Чёрная жатва

– Дамы и господа, то, что вы сейчас увидите, – один из самых красивых и наглядных примеров общей теории относительности Эйнштейна. Гравитационное поле черной дыры настолько сильно, что буквально искривляет пространство вокруг себя, заставляя свет от звёзд, находящихся за ней, огибать её по дуге.

На огромном панорамном окне обзорной галереи появились вспомогательные графические элементы, выделяющие звёзды, чей свет искривлялся чёрной дырой.

– Это похоже на оптическую иллюзию, – раздался голос Самира Хадида из галереи. – Словно смотришь через увеличительное стекло.

– Именно так, – согласилась Ясмина. – Чёрная дыра действует как гигантская линза. В некоторых случаях, при идеальном выравнивании, мы можем видеть одну и ту же звезду сразу в нескольких местах – её свет идёт к нам разными путями вокруг черной дыры.

Виктор Рейн стоял у самого окна, его лицо выражало странную смесь благоговения и расчётливого интереса:

– А на каком расстоянии начинают проявляться временные искажения? – спросил он. – Те самые, о которых мы говорили вчера.

Ясмина напряглась, но ответила профессионально:

– Значительные временные искажения начинаются гораздо ближе к горизонту событий – примерно в ста тысячах километров, в зависимости от массы черной дыры. Но даже здесь время течёт немного медленнее, чем на Земле – примерно на несколько миллисекунд в день.

– А ваш знаменитый "Танец Харона" приблизит нас ещё ближе, верно? – продолжил Рейн, не отрывая глаз от черной дыры. – На какое расстояние?

– Минимальная безопасная дистанция для "Харона" с пассажирами на борту – пятьсот тысяч километров от горизонта, – ответила Ясмина. – На этом расстоянии временное искажение составит примерно одну секунду на земной час.

Чжао Вэнь рассмеялся:

– Одна секунда за час? И ради этого мы заплатили такие деньги?

– Вы платили за уникальный опыт и безопасность, господин Чжао, – сухо ответила Ясмина. – Если бы вы предпочли более экстремальные ощущения с меньшими шансами вернуться живым, цена была бы значительно ниже.

По галерее пробежал нервный смешок. Эмилия Ван поспешила сгладить момент:

– Даже такое небольшое искажение – это невероятно редкий опыт для человека. Подумайте – вы будете буквально ощущать, как гравитация влияет на ход времени!

В этот момент Ясмина заметила, что Алекс Мартинес незаметно покинул обзорную галерею. Куда он направлялся? Краем глаза она заметила, что один из мониторов системы безопасности показывал, что офицер направлялся в сторону медицинского отсека.

– Кай, – тихо сказала она в личный канал связи, – Мартинес идёт в медотсек. Следи за ним.

– Понял, – отозвался Кай. – Уже подключаюсь к камерам там.

Ясмина продолжала объяснять пассажирам особенности гравитационных эффектов, но часть её внимания была сосредоточена на мониторе, показывавшем медицинский отсек. Там находились Лила Рейн, лежащая в специальной капсуле, окружённая медицинским оборудованием, и двое врачей, контролировавших её состояние.

Алекс Мартинес вошёл в медотсек и обменялся несколькими словами с одним из врачей. Затем он подошёл к Лиле и что-то сказал ей. Девушка кивнула, выглядя удивлённой, но не испуганной.

– Что он там делает? – пробормотала Ясмина.

– Не могу разобрать разговор, – отозвался Кай. – Аудиосистемы в медотсеке отключены для конфиденциальности пациентов.

– Подними уровень доступа. Это вопрос безопасности корабля.

Через несколько секунд Кай снова заговорил:

– Готово. Звук появится через…

В этот момент в корабельной системе раздался сигнал тревоги. Экраны замигали красным.

– Что происходит? – резко спросила Ясмина.

– Аномалия в гравитационных показателях, – ответил второй пилот, Марко Чен, быстро проверяя системы. – Внешние сенсоры фиксируют внезапное усиление гравитационного поля!

Ясмина мгновенно переключилась в режим кризисного управления:

– Всем пристегнуться! – объявила она через общекорабельную связь. – Зафиксирована гравитационная аномалия. Увеличиваю мощность щитов.

Её пальцы летали над консолью, перенаправляя энергию к гравитационным щитам. Через нейроинтерфейс она чувствовала, как корабль сопротивляется усилившемуся притяжению.

– Данные не имеют смысла, – говорил Кай, анализируя показания. – Словно гравитационное поле черной дыры внезапно усилилось на двадцать процентов. Это невозможно!

– Проверь системы сенсоров, – приказала Ясмина. – Возможно, это сбой в измерениях.

Но даже когда она произносила эти слова, она чувствовала, что корабль действительно испытывает усиленное притяжение. "Харон" слегка дрожал, компенсаторы работали на пределе возможностей.

– Сенсоры в норме, – доложил Кай через несколько секунд. – Это реальный эффект!

Ясмина активировала дополнительные двигатели, пытаясь удержать корабль на стабильной орбите.

– Что-то влияет на гравитационное поле, – сказала она. – Начинаю маневр отдаления.

Внезапно гравитационное воздействие исчезло так же неожиданно, как и появилось. Системы корабля вернулись к нормальным показателям.

– Аномалия прекратилась, – сообщил Марко. – Все системы стабилизируются.

Ясмина не расслаблялась:

– Кай, полное сканирование всех систем. Это не могло быть естественным явлением.

Она переключилась на общекорабельную связь:

– Дамы и господа, приношу извинения за неудобства. Мы зафиксировали кратковременную гравитационную аномалию, но сейчас ситуация стабилизировалась. В целях безопасности прошу всех вернуться в свои каюты до выяснения причин произошедшего.

На мониторе медицинского отсека она видела, что Лила Рейн всё ещё находилась в своей капсуле, но Алекс Мартинес уже покинул помещение. Где он был во время аномалии?

– Кай, найди Мартинеса.

– Он в коридоре Б, направляется к инженерному отсеку, – ответил Кай, проверяя камеры безопасности.

– Перехвати его. Я хочу знать, что он делал в медицинском отсеке.

– Понял.

Ясмина обратила внимание на показания с внешних сенсоров. Что-то не давало ей покоя. Гравитационная аномалия была слишком внезапной и слишком сфокусированной, словно направленный луч, а не естественное явление.

Внезапно она вспомнила слова Самира Хадида о странных периодических изменениях в спектре излучения черной дыры, которые он интерпретировал как признаки искусственной структуры.

– Компьютер, – скомандовала она, – проанализируй спектр излучения черной дыры в момент гравитационной аномалии.

Система обработала запрос, и на экране появился график с явным всплеском на определённой частоте – именно в момент аномалии.

– Увеличь этот сегмент.

График увеличился, показывая чёткую периодичность в излучении – слишком регулярную для естественного явления.

– Чёрт возьми, – прошептала Ясмина. – Это модулированный сигнал.

Фабрика. Она была активна. И, казалось, реагировала на их присутствие.

В этот момент вернулся Кай, его лицо выражало тревогу:

– Я не нашёл Мартинеса. Он должен был быть в инженерном отсеке, но там его нет. И что ещё хуже – я обнаружил несанкционированный доступ к протоколам щитов во время аномалии.

– Откуда? – резко спросила Ясмина.

– Вот в том-то и дело. Терминал в медицинском отсеке.

Ясмина чувствовала, как кусочки головоломки начинают складываться. Алекс Мартинес, таинственный офицер безопасности, появившийся незадолго до экспедиции. Его странная защита интересов Рейна. Его появление в медотсеке непосредственно перед аномалией.

– Он работает на Рейна, – сказала она. – Они что-то тестируют. Возможно, те самые улучшенные щиты, о которых говорил Рейн.

– Или технологию для манипуляции гравитацией, – предположил Кай. – Но зачем рисковать так далеко от черной дыры?

– Потому что это был только тест, – ответила Ясмина. – Проверка систем перед настоящей попыткой. Они хотят знать, выдержат ли их улучшенные щиты усиленное гравитационное поле.

Кай выглядел встревоженным:

– Что нам делать?

Ясмина задумалась. Прямая конфронтация с Рейном могла привести к непредсказуемым последствиям. Он был слишком влиятелен, и если Мартинес действительно работал на него, ситуация усложнялась.

– Мы продолжаем по плану, – решила она. – Но я хочу, чтобы ты тайно отключил систему управления спасательными шаттлами от основной сети. Если Рейн планирует использовать шаттл для своего безумного плана, он не должен иметь к нему доступа.

– А если он уже взломал системы?

– Тогда мы будем действовать по ситуации, – ответила Ясмина. – И ещё – настрой системы на постоянное сканирование спектра излучения чёрной дыры. Если появятся аналогичные модуляции, я хочу знать немедленно.

Кай кивнул и отправился выполнять распоряжения. Ясмина осталась на мостике, глядя на приближающуюся черную дыру.

То, что она только что обнаружила, подтверждало худшие опасения. Черная дыра Лебедь X-1 не была пассивным космическим объектом. Внутри неё действительно скрывалась структура, контролируемая неизвестным разумом. И эта структура – Фабрика – активно реагировала на их приближение.

Если Рейн каким-то образом узнал об этом и планировал использовать Фабрику для своих целей, последствия могли быть катастрофическими.

Два часа спустя "Харон" продолжал своё приближение к черной дыре. После гравитационной аномалии Ясмина приказала снизить скорость и увеличить частоту проверок всех систем. Пассажиры были проинформированы, что аномалия была "естественным, хотя и редким явлением", и экспедиция продолжится по плану, но с дополнительными мерами предосторожности.

Ясмина решила лично встретиться с Лилой Рейн. Если кто-то и мог пролить свет на планы Виктора, то это его дочь.

Медицинский отсек "Харона" был оборудован по последнему слову техники. Просторное помещение с несколькими медкапсулами и диагностическими системами, способными лечить практически любую болезнь или травму, с которыми могли столкнуться пассажиры и экипаж. Но центральное место занимала специальная капсула, установленная командой Рейна – нечто среднее между криогенной камерой и квантовым сканером.

Лила Рейн сидела на краю своей капсулы, облачённая в медицинский комбинезон с интегрированными сенсорами. Несмотря на бледность и очевидную слабость, она читала что-то на голографическом дисплее с увлечением человека, поглощённого интеллектуальной задачей. Двое врачей находились в стороне, контролируя её состояние через мониторы.

– Капитан Аль-Фахри, – Лила первой заметила вошедшую Ясмину и улыбнулась. – Какой приятный сюрприз.

Ясмина кивнула врачам:

– Я хотела бы поговорить с мисс Рейн наедине. Это возможно с медицинской точки зрения?

Врачи переглянулись.

– Десять минут, не более, – ответил старший из них. – И если показатели начнут ухудшаться, мы вынуждены будем прервать разговор.

– Разумеется, – согласилась Ясмина.

Когда врачи вышли, Лила закрыла свой голографический дисплей и внимательно посмотрела на Ясмину:

– Вы здесь из-за гравитационной аномалии, не так ли?

Прямота девушки удивила Ясмину.

– Отчасти, – честно ответила она. – Но больше из-за вашего отца и его планов.

Лила вздохнула:

– Он рассказал вам. О своей безумной идее использовать релятивистские эффекты черной дыры, чтобы дать мне время…

– Да, – кивнула Ясмина. – И я подозреваю, что сегодняшняя аномалия была связана с тестированием какой-то технологии для этой цели.

Лила не стала отрицать:

– Отец никогда не отличался терпением. Особенно когда речь идёт обо мне.

– Вы знаете, что его план безумен? – прямо спросила Ясмина. – Шансы выжить практически нулевые.

– Знаю, – спокойно ответила Лила. – Но вы не представляете, каково это – видеть, как человек, которого вы любите, медленно разрушается изнутри от горя и чувства беспомощности. Моя мать умерла от той же болезни. Он не смог её спасти, и это разбило его. А теперь, когда то же самое происходит со мной…

Ясмина почувствовала укол сострадания. Боль в глазах девушки была настоящей.

– Он рассказывал вам о своём разговоре со мной? – спросила Ясмина. – О том, что он знает о моём… инциденте два года назад?

Лила кивнула:

– Да. Он считает, что за горизонтом событий находится что-то, что может нам помочь. Что-то, что вернуло вас.

Ясмина опустилась на стул рядом с капсулой:

– Лила, то, что находится за горизонтом… это не спасение. Это нечто чуждое, непонятное и потенциально смертельное.

– Вы действительно были там, – не спрашивая, а утверждая, сказала Лила. – Внутри черной дыры. Что вы видели?

Ясмина колебалась. Рассказать этой умирающей девушке о Фабрике? О механизме, перерабатывающем всё, что попадало в черную дыру?

– Я видела нечто, похожее на огромный промышленный комплекс, – наконец сказала она. – Структуру, которая, казалось, существовала вне наших законов физики. Она начала… разбирать мой корабль. И меня саму. А потом почему-то выбросила назад.

Вместо страха, как ожидала Ясмина, глаза Лилы загорелись:

– Искусственная структура! Значит, теория Хадида верна. Черная дыра используется сверхразвитой цивилизацией…

– Или чем-то, что мы не можем даже представить, – добавила Ясмина. – Но суть в том, что эта структура не проявила никакого интереса к общению или помощи. Она рассматривала меня и мой корабль как материал для переработки.

– А что если в этот раз будет иначе? – настаивала Лила. – Что если с правильным подходом, с правильной технологией…

– С той, что тестировали сегодня? – прервала её Ясмина. – Во время аномалии?

Лила замолчала на мгновение, затем кивнула:

– Да. Отец и мистер Мартинес разработали систему, способную усилить эффективность щитов. И ещё кое-что – устройство, генерирующее направленный гравитационный импульс.

– Поэтому произошла аномалия, – поняла Ясмина. – Они тестировали это устройство.

– И оно работает, – с энтузиазмом сказала Лила. – Мы получили ответ!

– Ответ? – насторожилась Ясмина.

– От черной дыры, – пояснила Лила. – Когда мы послали импульс, произошло нечто удивительное. Излучение черной дыры изменилось, стало модулированным, как будто… как будто что-то отвечало нам.

Ясмина похолодела. Они не просто тестировали технологию – они пытались установить контакт с Фабрикой!

– Лила, вы не понимаете, с чем имеете дело, – серьёзно сказала Ясмина. – То, что находится внутри черной дыры, может быть крайне опасно. Если оно обнаружит, что мы пытаемся с ним взаимодействовать…

– Но разве не в этом суть исследований? – возразила Лила. – Узнавать неизвестное, несмотря на риск?

– Есть разница между научным риском и самоубийством, – сказала Ясмина. – То, что планирует ваш отец…

– Спасёт мне жизнь, – тихо закончила Лила. – Или, по крайней мере, даст мне шанс. Сейчас у меня его нет.

Ясмина внимательно посмотрела на девушку:

– Вы действительно верите в его план? Или просто не хотите лишать его надежды?

Лила опустила глаза:

– Немного и того, и другого. Я физик, капитан. Я понимаю, насколько маловероятно, что его план сработает. Но я также вижу, что происходит с моим отцом. С тех пор, как он узнал о вашем инциденте, в нём появилась… одержимость. Он верит, что нашёл ответ.

– И вы готовы рискнуть своей жизнью ради этой веры?

– Я умираю в любом случае, – просто ответила Лила. – Максимум через год моё тело полностью откажет. Если есть хотя бы один шанс из тысячи…

Ясмина понимала её логику, но также знала, что девушка не представляет истинной природы того, что ждало за горизонтом.

– Лила, послушайте. То, что я видела внутри черной дыры… это не место, где вы хотели бы оказаться. Даже ради отсрочки неизбежного.

– А что, если это не просто отсрочка? – глаза Лилы блеснули. – Что, если эта структура, эта… Фабрика, как вы её называете… может не только перерабатывать материю, но и преобразовывать её? Менять её фундаментальные свойства?

Ясмина нахмурилась:

– На что вы намекаете?

– На то, что болезнь, убивающая меня, – это дефект на клеточном уровне. Мои митохондрии деградируют, потому что определённые белки неправильно складываются. Если бы существовала технология, способная перестроить материю на квантовом уровне…

– Вы думаете, что Фабрика может вас исцелить? – недоверчиво спросила Ясмина. – Лила, она пыталась разобрать меня на части! Это не медицинское устройство, а перерабатывающий завод.

– Но вы вернулись, – настаивала Лила. – Целой и невредимой. Возможно, она изучила вас и решила, что вы не представляете интереса. Или что вы не совместимы с её… процессами.

Эти слова заставили Ясмину задуматься. Действительно, почему Фабрика выбросила её обратно? Что она искала? И что могло бы произойти с Лилой, чей организм был фундаментально изменён болезнью?

– В любом случае, – сказала Ясмина, вставая, – я не допущу, чтобы ваш отец рисковал всем кораблём ради этого эксперимента. Слишком много жизней на кону.

– Он знает это, – сказала Лила. – Именно поэтому план включает только спасательный шаттл. Только нас двоих.

– И Мартинеса? – спросила Ясмина. – Он тоже участвует?

– Мистер Мартинес работает на отца уже пять лет, – подтвердила Лила. – Он бывший военный инженер, специалист по экспериментальным технологиям. Официальная должность офицера безопасности – только прикрытие.

Это подтверждало подозрения Ясмины. Но оставался ещё один вопрос:

– Когда они планируют действовать?

Лила отвела взгляд:

– Во время "Танца Харона". Когда корабль будет максимально близко к горизонту событий. Идеальный момент для отделения шаттла.

Именно этого Ясмина и опасалась. "Танец Харона" был сложным маневром, требующим полной концентрации пилота. Любая помеха в этот момент могла привести к катастрофе.

– Я не могу этого допустить, Лила, – твёрдо сказала она. – Это подвергнет опасности весь корабль.

– Я знаю, – тихо ответила девушка. – И я пыталась объяснить это отцу. Но он… он не слышит. С тех пор, как умерла мама, он словно живёт в другом мире. Мире, где можно победить смерть с помощью технологий и денег.

В глазах Лилы блеснули слёзы:

– Мне жаль, капитан. Правда жаль.

Ясмина хотела сказать что-то ещё, но в этот момент мониторы показали ухудшение состояния Лилы. Врачи немедленно вернулись в отсек.

– Время вышло, капитан, – сказал старший врач. – Мисс Рейн нужно отдыхать.

Ясмина кивнула и направилась к выходу. Но у двери остановилась и обернулась:

– Лила, есть другие способы бороться с вашей болезнью. Способы, не включающие черные дыры и инопланетные структуры.

– Я знаю, – слабо улыбнулась девушка. – Но у них нет того, что есть у черной дыры – фактора времени. Мне его не хватает, капитан. Как и всем нам, в конечном счёте.

Покинув медицинский отсек, Ясмина направилась прямо к Каю Ньеману. Бортинженер находился в своей каюте, работая над системами безопасности.

– Они планируют действовать во время "Танца Харона", – без предисловий сказала Ясмина, входя. – Рейн, его дочь и Мартинес собираются отделить шаттл и направить его к горизонту событий.

– Чёрт возьми, – выругался Кай. – Это самый опасный момент всей экспедиции! Малейшее нарушение в балансе во время маневра может отправить весь корабль в неконтролируемое падение к черной дыре.

– Именно, – кивнула Ясмина. – Что с отключением шаттлов от основной сети?

– Сделано, – ответил Кай. – Теперь они не могут быть активированы без прямого физического доступа к системам запуска.

– Хорошо, но этого недостаточно. Мартинес – бывший военный инженер, он может найти обходной путь. Нам нужно физически заблокировать доки спасательных шаттлов.

Кай нахмурился:

– Это нарушение протоколов безопасности. В случае реальной аварии…

– Если Рейн попытается провернуть свой план во время "Танца Харона", реальная авария нам гарантирована, – отрезала Ясмина. – Действуй. И ещё – я хочу знать, где находятся Рейн и Мартинес в любой момент времени.

– Я настрою персональное отслеживание через их идентификационные чипы, – кивнул Кай. – Но Яс… ты уверена, что они не откажутся от своего плана? Может, стоит поговорить с Рейном ещё раз?

Ясмина покачала головой:

– Я пыталась. Он одержим идеей спасти дочь с помощью черной дыры. Это вышло за рамки рациональности.

– А что насчёт экипажа? Мы должны предупредить их?

– Только ключевой персонал, – решила Ясмина. – Марко Чена, главного инженера и медицинского офицера. Чем меньше людей знают, тем меньше шансов, что информация просочится к Рейну.

Кай кивнул и вернулся к работе над системами безопасности. Ясмина собиралась уходить, когда он остановил её:

– Яс, ты так и не рассказала мне, что на самом деле произошло во время твоего инцидента два года назад. Но я вижу, как это изменило тебя. Что бы там ни было… оно настолько ужасно?

Ясмина замерла в дверях. Кай был её другом долгие годы. Если кто-то и заслуживал знать правду, то это он.

– Да, – тихо ответила она. – Ужаснее, чем ты можешь представить. И если Рейн думает, что это может спасти его дочь, он ошибается. Это лишь сделает её последние мгновения кошмаром.

С этими словами она вышла, оставив Кая с тревожным выражением на лице.

Направляясь на мостик, Ясмина размышляла о ситуации. "Танец Харона" был запланирован через двенадцать часов. За это время она должна была не только подготовить корабль к сложному маневру, но и предотвратить попытку саботажа со стороны Рейна и Мартинеса.

И всё это время черная дыра приближалась, и вместе с ней – невидимая Фабрика, ждущая новых жертв для своего бесконечного процесса переработки материи.

Глядя через обзорный экран на тёмный диск Лебедя X-1, Ясмина чувствовала, как её кошмары смешиваются с реальностью. Она уже пересекла горизонт однажды и каким-то чудом вернулась. Но в этот раз всё могло закончиться иначе. Для всех них.