Волшебная шапка Санты

– А сейчас закрываем глазки и спать! Маму нужно слушаться! Учтите, Дед Мороз всех видит и слышит! – с этими словами Ольга заботливо подоткнула у ног ребятишкам одеяло и поцеловала каждого в щечку. – Спокойной ночи!

Затем она вышла из комнаты и прикрыла дверь.

– Лида! – шепотом позвал мальчик сестру, ему не спалось. В голове возникало много нерешенных вопросов по поводу этого загадочного деда, который все видит и все может.

– Что? – также шепотом отозвалась девочка.

– А как же Дед Мороз за один месяц успеет прочитать все письма и купить подарки всем детишкам на свете? – в вопросах брата все же чувствовались нотки сомнения по поводу этого сказочного Деда Мороза

Что касается самой Лиды, она в прошлом году раскрыла эту тайну, что никакой ни волшебный дед покупает им эти подарки. Она просто увидела игрушки, спрятанные у мамы с папой в шкафу, а потом на Новый год эти же игрушки в блестящей упаковке были красиво разложены под елкой. Она хотела спросить родителей, но почему-то не решилась. А теперь… девочка понимает, что ее брат прав, но она, в точности копируя свою мать, старается убедить его, да и себя, пожалуй, в обратном.

«Ладно, – подумала Лида. – Еще один Новый год сделаю вид, что я вам верю, уважаемые взрослые! Но… потом придется вам рассказать все на чистоту!»

– Не знаю. Ну… наверняка, он не один работает, – размышляла девочка, понимая, что ей нравится фантазировать и предполагать каким был бы Дед Мороз, существуй он на самом деле. – Раз Дед Мороз сказочный волшебник, то у него непременно есть помощники. К тому же, подарки он будет дарить только хорошим детям.

– А мы с тобой хорошие? – не унимался мальчик.

– Ну, ты сам-то как думаешь?! – ответила сестра. Она попыталась припомнить, что же говорила мама на этот счет. – Чтоб быть хорошим ребенком, нужно стараться делать добрые дела, например, помогать маме: мыть посуду, протирать пыль…

– А я протираю пыль!

– Не врать родителям…

– Я никогда не вру! – оправдывался брат.

– Нужно говорить взрослым «Здравствуйте!», «Спасибо!», уважать пожилых людей. Очень важно не обзываться плохими словами, не драться, быть вежливым и никому не грубить. А теперь подумай сам, насколько ты хороший мальчик?!

– Я хороший!

– Конечно! Только кто-то на днях подрался с Игорем на детской площадке, еще и обзывал его плохими словами. Не помнишь, кто это?

– Помню, – виновато признался Виталик, – он первый начал.

– Имей ввиду, Дед Мороз все видит и слышит! – предупредила Лида, грозя пальчиком при этом и копируя интонацию строгого учителя, который лишний раз поспешит напомнить ребятишкам, что со своего учительского стола он видит абсолютно всех, особенно во время проверочной работы.

– А как же он видит разом всех детей? – не унимался мальчик.

– Я же сказала, у него помощники есть! – девочка зевнула и, не задумываясь, высказала предположение, которое спонтанно пришло ей в голову. – Много-много помощников. Они пребывают в нашем мире под видом обычных людей и животных, и следят за детьми. Но ты никогда об этом не узнаешь!

– Почему?! – брат невольно повысил голос.

– Тсс! – она приложила палец к губам. – Не кричи громко! Сейчас мама придет – будет ругаться!

– Почему?! – повторил Виталик уже шепотом.

– Потому что это волшебство! – девочка еле сдержалась, чтобы не засмеяться.

В голове маленького мальчика роились, словно тысяча мух, наивные детские мысли: «Может быть, на самом деле Дед Мороз существует? – думал он. – Ведь мама такая взрослая и такая умная, и она, наверняка, знает больше, чем мы с сестрой. Или… ей очень-очень нужно, чтобы мы думали так…?»

– А теперь давай спать! – с этими словами Лида отвернулась к стене и закрыла глаза.

Виталик закрыл глаза, но какое-то время он просто лежал, потому что сон не шел к нему. Однако время было уже поздно, и мама говорила всегда в таком случае: «Если тебе не спится, то закрой глаза и просто помечтай о приятном. В этом есть большой плюс – ты не будешь мешать тем, кто действительно хочет спать, ну и, таким образом, быстрее заснешь сам!»

«Странные, однако же, вы люди, взрослые, – размышлял мальчик. Для своих семи лет он был умен, всесторонне развит, тянулся к знаниям, уверенно читал книги, смотрел не только мультфильмы, но и познавательные программы, документальные фильмы. Виталик всегда был спокоен, сдержан, больше размышлял, не тараторя без умолку, как, например, его сестра. И иногда… впрочем, это было чаще, чем отмечалось у любого другого первоклассника, мальчик погружался в свои мысли. Он размышлял, очень много размышлял. – Напридумывали себе легенды разные про Дедов Морозов всяких со Снегурочками, Санта Клаусов с оленями… Для чего? Для развлечения малышей?! Или для того, чтобы ими можно было легко управлять? Можно с них стребовать что угодно. И ребенок старается: моет посуду, выносит мусор, учит все подряд, неважно – спросят или не спросят. А вот интересно, хотя бы один родитель на всем белом свете сказал честно своему ребенку: «Сыночек, я куплю тебе игрушку, о которой ты давно мечтал. Затем мы завернем ее в красивую фольгу, завяжем бантик. Только я тебе ее сразу не отдам. В Новогоднюю ночь я поставлю твой подарок под большую наряженную елку, когда ты уйдешь спать. А утром ты встанешь, увидишь подарок, и с удивленным лицом и блестящими восторженными глазами будешь выкрикивать, что мама и папа – настоящие волшебники!» А ребенок при этом непременно бы ответил: «Конечно, мама и папа! Ведь я в вас верю!» Хм, забавно… – мальчик в душе посмеялся над ходом своих мыслей. – Может взрослые сочиняют эти сказки, потому что думают, что дети наивные и верят в них? Или им самим хотелось бы поверить? Может им так нравится делать сюрпризы? Или потому, что с ними точно таким же образом поступали их родители?.. Эх… знать бы!»

Виталик вскоре заснул. Однако сестре его не спалось. Она слышала, как мама зашла в ванную и включила воду.

«Наверное, принимает душ, – подумала она. – Сейчас выйдет, включит фен, чтобы уложить прическу, а потом нальет себе какой-то полезный травяной чай и пойдет смотреть телевизор. Там сейчас показывают турецкий сериал, который мама очень любит…А папа, как всегда, задержится, потому что у него собственный бизнес, и он очень много работает – так говорит мама».

Девочка думала не только о родителях. Лида больше месяца не видела свою бабушку, а это по ребячьим меркам – очень давно, и ей было немного грустно. В ее голове всплыл момент последнего разговора с бабушкой. Они тогда слепили снеговика на детской площадке. Виталик переживал, что осенний снег такой ненадежный, и этот снеговик вряд ли доживет до полудня следующего дня. Тогда баба Тома сделала снимок на свой смартфон и сказала, что этот снеговик в ее галерее не растает никогда. А потом она обняла своих внуков и сказала, что завтра ложится в больницу на обследование. Это был очень трогательный и в то же время очень печальный момент, когда они с братом стояли, обнявши бабушку, и между ними возникла какая-то вспышка теплых родственных чувств, которые ни она, Лида, ни Виталик не смогли передать словами.

4. Баба Тома

Баба Тома была как раз той золотой свекровью и золотой бабушкой, о которой многие родители только мечтают. Ей можно было смело доверить все: отвезти внуков школу и забрать их, помочь с уроками, отвезти Лиду на тренировку, потом опять домой, а по пути успеть забрать Виталика с каратэ. Иногда это делает Ольга, поскольку секция каратэ находится в шаговой доступности от их дома, а Ольга не водит автомобиль, в отличие от Тамары Николаевны. Ну, и раз уж свекровь на своем маленьком автомобиле на дороге чувствует себя как птица в небе, было решено, что роль детского такси, она берет на себя. Кстати, в небе она чувствует себя тоже довольно таки неплохо, вернее – в горах. Бесстрашная до любых высот, вот уже пятнадцать лет Тамара Николаевна занимается альпинизмом, и в теплое время года много путешествует с группой единомышленников.

А еще Тамара Николаевна возит детей на всевозможные развлекательные программы: цирк, кино, музеи и выставки – и это по-настоящему здорово иметь такую бабушку. Кроме всего прочего она еще успевает стряпать вкусные пироги и торты и организовывает ребятишкам праздники.

Баба Тома неисправимая альтруистка – отзывчивый, неравнодушный к чужой беде человек, и Ольга просто счастлива, что ей так повезло со свекровью, в отличие от ее собственного отца, который так не хотел проводить время с внуками даже в те моменты, когда имел на это время.

Девочка прислушалась, как ровно дышал ее брат, отвернувшись к стене, очевидно, он уже смотрел десятый сон. А вот ей что-то совсем не спалось.

И снова мысли о бабушке, и почему-то тревожно на душе, как никогда. И чем больше девочка думала, как сильно она по ней соскучилась, тем грустнее становилось ей с каждой минутой.

«И что это за обследование такое, что они держат бабу Тому в больнице так долго?» – Лидочке это было совсем не понятно. Не понятны были еще некоторые вещи: почему, например, мама разрешает звонить бабушке только в ее присутствии и совсем не разрешает общаться по видеосвязи; почему папа все время грустный, а на вопрос «Когда бабу Тому, наконец, выпишут?», он отводит взгляд и ничего конкретного не говорит?

Нет, конечно, дедушку она тоже любила. Мама, папа, баба Тома и деда Витя – они все такие разные, но, безусловно, все для них с братом очень дорогие люди. Но бабушка была всегда рядом, даже, когда находилась в своей квартире, даже когда она проводила выездные тренировки где-то далеко от города, она была рядом и часто звонила, и Лида понимала, что спустя пару дней, баба Тома вновь вернется веселая, загорелая, полная впечатлений и сил… А теперь… такой уверенности у Лидочки уже нет.

Пока девочка ворочалась с боку на бок, она захотела в туалет. Лиде пришлось встать потому, что иначе уснуть она уже не могла. Маленькая худенькая принцесса с длинными до пояса темно-русыми волосами в ярко-розовой пижаме, потихоньку зашлепала босыми ножками в сторону туалета.

Уборная находилась рядом с кухней и Лида, подойдя ближе, увидела, что дверь в кухню закрыта, но из-за двери был слышен мамин голос.

«Интересно, с кем это она разговаривает?» – девочка прижалась к стене спиной, будто замерла. Она никогда не подслушивала взрослых, ведь мама говорит, что подслушивать и вникать в темы, которые тебя не касаются – это дурной тон. Это еще хуже, чем врать родителям. Воспитанные дети так не делают. И Лидочка уже хотела уйти, чтобы не казаться такой невоспитанной даже самой себе, не то что – маме.

Девочка отошла от кухни и приблизилась к туалету, она даже прислонила ладонь к дверной ручке, чтобы ее повернуть, но что-то заставило ее опять замереть. Рука будто приклеилась к этой золотистой шарообразной ручке и никак не могла начать движение по часовой стрелке, чтобы дверь в туалет открылась. Опять мамин голос:

– Конечно, дорогой, поезжай к маме! Как она себя чувствует?

«Мама разговаривает с папой… И, кажется речь идет про бабу Тому…»

Опять тишина. Ну, это для Лиды была тишина в кухне. А на другом конце трубки удрученным голосом Антон объяснял своей супруге, что у его матери по результатам обследования выявили злокачественную опухоль пищевода четвертой стадии и признали ее неоперабельной.

Опять мамин голос:

– Я до сих пор поверить не могу! Бедная Тамара Николаевна! Антон, чем я могу помочь?

«Почему бедная? Что-то случилось с бабушкой? Вот почему она долго не возвращается с этого обследования!» – сердечко Лиды, чувствуя неладное, так сильно заколотилось, и во рту пересохло, и она чуть было не закашляла, однако, вовремя сдержала себя.

Тишина. Мама Оля опять слушает папин голос, который не был слышен Лиде. И вновь в диалог вступает мама:

– Я пока не знаю, как сказать детям. Они же еще такие маленькие. Фразы «Онкологический диспансер» и «неоперабельный рак» – для детей такого возраста будут совсем не информативными, а если добавить словосочетание «неизлечимая болезнь» – это уже будет слишком жестко. И… наверное… нужно их как-то к этой беседе подготовить. А я пока не могу настроить себя на откровенный разговор с детьми на эту тему. Ты меня знаешь, я разревусь вперед них так, что потом меня не остановишь… Да и потом у Лидочки выступление в субботу, и я хочу, чтобы она была максимально собрана. Поэтому, давай не будем рассказывать им все подробности! Пока… не будем…

Девочка перестала дышать. Стоя между дверей кухни и туалета, она прислонилась спиной и, будто, вжалась в эту стену всем своим хрупким телом. Ей стало очень грустно, просто невыносимо грустно. Она невольно подслушала разговор, который ее не касается… и узнала, кажется, что-то страшное, что, по мнению взрослых, не должна была знать.

«Хотя, почему не касается? Это же моя бабушка! – думала Лида, борясь сама с собой и со своей совестью. – И это что-то страшное под названием «неизлечимая болезнь» или «Окнологический диспансер», – именно так ей послышалось это длинное и непонятное слово, – от нас, детей, мама и папа скрывают! Но при этом утверждают, что врать либо утаивать какие-то важные вещи бессовестно и подло!?»

Девочка изо всех сил старалась дышать ровно, чтобы еще чуть-чуть остаться незамеченной и уловить еще хотя-бы капельку подробностей, в которых… в которых есть надежда.

После тишины примерно в полминуты опять послышался мамин голос:

– Очень жаль, что она не сможет посмотреть Лидочкино выступление, хотя, мы можем записать для нее специально видео, и я даже знаю, кто нам в этом поможет!

«Ура! На мое выступление приедет тетя Ника!» – подумала девочка, от этой мысли ей стало хот бы чуточку легче. Она разгадала мамин план – ее снимать будет лучшая, нет, единственная мамина подруга и их любимая тетя Ника, она всегда приезжает с большой видеокамерой на все их детские утренники и Дни рождения.

Лида немного успокоилась, она тихонько включила свет в уборной и зашла туда, куда, собственно, и собиралась. В ее детской голове цепко засели фразы: «Неизлечимая болезнь» и «Окнологический диспансер». И в ее не созревшем сознании, в ее по-детски наивном восприятии действительности все смешалось и стало еще более загадочным и неопределенным, чем оно было до того момента, как она подслушала разговор.

«Спросить завтра у мамы, что это означает? Нет, наверное, не стоит! – размышляла девочка. – Ибо тогда придется объяснить, откуда я эти слова услышала. Сказать, что папа их упомянул в разговоре – тогда это будет неправда. Врать – это некрасиво бессовестно, а не сказать, значит утаить правду – от мамы, от брата. Тоже нехорошо… Как быть? Замкнутый круг какой-то…»

Лида сделала вывод, что поднять эту тему можно и даже нужно. Но только после того, как она основательно все взвесит и найдет подходящий момент.

«Ах…Эти взрослые такие странные. И если подумать хорошо, то они сами нарушают свои правила и сами иногда обманывают детей, – думала Лидочка уже на обратном пути в комнату. – Вот, например, про Деда Мороза… Родители сочиняют какие-то глупые сказки и приводят неубедительные доводы, рассказывая об этом Волшебном дедушке. В то время, как все мои одноклассники: взять, например Катю, Свету, Карину – они смеются при словосочетании Дед Мороз и утверждают, что никакой волшебный дед не бегает по магазинам игрушек и спорттоваров не скупает оптом подарки и не складывает их в большой красный мешок – это все выдумка! А подарки детям перед Новым годом прячутся где-то под грудой белья в плательном шкафу. Никакой Санта Клаус не проносится по небу на санях с оленями – это тоже фальшь! Тогда почему нас детей, так стыдят, когда мы что-то выдумываем или говорим неправду? Это же так не справедливо! – девочка глубоко вздохнула и улеглась в постель. – Как сложно быть ребенком!»

Однако через минуту она открыла для себя, что пожалуй очень обрадовалась, если бы добрые волшебники и правда существовали на свете со всеми своими чудесами. На этом Лида заснула.

Выступление Лиды

Итак, ровно за месяц до Нового года Лидочка и Виталик (с маминой подсказкой, конечно же) написали письма Деду Морозу.

Виталик загадал большую машину с пультом управления, а Лида – кукольный домик для Барби. И, так как игрушками их родители не баловали, подарки от Деда Мороза были особо желанными. С этого дня дети из всех сил старались делать добрые дела, быть вежливыми и послушными, Они даже вели спор о том, кто будет в очередной раз мыть посуду и протирать пыль. Ольге было с одной стороны забавно, с другой – приятно наблюдать за своими чадами.

В субботу с раннего утра началась подготовка к фестивалю по художественной гимнастике. Для Лиды это было самое первое, самое важное и самое волнительное выступление. Девочка переживала с раннего утра: сначала у нее пропал аппетит, потом пару раз она чуть не расплакалась безо всякой причины и чуть не подралась с братом. Вовремя вспомнила, что они теперь послушные дети, и Дед Мороз все видит.

После съеденного с десятиминутными уговорами мамой завтрака, началась укладка Лидиных длинных волос в аккуратную шишку на голове.

– Ай, ай, ай! – кричала девочка. – Ты что так тянешь? Мне же больно!

– Я не тяну! Ты преувеличиваешь! – успокаивала мама. – Сядь прямо!

Девочка поправилась. Она сидела на стуле с высокой спинкой и все время вертелась. Лида была высокой девочкой для своего возраста. У нее были красивые карие глаза, как у мамы и темно-русые волосы, и девочка обещала перецвести, скорее, в брюнетку или шатенку, в отличие от брата-двойняшки, который, предположительно, станет светловолосым в отца. Виталик же унаследовал от отца и бабушки голубые глаза, светлые золотистые волосы, которые, ко всему прочему завивались в кудри, и их не стригли коротко по желанию родителей, да и самого мальчика. В будущем Виталик обещал вырасти в крепкого широкоплечего мужчину среднего роста, как его отец.

В целом, брат и сестра были так не похожи друг на друга, что даже в классе, пока с ними толком не познакомились, все думали, что они просто однофамильцы. На характер двойняшки тоже сильно отличались. Девочка была заводилой, как в своем классе, так и во дворе с друзьями, она была очень решительна, смекалиста и всегда полна идей. Брат же ее был ведомым ребенком, он поддерживал сестру, если идея ему нравилась, однако сам неохотно выступал в роли организатора, неважно чего касалось дело – помощи по дому или обыкновенных детских шалостей. В школе мальчик тоже вел себя тихо, он не выкрикивал с места и не тянул руку. Но, если его вызывали к доске, Виталик выходил достаточно смело и уверенно рассказывал заданную тему.

– Ай-ай! Мама! – опять вскрикнула Лида.

– Что случилось? – Ольга тревожно склонилась и посмотрела в лицо дочери.

– Ты опять тянешь! – раздраженно ответила та.

– Еще минуточку терпения! Я уже закалываю шишку, – спокойным тоном объясняла мать и, обращаясь к сыну, произнесла чуть громче. – Виталик, ты опять в телефоне сидишь, играешь?

– А что мне еще делать? Мне же не надо шишку завязывать на макушке, – недовольно возразил мальчик, сидя на диване все еще в пижаме.

– Ха-Ха! – засмеялась Лида, показывая пальцем на брата. – Виталя с шишкой пойдет! Нет, мы ему лучше хвостик сделаем, как у девчонки, пусть из-под резинки кудряшки торчат!

– Ах, ты!.. – мальчик взял с дивана небольшую подушку и хотел закинуть ей в свою сестру, но увидев строгий взгляд матери, тут же передумал.

– Быстренько пошел в свою комнату и приготовил, в чем ты поедешь! – командовала мама, указывая жестом направление.

– А папа нас увезет?

– Конечно, папа вас увезет! – отец и глава семейства в банном халате вышел из душа, причесывая русые с золотистым оттенком слегка вьющиеся волосы. Затем он подошел к мальчику и потрепал его густую шевелюру. – Дай угадаю, сына еще даже не причесывался?!

– А мы его не возьмем с собой! – шутила Ольга, и, повернувшись к мужу, добавила. – Любимый, завтрак на столе!

– Спасибо, дорогая! – Антон поцеловал супругу в щечку. – Не обидитесь, если я не смогу увезти вас обратно домой?

– Сегодня же суббота?! Еще скажи, что тебе опять на работу надо!?

– Небольшая проблема с арендодателем кафе «Ягодка». Ничего страшного, но мне нужно появиться.

– Но ты же посмотришь выступление дочери?

– Конечно, посмотрю! На обратном пути такси закажете!

– Погода сегодня хорошая, совсем не холодно. Мы можем прогуляться через центр, затем сесть на трамвай, – предложила Ольга.

– Может быть, все-таки, моя любимая Оленька пойдет учиться в автошколу? – Антон обнял супругу за плечи и нежно поцеловал ее в шею, потом легонько прикусил и она поежилась. – И мы вместе подберем ей маленький удобный автомобиль?..

– Антон, я уже говорила тебе, что никогда не сяду за руль! – Ольга занервничала, впрочем, она каждый раз нервничала и уходила от этого разговора, когда Антон предлагал ей обучение в автошколе. – И ты прекрасно знаешь – почему…

– Ладно! Все! Молчу! – Супруг спокойно и терпеливо выдохнул, решив для себя, что чуть позже и в другой обстановке еще раз обязательно поднимет этот разговор.

После небольшой порции гримас, показанных языков и наивных детских шуток по отношению друг к другу, брат и сестра успокоились. Виталик пошел составить компанию папе за завтраком, а Лида все еще не могла покинуть стул ну, и, само собой, роль модели, поскольку на лицо в обязательном порядке для таких мероприятий нужно было нанести макияж.

– Не крути головой! – делала замечания мама. Однако, замереть и сидеть так в одном положении для девочки было настоящей пыткой.

Поняв окончательно, что ни дедушка, ни бабушка не приедут посмотреть на нее, конечно, Лида расстроилась.

– И деда Витя не приедет? Но почему?

– Деда Витя сейчас далеко. Он не успевает приехать!

– Его никогда нет рядом! – обиженно заявила девочка.

И если отсутствие бабы Томы было сильно ощутимо как для двойняшек, так и для самой Ольги, то дедушку внуки видели так редко, что мама детишек переживала, что они забудут скоро, как он выглядит.

– Деда Витя приедет и на Новый год и обязательно привезет подарки!

– Он обещал свозить нас на каток и поучить кататься на коньках! – добавил Виталик, который неожиданно явился в гостиную уже одетым и причесанным. – Как в прошлом году… Наверное, он опять забыл про свое обещание…

На этот счет Ольга, пожалуй, согласилась бы с детьми. Ее отец постоянно работает, и его месяцами не бывает дома. Но когда он берет отпуск, то проводит время не с внуками, а со своей старой машиной, напрасно пытаясь что-то слепить из этого, как считает Ольга, ржавого ведра с гайками. Сама Ольга не видит смысла в этой затее, поскольку знает, сколько зарабатывает папа, и что на эти деньги он вполне себе мог купить приличный новый автомобиль и просто ездить на нем и радоваться. Но… разве он ее послушает. Касательно внуков, деда Витя только раздает обещания провести с ними время, которые вскоре забывает.

– Хорошо, мои милые! С дедушкой я поговорю сама лично, как только он будет в городе, – она погладила детей по голове и поцеловала каждого в лоб. – Да, и видео с выступления мы отправим и бабе Томе и деду Вите. А заодно напомним ему про все его обещания. Договорились!?

– Договорились… – расстроенным голосом ответила девочка, и набрала в легкие воздуха, словно собиралась сказать или спросить о чем-то еще, но не решалась. В этот момент маленькое худенькое личико Лиды стало необычайно грустным, и Ольга уже догадалась, о чем в очередной раз хочет спросить ребенок. – Мама, а бабу Тому скоро выпишут из больницы?

Женщина не представляла себе, как правильно ответить на этот вопрос. Врачи не сказали прямым текстом, что Тамара Николаевна не выкарабкается, однако, все словесные хождения вдоль и поперек по понятной только им медицинской заумной терминологии, да не только это, позы, жесты, молчаливое покачивание головой – открыто говорили, что шансов на выздоровление у нее ноль.

Дети уже не были малышами, но еще и не считались достаточно большими, поэтому Ольга не совсем понимала, что в такой ситуации нужно говорить, а о чем лучше умолчать. Или все же сказать, но чуточку позже?..

– Бабушка Тома пока все еще болеет, – ответила мама и обняла ребятишек. – Но если мы все дружно пожелаем ей скорейшего выздоровления, возможно, произойдет чудо и баба Тома встретит Новый год с нами.

– Мама! – Лида вдруг вспомнила подслушанный ей разговор по телефону. Их мать говорила, что подслушивать взрослые разговоры и лезть в темы, которые тебя не касаются очень и очень некрасиво. Но, ведь она Лида, никогда так не делала. Это было, пожалуй, первым за всю ее память исключением из правил, и девочке было словами не передать как стыдно. Но и сдерживать внутри себя свое детское любопытство она больше не могла. Поэтому Лида решила – если и задавать этот вопрос, то прямо сейчас, иначе потом она уже не решится. – А что такое окнологический диспансер?