоном. – Уверен? Тогда хоть пыль стряхни, – и похлопала помпоном о какую-то торчащую деревяшку.

Одеялоносец моргнул на тапку, хотел что-то сказать, но не успел: пыль со спорного предмета поднялась столбом. Я-то прикрыла рукой нос, а вот он – нет, так что громкий чих прозвучал ответом на все вопросы сразу.

– Все нужное – в корзину. Остальное, если тебе не трудно, сгреби в одну кучу, чтоб легче выкинуть.

Глава 10

Главнокомандующий с рогами замер, глядя на драную тапку в моей руке так, словно я держала ядовитую змею. Гневная тирада явно застряла в горле, вытесненная чихом, прозвучавшим как выстрел из мелкокалиберной пушки. Он фыркнул, сморщился, потер нос костяшками пальцев, выглядя при этом одновременно жалко и комично.

– Все нужное – в корзину, – повторила я. – Остальное в кучу.

Рогач посмотрел на корзину, потом на гору хлама, из которой я только что извлекла злополучную тапку. Его зеленые глаза, сверкающие из-под нечесаных волос, метались от предмета к предмету. Ярость сменилась растерянностью, а затем упрямством.

– Я тебе не прислуга, – пробурчал он, но все же неуклюже присел на корточки рядом с кучей. Одеяло сползло с одного плеча, обнажив мощный мускулистый рельеф. – Я должен распоряжаться, приказывать. Решать, что важно. Это все… – он махнул рукой над грудой, – может быть важным!

– Решай, – разрешила я, возвращаясь к своей метле. – Но делай это в корзину. Не сиди на мусоре, как дракон на золоте. Мешаешь прогрессу.

Мужик насупился и начал копаться в куче хлама. Медленно, нерешительно. Брал какую-нибудь безделушку – сломанную ручку от зонтика, потрескавшуюся фарфоровую чашку без ручки, клубок спутанных ниток, – разглядывал с видом археолога, изучающего артефакт, и… с сомнением откладывал в сторонку. Иногда что-то все же отправлялось в корзину: кусочек резного дерева, странный блестящий камешек. Одеяло все время норовило сползти, и зеленоглазый черт сердито его поправлял, издавая странный звук, похожий на глухое раздраженное урчание. Непослушная «одежда» его страшно нервировала.

Закончив сметать к занавеске самую мелкую рухлядь, я не выдержала:

– Слушай, ну неудобно же! Может, скинешь эту мантию, пока не уронил в самую грязь? Или ты планируешь стать экспонатом «Жил-был царь под одеялом»?

Редис бросил на меня мрачный взгляд, в очередной раз поправив сползающее прикрытие.

– Не твое дело.

– Ага, не мое. А стирать его кто будет?

Рогатый упрямец промолчал, лишь сильнее закутавшись. Но копаться в хламе стал энергичнее. Видимо, чтобы побыстрее от меня отвязаться. Я пожала плечами, улыбнулась и занялась поисками совка. Где-то он мне тут на глаза попадался…

Йорик, потеряв интерес к великану, улегся в солнечном пятне у окна.

Прошло минут десять. Упрямый черт почти заполнил корзину и вдруг выудил из-под невнятной хламины потертую деревянную коробочку, украшенную инкрустацией. Открыл ее. Я смогла разглядеть только бархатную подкладку. Но искателя сокровищ проняло. Он застыл, дыхание заметно участилось. Прижав коробочку к груди под одеялом, бедолага заозирался, как вор.

Потом попытался закопать находку под другими «ценностями». Но ничего не вышло – только вывернул все на пол, потому что корзина треснула и начала бодро разваливаться.

– Ар-р! – разозлился Редис. – Гр-р-рах!

– Не ругайся, давай помогу, – не выдержала я.

– Отойди! – рявкнул черт, прикрывая коробочку ладонью. – Это… это мое! Очень важное!

– Отлично, – протянула я руку. – Тогда отдай мне на хранение, пока убираешься. А то вдруг уронишь или потеряешь в этом бардаке.

– Нет! – Мужик отпрянул, прижимая коробочку еще сильнее. – Не отдам! Вдруг ты украдешь?

– Украду? – Я фыркнула. – Ты всерьез думаешь, что этот конкретный мусор чем-то отличается от того, которым завален весь дом? Давай лучше поставим твои сокровища куда-то в определенное место, чтобы не потерялись и не мешали.

– Нет! – Голос Редиса сорвался на крик. Зеленые глаза снова загорелись яростью и паникой. – Отойди!

Вздохнув, я снова взялась за метлу. Мелькнула соблазнительная мысль пугануть рогатое порождение Хаоса как зловредный зонт: кастрюля, кипяток, отбеливатель. Но живого вредину жальче, чем относительно неодушевленный зонтик. И в сумку он все равно не влезет.

Пока я размышляла, рогатый чудик решил, что спорить со мной бесполезно. В очередной раз сверкнув глазищами, он выхватил из развалившейся корзины книгу, найденную последней шкатулку и… исчез. Вместе с одеялом.

– Да тьфу на тебя, чучело, – от души высказалась я. – Настоящий мужик. Наорал, корзину поломал, вещи раскидал и смылся! А мне прибирать. Ну и ладно…

Корзинку удалось кое-как починить с помощью веревки, сокровища рогатого я аккуратно сложила в нее и поставила на столик, чтобы не потерялись. И спокойно занялась другими делами.

День пролетел в грохоте, скрежете и облаках пыли, поднимавшихся к потолку холла, будто миниатюрные песчаные бури.

Рогатый беглец не подавал признаков жизни. Ни звука, ни шороха из темных коридоров, куда он смылся с одеялом и своими «сокровищами». Йорик пару раз настораживал уши, глядя в сторону его исчезновения, но потом снова засыпал на своем солнечном пятачке.

А работа кипела. Братья Горн оказались настоящими титанами. Под их напором рухнули горы ящиков у входа: они были аккуратно (насколько это возможно) разобраны, а их содержимое – в основном драное тряпье, битый фарфор и старые газеты – отправилось в гигантские мешки для мусора, которые предусмотрительно привез Джонатан.

Томас копался в завале у камина, периодически издавая возгласы вроде: «О, интересный механизм запирания!» или «Гр-р-рах, ржавчина съела пружину!» Он аккуратно раскладывал по «контейнерам», сделанным из найденных разнокалиберных емкостей, всякие железки, винтики и странные штуковины, похожие на детали от старинных часов или оружия.

Мэри и Эльза были просто богинями чистоты. Вооруженные метлами, тряпками и ведрами с водой, они драили каменный пол с таким усердием, что он начал кое-где блестеть.

– Ну и местечко, мисс Маргарет, – вздохнула Мэри, когда мы устроили обеденный перерыв и всей компанией уселись на крыльце. Ее круглое лицо раскраснелось от усилий. – Я лет двадцать не видела такого бардака. И запах… как в склепе. Вы уж простите за прямоту.

– Ничего. – Я махнула рукой, отламывая краешек лепешки для Йорика. – Прямота мне нравится. Чем хуже старт, тем заметнее прогресс. Вот увидишь, через месяц тут все будет сиять.

– Месяц? – фыркнул Генрих, один из братьев Горн, заедая суп огромным куском хлеба. – Мисс, тут за год не управиться. Это ж Торнвуд! Место проклятое. Даже привидения водятся, говорят. Да и Хаос живой. Сам видел, как вон то, – он кивнул в сторону стула в углу холла, – шевелилось, когда мы мимо него таскали ящики. Чуть брату по ноге не въехало.

– Шевелилось? – Я подняла бровь. – Может, сквозняк?

– Какой сквозняк, мисс? – вступил Майло, второй из Горнов. – Стул же тяжеленный. Нет, это Хаос. Он не любит, когда трогают его… ну, его беспорядок. Чай, не первая попытка поладить с Торнвудом. Наслышаны.

– Не любит? – Я усмехнулась. – А я вот сегодня утром ему объяснила, что, если не уймется, в кипяток окуну. С мылом. Вроде понял. Пока не шевелится.

Рабочие переглянулись. Мэри поежилась. Томас заинтересованно крякнул. Джонатан, стоявший чуть поодаль и бесстрастно наблюдавший за происходящим, едва заметно скривил губы. Может, улыбнулся?