Одинокие души

Я присматриваюсь: внутри находится девушка. Ну и не сладко же ей приходится. Этот куб выглядит устрашающе, как и толпа, обволакивающая его. Неожиданно в моей голове возникает вопрос: может ли адреналин прибавить несколько минут без кислорода, когда страх воды, людей и закрытого пространства нагло их отнимает?

Я скрещиваю руки на груди и осматриваюсь: ну же, Карина? Где ты?

Неожиданно тело в аквариуме шевелится и медленно всплывает вверх. Однако когда девушка упирается руками в люк, она и все люди, окружающие куб, понимают: проход закрыт.

– Нет-нет! – кричит Шрам, указывая на секундомер. – Еще двадцать пять секунд.

Я озадаченно хмурюсь. Он ее не выпускает?

Девушка начинает сильно бить по люку, теребить ногами в стороны, но парень даже не шевелится. Сначала я ощущаю глупое недоумение: почему он не поможет ей? Потом мной овладевает паника: она ведь там задохнется! А затем меня поглощает дикий ужас: заложница разворачивается ко мне лицом, и я понимаю, что это Карина.

Первое, что я делаю – это кричу, но мой возглас не слышен. Толпа орет настолько громко, что я теряюсь среди нее, словно спичка посреди пожара. Меня на автомате тянет к кубу, и я начинаю молотить по нему со всей силы, как ненормальная.

– Карина! Карина!

Сестра спускается чуть ниже и замечает меня. Схватившись одной рукой за горло, она прикладывает вторую к стеклу и что-то шепчет.

– Боже мой, – судорожно протягиваю я. – Боже, Карина! Помогите ей! Кто-нибудь!

Последний пузырек кислорода выходит изо рта моей сестры, и я вижу, как начинает оседать ее тело.

– Нет! Карина, нет! Выпустите ее!

Я срываюсь с места и непроизвольно несусь по лестнице к Шраму. Он удивленно замирает и смотрит на меня так, словно видит призрака.

– Отпусти ее! – верещу я и кидаюсь вперед, будто одичавшее животное. – Отпусти! Она умирает! Ей нужен воздух! Открой этот чертов люк! Открой его!

Парень молчит, стоит все так же без движения, словно статуя. Его бездействие злит меня, и тогда я сама нагибаюсь над рычагом и пытаюсь потянуть его на себя.

– Прошу, помоги мне! Пожалуйста, она же задохнется!

– Еще лишь тринадцать секунд, – холодно произносит парень, и меня одолевает такой безумный гнев, что я готова разбить куб собственными руками. – Правила для всех едины.

– Господи. – От безысходности я готова расплакаться. – Ну же! Давай! – Я тяну рычаг и не могу понять, почему он не подчиняется? – Давай же!

Время на исходе. Люк даже не сдвинулся с места, и тогда мой взгляд падает на биту.

Она лежит совсем рядом, в метре от меня. Какое простое и одновременно безумное решение. Неужели выхода из куба нет? Неужели испытание проходил не тот, кто находился под водой, а тот, кто смотрел на него? Не понимая, что делаю, я хватаю тяжелую биту, спрыгиваю с куба и, размахнувшись, ударяю по стеклу.

Толпа отпрыгивает назад и в смятении утихает. Наверное, я первая, кто решился пойти против системы.

Еще один удар. Стекло треснуло.

– Карина! – ору я, увидев, что сестра лежит на дне аквариума. – Нет!

Я вновь размахиваюсь и на этот раз полностью избавляюсь от преграды. Вода мощным потоком набрасывается на меня и утаскивает за собой подальше от куба, подальше от толпы. Осколки царапают кожу, застревают в одежде, но я не обращаю на это внимания. Подрываюсь с асфальта, кидаюсь к сестре. Она совсем бледная, практически прозрачная.

– О, боже мой, Карина. – Я падаю рядом с ней на колени, прохожусь руками по ее светлым волосам, тянусь к лицу. Дыхания нет. – Даже не думай! Слышишь? Даже не думай об этом!

Я вдыхаю воздух в ее рот и начинаю делать массаж сердца. Раз, два, три. Еще один вдох. Раз, два, три. Вдох. Раз, два…

Сестра резко выгибается и выплевывает застрявшую в горле воду. Тяжело и громко задышав, Карина испуганно выгибается на холодном асфальте и цепляется за мою руку так крепко, что мне становится больно.

– Боже мой, – шепчу я и обнимаю сестру. – Никогда больше не пугай меня так.

– Лия? Я… я не понимаю…

– Ты кто такая? – внезапно спрашивает меня мужской голос, и я поднимаю голову. Шрам нависает надо мной, будто грозовая туча. Его лицо злое, глаза черные, как у акулы. – Отвечай!

– Я не хочу проблем, – тихо начинаю я, соображая, что же делать. Идти на конфликт было бы глупо, хотя о чем это я? Конфликт был неизбежен. – Я пришла за сестрой. От вас мне ничего не нужно.

– Ты пришла в чужой дом и решила, будто можешь вести себя так, как тебе вздумается?

– Но Карина могла умереть!

– Твоя сестра сама пошла на это! – заключает Шрам. – И мне наплевать, благими ли были твои намерения. Ты вторглась на мою территорию.

– Я сейчас же уйду. – Встаю, поднимая за собой Карину. – Прошу, позвольте нам уйти, и мы больше никогда сюда не вернемся.

– Твои извинения – бред. Мне плевать на них. – Я буквально чувствую, как исходит гнев от его взгляда. Даже поза кажется опасной. – Теперь придется платить. Вот только каким способом…

– Я ведь ничего плохого не сделала! – Мой голос уверенный, хотя внутри бушует неизведанный ранее страх. – За что платить? За то, что я спасла сестру?

– За то, что ты – чужая. – Толпа поддерживает его высказывание. – Ты не из стаи.

– Прошу, – вновь повторяю я и подхожу чуть ближе к Шраму. – Прошу, отпустите нас, мы с вами больше никогда не пересечемся. – Заметив непоколебимость в его взгляде, я судорожно выдыхаю. – Тогда отпусти хотя бы Карину. Я не позволю причинить ей вред. Делайте со мной что хотите, только ее не трогайте, прошу.

Неожиданно парень улыбается. Я озадаченно хмурюсь, не понимая резкую смену его настроения. С чем она связана? С тем, что я дрожу от страха? Или с тем, кто Карина едва стоит на ногах?

– Готова отдать жизнь за сестру. Благородно. – Я киваю. – Знаешь, что мы ценим в нашей стае? Всего три простые вещи: свободу, бесстрашие и…

– Самоотверженность, – одновременно с ним шепчу я.

Шрам продолжает:

– Желание поставить жизнь другого члена стаи выше своей есть повод для нас уважать и восхвалять тебя. Но есть одно «но». – Я задерживаю дыхание и выдыхаю, только когда он жестко и громко чеканит: – Ты – чужая.

Люди вокруг вновь орут, одна девушка, совсем молодая, выходит немного вперед и кричит:

– Чужая!

Меня пугает поведение толпы: что им от меня надо? Почему они хотят причинить мне вред? Словно гигантский механизм, подростки подчиняются Шраму и соглашаются со всеми его словами, со всеми его выводами. Более того, я сразу поняла, что попроси он их спрыгнуть с моста – они спрыгнут. Попроси задержать дыхание на пять минут – и они задержат. Попроси лечь под поезд – и они послушаются.

Череда подростковых самоубийств не выдумка. Только теперь я знаю причину.

– И как мы накажем гостью? – громко спрашивает Шрам, и подростки начинают нервно смеяться, переглядываясь друг с другом. Я крепче сжимаю сестру за плечи и выпрямляюсь: хочу казаться выше и уверенней. Но в любом случае все выходит из-под моего контроля. – Мне кажется, нужно прибегнуть к традиционному методу. – Я сглатываю и сосредоточенно смотрю на парня. – Ты позволила себе слишком много, перешла черту. Я бы простил подобное жертвоприношение, если бы не материальный ущерб, который ты нам нанесла.

– Материальный ущерб? – Невозможно поверить, но я смеюсь. Нервы, наверное. – Ты собираешься наказать меня за то, что я разбила ваш самодельный аквариум?

– Да, именно так.

– Не пытайся провести меня. Я не знаю, кто ты и что тебе от меня нужно, но со мной подобные фокусы не пройдут. Это испытание изначально было сделано для того, чтобы разбить стекло.

– Неужели?

– А как ты еще объяснишь то, что рядом с кубом была бита? Ваш слоган: свобода, бесстрашие и самоотверженность. Это значит, что кто-то из толпы должен был схватить ее и избавиться от стекла в считаные секунды. Но почему-то никто этого не сделал.

– Возможно, потому что ты не позволила никому до этого додуматься?

– О чем ты? – Как же мне страшно. Я пытаюсь говорить громко, четко, уверенно, но внутри буквально умираю от дикого ужаса. – Еще пара секунд, и Карина бы умерла!

– Это было бы печально…

– Боже, да ты псих.

– Если бы мне нужно было услышать твое мнение, я бы спросил. – Шрам недовольно сужает глаза и приближается ко мне. – Мы решим проблему радикально. Я отпущу тебя, но сначала пройди испытание.

– Испытание?

– Да, классика жанра. Ты против одного члена моей стаи.

– Подожди. – Я не могу понять, о чем он. Хочется спросить у окружающих: он ведь шутит? Правда? Это шутка? Но вряд ли Шрам бросает слова на ветер, и я сконфуженно поникаю. – Предлагаешь мне драться?

– Кто же будет твоим соперником? – Проигнорировав мой вопрос, парень проходится взглядом по толпе и ухмыляется. Подростки кричат, поднимают ладони, рвутся вперед, и моя голова идет кругом. Господи, если бы столько желающих было меня спасти. – Саша – отличный боец, а может, Костя?

– Драться с ней буду я.

Неожиданно в центр выходит высокий парень. Прежде чем оценить его лицо, я обращаю внимание на мускулистые руки, широкую спину. Мне уже хочется закричать от ужаса и убежать, но потом я смотрю ему в глаза и прирастаю к месту. В глазах у него лишь безразличие и холод. Я вдруг понимаю, что Леша был прав – живой выйти отсюда будет слишком сложно.

– Ты? – Шрам искренне усмехается. – Вот это развлечение на ночь!

– Включай секундомер! – рявкает парень. – Засечем, за сколько секунд я ее вырублю.

– Подождите! – с вызовом кричу я. – Я не собираюсь ни с кем драться!

– Тебя никто не спрашивает.

– Еще как спрашивает! Это несправедливо! Тебе достаточно ударить меня один раз – и все, я в нокауте! В чем же тогда смысл поединка?

– Хватит разглагольствовать! – недовольно протягивает мой соперник и встает в оборонительную позу. – Или ты пытаешься защититься, или я тебя убью.

Ужас пробегает по спине, и я слышу, как дико стучит в груди сердце. На несколько секунд меня прорезает тьма, остаюсь лишь я и глаза моего противника. Его холодные, мертвые глаза.

Мне определенно не становится легче.

Начинаю отступать назад, как вдруг какая-то низкая девушка вырывает из моих рук Карину.

– Не трогай ее! – зло кричу я и кидаюсь к брюнетке. – Убери от нее свои руки!

– Остынь, гостья, – усмехается Шрам в тот момент, когда толпа рук толкает меня в центр круга. – Твоя сестра уйдет домой в целости и сохранности, если ты пройдешь испытание.

– Но я не пройду его.

– Главное – принять вызов: исход не так важен.

– Исход не важен? – нервно удивляюсь я. – Не важен?!

Не обратив внимания на мои крики, Шрам поднимает руку, и толпа начинает скандировать: «Макс! Макс! Макс!»

Отлично. Теперь я хотя бы буду знать имя своего убийцы.

– Деритесь! – командует парень, и меня сковывает ужас. Я прирастаю к месту и сверлю глазами противника. Неужели он не понимает, что я обречена? Неужели ему доставит удовольствие избить девушку, которая даже не успеет поднять на него руку?

Максим спокойно подходит ко мне и толкает в плечо.

– Ну что, готова, Чужачка? – издевательски спрашивает он.

Я не отвечаю.

При мысли о том, чтобы просить у него пощады, у меня начинает горчить во рту.

Глубоко вдыхаю и выставляю руки перед собой. Господи, может, я и смогу победить его? Может, у него есть слабое место, мне удастся найти его за первые несколько секунд? Может, он внезапно передумает и…

Живот пронзает резкая боль. В тот же момент я отлетаю в сторону от удара в плечо и буквально слышу, как внутри что-то ломается. В глазах темнеет, я кренюсь на бок и едва удерживаю равновесие. Люди вокруг продолжают скандировать имя моего противника. Они орут, смеются, кричат, и только я мечтаю проснуться и осознать, что все происходящее – страшный сон. Но желания так и остаются желаниями. Максим хватает меня за волосы и ударяет в живот, опять, только сильней, гораздо жестче, и я чувствую новую боль. Перед глазами взрываются краски: зеленый, синий, желтый. Аттракционы, лица подростков, асфальт – все смешивается, начинает кружиться. Я пытаюсь задеть парня, молочу руками в разные стороны, вялая, заторможенная, слабая, но он ставит мне подножку. Мое тело жестко падает, и я скольжу подбородком по холодной земле, не в состоянии даже крикнуть, даже расплакаться от боли. Затем Максим опускается рядом со мной. Он хватает меня за шею и наклоняется к моему уху так близко, что я ощущаю его горячее дыхание.

– Лежи и не двигайся, – шепчет он. Его приказ кажется мне странным, ведь я и так не могу пошевелиться. – Поняла меня? Ни одного движения!

Резко отпустив мою шею, парень поднимается с колен и громко выдыхает:

– Думаю, с нее достаточно.

– Ты правда так считаешь? – переспрашивает Шрам. – Она еще в состоянии помахать кулачками, ведь так? Ну же, гостья! Драка была слишком короткой, и мы не успели ею насладиться! Всего тридцать одна секунда!

– Отстань от нее, Стас, – вновь произносит Макс, и я даже сквозь боль замечаю, что он первый, кто называет его по имени. – Пусть идет домой и больше никогда сюда не возвращается.

Наступает молчание.

Я разрываюсь между тем, чтобы плакать от боли или плакать от унижения. Ноет все тело, все конечности. В глазах стоят слезы, в воздухе витает запах крови, и, кажется, это далеко не кровь соперника. Одно радует – плечо не болит: я его просто не чувствую.

– Ладно, – отрезает Шрам. – Я все равно не ждал большего.

Я вижу, как он разворачивается ко мне спиной и уходит. То же делают и остальные. Целая толпа людей проходит возле меня и даже не предлагает помощи, хотя выгляжу я наверняка паршиво.

Наступает тишина. Интересно, который час? Родители уже приехали? Обрадуются ли они, увидев меня в крови? Если они, конечно, увидят.

Я хочу перевернуться на бок.

– Черт… – Резкая боль пронзает спину. Я прикусываю губу, чувствую вкус крови и сжимаю руки в кулаки.

Мне трудно дышать. Легкие сдавлены после сильных ударов, ребра болят, едва я пытаюсь втянуть воздух. Но кроме физической боли я испытываю еще и нечто другое. Дикий стыд, позор и разочарование в себе. Я оказалась такой слабой, такой беззащитной и уязвленной. Парню хватило всего тридцати секунд, чтобы избавиться от меня. Неужели я настолько ничтожна?

Неожиданно я слышу слабый голос.

– Лия? – Мое лицо приподнимают чьи-то холодные руки. – Боже мой. Прости меня. Лия, ты меня слышишь?

– Карина?

– Господи, мне так жаль. Я… – Слова сестры обрываются, и она начинает плакать. – Я не хотела, я…

Неожиданно кто-то берет меня за плечи и медленно поднимает с асфальта. Я встаю на ноги, шатаюсь, пытаюсь разглядеть человека перед собой, но не могу даже удержать равновесие.

– Ох, как же он тебя… – протягивает женский голос. – Мог бы быть поделикатней с девушкой.

– Я не понимаю…

– И не надо ничего понимать. – Незнакомка перекидывает мою руку себе через плечо и начинает двигаться в сторону парковки.

– Кто ты?

– Кира. Я учусь с тобой в одной школе, забыла?

– Кира? – Мои мысли крутятся, пытаются воссоздать автопортрет человека, но вместо этого я лишь вяло оседаю в руках девушки. – Разве мы знакомы?

– Карина, прибавляй скорость, – проигнорировав мой вопрос, приказывает незнакомка. – Ты же не хочешь остаться здесь одна, правда?

– Я иду.

– Вот и отлично.

– Почему ты мне помогаешь? – спрашиваю я и поднимаю взгляд на девушку. – Ты же одна из них, зачем тебе проблемы?

– Не задавай лишних вопросов, Лия.

– Знаешь мое имя?

– Лия. – Открывается дверь машины, и мне становится тепло. – Никаких вопросов.