Цепь Сознаний

– Радикальная эмпатия, – Елена почувствовала волну удовлетворения. – Они не смогут использовать эту технологию, не испытывая последствий своих действий.

– Демонстрация для военных отложена на неопределённый срок, – продолжил Скорпион. – Мехта в ярости. Он приказал провести полное расследование того, как образцы могли быть "загрязнены".

Он переключил экран на внутреннее сообщение BioSync, помеченное как "СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО".

– И вот часть, которая действительно должна тебя заинтересовать. Они знают, что это была ты. Каким-то образом они связали необычное поведение субъекта F-7 с модификацией образцов. Мехта лично подписал приказ о твоём задержании.

Елена почувствовала холодок по спине.

– Награда за мою голову?

– Хуже, – мрачно сказал Скорпион. – "Экстренный протокол биологической безопасности". Они считают тебя угрозой национальной безопасности. Елена, они не просто хотят тебя арестовать. Они хотят тебя нейтрализовать.

Перед тем как Елена могла ответить, дверь открылась, и вошёл Карлос. Его лицо было напряжённым, усталые глаза говорили о бессонной ночи.

– Я слышал, – сказал он, кивая на экраны. – Ситуация ещё хуже, чем мы думали. BioSync мобилизовала свою частную службу безопасности. Они уже проверили твою старую квартиру, места, которые ты часто посещаешь. Скорее всего, они найдут это убежище в течение 24-48 часов.

– Мы должны перемещаться, – сказала Елена, пытаясь встать. Но её тело не слушалось должным образом, движения были неуклюжими, как будто она забыла, как правильно использовать человеческие конечности.

– Осторожно, – Карлос помог ей удержать равновесие. – Нейронная реинтеграция всё ещё продолжается. Экстренный протокол извлечения нарушил обычный процесс адаптации.

Он помог ей дойти до стула и сел напротив.

– У меня есть план, – сказал он серьёзно. – Но он тебе не понравится.

– Я слушаю, – Елена уловила тревожные нотки в его голосе.

– BioSync ищет человека, – начал Карлос. – Они используют технологию распознавания лиц, биометрические сканеры, традиционные методы наблюдения. Всё настроено на поиск человеческой цели.

Он сделал паузу.

– Но они не ищут собаку.

Елена замерла, осознавая, к чему он ведёт.

– Ты предлагаешь ещё один перенос? После того, что только что произошло?

– Выслушай меня, – Карлос наклонился вперёд. – Этот перенос будет отличаться. Не экстренный, не временный. Ты переместишься в тело бездомной собаки, которую мы нашли и подготовили. Сможешь свободно перемещаться по городу, оставаясь невидимой для BioSync. Одна из многих уличных собак, на которых никто не обращает внимания.

– На сколько? – спросила Елена. – День? Два?

Карлос обменялся взглядом со Скорпионом.

– Неделя. Может быть, две. До тех пор, пока BioSync не снизит уровень тревоги. К тому же, это даст нам время изучить, что происходит после того, как они использовали модифицированные образцы EM-1.

Елена покачала головой, оценивая риски.

– Карлос, ты знаешь, что такой длительный перенос никогда не тестировался. Эффекты фрагментации сознания могут стать необратимыми. Я могу… потерять себя.

– Я знаю, – мрачно признал Карлос. – Но альтернатива – попасть в руки BioSync. После того, что ты сделала, они не будут милосердны. В лучшем случае, пожизненное заключение в максимально изолированной тюрьме. В худшем…

Он не закончил, но и не требовалось. Елена прекрасно знала, на что способна корпорация, когда чувствует угрозу своим интересам.

– Покажи мне животное, – наконец сказала она.

В подвальном помещении клиники, превращённом во временный питомник, ждала собака. Крупный метис с преобладающими чертами немецкой овчарки, с умными глазами и настороженной позой. Шерсть была грязной, местами свалявшейся – настоящая бездомная собака, проведшая большую часть жизни на улицах.

– Мы нашли её в промышленном районе, – объяснил Карлос, пока они наблюдали за животным через стеклянную перегородку. – Судя по всему, она бездомная уже несколько лет, хорошо знает город, умеет избегать опасностей и находить пищу. Идеальный кандидат для того, что мы планируем.

– Она здорова? – спросила Елена, изучая движения и поведение собаки.

– Мы провели полный медицинский осмотр, – кивнул Карлос. – Небольшое недоедание, несколько шрамов от старых драк, но в целом – здоровое, сильное животное. Мы имплантировали минимальное оборудование для мониторинга, скрытое в ошейнике, который выглядит как обычный. Сможем отслеживать твои жизненные показатели и местоположение.

Елена приблизилась к стеклу. Собака мгновенно насторожилась, глядя прямо на неё с интенсивностью, которая казалась почти сверхъестественной.

– Она знает, – тихо сказала Елена. – Каким-то образом она понимает, что мы планируем.

– Собаки невероятно чувствительны к эмоциям и намерениям, – заметил Карлос. – Возможно, она улавливает твою нервозность, твоё… любопытство.

Елена положила ладонь на стекло. К её удивлению, собака подошла ближе, изучая её своими янтарными глазами.

– Как её зовут? – спросила Елена.

– Без понятия, – пожал плечами Карлос. – Она бездомная, без ошейника, без чипа. Может быть, у неё никогда не было имени.

– Диана, – решила Елена. – Я назову её Диана. В честь римской богини охоты.

Она повернулась к Карлосу.

– Когда мы начинаем?

– Как только ты будешь готова, – ответил он. – Но, Елена, ты должна понимать все риски. Длительный перенос в другой вид может существенно изменить твоё сознание. Ты вернёшься… другой.

– Я уже другая, – тихо сказала Елена. – После сокола, после лисицы. Каждый перенос меняет меня. Делает меня менее человеком и более… чем-то иным.

Она посмотрела на собаку, встретившись с ней взглядом.

– Может быть, это не такая уж плохая вещь.

Процедура переноса была подготовлена с максимальной тщательностью. Учитывая планируемую длительность, Карлос разработал модифицированный протокол, который должен был минимизировать риск необратимой фрагментации сознания.

– Это новый штамм паразита, – объяснял он, показывая Елене образец в специальном контейнере. – Я назвал его CR-3. Он создаёт более стабильную нейронную интеграцию, которая должна позволить длительное пребывание в другом теле без критической потери идентичности.

Елена изучала мутновато-белую жидкость, содержащую микроскопические организмы, которые вскоре изменят ход её сознания.

– Какие ограничения? – спросила она. – Что я должна знать?

– Собачий мозг близок к человеческому по базовой структуре, но существуют фундаментальные различия, – сказал Карлос. – Наиболее значимое отличие – в обработке запахов. Обонятельные центры собаки занимают значительно большую часть мозга, чем у человека. Информация, получаемая через обоняние, будет подавляюще интенсивной, особенно в первые дни.

Он вывел на экран схему собачьего мозга.

– Также различается эмоциональная обработка. Собаки испытывают базовые эмоции – страх, радость, привязанность – но их выражение более непосредственно, менее отфильтровано социальными условностями. Ты можешь обнаружить, что реагируешь инстинктивно в ситуациях, которые обычно требуют размышления.

– И главное ограничение? – спросила Елена, зная, что должен быть критический фактор.

– Время, – серьёзно ответил Карлос. – Чем дольше ты остаёшься в другом теле, тем сильнее твоё сознание адаптируется к его нейронной структуре. После определённой точки возвращение становится… проблематичным. Твой человеческий мозг может оказаться неспособным вместить трансформированное сознание.

– Какой срок?

– Теоретически, две недели – верхняя безопасная граница. После этого риски возрастают экспоненциально с каждым днём.

Елена кивнула, принимая информацию. Две недели в теле собаки. Две недели видения мира совершенно иначе, через призму совершенно других органов чувств и инстинктов. Это пугало и одновременно интриговало.

– Я буду поддерживать связь? – спросила она. – Смогу сообщать вам информацию?

– Мы имплантировали в собаку специальное устройство, – объяснил Скорпион, присоединяясь к разговору. – Оно реагирует на определённые паттерны активности мозга, которые ты сможешь генерировать сознательно. Базовые сигналы тревоги, подтверждения, запросы на экстракцию. Ничего сложного, но этого должно быть достаточно для экстренной коммуникации.

Он показал на карту города.

– Также мы установили несколько безопасных точек контакта, где ты сможешь встретиться с нами для более детальной коммуникации, если потребуется. Там будут люди, которые знают, что ты не обычная собака.

– Что мне нужно найти? – спросила Елена. – Какова моя задача, кроме простого выживания и избегания BioSync?

– Наблюдение, – ответил Карлос. – Мы хотим знать, что происходит с BioSync после того, как они обнаружили подмену TR-X на EM-1. Как они реагируют, какие меры принимают. Ты сможешь незаметно приближаться к их сотрудникам, объектам, наблюдать за передвижениями, возможно, даже проникать в некоторые здания. Собака привлекает гораздо меньше внимания, чем человек, особенно в городе, полном бездомных животных.

Елена взвесила все факторы, все риски. План был опасным, но альтернатива – попасть в руки BioSync – была неприемлемой.

– Хорошо, – сказала она наконец. – Давай сделаем это.

Процесс переноса был уже знаком, но всегда оставался глубоко дезориентирующим опытом. Елена лежала на медицинской кушетке, пока Карлос вводил инъекцию CR-3 в её вену. В соседней комнате собака также получила свою дозу модифицированной токсоплазмы, которая создаст мост между их сознаниями.

– Помни, – сказал Карлос, настраивая оборудование для мониторинга, – твоя цель – не просто выжить, но сохранить свою человеческую личность. Выделяй время каждый день для сознательного обращения к своим человеческим воспоминаниям, ценностям, знаниям. Это поможет предотвратить чрезмерную трансформацию сознания.

Елена кивнула, чувствуя, как холодное онемение распространяется от места инъекции по всему телу.

– Две недели, – прошептала она, глаза начали закрываться под действием седативного компонента в инъекции. – Не больше.

– Две недели, – подтвердил Карлос. – Мы будем следить за тобой. И в случае необходимости вмешаемся.

Последнее, что увидела Елена перед погружением в темноту, было серьёзное лицо Карлоса, склонившееся над ней. А затем мир вокруг исчез.

И взорвался заново.

Первый вдох в теле собаки был шоком, который заставил её задохнуться от переизбытка информации. Запахи. Тысячи, миллионы запахов, каждый яркий, отчётливый, несущий информацию, которую человеческий мозг просто не был предназначен обрабатывать. Дезинфицирующие средства клиники, пот Карлоса и Скорпиона, остатки пищи, которую они ели, бетон пола, металл оборудования, пластик, электроника, резина, ткань, краска на стенах – всё это создавало симфонию ароматов, от которой кружилась голова.

Затем звуки. Высокочастотные тоны электронного оборудования, биение сердец людей в комнате, шорох их одежды, жужжание вентиляции, далёкие звуки с улицы, проникающие сквозь стены – машины, голоса, птицы, другие собаки.

Зрение было менее острым, чем человеческое, с ограниченным цветовым спектром, но невероятно чувствительным к движению. Малейшее перемещение воздуха, дрожание руки, моргание глаза – всё регистрировалось с кристальной ясностью.

– Елена? – голос Карлоса звучал искажённо, словно через фильтр. – Ты меня слышишь?

Она попыталась ответить, но из горла вырвался только низкий скулёж. Конечно, у собаки не было голосовых связок, способных артикулировать человеческую речь.

– Если ты понимаешь меня, дважды стукни лапой по полу, – инструктировал Карлос.

Елена сконцентрировалась на своём новом теле, пытаясь заставить его подчиниться. Передняя лапа казалась странно расположенной, суставы двигались иначе, чем в человеческой руке. Но после нескольких неуклюжих попыток она смогла дважды ударить лапой по полу.

– Отлично, – Карлос говорил медленно и чётко, помогая ей сфокусироваться на его словах среди хаоса сенсорных ощущений. – Интеграция кажется успешной. Сейчас мы дадим тебе время адаптироваться к новому телу. Не спеши.

Елена попыталась встать, но координация четырёх лап оказалась сложнее, чем она ожидала. Её тело – тело Дианы – было сильным, мускулистым, но с совершенно иным распределением веса, иной механикой движений.

После нескольких неуклюжих попыток она смогла подняться на четыре лапы, хотя всё ещё покачивалась. Каждое движение требовало сознательного усилия, пока её мозг пытался адаптироваться к управлению этим чужим телом.

– Хорошо, очень хорошо, – одобрил Карлос. – Теперь попробуй пройтись по комнате.

Первые шаги были мучительно неуверенными. Она шаталась, как щенок, делающий первые шаги. Но постепенно, с каждым новым движением, её контроль улучшался. Собачьи инстинкты начали интегрироваться с её сознательными намерениями, создавая более плавную координацию.

– Невероятно, – пробормотал Скорпион, наблюдая за ней. – Смотри, как быстро происходит нейронная адаптация. Уже через несколько минут заметно улучшение моторного контроля.

Елена сделала круг по комнате, чувствуя, как с каждым шагом движения становятся более естественными. Её тело – нет, не её тело, тело Дианы – было мощным инструментом, способным на удивительную грацию и скорость, когда использовалось правильно.

Но сенсорная перегрузка всё ещё была ошеломляющей. Особенно запахи. Елена никогда не представляла, что мир содержит такое богатство ароматов, такие слои информации, передаваемой через воздух. Человеческое обоняние было практически слепым по сравнению с этим.

– Мы подготовили для тебя безопасный маршрут выхода из клиники, – сказал Карлос, разворачивая перед ней карту. – Ты выйдешь через служебный вход, пройдёшь через эти переулки, и окажешься в промышленном районе, где собака не привлечёт внимания.

Елена изучала карту, но собачье зрение не было приспособлено для чтения. Вместо этого она сконцентрировалась на запоминании общего направления и ключевых точек маршрута.

– Помни о безопасных зонах контакта, – продолжал Карлос. – Они отмечены здесь, здесь и здесь. Если тебе понадобится связаться с нами, отправь сигнал через имплант и направляйся к ближайшей безопасной зоне.

Елена подняла голову, глядя на Карлоса. В этом взгляде было столько человеческого понимания, что Скорпион непроизвольно отступил на шаг.

– Жутковато, – пробормотал он. – Видеть такой осознанный взгляд у собаки.

– Это не просто собака, – напомнил Карлос. – Это Елена. По крайней мере, пока.

Он наклонился к ней, его голос стал тише.

– Будь осторожна, mi amiga. И помни – две недели максимум. После этого мы вытаскиваем тебя, даже если BioSync всё ещё ищет.

Елена кивнула, осознанным, почти человеческим движением. Затем повернулась к двери, готовая начать свой путь в новой форме.

– Удачи, – сказал Карлос, открывая дверь. – Мы будем наблюдать.

Елена шагнула в коридор, направляясь к служебному выходу. Каждый шаг становился увереннее, каждое движение – естественнее. Её человеческое сознание постепенно уступало место гибриду, объединяющему человеческий интеллект с собачьими инстинктами и восприятием.

Она была теперь чем-то новым. Ни полностью человеком, ни полностью собакой. Что-то между, эволюционирующее с каждой минутой в её новом теле.

Ночной город выглядел совершенно иначе глазами собаки. Улицы, которые Елена знала как человек, трансформировались в территории, определяемые запахами, звуками, присутствием других животных и людей. Каждый угол, каждый переулок, каждый подъезд имел свою историю, рассказанную ароматами мочи других собак, остатками пищи, следами химикатов и бесчисленными другими маркерами, невидимыми для человека, но кристально ясными для собачьего носа.

Она двигалась осторожно по промышленному району, уже достаточно адаптировавшись к собачьему телу, чтобы выглядеть как обычная бездомная собака для случайного наблюдателя. Но внутри неё человеческое сознание всё ещё преобладало, анализируя и интерпретируя поток сенсорной информации.

Первый день в новом теле должен был быть посвящён адаптации и ознакомлению с районом. Но уже на второй час своего путешествия Елена заметила нечто, привлекшее её внимание: автомобиль с логотипом BioSync, припаркованный у обочины неприметного склада.

Её человеческое любопытство, усиленное собачьими охотничьими инстинктами, направило её ближе. Она держалась в тенях, перемещаясь от контейнера к контейнеру, используя естественное умение собаки двигаться незаметно.

У входа в склад стояли двое мужчин в тёмных костюмах, с едва заметными наушниками – явно служба безопасности. Их поза, их напряжённость говорили о том, что они охраняли что-то важное.

Елена приблизилась к задней части здания, где её нос обнаружил менее охраняемый вход – служебную дверь, используемую для вывоза мусора. Запахи говорили, что здесь регулярно проходили люди, но сейчас никого не было.

Она исследовала дверь, обнаружив, что она была слегка приоткрыта – возможно, для вентиляции в жаркий день или просто по небрежности. Щель была достаточно широкой для собаки её размера, если протиснуться.

Здесь было два варианта: продолжить наблюдение снаружи или рискнуть проникнуть внутрь для получения более детальной информации. Человеческая осторожность советовала первое, собачья смелость подталкивала ко второму.

После мгновенного колебания собачья часть её сознания взяла верх. Она проскользнула в щель, оказавшись в тускло освещённом коридоре.

Запахи внутри здания рассказали ей многое. Люди, множество людей, проходивших здесь в течение дня. Химикаты – чистящие средства, но также что-то более специфическое, лабораторные реагенты, которые она знала по своей работе в BioSync. И что-то ещё – запах страха, стресса, исходящий от многих различных источников.

Елена осторожно двинулась по коридору, её лапы бесшумно ступали по бетонному полу. Она слышала голоса впереди, приближающиеся шаги, и быстро нырнула под стоявший у стены стеллаж.

Двое мужчин в лабораторных халатах прошли мимо, погружённые в разговор.

– …эксперимент с эмпатическим переносом полностью провалился, – говорил один из них. – Мехта в ярости. Он лично допрашивал каждого, кто имел доступ к образцам.

– Это точно было преднамеренное вмешательство? – спросил второй. – Не могла ли это быть случайная мутация штамма?

– Слишком целенаправленно. Все образцы, подготовленные для демонстрации военным, были заменены. Причём модификация была очень специфической – добавлен компонент, создающий эмпатическую связь между всеми участниками переноса. Кто-то знал, что делает. Кто-то, кто понимает механизм работы паразитов лучше, чем большинство наших сотрудников.

– Рейес?

– Почти наверняка. Службе безопасности приказано найти её любой ценой. Мехта сказал, что если она смогла модифицировать штамм, значит, сможет и обратить изменения. А без этого проект "Континуитет" под угрозой.

Их голоса стихли, когда они завернули за угол. Елена выждала несколько секунд, затем продолжила свой путь, двигаясь в направлении, откуда пришли учёные.

Она оказалась в более широком коридоре с несколькими дверями по обеим сторонам. Из-за одной из них доносились приглушённые голоса и странные звуки – щёлканье, скрежет, похожие на механические или электронные.

Дверь была приоткрыта, и Елена осторожно заглянула внутрь. То, что она увидела, заставило её замереть от шока.

В большой комнате, напоминающей лабораторию, находились клетки разных размеров. И в этих клетках были животные. Но не обычные животные. Их глаза… в них было что-то глубоко неправильное, слишком осознанное, слишком человеческое.

Её собачьи чувства уловили странный запах от этих существ – запах страха, но также чего-то более сложного, почти… человеческого.

С удивлением и ужасом Елена осознала, что видит перед собой. Это были животные с человеческим сознанием внутри. Подопытные существа проекта "Аватар", перемещённые сюда после провала демонстрации в главной штаб-квартире BioSync.

Она заметила техника, перемещающегося между клетками, записывающего показания на планшет. Рядом с ним стоял мужчина в дорогом костюме, с жёсткими чертами лица и холодными глазами. С удивлением Елена узнала в нём Арджуна Мехту, CEO BioSync.

– Их состояние стабильно? – спрашивал Мехта.

– Да, сэр, – отвечал техник. – Несмотря на осложнения с образцами TR-X, ранее проведённые переносы не были затронуты. Сознание объектов остаётся интегрированным в животных-хозяев.

– А обратный перенос? – настаивал Мехта. – Мы всё ещё можем извлечь их без последствий?

Техник выглядел неуверенно.

– Теоретически, да. Но с увеличением времени интеграции риски растут. Некоторые субъекты находятся в животных телах уже более месяца. Их нейронные паттерны могли значительно измениться.

Мехта подошёл к одной из клеток, содержащей крупную кошку – пуму или ягуара, Елена не могла точно определить.

– А что с ним? Нашим звёздным агентом?

– Субъект A-17 демонстрирует наиболее стабильную интеграцию, – сказал техник. – Фактически, он отказывается от идеи возвращения в человеческое тело. Утверждает, что предпочитает оставаться в форме хищника.

Мехта задумчиво кивнул.

– Интересно. Это подтверждает наши опасения относительно длительных переносов. Человеческое сознание начинает адаптироваться, предпочитать новую форму. – Он повернулся к технику. – Готовьте всё для экстренного извлечения. Мы не можем рисковать дальнейшей дестабилизацией субъектов. Особенно сейчас, когда проект под угрозой.

– Да, сэр. А что насчёт проекта "Континуитет"? Перенос всё ещё запланирован?

– Отложен, но не отменён, – жёстко сказал Мехта. – Мы не можем использовать заражённые образцы. Мой перенос в клонированное тело должен быть безупречным. Никаких эмпатических связей, никаких нежелательных побочных эффектов.

Он сделал паузу, его лицо стало ещё жёстче.

– Найдите Рейес. Она единственная, кто может полностью понять и исправить модификацию. Или, по крайней мере, её исследования помогут нам разработать контрмеры.

Елена отступила от двери, её сердце – сердце Дианы – билось быстрее. Она получила критическую информацию: BioSync перенесла своих подопытных в секретный объект, они планировали экстренное извлечение сознаний, и проект "Континуитет" – постоянный перенос Мехты – был лишь отложен, но не отменён.

Пора было уходить. Но когда она повернулась, то обнаружила, что путь назад блокирован. В коридоре стоял охранник, смотрящий прямо на неё с удивлением, быстро сменяющимся подозрением.

– Эй! – крикнул он. – Откуда здесь собака?

Инстинкты Дианы взяли верх. Елена бросилась вперёд, проскочив между ног охранника прежде, чем тот успел среагировать. За её спиной раздался крик:

– Нарушитель! Собака в здании!

Она мчалась по коридорам, полагаясь на обонятельную память, чтобы найти выход. За ней раздавался топот ног, крики, звуки активируемых раций.

Дверь, через которую она проникла внутрь, теперь была полностью закрыта. Елена резко развернулась, ища альтернативный выход. Её нос уловил свежий воздух, доносящийся из-за поворота. Она помчалась туда и увидела открытое окно на уровне первого этажа – вероятно, для вентиляции.

Не колеблясь, она прыгнула, её сильные задние лапы оттолкнулись от пола с мощью, которую она никогда не ощущала в человеческом теле. Она пролетела через окно и приземлилась на асфальт снаружи, перекатившись, чтобы погасить импульс.

Охранники выбежали из здания через главный вход, их фонари метались в темноте, ища беглеца. Но Елена уже была в тенях, её тёмная шерсть сливалась с ночью, её движения были бесшумными, как у настоящего хищника.

Она двигалась от укрытия к укрытию, постепенно увеличивая дистанцию между собой и объектом BioSync. Адреналин циркулировал в её крови – крови Дианы – создавая почти эйфорическое ощущение. Часть её, человеческая часть, была встревожена полученной информацией. Но другая часть, собачья часть, ощущала чистую радость от успешной охоты, от бега, от победы над преследователями.

И эта вторая часть становилась всё сильнее с каждой минутой в этом новом теле.

Следующие дни Елена провела, курсируя между различными районами города, собирая информацию о деятельности BioSync. Её способность незаметно наблюдать, приближаться к людям и объектам, не вызывая подозрений, оказалась невероятно ценной.

Она обнаружила ещё два секретных объекта корпорации, замаскированных под обычные коммерческие здания. Узнала о перемещениях ключевых фигур, подслушала разговоры сотрудников службы безопасности, разговаривающих во время перекуров на улице.

Но с каждым днём она замечала, что её человеческое сознание всё больше переплетается с собачьим. Она начала воспринимать мир иначе. Стала оценивать ситуации не только логически, но и инстинктивно. Люди трансформировались в категории: потенциальная угроза, возможный источник пищи, нейтральный объект, член "стаи" (в которую она включала Карлоса и Скорпиона).