Архитекторы пустоты

ЧАСТЬ I: АНОМАЛИЯ

Глава 1: Странность в данных

Елена Найдёнова третий час всматривалась в голографическое облако данных, плавающее перед ней в затемнённом пространстве лаборатории. Что-то было не так. Аномалия, ускользающая от внимания, как песчинка в глазу – ощущаешь дискомфорт, но не можешь точно локализовать.

– София, перестрой трёхмерную модель с акцентом на сектор Стрельца, – произнесла она, обращаясь к своему нейроинтерфейсу.

Голографическая проекция мигнула и перестроилась, выделяя указанный участок пространства. Облака данных с гравитационного телескопа станции «Гедель» перетекли в новую конфигурацию.

– Странно, – пробормотала Елена, – здесь должно быть равномерное распределение тёмной материи, но что-то искажает гравитационное поле.

София, нейроинтерфейсный ИИ, интегрированный в её сознание, моментально отреагировала:

– Обнаружено локальное искажение метрики пространства-времени в секторе Стрельца. Параметры не соответствуют известным астрофизическим объектам.

Елена провела рукой в воздухе, увеличивая область аномалии. Сквозь полупрозрачные цифры и графики она видела панорамный вид Юпитера за стеклянным куполом станции. Газовый гигант расстилался под ними во всём своём величии, полосы облаков медленно перетекали одна в другую, создавая гипнотический узор.

– Рассчитай вероятность ошибки измерения.

– Вероятность ошибки измерения 0,0037%. Рекомендуется дополнительный анализ.

Елена откинулась в антигравитационном кресле. В её памяти невольно всплыл образ – лицо Андрея. Три года прошло с тех пор, как он погиб при исследовании первой структуры. Той самой, что обнаружили вблизи Эриды.

«Это просто скопление тёмной материи необычной конфигурации, Лена. Ничего опасного,» – сказал он тогда, прежде чем отправиться в свою последнюю экспедицию.

Елена потёрла виски. Нейроимплант реагировал на её эмоциональное состояние, и София заботливо снизила уровень освещения в лаборатории.

– Я в порядке, – автоматически отреагировала Елена, хотя ИИ не задавал вопроса. За годы совместной работы София научилась распознавать её состояния лучше любого человека.

Голоэкран на стене мигнул, появилось изображение доктора Кима, руководителя станции.

– Елена Сергеевна, есть минутка?

– Да, Джун-Хо, – она жестом свернула голографические данные.

– Вы уже третьи сутки не выходите из лаборатории. Всё в порядке?

– Я обнаружила кое-что интересное в секторе Стрельца, – Елена развернула модель в сторону экрана. – Посмотрите на эти искажения. Они напоминают…

Она запнулась, не решаясь произнести слово «структура». Со времени гибели Андрея это слово приобрело для всех почти мистический оттенок.

– …то, что мы обнаружили у Эриды? – закончил за неё Ким, нахмурившись.

– Да, – кивнула Елена. – Конфигурация очень похожа, хотя масштаб значительно больше.

– Вы уверены? – в голосе Кима слышалось беспокойство. – Всё оборудование проверено?

Елена почувствовала укол раздражения. С момента гибели мужа к ней относились как к человеку, которого постигла трагедия, а теперь ещё и как к возможной жертве посттравматического синдрома, видящей призраков там, где их нет.

– Проверено трижды, – сухо ответила она. – София, выведи на экран сравнительный анализ гравитационных сигнатур.

На экране появилось две трёхмерные модели, медленно вращающиеся вокруг своей оси. Даже невооружённым глазом было видно сходство в искажении гравитационного поля.

Ким долго смотрел на модели, затем тяжело вздохнул.

– Вам известно, что на следующей неделе на Марсе проводится симпозиум по тёмной материи?

– Да, но я не планировала…

– Теперь планируете, – перебил её Ким. – Завтра я отправляю вас на Землю, оттуда шаттлом на Марс. Это слишком важно, чтобы просто отправить данные по квантовому каналу.

Елена хотела возразить. Последнее, чего ей хотелось – это выступать перед толпой самодовольных академиков, половина из которых считала её мужа безответственным авантюристом. Но Ким был прав. Это было слишком важно.

– Хорошо, – неохотно согласилась она. – София, начинай подготовку материалов для доклада.

Когда связь прервалась, Елена снова развернула голографическую модель. Аномалия медленно вращалась перед ней, как зловещее предзнаменование.

Она закрыла глаза и увидела Андрея таким, каким он был в последний день – оживлённым, полным энтузиазма, уверенным, что они стоят на пороге величайшего открытия в истории человечества.

«Ты был прав, – подумала Елена. – Но какую цену мы заплатим за это знание?»

В каюте транзитного шаттла «Иоганн Кеплер», следующего по маршруту Юпитер – Земля, Елена просматривала собранные материалы. Гипердвигатель создавал лёгкую вибрацию, едва ощутимую, но достаточную, чтобы напомнить – они движутся со скоростью, в десять раз превышающей скорость света, искривляя пространство-время вокруг корабля.

– София, выведи запись последнего эксперимента Андрея, – попросила она.

– Запрос требует подтверждения психологической готовности. Последние просмотры вызывали значительный стресс.

Елена поморщилась. После смерти мужа ей назначили принудительную терапию, и София была запрограммирована отслеживать её эмоциональное состояние.

– Подтверждаю. Это необходимо для доклада.

Перед ней возникло изображение Андрея в скафандре, стоящего на поверхности структуры у Эриды. Странная геометрическая форма под его ногами казалась одновременно твёрдой и текучей, словно сделанной из застывших чернил.

«День четырнадцатый исследования объекта TDM-1, – голос Андрея звучал взволнованно. – Мы обнаружили реакцию структуры на нейронную активность. Похоже, она каким-то образом… резонирует с нашими мыслительными процессами».

В записи было видно, как Андрей прикасается к поверхности объекта. В этот момент структура начинает светиться, испуская пульсирующее излучение.

«Невероятно! Она реагирует! Лена, ты видишь это?»

Затем свет становится ослепительным, и связь прерывается.

Елена выключила запись, прежде чем дойти до конца. Она помнила каждую секунду – потеря связи, отчаянные попытки восстановить контакт, спасательная миссия, обнаружившая только искорёженные обломки исследовательского модуля и полное отсутствие признаков жизни.

– София, какие теории выдвигались относительно природы структур с момента обнаружения TDM-1?

– Обрабатываю запрос.

На экране появился список:

Гипотеза искусственного происхождения (внеземная технология)

Естественный космологический феномен (новый класс астрофизических объектов)

Квантовая аномалия (самоорганизующаяся структура тёмной материи)

Пространственно-временной артефакт (возможно, связанный с кротовыми норами)

Мультивселенная (объект из параллельной реальности)

– Из всех гипотез какая получила наибольшее признание в научном сообществе?

– На данный момент наибольшее количество публикаций посвящено квантовой аномалии. Теория разрабатывается группой под руководством доктора Максима Крайнова.

Елена нахмурилась. Имя Максима Крайнова было хорошо известно в научных кругах – блестящий физик-теоретик, харизматичный оратор и, по слухам, человек с немалым политическим влиянием. Именно он возглавил международный проект «Феникс» по изучению тёмноматериальных структур после гибели первой экспедиции.

– Что известно о текущей деятельности проекта «Феникс»?

– Большая часть информации засекречена. Известно, что за последние три года обнаружено ещё пять структур различного размера. Все они находятся в состоянии мониторинга. Прямые контакты минимизированы после инцидента с TDM-1.

Елена откинулась на спинку кресла. Пять структур. А теперь, возможно, шестая, значительно превосходящая остальные по размеру.

– Установи приоритетный мониторинг всех упоминаний проекта «Феникс» в научных и новостных каналах. Меня интересует любая информация о Крайнове и его теориях.

– Запрос принят. Мониторинг установлен.

Внезапно ожил коммуникационный терминал.

– Доктор Найдёнова, – раздался голос капитана, – мы получили экстренное сообщение. Маршрут изменён. Мы направляемся прямо на Марс, минуя Землю.

– В чём дело? – Елена почувствовала, как учащается пульс.

– Ваше присутствие срочно требуется на симпозиуме. Это всё, что мне сообщили.

Когда связь прервалась, Елена обратилась к Софии:

– Что происходит? Почему такая срочность?

– Анализирую информационные каналы… Обнаружено: шестнадцать минут назад на всех научных форумах появилось сообщение от проекта «Феникс». Доктор Крайнов объявил о «прорыве в понимании природы тёмноматериальных структур» и перенёс своё выступление на симпозиуме на более ранний срок.

Елена почувствовала холодок, пробежавший по спине. Совпадение? Или Крайнов каким-то образом узнал о её открытии?

– София, какова вероятность, что информация о моём открытии могла просочиться?

– Вероятность утечки через стандартные каналы минимальна. Однако, учитывая повышенный интерес к тематике структур, мониторинг всех исследований в этой области мог выявить аномальную активность на станции «Гедель».

– То есть, они могли заметить, что я что-то нашла, но не знать, что именно?

– Это наиболее вероятный сценарий.

Елена сжала подлокотники кресла. Ей предстояло встретиться с человеком, который возглавил исследования после гибели её мужа. Человеком, чьи теории могли пролить свет на природу структур – и, возможно, на причины смерти Андрея.

«Хорошо, доктор Крайнов, – подумала она, – посмотрим, что у вас за прорыв. И совпадает ли он с тем, что обнаружила я».

Шаттл слегка вздрогнул, переходя на новую траекторию. Впереди был Марс и ответы, которые могли изменить всё.

Глава 2: Марсианский симпозиум

Олимпус-Сити раскинулся у подножия величайшей горы Солнечной системы – горы Олимп, возвышавшейся на двадцать семь километров над поверхностью терраформированного Марса. Купола города сверкали в лучах восходящего солнца, а прозрачные трубы транспортных магистралей опоясывали его, словно артерии гигантского организма.

Елена наблюдала за этой картиной из иллюминатора шаттла, идущего на посадку. Последний раз она была здесь пять лет назад, когда они с Андреем представляли свою совместную работу по квантовой структуре тёмной материи. Тогда их теории казались абстрактными, сугубо теоретическими. Никто не мог предположить, что вскоре они столкнутся с материальным воплощением своих математических моделей.

– Пассажирам приготовиться к посадке, – объявил бортовой компьютер. – Гравитационные компенсаторы отключаются через три минуты. Пожалуйста, примите фиксированное положение.

Елена почувствовала лёгкое головокружение, когда искусственная гравитация начала снижаться, постепенно подстраиваясь под марсианскую – около 38% земной.

– София, загрузи актуальное расписание симпозиума, – попросила она свой нейроинтерфейс.

– Обновление получено четыре минуты назад. Пленарное заседание перенесено. Открывает симпозиум доктор Максим Крайнов с докладом «Координированная природа тёмноматериальных структур». Ваше выступление перенесено на вторую сессию, после обеденного перерыва.

– Что? – возмущённо воскликнула Елена. – Меня срочно вызвали, изменили маршрут шаттла, а теперь отправляют во вторую сессию?

– Организационный комитет ссылается на «чрезвычайную важность новых данных, полученных проектом «Феникс»».

Елена с трудом подавила раздражение. Это было типично для научного истеблишмента – всегда отдавать предпочтение громким именам и крупным проектам.

Шаттл мягко коснулся посадочной платформы. Когда двери открылись, Елену встретил прохладный, слегка разреженный воздух Марса. Несмотря на успешную терраформацию, атмосфера планеты всё ещё оставалась более тонкой, чем на Земле, создавая характерное ощущение высокогорья.

На платформе её ждала невысокая женщина с короткими седеющими волосами и неожиданно молодым, почти детским лицом.

– Доктор Найдёнова? Я доктор Ван, член организационного комитета. Добро пожаловать на Марс.

– Спасибо, – сухо ответила Елена. – Не могли бы вы объяснить, почему моё выступление перенесено, хотя меня доставили сюда в экстренном порядке?

Доктор Ван выглядела смущённой.

– Прошу прощения за неудобства. Ситуация… сложная. Доктор Крайнов настоял на изменении программы буквально несколько часов назад. Поверьте, комитет был против, но…

– Но его влияние перевесило, – закончила за неё Елена. – Понятно.

– Пожалуйста, не воспринимайте это как неуважение к вашей работе, – добавила доктор Ван, проводя Елену к ожидающему их автономному транспорту. – Ваше открытие чрезвычайно важно. Просто доктор Крайнов утверждает, что его данные могут объяснить природу структур, включая ту, что обнаружили вы.

Елена остановилась.

– Откуда ему известно о моём открытии?

Доктор Ван снова выглядела неловко.

– Доктор Ким связался с ним сразу после вашего разговора. Они… старые коллеги.

«Конечно, – подумала Елена с горечью. – Научный мир тесен, особенно на самой вершине».

Транспорт двигался по прозрачной трубе магистрали, открывая панорамный вид на город. Марсианские небоскрёбы, построенные из местных материалов, имели характерный красноватый оттенок. Архитектура Олимпус-Сити отличалась от земной – здания были ниже и шире у основания из-за сейсмической активности планеты.

– Какова общая атмосфера на симпозиуме? – спросила Елена, пытаясь собраться с мыслями.

– Напряжённая, – призналась доктор Ван. – Открытие первой структуры и последовавшая трагедия разделили научное сообщество. Одни считают, что мы должны максимально изучать эти объекты, другие призывают к крайней осторожности. – Она помолчала, затем добавила: – Мне очень жаль о вашем муже. Доктор Найдёнов был блестящим учёным.

Елена кивнула, не желая развивать эту тему.

– А как относится к этому доктор Крайнов?

– Он… энтузиаст, – осторожно ответила Ван. – Считает, что структуры – ключ к новому пониманию вселенной. Возможно, даже к новым технологиям.

Транспорт остановился у входа в Олимпийский научный центр – массивное сферическое здание с куполом из аэрогеля, через который был виден пик горы Олимп.

– Мы прибыли, – сообщила доктор Ван. – Пленарное заседание начнётся через сорок минут. У вас есть время освежиться и подготовиться.

– Спасибо, – ответила Елена, выходя из транспорта. – Я найду свой путь.

Внутри научного центра царило оживление. Учёные со всей Солнечной системы – с Земли, Марса, лунных колоний, станций на спутниках Юпитера и Сатурна – собрались, чтобы обсудить последние открытия в области тёмной материи. После обнаружения структур эта область физики переживала ренессанс.

Елена остановилась у информационной панели, загружая карту центра в свой нейроинтерфейс. Ей хотелось уединиться перед началом заседания, собраться с мыслями.

– Доктор Найдёнова?

Она обернулась и увидела высокого мужчину с пронзительными серыми глазами и аккуратно подстриженной бородой с проседью. Даже не видев его раньше вживую, она моментально узнала Максима Крайнова.

– Рад, что вы смогли прибыть, – сказал он, протягивая руку. – Ваше открытие имеет огромное значение.

Елена пожала руку, отметив крепость рукопожатия и внимательный, оценивающий взгляд.

– Доктор Крайнов. Я удивлена, что вам так быстро стало известно о моей работе.

Он улыбнулся, но улыбка не затронула глаз.

– В нашей области важна скорость реакции. Особенно когда речь идёт о структурах.

– И всё же, я предпочла бы сначала представить свои данные, прежде чем они станут частью чьей-либо теории, – заметила Елена, не скрывая раздражения.

– Поверьте, я не собираюсь присваивать ваши заслуги, – серьёзно ответил Крайнов. – Напротив, я надеюсь, что моё выступление поможет поместить ваши данные в более широкий контекст. – Он понизил голос. – То, что вы обнаружили в секторе Стрельца, это не изолированный случай. Это часть паттерна, который мы наблюдаем уже несколько лет.

Елена внимательно посмотрела на него.

– Какого паттерна?

Крайнов огляделся, словно проверяя, не подслушивает ли кто-то их разговор.

– Давайте обсудим это после моего выступления. У меня есть информация, которая может… пролить свет на обстоятельства гибели вашего мужа.

Прежде чем Елена успела ответить, к ним подошла группа людей, очевидно, коллег Крайнова.

– Максим Вольдемарович, всё готово, – сообщил один из них. – Зал уже наполовину заполнен.

– Спасибо, Игорь, – кивнул Крайнов. – Доктор Найдёнова, надеюсь, вы найдёте моё выступление информативным. До встречи.

Он удалился в сопровождении своей команды, оставив Елену с ощущением, что её только что умело манипулировали. Упоминание Андрея было явно рассчитано на эмоциональную реакцию.

– София, – мысленно обратилась она к своему нейроинтерфейсу, – что ты можешь сказать о поведении доктора Крайнова?

– Анализ невербальных сигналов указывает на уверенность, граничащую с самоуверенностью. Интонации и выбор слов свидетельствуют о тщательно продуманной стратегии коммуникации. Вероятность манипулятивного поведения высока.

– Как я и думала, – пробормотала Елена. – Что ж, посмотрим, что за «паттерн» он обнаружил.

Пленарный зал Олимпийского научного центра имел форму амфитеатра, рассчитанного на тысячу человек. К моменту начала заседания свободных мест практически не осталось. Атмосфера была наэлектризована ожиданием – слухи о важном открытии распространились задолго до официального объявления.

Елена заняла место в середине зала, предпочитая не привлекать к себе внимание. Она заметила, что многие украдкой поглядывают в её сторону и шепчутся. «Вдова Найдёнова», – так её называли в кулуарах научного сообщества, словно её собственные достижения были лишь приложением к трагической истории её мужа.

Свет в зале погас, и на сцену вышел председатель симпозиума, профессор Джеймс Чэнь.

– Дамы и господа, уважаемые коллеги! Мы открываем двенадцатый международный симпозиум по физике тёмной материи. Последние пять лет были отмечены беспрецедентными открытиями, изменившими наше понимание вселенной. – Он сделал паузу. – Особенно после обнаружения тёмноматериальных структур.

По залу прошёл шепоток. Несмотря на то, что структуры изучались уже несколько лет, официального консенсуса относительно их природы и происхождения до сих пор не было.

– Сегодня мы начнём с выступления человека, который возглавляет самый масштабный проект по изучению этих загадочных объектов. Доктор Максим Крайнов представит свою теорию о координированной природе тёмноматериальных структур. Прошу вас, доктор Крайнов!

Зал взорвался аплодисментами, когда на сцену вышел Крайнов. В отличие от типичного образа рассеянного учёного, он выглядел скорее как успешный бизнесмен или политик – элегантный костюм, уверенная осанка, харизматичная улыбка.

– Благодарю вас, профессор Чэнь, – начал Крайнов, обводя взглядом аудиторию. – Коллеги, друзья, единомышленники! Пять лет назад наше представление о вселенной изменилось навсегда. Обнаружение первой тёмноматериальной структуры вблизи Эриды открыло новую главу в истории физики. – Он сделал паузу. – И, как мы все помним, это открытие имело свою цену.

Его взгляд на секунду задержался на Елене, и она почувствовала, как напряглись её плечи.

– Сегодня я хочу рассказать вам о том, что мы узнали за эти пять лет. О паттерне, который слишком долго оставался незамеченным.

На огромном голографическом экране за его спиной появилась карта Млечного Пути с отмеченными точками.

– За прошедшие годы мы обнаружили ещё девятнадцать структур различного размера и конфигурации. И совсем недавно, благодаря работе доктора Найдёновой, – он снова взглянул на Елену, – мы узнали о возможном существовании двадцать первой структуры в секторе Стрельца.

По залу пронёсся удивлённый шёпот. Девятнадцать структур? Официально было объявлено только о пяти.

– Что особенно важно, – продолжил Крайнов, – эти структуры не являются случайными образованиями. Они формируют паттерн.

Изображение на экране изменилось. Теперь точки, обозначающие структуры, соединились линиями, образуя сложную геометрическую фигуру.

– Если мы проанализируем пространственное расположение всех известных структур, мы увидим, что они образуют трёхмерную решётку с поразительно точными математическими соотношениями. Вероятность случайного формирования такой конфигурации – менее одной миллиардной доли процента.

Елена нахмурилась, анализируя представленные данные. Если Крайнов был прав, то обнаруженная ею аномалия действительно вписывалась в эту геометрическую модель.

– Более того, – голос Крайнова стал почти восторженным, – мы наблюдаем ускорение процесса формирования новых структур. Первые пять были обнаружены с интервалом в несколько месяцев. Последние десять появились в течение года. И сейчас этот процесс только ускоряется.

На экране возникла динамическая модель, показывающая увеличение количества структур во времени. Кривая стремительно ползла вверх.

– Коллеги, мы имеем дело не с случайным феноменом, а с координированным процессом космического масштаба. Структуры не просто существуют – они возникают по определённому плану.

В зале стало совсем тихо. Елена чувствовала, как учащается её пульс.

– Возникает естественный вопрос, – продолжил Крайнов. – Кто или что координирует этот процесс? Является ли это естественным космологическим явлением или…

В этот момент его прервал пронзительный сигнал тревоги. Над головами присутствующих возникло голографическое сообщение:

«ЭКСТРЕННОЕ ОПОВЕЩЕНИЕ. ОБНАРУЖЕНА НОВАЯ ТЁМНОМАТЕРИАЛЬНАЯ СТРУКТУРА В СИСТЕМЕ ТАУ КИТА. ПОДТВЕРЖДЕНО МНОЖЕСТВЕННЫМИ ИСТОЧНИКАМИ. ВСЕМ НАУЧНЫМ СОТРУДНИКАМ КЛАССА А НЕМЕДЛЕННО ЯВИТЬСЯ В КООРДИНАЦИОННЫЙ ЦЕНТР».

Зал взорвался возбуждёнными голосами. Тау Кита – одна из ближайших к Солнечной системе звёзд, всего в 12 световых годах от Земли. И там уже была небольшая исследовательская станция.

Крайнов, однако, не выглядел удивлённым. Напротив, на его лице появилась едва заметная удовлетворённая улыбка.

– Похоже, коллеги, вселенная только что предоставила нам ещё одно доказательство моей теории, – произнёс он, перекрывая шум. – Симпозиум прерывается. Всем профильным специалистам прошу проследовать в координационный центр для получения инструкций.

Когда люди начали покидать зал, Крайнов спустился со сцены и направился прямо к Елене.

– Доктор Найдёнова, – сказал он без предисловий, – я формирую исследовательскую группу для экспедиции к новой структуре. И я хочу, чтобы вы возглавили научную часть миссии.

Елена посмотрела на него с недоверием.

– Почему я? В проекте «Феникс» достаточно квалифицированных специалистов.

– Потому что никто лучше вас не понимает квантовую природу тёмной материи. Работы, которые вы с мужем опубликовали до его гибели, до сих пор остаются фундаментальными в этой области.

– А настоящая причина? – прямо спросила Елена.

Крайнов усмехнулся.

– Вы прямолинейны. Это хорошо. – Он понизил голос. – Настоящая причина в том, что структуры каким-то образом связаны с сознанием. То, что случилось с вашим мужем… это не был просто несчастный случай. Структура отреагировала на его нейронную активность. И я думаю, что ваше присутствие может быть ключом к пониманию этого взаимодействия.

Елена почувствовала холодок, пробежавший по спине.

– Вы говорите о чём-то, выходящем за рамки стандартной физики.

– Именно, – кивнул Крайнов. – Структуры нарушают все известные нам законы. Они взаимодействуют с материей, энергией и, возможно, с сознанием на уровне, который мы только начинаем понимать. – Он посмотрел ей прямо в глаза. – Я предлагаю вам шанс узнать правду о том, что случилось с Андреем. И, возможно, о том, для чего предназначены эти структуры.

Елена знала, что должна отказаться. Крайнов манипулировал ею, используя её личную трагедию. Но в то же время… если существовал хоть малейший шанс понять, что произошло с Андреем, могла ли она его упустить?

– Когда отправляется экспедиция? – спросила она после паузы.

– Через двенадцать часов. Исследовательское судно «Улан» уже готовится к вылету.

– Мне нужно подумать, – сказала Елена.

– Конечно, – кивнул Крайнов. – У вас есть два часа. После этого я должен утвердить состав экспедиции.

Он повернулся, чтобы уйти, но Елена остановила его:

– Доктор Крайнов, вы не выглядите удивлённым появлением новой структуры прямо во время вашего доклада. Почти как будто… вы этого ожидали.