Цифровые морлоки

Глава 5: Последний день старого мира

Три дня после встречи с Кореневыми Александр провел в лихорадочной работе. Внешне он сохранял обычный ритм, распределяя свое сознание между виртуальной лабораторией и периодическими возвращениями в физическое тело для "регулярного обслуживания биологических функций" – стандартный протокол для членов элиты. Но за этим фасадом нормальности скрывалась напряженная деятельность.

В своей виртуальной лаборатории он создал изолированное рабочее пространство, отключенное от общего мониторинга – формально для экспериментов с высокочувствительными квантовыми моделями, фактически же для анализа гелиофизических данных и поиска информации о проекте "Затмение".

– Алиса, – обратился он к своему ИИ в физической резиденции, – я хочу, чтобы ты создала независимый блок данных для особо чувствительных исследований, связанных с новым нейроинтерфейсом. Полная изоляция, доступ только по прямой авторизации.

– Создание такого блока противоречит протоколу интеграции данных Улья, Александр Леонидович, – ответила Алиса.

– Код приоритета: Александр-Дельта-7-Омега. Исследовательский приоритет высшего уровня, – произнес он, используя один из редких кодов привилегий, доступных членам его ранга.

– Код принят. Создаю изолированный блок данных. Предупреждение: автономный мониторинг зафиксирует факт создания блока, хотя содержимое останется закрытым.

– Принимаю к сведению.

Александр понимал, что его действия не останутся полностью незамеченными, но надеялся, что сможет объяснить их обычной исследовательской осторожностью. Среди элиты не было редкостью изолировать чувствительные эксперименты до получения проверенных результатов.

В изолированном блоке он собрал все доступные ему данные о солнечной активности – как официальные отчеты Гелиофизической Службы, так и альтернативные материалы, полученные от Старостина. Картина становилась все более тревожной: активность солнечных пятен продолжала расти, магнитные поля демонстрировали нестабильность, уже произошло несколько вспышек класса X.

Сопоставив эти данные с историческими паттернами, Александр пришел к неутешительному выводу: вероятность экстремального коронального выброса массы в ближайшие недели превышала 70%. А если верить наиболее пессимистичным моделям Старостина, катастрофа могла произойти в любой день.

Параллельно с этим анализом он осторожно искал информацию о проекте "Затмение". Это было гораздо сложнее – проект явно относился к категории высочайшей секретности. В общедоступных архивах Совета Архитекторов не было никаких упоминаний о нем. Однако Александр обнаружил косвенные свидетельства его существования – необычные запросы ресурсов для нейроинтерфейсных исследований, не связанные с известными проектами; странные перемещения специалистов между лабораториями; внезапное засекречивание некоторых результатов, ранее считавшихся рутинными.

Наиболее тревожной находкой стал запрос на доступ к его собственным исследованиям эмоционального слоя нейроинтерфейса – запрос, поданный напрямую от имени Виктора Светлова и помеченный грифом "Приоритет Омега". Такой уровень секретности применялся только к проектам, затрагивающим фундаментальные аспекты существования элиты.

В своем физическом теле Александр использовал редкие моменты уединения для связи с Кореневыми через переданный ему коммуникатор. Обмен информацией был кратким и зашифрованным, но продуктивным. Маша подтвердила, что их независимые наблюдения солнечной активности показывают те же тревожные тенденции. Дмитрий передал некоторые технические детали предполагаемых контролирующих нейроинтерфейсов, которые позволили Александру лучше понять, как его исследования могли быть использованы для создания технологии принуждения.

На третий день после встречи с Кореневыми Александр решил рискнуть и обратиться к Софье Валентиновне. Как биоинженер, создавший технологию интеграции сознания с квантовыми сетями, она могла знать о проекте "Затмение" больше, чем кто-либо другой. А ее неоднозначная позиция во время их последнего разговора давала надежду на то, что она может не одобрять планы своего мужа.

Вместо того чтобы запросить виртуальную встречу, которая была бы зафиксирована в системе, Александр отправил ей закодированное сообщение через частный канал:

"Софья Валентиновна, мне необходима ваша консультация по вопросу взаимодействия эмоционального слоя с биологическими субстратами. Возможна ли личная встреча в вашей физической лаборатории? Вопрос срочный. А.Л.В."

Ответ пришел спустя час: "Лаборатория B-17, восточное крыло Улья №2, 15:00. Приходите один."

Лаборатория B-17 была одной из биоинженерных лабораторий Софьи, где она проводила эксперименты, требующие непосредственного взаимодействия с биологическими образцами. Расположенная в отдалении от основных исследовательских центров, она предоставляла относительную приватность.

В назначенное время Александр прибыл в лабораторию. В отличие от большинства помещений элиты, стерильных и минималистичных, это место было заполнено сложным оборудованием, контейнерами с органическими образцами, диагностическими системами. Здесь теоретические исследования встречались с физической реальностью биологии – мостик между цифровым совершенством и органической непредсказуемостью.

Софья Валентиновна ждала его, склонившись над микроскопом. Она была в своем физическом теле – что-то все более редкое для членов высшего руководства, которые часто месяцами не покидали виртуального пространства. Несмотря на технологии, замедлявшие биологическое старение, в ее лице и движениях чувствовалась определенная усталость, не заметная в ее цифровом аватаре.

– Александр Леонидович, – она поднялась ему навстречу. – Я активировала протокол приватности лаборатории. Официально мы обсуждаем ваш проект нейроинтерфейса, все записи будут соответствовать этой легенде. Но у нас не более тридцати минут.

– Спасибо, что согласились встретиться, – Александр сразу перешел к делу. – Софья Валентиновна, что вы знаете о проекте "Затмение"?

Она внимательно посмотрела на него, словно оценивая, насколько далеко он готов зайти в своем расследовании.

– Достаточно, чтобы понимать, что вы ступаете на опасный путь, – наконец ответила она. – Откуда вам известно это название?

– Из нескольких источников, – уклончиво ответил Александр. – Важнее то, что я начинаю понимать суть проекта – создание нейроинтерфейсов принудительного контроля для "аналоговых". И я обнаружил, что мои собственные исследования могут использоваться для этой цели.

Софья вздохнула и жестом пригласила его сесть за небольшой стол в углу лаборатории.

– Виктор всегда был… визионером, – начала она. – Он видит будущее человечества как постепенный переход всего сознания в квантовые сети, освобождение от ограничений биологии. Но в последние годы его видение стало более… радикальным. Он больше не верит в постепенную эволюцию. Он хочет ускорить процесс.

– Используя контролирующие нейроинтерфейсы для принуждения?

– Он не видит это как принуждение, – Софья покачала головой. – В его представлении, это освобождение тех, кто слишком ограничен собственным страхом и невежеством, чтобы сделать выбор самостоятельно. Как родитель, принуждающий ребенка принять лекарство.

Александр почувствовал холодок – это рассуждение было типичным для определенного типа мышления в элите, где "аналоговые" часто сравнивались с детьми, нуждающимися в руководстве и защите от их собственных примитивных импульсов.

– А солнечная буря? – спросил он. – Это действительно удобный предлог или…

– Нет, – твердо ответила Софья. – Угроза реальна. Данные Игоря Павловича корректны, я их проверяла. Мы стоим на пороге события, которое может серьезно повредить нашу инфраструктуру. Виктор и его сторонники просто… видят в этом возможность.

Она встала и подошла к одному из компьютерных терминалов, активировав экран. На нем появилась сложная схема, напоминающая нейроинтерфейс, но с элементами, которых Александр никогда раньше не видел.

– Это прототип интерфейса "Затмения", – пояснила она. – Он отличается от стандартных нейроимплантов тем, что действует односторонне – не улучшает когнитивные способности носителя, а напрямую управляет определенными участками мозга.

– Как это возможно технически? – спросил Александр, изучая схему.

– Помните ваше исследование эмоционального слоя интерфейса? – Софья указала на определенный сегмент схемы. – Вы разработали методологию тонкого взаимодействия с лимбической системой для передачи эмоциональных состояний. Виктор и его команда инвертировали процесс – теперь система может не только считывать, но и записывать эмоциональные состояния. А контролируя эмоции, можно эффективно контролировать поведение.

Александр был потрясен. Его исследование, направленное на обогащение опыта взаимодействия с квантовыми системами, превратилось в инструмент контроля.

– Это же противоречит всем этическим принципам нейроинтеграции, – возмутился он. – Базовый принцип – добровольное согласие субъекта.

– В идеальном мире – да, – горько усмехнулась Софья. – Но Виктор считает, что мир находится на пороге кризиса, который оправдывает чрезвычайные меры. Солнечная буря повредит инфраструктуру, потребуются огромные ресурсы для восстановления. "Аналоговые" могут воспользоваться ситуацией для бунта. Контролирующие интерфейсы обеспечат стабильность и эффективность восстановительных работ.

– А после восстановления? – спросил Александр, хотя уже догадывался об ответе.

– После? – Софья посмотрела на него с грустной улыбкой. – После не будет возврата к прежнему состоянию. Новая система контроля останется постоянной. Это будет "эволюционный скачок" – именно так Виктор это называет.

Она деактивировала экран и повернулась к Александру.

– Я создала технологию нейроинтеграции, чтобы расширить человеческие возможности, дать людям новый уровень восприятия и понимания. Я никогда не предполагала, что она будет использована для создания системы рабства.

– Почему вы мне это рассказываете? – прямо спросил Александр. – Вы рискуете всем.

– Потому что я больше не могу молчать, – просто ответила она. – И потому что вы, возможно, последняя надежда остановить это безумие. Виктор не слушает меня, Совет находится под его влиянием, а те немногие, кто мог бы возразить, слишком напуганы или апатичны.

Она подошла ближе, глядя прямо в глаза Александру.

– Вы обладаете уникальным положением, Александр. Вы достаточно высоко в иерархии, чтобы иметь доступ к ключевым системам, но не настолько близки к Виктору, чтобы находиться под постоянным наблюдением. И, что более важно, вы начали задавать правильные вопросы.

Александр понимал, что его следующие слова будут решающими – они определят его путь в надвигающемся кризисе.

– Что я могу сделать?

Софья открыла небольшой контейнер, извлекла из него миниатюрное устройство, напоминающее обычный медицинский имплант, и протянула его Александру.

– Это модифицированный блокиратор нейромониторинга. Он создает изолированную зону в вашем сознании, недоступную для стандартных протоколов наблюдения. Временное решение, но оно даст вам некоторую свободу действий.

– Это нелегально, – заметил Александр, хотя уже принял устройство.

– Как и многое из того, что происходит сейчас, – ответила Софья. – Иногда приходится нарушать правила, чтобы защитить принципы, на которых эти правила должны основываться.

Она вернулась к столу и активировала голографический дисплей, показывающий карту Москвы с отмеченными точками.

– Здесь отмечены подземные хранилища с прототипами интерфейсов "Затмения". Они защищены от электромагнитных импульсов и готовы к массовому развертыванию сразу после солнечной бури. Если вы хотите предотвратить план Виктора, эти хранилища должны быть нейтрализованы или их содержимое модифицировано.

– Модифицировано?

– Интерфейсы управляются программным обеспечением, – пояснила Софья. – Если заменить контролирующие алгоритмы на нейтральные, они будут функционировать как обычные коммуникационные устройства. Это потребует доступа к центральному хранилищу исходного кода здесь, – она указала на точку в центре карты. – У меня есть необходимые коды доступа.

Александр принял карту, осознавая, что погружается в настоящий заговор против руководства элиты – нечто немыслимое еще неделю назад.

– Почему вы не обратились к Старостину? – спросил он. – Он обладает гораздо большим влиянием и опытом.

– Игорь Павлович под наблюдением, – ответила Софья. – После его предупреждений о солнечной буре Виктор распорядился установить усиленный мониторинг всех его коммуникаций. Кроме того… – она замялась, – между ними есть личная история, которая осложняет ситуацию.

Она взглянула на часы.

– У нас осталось пять минут. Есть что-то еще, что вы хотите узнать?

– Когда ожидается солнечная буря? – задал Александр самый важный вопрос.

– По последним данным Игоря Павловича, в течение 48-72 часов. Возможно, раньше. Первые признаки уже фиксируются нашими орбитальными датчиками, хотя официальные отчеты это скрывают.

Эта информация заставила Александра напрячься. Времени оставалось катастрофически мало.

– Что с "аналоговыми"? – спросил он. – Они должны быть предупреждены.

– Некоторые группы уже знают, – ответила Софья. – Существует подпольная сеть коммуникации. Но большинство остается в неведении, что делает их уязвимыми для плана Виктора.

Она сделала паузу, словно решаясь на последний шаг.

– Есть еще кое-что, что вы должны знать. Мальчик с церемонии отбора, Михаил Орлов. Он не обычный ребенок. Его нейронная структура уникальна – она обладает естественной устойчивостью к квантовой декогеренции. Виктор считает его ключом к следующему этапу эволюции интерфейсов, который позволит достичь почти 100% интеграции сознания.

– Почему это важно сейчас?

– Потому что мальчик находится в специальном исследовательском комплексе, который также будет использоваться как командный центр во время кризиса. Если вы решите действовать против плана Виктора, вам, возможно, придется иметь дело и с этим объектом.

Сигнал на терминале Софьи прервал их разговор.

– Время истекло, – сказала она. – Официальная часть нашей встречи завершена. Я передам вам данные об интерфейсах, якобы для ваших исследований эмоционального слоя.

Она протянула ему небольшой кристалл данных, который на самом деле содержал всю информацию о проекте "Затмение" и планах Светлова.

– Сделайте правильный выбор, Александр Леонидович, – тихо добавила она, когда он направился к выходу. – От этого зависит будущее не только "аналоговых", но и всего человечества.

Вернувшись в свою резиденцию, Александр немедленно приступил к действию. Время работало против него. Если солнечная буря действительно произойдет в ближайшие дни, необходимо было предупредить как можно больше людей и попытаться нейтрализовать план Светлова.

Первым делом он активировал коммуникатор, полученный от Маши, и передал зашифрованное сообщение: "Буря через 48-72 часа. План подтвержден. Необходима срочная встреча. Координаты?"

Ответ пришел почти мгновенно: "Сектор E-9, блок 117, 19:00. Приходи один."

Затем Александр подключил кристалл данных от Софьи к изолированному терминалу и погрузился в изучение технических деталей проекта "Затмение". То, что он увидел, подтвердило его худшие опасения. Контролирующие интерфейсы были разработаны с пугающей эффективностью. Они могли быть быстро имплантированы даже неспециалистами в полевых условиях, не требовали сознательного согласия носителя и позволяли тонко управлять эмоциями и базовыми поведенческими реакциями.

Особенно тревожным был протокол развертывания: первая фаза предполагала внедрение интерфейсов "ключевым специалистам" среди "аналоговых" – инженерам, медикам, техникам систем жизнеобеспечения. Через них контроль распространялся бы дальше, создавая эффект домино, пока вся популяция "аналоговых" не оказалась бы под управлением.

Александр скопировал наиболее важные данные на защищенный носитель, который можно было бы передать Кореневым. Затем активировал устройство, полученное от Софьи – миниатюрный блокиратор нейромониторинга. Прикрепив его к коже за ухом, где он был практически незаметен, Александр почувствовал странное ощущение – словно часть его сознания окуталась защитной пеленой, став недоступной для внешнего наблюдения.

Времени до встречи оставалось немного, и Александр решил использовать его для последней попытки получить официальное подтверждение надвигающейся катастрофы. Он отправил запрос в Гелиофизическую Службу, используя свои исследовательские привилегии.

К его удивлению, запрос был немедленно удовлетворен, и ему были предоставлены самые свежие данные наблюдений. То, что он увидел, заставило его похолодеть: активность Солнца достигла критического уровня. Огромное солнечное пятно, в несколько раз превышающее размер Земли, сформировалось в области, напрямую обращенной к нашей планете. Магнитные поля демонстрировали экстремальную нестабильность, а датчики фиксировали нарастающее излучение – предвестники мощного коронального выброса массы.

Но самым шокирующим было несоответствие между этими данными и официальным прогнозом, представленным рядом: "Солнечная активность остается в пределах нормы для текущей фазы цикла. Вероятность экстремальных явлений <5%. Рекомендации по дополнительной защите: не требуются."

Это было намеренное искажение информации – прямое доказательство того, что Светлов и его сторонники сознательно скрывали угрозу от большей части элиты и всех "аналоговых". План "Затмение" действительно готовился к запуску, используя предстоящую катастрофу как удобный предлог.

Времени на колебания больше не было. Александр подготовил два пакета данных. Первый, адресованный профессору Старостину, содержал все доказательства приближающейся солнечной бури и проекта "Затмение". Второй, меньший по объему, но содержащий ключевую информацию о надвигающейся катастрофе, предназначался для распространения среди "аналоговых".

Используя свой высокий доступ, он отправил первый пакет Старостину через специальный защищенный канал, обычно используемый для научных данных высокой важности. К пакету он добавил короткое сообщение: "Игорь Павлович, Вы были правы. Буря наступит в течение 48 часов. Светлов готовит проект "Затмение" – массовый контроль через нейроинтерфейсы. Действую по ситуации. А.В."

Затем Александр обратился к Алисе:

– Я отправляюсь на инспекцию технических уровней. Зарегистрируй мое отсутствие как плановую проверку систем охлаждения в секторе E.

– Принято, Александр Леонидович, – ответила Алиса. – Хочу отметить, что за последнюю неделю частота ваших визитов в технические уровни значительно превысила средние показатели за предыдущий год.

Это замечание заставило Александра насторожиться. Алиса была интегрирована в общую систему Улья, и ее наблюдения могли быть доступны службе безопасности.

– Текущий проект требует повышенного внимания к физической инфраструктуре, – ответил он. – Регистрируй это как часть исследования взаимодействия квантовых процессоров с системами охлаждения в условиях внешних электромагнитных возмущений.

– Зарегистрировано, – ответила Алиса, и Александру показалось, что в ее голосе прозвучала нотка сомнения.

Переодевшись в неприметную одежду технического специалиста, Александр покинул свою резиденцию, направляясь к указанным координатам в секторе E-9. Этот район был ему незнаком – промышленная зона на стыке нескольких технических секторов, заполненная складскими помещениями и вспомогательными системами Улья.

По пути он заметил признаки повышенной активности служб безопасности. Патрули дронов встречались чаще обычного, а на некоторых перекрестках коридоров появились дополнительные сканеры. Александр был благодарен блокиратору нейромониторинга, который защищал его от полного сканирования, и своему высокому уровню доступа, который позволял объяснить его присутствие в нижних уровнях.

Когда он приближался к блоку 117, его внимание привлекла необычная активность в соседнем коридоре. Группа техников в специальной защитной экипировке устанавливала дополнительное оборудование на стенах и потолке – по-видимому, усиленные системы мониторинга. Один из техников, заметив Александра, указал в его сторону, и несколько человек повернулись, внимательно наблюдая за ним.

Инстинктивно выбрав другой путь, Александр ускорил шаг, свернув в боковой коридор. Он почувствовал, что его присутствие вызвало подозрения. Возможно, служба безопасности уже отслеживала его перемещения, или новые системы мониторинга были настроены на выявление нестандартных паттернов поведения.

Наконец он достиг блока 117 – неприметной двери в конце узкого технического коридора. Активировав коммуникатор, он отправил короткий сигнал, и дверь бесшумно открылась. Внутри его ждала Маша, на этот раз одна, с напряженным выражением лица.

– Быстрее, – сказала она, затягивая его внутрь и закрывая дверь. – За тобой следят. Мы заметили повышенную активность служб безопасности в секторе.

Помещение оказалось небольшим техническим складом, заполненным ящиками с запчастями и инструментами. В дальнем углу находилась скрытая дверь, ведущая в небольшое помещение, оборудованное под импровизированный командный центр. Здесь уже находился Дмитрий и еще несколько человек, которых Александр не знал – двое мужчин и женщина, все с суровыми, сосредоточенными лицами.

– Ты вовремя, – сказал Дмитрий, не тратя время на приветствия. – Ситуация обостряется быстрее, чем мы предполагали.

– Солнечная буря надвигается, – подтвердил Александр, передавая им защищенный носитель с данными. – По моим расчетам, у нас не более 48 часов, возможно, меньше.

– 36 часов, – поправила женщина, которую Дмитрий представил как Елену, специалиста по радиосвязи. – Наши собственные наблюдения показывают, что процесс ускоряется. Первый удар может произойти уже завтра вечером.

– Что с проектом "Затмение"? – спросил Дмитрий, подключая носитель данных к своему терминалу. – Ты смог подтвердить информацию?

– Полностью, – мрачно ответил Александр. – Светлов готовит массовое развертывание контролирующих нейроинтерфейсов сразу после катастрофы. Первыми целями станут ключевые специалисты среди "аналоговых" – технический персонал, медики, инженеры.

– Включая нас, – кивнула Маша. – Мы уже заметили подготовительные мероприятия – увеличение запасов медикаментов в определенных секторах, перемещение оборудования, не связанного с официальной деятельностью.

Дмитрий быстро просматривал полученные данные, его лицо становилось все мрачнее.

– Это хуже, чем мы думали, – наконец сказал он. – Они не просто планируют контролировать "аналоговых" во время восстановительных работ. Это постоянное решение – новая социальная структура, где мы превращаемся в управляемых биороботов.

– Чертовы морлоки наоборот, – пробормотал один из мужчин, которого звали Сергей. – Элои будут питаться нашим трудом, полностью контролируя нас.

– У нас мало времени, – перебила его Маша. – Нужно предупредить как можно больше людей и активировать план "Убежище".

– План "Убежище"? – переспросил Александр.

– Сеть защищенных помещений, подготовленных на случай чрезвычайной ситуации, – пояснил Дмитрий. – Автономные системы жизнеобеспечения, запасы, медицинское оборудование. Мы готовились к подобному сценарию годами, но надеялись, что он никогда не понадобится.