Эхо забытых констант
- -
- 100%
- +
Наступила тишина. Члены Совета переглянулись, ведя безмолвный диалог опытных политиков и администраторов, привыкших взвешивать каждое слово и решение.
Наконец, генерал Соколов нарушил молчание.
– Доктор Левин, ваша презентация… впечатляет. Однако возникает логичный вопрос: почему мы должны верить, что корпорация "Квантовый горизонт", известная своими инновациями и экономическим вкладом в развитие страны, намеренно стремится к такой катастрофе? Какие у вас есть доказательства конкретных намерений Зорина, а не просто его интереса к новым технологиям?
– У нас есть информация от инсайдера, – ответил Максим. – Дэвид Вонг, бывший коллега, ныне работающий на Зорина, предупредил нас о проекте "Перезагрузка" – плане по глобальному изменению физических констант. Кроме того, агрессивные действия "Квантового горизонта", включая попытку похищения кристалла и вооруженную атаку на Зону Прорыва, подтверждают серьезность их намерений.
– Инсайдер, – задумчиво повторил один из членов Совета, худощавый мужчина с внимательными глазами. – Который удобно исчез и не может подтвердить ваши слова. А военные действия могли быть спровоцированы вашим собственным незаконным изъятием государственной собственности из МИПИ.
Максим почувствовал, как напрягся рядом Громов. Явно не все члены Совета были настроены принять их аргументы.
– Уважаемые члены Совета, – вмешался полковник, делая шаг вперед. – Я лично был свидетелем атаки на Зону Прорыва. Силы "Квантового горизонта" использовали технологии, значительно превосходящие официально доступные гражданским организациям. Они применяли резонаторы седьмого слоя – технологию, которая, по официальным данным, еще не существует в стабильной форме. Это указывает на тайную программу разработок, не зарегистрированную в соответствии с Международным договором о нераспространении палимпсестных технологий.
Соколов нахмурился.
– Это серьезное обвинение, полковник. У вас есть материальные доказательства использования таких технологий?
– Системы мониторинга Зоны зафиксировали энергетические сигнатуры, характерные для седьмого слоя, – ответил Громов. – Данные были загружены перед нашей эвакуацией и доступны для анализа.
Одна из женщин-членов Совета, с короткой стрижкой и проницательными глазами, подалась вперед.
– Даже если мы примем на веру все ваши утверждения, возникает практический вопрос: что вы предлагаете? Какие действия должен предпринять Совет Безопасности?
Максим был готов к этому вопросу.
– Мы должны опередить Зорина и добраться до антарктического узла раньше его экспедиции. Нам необходимо изучить главную структуру примордиального слоя и найти способ нейтрализовать угрозу глобального резонанса. Для этого требуется немедленная организация экспедиции с полным военным обеспечением и научной поддержкой.
– И, разумеется, вы хотите возглавить эту экспедицию, – скептически заметил худощавый член Совета.
– Мы три человека, которые имеют прямой опыт взаимодействия с артефактами девятого слоя, – твердо ответил Максим. – Я лично установил контакт с Ядром и получил информацию, которая может быть критически важной для понимания структуры антарктического узла. Доктор Савина – ведущий специалист по резонаторам, способным стабилизировать глубокие слои. Доктор Чен разработал алгоритмы, позволяющие расшифровывать информацию, содержащуюся в кристаллических структурах. Без нас экспедиция столкнется с проблемами, которые могут стоить критически важного времени.
Члены Совета снова обменялись взглядами. Было очевидно, что они не пришли к единому мнению.
– Мы должны обсудить ситуацию в закрытом режиме, – наконец сказал Соколов. – Пожалуйста, подождите в соседнем помещении.
Максим, Елена и Алекс были сопровождены офицерами безопасности в небольшую комнату ожидания. Громов остался с Советом, очевидно, для предоставления дополнительной информации.
– Как думаешь, они согласятся? – спросил Алекс, когда дверь за ними закрылась.
Максим устало потер глаза.
– Должны. Альтернатива слишком страшна, чтобы её игнорировать.
– Но я заметила, что не все члены Совета были убеждены, – сказала Елена. – Особенно тот худощавый. Он как будто намеренно подрывал доверие к нашим словам.
– Министр Ковалев, – кивнул Максим. – Курирует научно-технологический сектор. У него давние связи с промышленностью, включая "Квантовый горизонт". Я не удивлен его скептицизмом.
– Думаешь, он может быть в доле с Зориным? – прямо спросил Алекс.
– Не обязательно напрямую, – ответил Максим. – Достаточно иметь общие интересы или находиться под влиянием. "Квантовый горизонт" – крупнейший налогоплательщик и работодатель в научно-технологическом секторе. Многие чиновники не захотят действовать против корпорации без абсолютно неопровержимых доказательств.
Они провели в ожидании почти час. Напряжение нарастало с каждой минутой – время работало против них, каждый потерянный час давал Зорину преимущество в гонке за антарктическим узлом.
Наконец дверь открылась, и Громов жестом пригласил их вернуться в конференц-зал. Лицо полковника было непроницаемым, не давая никаких подсказок о решении Совета.
Когда они вернулись, атмосфера в зале изменилась. Генерал Соколов выглядел мрачным, но решительным.
– Совет Безопасности рассмотрел представленные вами доказательства и аргументы, – начал он. – Учитывая потенциальный масштаб угрозы, мы приняли решение санкционировать ограниченную экспедицию в Антарктиду для проверки ваших утверждений и, при необходимости, нейтрализации угрозы.
Максим почувствовал, как напряжение немного отпускает его, но следующие слова генерала вернули его обратно.
– Однако, учитывая ваш текущий правовой статус и некоторые сомнения в объективности ваших мотивов, вы будете участвовать в этой экспедиции под строгим контролем военного командования. Полковник Громов будет руководить операцией и иметь последнее слово во всех решениях. Вы будете выступать исключительно в качестве научных консультантов.
– Мы согласны на эти условия, – немедленно ответил Максим, не давая Елене или Алексу возможности возразить. Сейчас было не время спорить о деталях – главное, что экспедиция была одобрена.
– Более того, – продолжил Соколов, – в целях безопасности вы остаетесь под фактическим арестом до завершения операции. Любая попытка неповиновения или несанкционированных действий будет расцениваться как государственная измена со всеми вытекающими последствиями.
Максим кивнул. Он ожидал чего-то подобного.
– Когда мы выдвигаемся? – спросил он.
– Немедленно, – ответил Соколов. – Транспорт и оборудование уже готовятся. Вы вылетаете через три часа.
– Так быстро? – удивленно спросил Алекс.
– Времени на подготовку нет, – вмешался Громов. – Наши спутники зафиксировали активность в районе предполагаемых координат антарктического узла. Неизвестные транспортные средства, замаскированные от обычных систем наблюдения, но видимые в специальных спектрах, характерных для палимпсестных технологий. "Квантовый горизонт" уже там.
Эта новость ударила как обухом по голове. Зорин действовал даже быстрее, чем они предполагали.
– В таком случае, нам нужно выдвигаться немедленно, – сказал Максим. – Каждая минута на счету.
– Полковник Громов проведет вас к транспорту и предоставит всю необходимую информацию, – сказал Соколов, поднимаясь. – Совет будет ждать регулярных отчетов о ходе операции. И помните: от успеха этой миссии зависит не только национальная безопасность, но, если верить вашим утверждениям, судьба всего человечества.
С этими словами члены Совета начали покидать зал. Максим заметил, как министр Ковалев задержался у выхода, глядя на них с нечитаемым выражением лица, прежде чем скрыться за дверью.
– Идемте, – сказал Громов, когда они остались одни. – У нас много работы и мало времени.
– Вы на нашей стороне? – прямо спросил Максим, когда они шли по коридору к выходу из бункера.
Громов бросил на него быстрый взгляд.
– Я на стороне России и человечества, доктор Левин. Если вы говорите правду о девятом слое и планах Зорина, то наши интересы совпадают. Если же вы преследуете какие-то иные цели… – он не закончил фразу, но смысл был ясен.
– Справедливо, – кивнул Максим. – В таком случае, нам нужно полностью доверять друг другу на время операции. Без этого у нас нет шансов опередить Зорина.
– Согласен, – неожиданно легко ответил Громов. – Поэтому сразу после прибытия на базу я предоставлю вам всю имеющуюся у нас информацию о деятельности "Квантового горизонта" в Антарктиде и других ключевых точках сети. А вы, в свою очередь, не будете скрывать от меня никаких деталей о кристалле и девятом слое. Даже тех, которые вы не посчитали нужным сообщить Совету.
Максим удивленно посмотрел на полковника. Как он догадался?
– Вы что-то утаили во время презентации, – продолжил Громов, заметив его реакцию. – Я наблюдал за вами, когда вы рассказывали о контакте с Ядром. Вы опустили некоторые детали. Что именно, я не знаю, но если эта информация может помочь нам в противостоянии с Зориным, я должен её знать.
Максим колебался лишь секунду. Громов был прав – полное доверие было необходимо для успеха миссии.
– Во время контакта с Ядром я получил не только информацию о структуре девятого слоя и сети доступа, – признался он. – Я видел… возможное будущее. Если Зорин активирует глобальный резонанс, последствия будут не просто катастрофическими – они будут избирательными. Технология позволяет перенастроить физические константы так, чтобы определенные биологические структуры оставались совместимыми с новой реальностью.
– Вы хотите сказать, что Зорин планирует выжить после перезагрузки? – нахмурился Громов.
– Не просто выжить. Он и избранная группа людей, модифицированных специальными препаратами, смогут существовать в новой реальности с измененными законами физики. Все остальное человечество, не подготовленное к переходу, погибнет. Но для Зорина это не баг, а фича – естественный отбор, ускоренная эволюция через технологическую сингулярность.
Громов остановился, потрясенный услышанным.
– Вы говорите о преднамеренном геноциде в планетарном масштабе.
– Именно так, – кивнул Максим. – Зорин видит себя архитектором нового мира, свободного от ограничений нынешней физической реальности. Он считает, что человечество застряло в эволюционном тупике, и только фундаментальное изменение самих основ существования может дать толчок к новому развитию.
– Почему вы не сказали об этом Совету? – остро спросил Громов.
– Потому что у меня нет материальных доказательств этой части плана, только видения, полученные при контакте с Ядром. Я не хотел подрывать доверие к основной части нашей презентации информацией, которую нельзя подтвердить объективно.
Громов некоторое время смотрел на него, обдумывая услышанное.
– Разумно, – наконец сказал он. – Но в будущем не скрывайте от меня ничего. Даже если это всего лишь видения или теории. В такой ситуации любая информация может оказаться решающей.
Они достигли выхода из бункера, где их ждали те же бронированные автомобили, что доставили их сюда.
– Сейчас мы отправляемся на военную базу "Сокол", – сказал Громов. – Там нас ждет транспорт до Антарктиды и специальное оборудование для работы в экстремальных условиях. Подготовьтесь к длительному перелету и суровому климату.
Максим кивнул, крепче сжимая контейнер с кристаллом. Новый этап противостояния начинался, и ставки были выше, чем когда-либо.
Глава 7: Подготовка к экспедиции
Военная база "Сокол" представляла собой обширный комплекс зданий и ангаров, расположенный в пятидесяти километрах от Москвы. Официально это был центр испытаний аэрокосмических технологий, но Максим знал, что после открытия палимпсестных слоев значительная часть базы была переоборудована для исследования и разработки технологий, связанных с измененными физическими константами.
Колонна бронированных автомобилей прибыла на базу через час после отъезда из бункера. Их встретила группа офицеров и технических специалистов, которые немедленно приступили к погрузке оборудования и подготовке транспорта для экспедиции в Антарктиду.
Максима, Елену и Алекса проводили в лабораторный комплекс – современное здание с обтекаемыми линиями, построенное в стороне от основных сооружений базы. Внутри их ждала команда ученых и инженеров, уже проинформированных о предстоящей миссии и готовых к сотрудничеству.
– Вы будете работать здесь до момента вылета, – сказал Громов, проводя их через серию защитных шлюзов. – В вашем распоряжении все ресурсы базы для подготовки к экспедиции. Официально у нас есть шесть часов до вылета, но я бы рекомендовал уложиться в четыре – ситуация в Антарктиде может измениться в любой момент.
– Какая у нас информация о передвижениях "Квантового горизонта"? – спросил Максим, когда они вошли в основной лабораторный зал.
Громов активировал большой голографический экран на центральной консоли. На нем появилось спутниковое изображение части Антарктиды с выделенной областью в восточном секторе.
– Здесь, в районе Земли Уилкса, примерно в трехстах километрах от станции "Восток", наши спутники зафиксировали активность, согласующуюся с координатами, полученными из кристалла, – пояснил полковник. – Четыре транспортных судна "Квантового горизонта", замаскированных под исследовательские, высадили персонал и оборудование три дня назад. С тех пор они установили временный лагерь и начали бурение льда.
– Три дня… – пробормотал Алекс. – Они действуют быстро.
– У них была фора, – мрачно заметил Громов. – Мы полагаем, что информацию о примордиальном слое Зорин получил значительно раньше, чем произошел инцидент в Зоне Прорыва.
– От кого? – резко спросил Максим. – Кто еще мог знать о девятом слое?
Громов помедлил, явно взвешивая, сколько информации он может раскрыть.
– Доктор Ирина Ковалева, – наконец сказал он. – Ваш бывший наставник и ведущий теоретик палимпсестной физики. По нашим данным, она тайно сотрудничает с "Квантовым горизонтом" уже несколько лет.
Максим почувствовал, как земля уходит из-под ног. Ирина Ковалева была не просто его наставником – она была легендой в мире палимпсестной физики, первопроходцем, чьи теоретические работы проложили путь к практическому использованию измененных физических констант.
– Не может быть, – выдохнул он. – Ирина всегда была принципиальным ученым, преданным чистой науке. Она не стала бы работать на корпорацию, особенно с такими амбициозными планами, как у Зорина.
– Людей меняют разные вещи, – заметил Громов. – Деньги, власть, идеология. Или, в случае ученых вроде Ковалевой, возможность реализовать свои самые смелые теории. Зорин мог предложить ей ресурсы и свободу исследований, недоступные в государственных институтах.
Максим покачал головой, все еще не желая верить. Но в глубине души он знал, что это объясняло многое – в том числе, как "Квантовый горизонт" так быстро получил информацию о кристалле и его свойствах.
– В любом случае, – продолжил Громов, – сейчас наша главная задача – подготовиться к экспедиции. Доктор Савина, вам предстоит работа с инженерной группой над модификацией резонаторов для экстремальных условий Антарктиды. Доктор Чен, вы будете сотрудничать с отделом криптографии для дальнейшей расшифровки данных кристалла. Доктор Левин, вы и я проанализируем тактическую ситуацию и разработаем план действий по прибытии.
Они разделились, каждый направившись в свою рабочую зону. Максим последовал за Громовым в тактический отсек – помещение с множеством экранов и голографических проекторов, отображающих карты, схемы и данные разведки.
– Как выглядит наша команда? – спросил Максим, когда они остались относительно одни (за исключением двух офицеров, работающих с системами наблюдения).
– Двадцать человек, включая вас троих, – ответил Громов. – Шесть военных специалистов, подготовленных для работы с палимпсестными технологиями, четыре инженера-резонаторщика, два медика, три пилота и два специалиста по антарктическим условиям. Все прошли специальный отбор и имеют допуск к информации высшего уровня секретности.
– А оборудование?
– Транспортный модуль "Буран" – экспериментальный аппарат, использующий комбинацию технологий второго и третьего слоев для сверхбыстрого перемещения. Доставит нас до Антарктиды за четыре часа. Два вездехода "Полярник" с модифицированными силовыми установками, способными работать при экстремально низких температурах. Полный комплект резонаторов для работы со всеми известными палимпсестными слоями, включая экспериментальные образцы для седьмого и восьмого. Защитные костюмы, оружие, системы связи, автономные источники энергии…
– Впечатляет, – признал Максим. – Но достаточно ли этого против ресурсов "Квантового горизонта"? У Зорина практически неограниченное финансирование и доступ к технологиям, которые могут превосходить даже военные разработки.
– В открытом столкновении – возможно, нет, – согласился Громов. – Но наше преимущество в другом. Во-первых, у нас есть вы и ваши коллеги – люди, непосредственно контактировавшие с артефактами девятого слоя. Во-вторых, элемент неожиданности – Зорин наверняка считает, что после захвата Зоны Прорыва вы нейтрализованы или находитесь в бегах. И в-третьих, наше оборудование, хоть и уступает в количестве, разрабатывалось специально для военного применения, с учетом возможности противодействия палимпсестным технологиям противника.
Максим кивнул, изучая тактические схемы на экранах. План, предложенный Громовым, был рискованным, но имел шансы на успех.
– Что насчет кристалла? – спросил он. – Как мы будем использовать его на месте?
– Именно об этом я и хотел с вами поговорить, – Громов активировал защитный протокол, изолирующий их беседу от возможного прослушивания. – Расскажите мне все, что вы знаете о взаимодействии кристалла с антарктическим узлом. Как он может помочь нам получить доступ к примордиальному слою раньше Зорина?
Максим задумался. Информация, полученная им при контакте с Ядром в Зоне Прорыва, была фрагментарной и частично интуитивной, но некоторые аспекты были достаточно четкими.
– Кристалл – это не просто ключ, это часть системы управления, – начал он. – Он был создан как интерфейс между человеческим сознанием и структурой примордиального слоя. При правильной настройке резонатора кристалл может установить канал связи с антарктическим узлом, даже находясь на расстоянии. Это позволит нам получить более детальную информацию о том, что происходит на месте.
– Вы можете настроить такой резонатор? – заинтересованно спросил Громов.
– Не я, – покачал головой Максим. – Елена. Она лучший специалист по резонаторным технологиям из всех, кого я знаю. С правильным оборудованием она сможет создать устройство, способное усилить сигнал кристалла и направить его на антарктический узел.
Громов кивнул.
– Свяжитесь с ней. Пусть немедленно начинает работу над этим устройством. Мы должны иметь возможность получить информацию о ситуации в Антарктиде еще до нашего прибытия.
Максим активировал коммуникатор и передал инструкции Елене. Она немедленно согласилась, уже имея представление о необходимой конфигурации резонатора.
– Еще один вопрос, – сказал Громов, когда Максим завершил разговор. – При контакте с Ядром вы получили информацию о самом примордиальном слое. Что он собой представляет? Какова его природа?
Максим глубоко вздохнул. Это был сложный вопрос, ответ на который было трудно сформулировать в рамках обычного научного языка.
– Примордиальный слой – это не просто еще один набор измененных физических констант, – медленно начал он. – Это… метаслой, содержащий базовый код, из которого формируются все остальные слои. Представьте Вселенную как компьютерную программу. Обычные законы физики – это пользовательский интерфейс, то, что мы видим и с чем взаимодействуем. Палимпсестные слои с первого по восьмой – это различные версии программы, сохраненные в истории изменений. А девятый слой – это сам исходный код, язык программирования, на котором написана вся реальность.
– И Зорин хочет получить доступ к этому… исходному коду? Изменить его?
– Именно так. Он стремится переписать базовые константы, создав новую версию реальности, в которой будут возможны вещи, немыслимые при нынешних законах физики. Квантовое сознание, негэнтропия, управление временем, мгновенное перемещение в пространстве без энергетических затрат… список бесконечен.
– Звучит почти как религиозная концепция, – заметил Громов. – Создание нового мира по своему образу и подобию.
– В каком-то смысле так и есть, – согласился Максим. – Зорин видит себя демиургом, творцом новой реальности. Но проблема в том, что структура примордиального слоя невероятно сложна и взаимосвязана. Изменение одного параметра вызывает каскад изменений во всех остальных. Даже с учетом всех расчетов и подготовки Зорина, вероятность катастрофического сценария близка к стопроцентной.
– А если мы доберемся до антарктического узла первыми? – спросил Громов. – Можем ли мы каким-то образом нейтрализовать его, сделать недоступным для активации?
Максим задумался.
– Теоретически – да. Если мы сможем изменить конфигурацию узла, перенастроить его так, чтобы он не мог войти в резонанс с другими точками сети, глобальная активация станет невозможной. Но для этого нам нужно будет физически добраться до центральной структуры и взаимодействовать с ней напрямую. И делать это нужно крайне осторожно – любая ошибка может вызвать непредсказуемые последствия.
Их беседу прервал вызов по коммуникатору. На экране появилось лицо Елены.
– Максим, полковник, – быстро проговорила она. – У нас прогресс. Мне удалось модифицировать один из военных резонаторов для работы с кристаллом. Мы можем попробовать установить связь с антарктическим узлом уже сейчас.
– Отличная работа, – отозвался Громов. – Мы идем к вам.
Они быстро направились в инженерную лабораторию, где Елена и команда технических специалистов работали над модификацией оборудования. В центре помещения на специальной платформе был установлен компактный резонатор – устройство сферической формы, окруженное кольцами сверхпроводников и квантовых усилителей.
– Мы использовали технологию шестого слоя для усиления квантовой запутанности, – пояснила Елена, регулируя настройки. – Это должно позволить кристаллу установить связь с антарктическим узлом, несмотря на расстояние.
– Какие риски? – прагматично спросил Громов.
– Минимальные, – ответила Елена. – Мощность резонатора ограничена, радиус действия локализован в пределах платформы. В худшем случае мы просто не получим связь.
Максим достал контейнер с кристаллом. Артефакт пульсировал слабым голубоватым светом, его внутренняя структура непрерывно перестраивалась, следуя невидимому ритму.
– Готовы? – спросил он, глядя на Елену.
Она кивнула и активировала последовательность запуска. Резонатор начал гудеть на низкой частоте, кольца сверхпроводников засветились голубым светом, совпадающим по спектру с излучением кристалла.
Максим осторожно извлек артефакт из контейнера и поместил его в центр платформы. Эффект был незамедлительным – кристалл вспыхнул ярче, его пульсация ускорилась, а внутренняя структура начала перестраиваться в новую конфигурацию.
– Связь устанавливается, – сообщила Елена, наблюдая за показаниями приборов. – Квантовая когерентность растет… семьдесят процентов… восемьдесят… девяносто…
При достижении ста процентов кристалл внезапно проецировал в пространство над платформой трехмерную голограмму – изображение антарктического ледника и комплекса, построенного "Квантовым горизонтом".
– Невероятно, – прошептал один из инженеров. – Прямая трансляция с расстояния в тысячи километров, без использования спутников или других средств связи.
Изображение было детализированным и четким. Они видели временный лагерь корпорации – серию модульных зданий, соединенных переходами, защищенными от экстремальных погодных условий. В центре лагеря возвышалась буровая установка, уже проникшая глубоко под лед. Вокруг двигались люди в защитных костюмах, транспортировались контейнеры с оборудованием, работали генераторы и силовые установки.
– Они продвинулись дальше, чем мы думали, – мрачно заметил Громов. – Судя по глубине бурения, они уже почти достигли подледного озера, где, согласно координатам, должен находиться узел.
– Подождите, – сказал Максим, внимательно изучая голограмму. – Увеличьте вот этот участок, возле центрального модуля.
Изображение изменилось, фокусируясь на указанной области. Там, рядом со входом в главное здание, стояла женщина в белом защитном костюме, отличающемся от остальных. Несмотря на расстояние и специфику изображения, Максим узнал её – высокая, стройная фигура, характерная осанка, движения…