Цепь Сознаний

Пролог

Сокол видит мир иначе.

Елена поняла это в момент, когда ее сознание схлопнулось, а затем расширилось, заполняя нейронные пути новой нервной системы. Все стало ярче. Цвета взорвались в спектре, недоступном человеческому глазу. Ультрафиолет проступил на перьях добычи внизу. Время замедлилось, изображение стабилизировалось с пугающей чёткостью, несмотря на высокую скорость полёта.

Инстинкты обрушились на неё лавиной. Голод. Острый, всепоглощающий голод, который пульсировал в каждой клетке тела. Восходящий поток тёплого воздуха под крыльями, несущий запахи земли, травы, мелких млекопитающих. Спираль сознания. Всё, что имело значение – высота, скорость, добыча внизу.

Её спина изогнулась, крылья сложились, и она ринулась вниз.

Ветер свистел в перьях. Скорость падения превышала двести километров в час. Человеческий мозг бился бы в панике, но сейчас паники не было – лишь острая фокусировка. Угол атаки, скорость снижения, траектория – всё рассчитывалось на лету с точностью, недоступной самым совершенным компьютерам. Поправка на ветер, на движение добычи. Крошечная коррекция в положении крыла. Три секунды до контакта.

Существо внизу – молодой кролик – подняло голову. Слишком поздно. Елена ощутила, как когти сокола выдвинулись вперед, готовые к удару. Две секунды.

Мгновение полной чистоты сознания. Никаких сомнений. Никаких моральных дилемм. Никаких социальных условностей. Только охотник и добыча, связанные древней, прозрачной как кристалл связью. Одна секунда.

Удар.

Импакт прошил всё её существо, конечности зафиксировались в идеальной позиции. Когти глубоко вошли в плоть кролика, вызвав каскад биохимических реакций в мозгу сокола: триумф, удовлетворение, прилив гормонов.

"Елена? Елена, ты меня слышишь?"

Голос казался далёким, размытым, неуместным. Она развернула крылья, балансируя над трепыхающимся кроликом. Клюв нацелился на шею жертвы. Один быстрый, точный удар положит конец её страданиям.

"Мы теряем связь, Елена. Готовлю принудительную эвакуацию."

Слова доносились откуда-то из-за границы реальности. Они не имели значения. Только голод, только добыча, только кровь и плоть.

Сокол наклонил голову, и Елена ощутила вкус крови. Горячая, солёная, насыщенная железом и жизнью. Эндорфины затопили мозг, создавая почти наркотический эффект. Это было правильно. Естественно. Так, как и должно быть.

"Чёрт, Елена, возвращайся! Твои показатели зашкаливают!"

Другая реальность пыталась прорваться. Настойчиво, грубо. Елена проигнорировала её. Здесь, в теле сокола, она была полной, цельной. Никаких научных формул, никаких грантов на исследования, никаких корпоративных игр. Только жизнь и смерть, голод и насыщение. Прозрачная, как стекло, истина существования.

Но что-то изменилось. Лёгкий зуд в основании черепа. Покалывание, распространяющееся по нервным волокнам. Её зрение дрогнуло – на мгновение сокол увидел мир глазами человека. Горизонты сузились, цвета потускнели. Когтистые лапы стали руками.

"Нет!" – мысленно закричала она, цепляясь за уходящее сознание хищника.

Слишком поздно. Тьма накрыла её со всех сторон, сжимаясь в точку. Последнее, что она почувствовала – жалобное, отчаянное биение сердца сокола, когда её разум вырвали из его нейронной сети.

А потом была только тьма.

И удар.

Только на этот раз удар был другим – Елена упала на спину на твёрдую поверхность медицинской кушетки. Её глаза распахнулись, расширенные зрачки пытались адаптироваться к приглушённому свету подпольной клиники. Воздух, наполняющий её лёгкие, казался густым, тяжёлым, бедным кислородом.

Над ней нависало лицо Карлоса – нахмуренное, обеспокоенное, с каплями пота на лбу.

– Dios mío, Елена! Ты чуть не зашла слишком далеко. Твоя нейропластичность скакнула за критическую отметку.

Она попыталась ответить, но её голос застрял где-то между человеческими голосовыми связками и птичьим горлом. Потребовалось три мучительные секунды, чтобы вспомнить, как формировать человеческую речь.

– Сколько… – её голос был хриплым, чужим. – Сколько я пробыла там?

Карлос отступил, проверяя показания на мониторе.

– Четыре часа и семнадцать минут. На сорок минут дольше, чем мы планировали. Я уже готов был активировать протокол экстренного извлечения.

Елена моргнула, и на мгновение ей показалось, что по бокам головы должны быть глаза. Фантомное ощущение крыльев всё ещё покалывало между лопатками.

– Это было… – она запнулась, пытаясь найти подходящие слова в бедном человеческом словаре. – Это было чище, чем в прошлый раз. Полное погружение.

Карлос кивнул, делая заметки в планшете.

– Новый штамм работает лучше. Более полная нейронная интеграция. Но это делает возвращение труднее. Ты заметила какие-нибудь артефакты после переноса?

Елена села, преодолевая головокружение. Её руки казались тяжёлыми, неуклюжими. Она скучала по лёгкости крыльев.

– Синестезия. Вкус цветов. Ощущение, что моё тело… неправильно сконструировано.

– Обычные постэффекты, – Карлос отложил планшет. – Нам стоит внести изменения в протокол извлечения. Твоя интеграция была слишком глубокой. Ещё полчаса, и ты могла бы не вернуться.

Елена знала, что должна испугаться этой информации. Но вместо страха она ощутила странный укол сожаления. Не вернуться. Остаться в теле сокола. Быть свободной.

Она отогнала эту мысль, заставляя себя сосредоточиться на реальности клиники. Затхлый воздух подвального помещения. Гудение кондиционера. Приглушённый свет ламп, скрывающих их деятельность от посторонних глаз. Мир людей.

– Скорпион ждёт снаружи, – сказал Карлос, помогая ей подняться. – Говорит, у него новости от BioSync. Что-то важное.

Елена кивнула, пытаясь вернуться в человеческий режим мышления. BioSync. Корпорация, укравшая её исследования. Её работу. Её будущее. Гнев – определённо человеческая эмоция – начал просачиваться сквозь остаточные ощущения сокола.

– Дай мне пять минут, – сказала она, пытаясь встать на нетвёрдые ноги. – Мне нужно… восстановить связь.

Восстановить связь с человечностью. С тем, что она когда-то считала своей истинной природой. С каждым новым погружением это становилось всё труднее.

Но у неё не было выбора. Время поджимало. А за стенами этой клиники, в сверкающих башнях BioSync, использовали её технологию способами, о которых она даже боялась подумать.

Глава 1: Человеческие проблемы

Возвращение в человеческое тело всегда было похоже на попытку впихнуться в костюм, который стал мал на два размера. Елена балансировала на краю кушетки, разглядывая свои руки – бледные, с тонкими пальцами и аккуратно подстриженными ногтями. Такие слабые по сравнению с когтями сокола. Такие неуклюжие.

Она сделала глубокий вдох, пытаясь замедлить бешеный ритм сердца. Человеческое сердце билось так медленно по сравнению с птичьим – примерно 70 ударов в минуту против 400. Каждый удар казался ленивым, словно кровь неохотно проталкивалась по сосудам.

– Вот, – Карлос протянул ей стакан воды. – Тебе нужно восстановить водный баланс. Метаболизм птиц гораздо быстрее нашего.

Она взяла стакан, стараясь не обращать внимания на дрожь в пальцах. Первый глоток был шоком – вкусовые рецепторы человека казались тусклыми, притуплёнными.

– Становится труднее возвращаться, – сказала она, глядя на воду в стакане. – С каждым разом всё труднее.

Карлос нахмурился, складки на его смуглом лице стали глубже.

– Я предупреждал тебя. Нейропластичность имеет свои пределы. Каждый перенос оставляет следы. Микроскопические изменения в синаптических связях. Сначала незаметные, но со временем…

– Я знаю, – Елена прервала его. – Я всё это знаю, Карлос. Я разработала этот чёртов процесс, помнишь?

Он поднял руки в примирительном жесте.

– Просто напоминаю. Ты не бессмертна, несмотря на все свои гениальные мозги.

Елена допила воду и поставила стакан. Её взгляд остановился на мониторе, где мерцала диаграмма её мозговой активности. Фронтальная кора всё ещё показывала нетипичные паттерны – остаточные следы сознания хищника.

– Где Скорпион? – спросила она, пытаясь собраться с мыслями. – Ты сказал, у него новости.

Карлос кивнул и подошёл к двери.

– В приёмной. Нервничает больше обычного, а это о многом говорит.

Он вышел, оставив Елену наедине с гудением медицинского оборудования. Она воспользовалась моментом, чтобы проверить свои рефлексы – простые упражнения, которые разработала для оценки степени нейронной реинтеграции. Коснулась кончика носа. Развела руки в стороны и снова соединила. Простые действия, которые, тем не менее, давались с трудом после возвращения из сознания другого вида.

Остаточные эффекты сокола всё ещё присутствовали. Периферийное зрение казалось странно ограниченным. Цвета – приглушёнными. Она чувствовала призрачную боль в пояснице, где у сокола крепились мощные мышцы крыльев.

Дверь открылась, и вошёл Скорпион – худощавый молодой хакер с нервными движениями и вечно бегающими глазами. Его настоящее имя было Дэниел Чонг, но в их кругах никто не использовал настоящие имена.

– Доктор Рейес, – он кивнул, переминаясь с ноги на ногу. – Рад видеть вас… э-э… в вашем собственном теле.

Елена слабо улыбнулась. Скорпион всегда нервничал рядом с ней, особенно после переносов.

– У тебя есть новости, Скорпион?

Он быстро кивнул и достал маленький голографический проектор. Активировал его, и в воздухе между ними возник логотип BioSync – стилизованная двойная спираль ДНК, переплетённая с нейронной сетью.

– Они делают анонс, – сказал он, настраивая проекцию. – Большой. Пресс-конференция назначена на завтра, десять утра в их штаб-квартире.

Изображение сменилось на пресс-релиз. Елена подалась вперёд, вчитываясь в текст, и ощутила, как внутри нарастает гнев.

"BioSync рада анонсировать прорыв в нейрологической интеграции, который может изменить будущее медицины. Присоединяйтесь к нам на презентации технологии SynapTech – первой в мире системы истинного переноса сознания."

– SynapTech, – Елена практически выплюнула это слово. – Оригинальное название. Украсть чужую работу, а потом дать ей корпоративное название.

Скорпион переключил проекцию, показывая фотографию главного исполнительного директора BioSync – Арджуна Мехты. Высокий индийско-британский мужчина с безупречным костюмом и отточенной улыбкой.

– Мехта лично проведёт демонстрацию, – сказал Скорпион. – Согласно моим источникам, они будут показывать перенос сознания в контролируемых условиях. Первая публичная демонстрация.

Елена встала, игнорируя головокружение. Гнев придал ей сил.

– После всего, через что мы прошли, чтобы сохранить это в тайне. После всех предупреждений о потенциальных рисках. Они просто… выносят это на публику? – она покачала головой. – Они не понимают, с чем играют.

Карлос, до этого момента молчавший, подал голос:

– Есть и другие новости. Мои контакты в подпольных клиниках сообщают о резком увеличении количества пациентов с симптомами нейронной фрагментации. Официально это называют новой формой диссоциативного расстройства. Но мы знаем, что это на самом деле.

Елена напряглась.

– BioSync уже тестирует технологию на людях?

– Не просто тестирует, – мрачно ответил Карлос. – Массовое развёртывание. Секретные военные контракты. Мои источники говорят о программе под названием "Аватар". Солдаты, использующие животных в качестве разведывательных и боевых единиц.

Елена закрыла глаза. Именно этого она боялась с самого начала. Именно поэтому она саботировала собственные исследования, когда поняла, куда движется BioSync.

– Мне нужно быть там, – она открыла глаза, в них горела решимость. – На их пресс-конференции.

Скорпион нервно потёр шею.

– Это невозможно, доктор Рейес. Ваше лицо есть во всех базах данных BioSync. Системы безопасности обнаружат вас в момент входа.

– Тогда мне придётся использовать другое лицо, – ответила Елена, и в её голосе появились стальные нотки. – Карлос, у нас есть готовые носители?

Карлос и Скорпион обменялись тревожными взглядами.

– Елена, ты только что вернулась из переноса. Твой мозг всё ещё адаптируется. Второй перенос в течение 24 часов…

– Вопрос был не в этом, – Елена оборвала его. – У нас есть готовые носители?

Карлос вздохнул.

– Есть одна возможность. Журналистка по имени Диана Чен. Она работает на малоизвестный технологический блог, получила приглашение на пресс-конференцию. Она наш тайный союзник, согласилась бы на временный обмен.

Елена кивнула.

– Свяжись с ней. Мне нужно увидеть своими глазами, что они сделали с моей технологией.

Карлос покачал головой.

– Tú estás loca, – пробормотал он. – Ты с ума сошла. Но хорошо, я свяжусь с ней.

Когда Карлос и Скорпион вышли, чтобы начать подготовку, Елена осталась одна. Она снова посмотрела на свои руки, сжала и разжала пальцы. Человеческие руки, человеческое тело, человеческий разум. Но с каждым переносом она всё меньше и меньше чувствовала себя только человеком.

Она подошла к зеркалу на стене. Из отражения на неё смотрела худощавая женщина с оливковой кожей, тёмными кругами под глазами и короткими чёрными волосами. В её взгляде было что-то хищное – остаточный эффект от пребывания в теле сокола или результат многолетней борьбы с BioSync?

Елена вспомнила, как всё началось. Перспективный нейробиолог с амбициозной идеей – картировать сознание, разработать способ переносить его из одного носителя в другой. Изначальная цель была благородной: помочь пациентам с неизлечимыми повреждениями нервной системы. Дать им новую жизнь в новом теле.

BioSync предложила неограниченное финансирование, доступ к самому современному оборудованию, армию талантливых специалистов. Предложение, от которого невозможно было отказаться.

А потом, когда первые успешные эксперименты на животных показали потенциал технологии, всё изменилось. Мехта начал говорить о "стратегических применениях". О "национальной безопасности". О "расширенном доступе для привилегированных клиентов".

Елена поняла, что создала монстра. Технологию, которая могла навсегда изменить саму концепцию человеческой идентичности.

Она попыталась саботировать проект. Уничтожила данные, изменила формулы, испортила образцы. Но было слишком поздно. BioSync уже получила достаточно информации, чтобы продолжить работу без неё. Её уволили, пригрозив судебными исками за промышленный саботаж и нарушение контракта.

Но они не учли одного – Елена оставила для себя страховку. Экспериментальные штаммы токсоплазмы, модифицированные для специфической задачи: картирование и перенос сознания. Она вынесла их из лаборатории в единственном надёжном контейнере, который у неё был – в своём собственном теле.

Инфицировала себя, чтобы сохранить своё изобретение.

И теперь, три года спустя, она руководила подпольной сетью экспериментов с технологией, которую сама создала. Балансировала на грани между гениальностью и безумием, между человечностью и чем-то… другим.

В дверь постучали.

– Всё готово, – сказал Карлос, заглянув внутрь. – Диана согласилась. Мы можем провести процедуру сегодня вечером. Это даст тебе несколько часов, чтобы адаптироваться к её нервной системе перед конференцией.

Елена кивнула. Она ощутила тревогу, смешанную с решимостью. Два переноса с таким коротким интервалом были рискованными. Но другого выбора не было.

– Приготовь лабораторию, – сказала она. – И убедись, что у нас есть аварийный протокол на случай, если что-то пойдёт не так.

Когда Карлос ушёл, Елена снова посмотрела на своё отражение. На мгновение ей показалось, что её глаза стали янтарными, как у сокола. Она моргнула, и иллюзия исчезла.

Диана Чен ждала в подготовительной комнате. Миниатюрная женщина азиатского происхождения, с длинными чёрными волосами, собранными в аккуратный пучок, и проницательным взглядом за стёклами очков в тонкой оправе.

– Доктор Рейес, – она протянула руку для приветствия. – Наконец-то мы встретились лично.

Елена пожала её руку.

– Спасибо, что согласились на это, мисс Чен. Я понимаю, насколько это рискованно для вас.

Диана слегка улыбнулась.

– BioSync разрушила карьеры многих моих коллег-журналистов, которые пытались копнуть слишком глубоко. Я счастлива помочь разоблачить их.

Карлос жестом пригласил обеих женщин сесть на подготовленные медицинские кресла. Вокруг суетились его ассистенты, настраивая оборудование.

– Процедура будет отличаться от обычного переноса, – объяснил он, прикрепляя электроды к вискам обеих женщин. – При переносе между людьми нам приходится быть особенно осторожными. Человеческий мозг – гораздо более сложная структура, чем мозг животных. Больше защитных механизмов, больше индивидуальных особенностей.

Елена наблюдала, как он готовит инъекции – два шприца с мутновато-белой жидкостью.

– Модифицированная токсоплазма? – спросила она.

– Штамм TR-7, – подтвердил Карлос. – С улучшенной способностью преодолевать гематоэнцефалический барьер и более точной картографией нейронных связей. После того, как паразиты интегрируются в вашу нервную систему, мисс Чен, и создадут полную карту вашего сознания, мы активируем протокол переноса. Ваши сознания, по сути, поменяются местами.

Диана сглотнула, заметно нервничая.

– И я буду… в её теле? – она кивнула в сторону Елены. – Буду чувствовать и действовать как она?

– В теории, да, – ответил Карлос. – Но на практике будет период адаптации. Ваше сознание должно будет приспособиться к новой нейронной архитектуре. Вы можете испытывать дезориентацию, головокружение, синестезию, даже временную потерю некоторых моторных навыков.

– А что будет с моим… телом? – спросила Диана. – Пока доктор Рейес будет в нём?

– Оно будет функционировать нормально, – заверила её Елена. – Я буду контролировать его, но не смогу получить доступ к вашим воспоминаниям или личной информации. Только к базовым моторным функциям и сенсорным ощущениям.

Это было не совсем правдой. Елена знала, что при переносе между людьми всегда существует некоторое просачивание информации. Фрагменты воспоминаний, эмоциональные ассоциации. Но Диана и так была достаточно напугана.

Карлос закончил подготовку и встал между креслами.

– Готовы?

Обе женщины кивнули.

– Начинаем процедуру, – он ввёл первую инъекцию Диане. – Штамм TR-7, интеграционная фаза.

Диана вздрогнула, когда игла вошла в её вену. Её глаза расширились, затем постепенно остекленели.

– Ощущение… странное, – пробормотала она. – Как будто что-то движется в моей голове.

– Это нормально, – успокоил её Карлос. – Паразиты перемещаются по вашей нервной системе, картируя синаптические связи. Это займёт примерно пять минут.

Он повернулся к Елене.

– Готова?

Она кивнула, и Карлос ввёл второй шприц в её вену.

Знакомое ощущение холодка распространилось от места инъекции по всему телу. Елена прикрыла глаза. Она прошла через это множество раз, но всегда испытывала трепет в момент, когда одно сознание готовилось уступить место другому.

Пять минут прошли в тишине, нарушаемой только писком мониторов и тихим гудением оборудования.

– Картирование завершено, – наконец сказал Карлос, глядя на показатели. – Приступаю к фазе переноса. Активирую стимуляцию синаптической передачи.

Он нажал кнопку на консоли, и Елена ощутила, как мир вокруг неё начинает растворяться. Привычное ощущение – словно тебя засасывает в воронку, одновременно расширяющуюся и сужающуюся.

Её последней мыслью было: "Надеюсь, Диана справится с соколом внутри меня."

А затем наступила темнота.

И резкий, внезапный свет.

Елена открыла глаза – нет, не свои глаза, глаза Дианы – и ощутила волну дезориентации. Мир казался неправильным, смещённым на несколько градусов. Цвета были ярче, звуки – немного выше. Она попыталась пошевелиться и обнаружила, что тело Дианы реагирует с небольшой задержкой, как будто между её намерением и действием был барьер.

– Елена? – голос Карлоса звучал обеспокоенно. – Ты меня слышишь?

Она попыталась ответить, но слова застряли в горле. Голосовые связки были другими, язык двигался иначе.

– Д-да, – наконец выдавила она. Голос звучал выше, с лёгким акцентом, которого не было в её собственной речи. – Я здесь. Адаптируюсь.

Она перевела взгляд на соседнее кресло, где её собственное тело медленно приходило в себя. Странный опыт – видеть, как твоё тело движется, управляемое чужим сознанием.

Её тело – нет, тело, занятое Дианой – внезапно дёрнулось, глаза широко распахнулись, а рука метнулась к груди, хватая воздух.

– Что… что происходит? – голос Елены, но интонации Дианы, с паникой в каждом слоге. – Я чувствую что-то… что-то внутри… что-то не моё!

Карлос бросился к ней, держа наготове шприц с успокоительным.

– Диана, слушайте меня. Сохраняйте спокойствие. Тело доктора Рейес недавно прошло через другой перенос. Вы чувствуете остаточные эффекты.

– Сокол, – произнесла Елена из тела Дианы, с трудом вставая. – Ты чувствуешь сокола. Это нормально. Не сопротивляйся ему, просто позволь ощущениям пройти через тебя.

Диана в теле Елены повернулась, и её глаза расширились от ужаса, когда она увидела своё собственное тело, говорящее с ней.

– Боже мой, – прошептала она. – Это действительно сработало.

– Сработало, – подтвердила Елена. – Как ты себя чувствуешь?

Диана сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться.

– Странно. Очень странно. И эти… воспоминания о полёте. О падении с неба. О… убийстве. Они реальны?

– Побочный эффект, – Елена попыталась звучать обнадёживающе. – Не беспокойся, они исчезнут через несколько часов.

Она повернулась к Карлосу.

– Сколько у нас времени до конференции?

– Четырнадцать часов, – ответил он. – Достаточно для базовой адаптации, но не для полной интеграции.

Елена кивнула и осторожно встала. Тело Дианы было меньше её собственного, центр тяжести расположен иначе. Ей потребуется время, чтобы приспособиться.

– Готовь транспорт и документы, – сказала она Карлосу. – Я собираюсь увидеть, что Арджун Мехта делает с моим изобретением.

Её новые руки сжались в кулаки. В чужом теле, с чужим лицом, она собиралась вернуть то, что принадлежало ей по праву. Или уничтожить это раз и навсегда.

Диану Чен держали под наблюдением в клинике Карлоса. Скорпион оставался с ней, готовый вмешаться, если остаточные эффекты сознания сокола станут слишком сильными. Елена чувствовала укол вины за то, что подвергла журналистку такому опыту, но выбора не было.

Четырнадцать часов спустя Елена стояла перед зеркалом в гостиничном номере недалеко от штаб-квартиры BioSync. Лицо Дианы смотрело на неё из отражения – острые скулы, миндалевидные глаза, безупречная кожа. Елена поправила воротник блузки и убедилась, что пресс-карта надёжно закреплена на лацкане пиджака.

– Как ощущения? – спросил Карлос, наблюдая за ней из кресла у окна.

– Лучше, – ответила Елена. – Задержка между намерением и действием сократилась. Речь даётся легче. – Она подняла руку и наблюдала, как пальцы сгибаются и разгибаются. – Но всё ещё есть… дистанция. Как будто я управляю аватаром в виртуальной реальности, а не живу в этом теле.

– Это нормально для переноса между людьми, – сказал Карлос. – Человеческий мозг слишком индивидуален, слишком привязан к своей уникальной нейронной архитектуре. Полная интеграция требует времени.

Елена отвернулась от зеркала и взяла планшет, проверяя данные о штаб-квартире BioSync. Роскошный небоскрёб в центре города, 78 этажей сверкающего стекла и стали. Символ корпоративной мощи и научного прогресса.

– Ты уверена, что хочешь это сделать? – спросил Карлос. – Мы могли бы просто наблюдать трансляцию. Безопаснее.

– Мне нужно быть там, – твёрдо сказала Елена. – Видеть своими глазами. Задавать вопросы. Может быть, найти Майю.

Майя Окафор – бывшая коллега, оставшаяся в BioSync после увольнения Елены. Последний человек в компании, которому Елена могла доверять… по крайней мере, относительно.

– Если тебя раскроют…

– Не раскроют, – Елена прервала его. – Сканеры безопасности BioSync ищут мою нейронную сигнатуру, моё лицо, мои биометрические данные. Прямо сейчас у меня нет ничего из этого.

Карлос вздохнул.

– У тебя есть два часа, – сказал он. – Пресс-конференция, несколько вопросов, и сразу назад. Никаких героических выходок, Елена. Просто разведка.

Она кивнула, хотя уже формировала план в голове. План, который включал гораздо больше, чем просто присутствие на пресс-конференции.