Энтропийный Горизонт

– Ты действительно так думаешь? После всего, что узнал сегодня?

Они достигли конца коридора и вошли в небольшую техническую лабораторию, заполненную устаревшим оборудованием. Мира быстро заблокировала дверь и активировала какое-то устройство, закреплённое на запястье – не похожее ни на стандартный стабилизатор, ни на что-либо, что Алексей видел раньше.

Воздух в лаборатории уплотнился, стал почти осязаемым. Окружающие предметы перестали мерцать и расплываться.

– Локальный карман стабильности, – пояснила Мира, заметив его удивлённый взгляд. – Продержится около двадцати минут. Достаточно, чтобы переждать пик шторма.

Она села на край стола, изучая Алексея с нескрываемым интересом.

– Ты уже начал воспринимать альтернативные вероятностные линии, верно? Видел изменения в знакомых объектах, может быть, даже альтернативные версии людей?

Алексей напрягся.

– Откуда вы знаете? И кто вы такая?

– Я уже сказала – Мира. А что касается моей роли… – она слегка улыбнулась. – Скажем так, я заинтересованная сторона в этом конфликте. И я пришла предупредить тебя.

– О чём?

– О том, что ты в опасности. Твоё общение с Еленой Соколовой не осталось незамеченным. Вероятностный шторм, который сейчас бушует – не случайность. Это попытка службы безопасности «Квантум Динамикс» проверить твою реакцию на контролируемую квантовую аномалию.

Алексей мысленно вернулся к данным, которые он только что скопировал с накопителя. Проект «Квантовый Горизонт» действительно включал разработку методов создания «направленных вероятностных возмущений» – искусственных квантовых аномалий с заданными параметрами.

– Как давно корпорация способна генерировать искусственные штормы?

– Около двух лет, – ответила Мира. – Но эта технология всё ещё экспериментальная и требует огромных энергозатрат. Они используют её редко и только для особых целей.

Она наклонилась вперёд, её глаза казались слишком яркими, слишком живыми.

– Послушай внимательно, Алексей Невский. То, что ты узнал сегодня – лишь верхушка айсберга. «Квантум Динамикс» не просто экспериментирует с квантовой нестабильностью. Они намеренно ускоряют приближение Энтропийного Горизонта.

– Но это безумие, – Алексей покачал головой. – Зачем им это?

– Потому что за Горизонтом открываются… возможности. Для тех, кто будет готов. Для тех, кто сможет адаптироваться к новым законам реальности.

Мира встала и начала ходить по комнате. В её движениях была странная грация, словно она не совсем подчинялась обычной инерции.

– Виктор Лазарев верит, что человечество должно эволюционировать. Стать чем-то большим, чем просто биологические организмы, привязанные к одной вероятностной линии. Он видит будущее, где люди смогут существовать во множестве вероятностей одновременно, манипулировать самой тканью реальности.

– Это теоретически невозможно, – возразил Алексей. – Человеческий мозг не способен…

– В текущем состоянии – да, – перебила Мира. – Но Лазарев разработал методы… модификации. Сначала сознания, затем и тела. Он уже начал процесс на себе.

Она остановилась и посмотрела Алексею прямо в глаза.

– Ты заметил что-нибудь странное в поведении директора в последнее время? Моменты, когда он словно знал о событиях до их наступления? Или принимал решения, которые казались нелогичными, но в итоге оказывались верными?

Алексей вспомнил последние совещания с Лазаревым. Действительно, директор иногда демонстрировал почти сверхъестественную интуицию, предсказывая проблемы и находя решения, которые не должны были быть очевидными.

– Допустим, – осторожно сказал он. – Но это ещё не доказывает…

Мира снова перебила его:

– Сегодня в 22:17 в твоём жилом комплексе произойдёт серия квантовых флуктуаций. Три объекта изменят своё состояние – настенные часы в гостиной, ваза на кухонном столе и твоя любимая кружка с изображением альпийских гор. Изменения будут минимальными, но заметными. Часы станут круглыми вместо квадратных, ваза сменит цвет с синего на зелёный, а на кружке вместо Альп появится озеро.

Алексей ошеломлённо посмотрел на неё.

– Как ты можешь знать, что произойдёт в будущем?

– Я не знаю будущего, – Мира снова слегка улыбнулась. – Я просто вижу вероятности яснее, чем другие. И в данный момент вероятность этих конкретных изменений составляет 97.3%.

Она взглянула на своё странное устройство на запястье.

– Шторм почти прошёл. Тебе нужно будет вернуться в свой отдел, как будто ничего необычного не произошло. Веди себя нормально. Не показывай, что знаешь о контролируемой природе шторма.

– А что потом? – спросил Алексей, всё ещё пытаясь осмыслить услышанное.

– Наблюдай за изменениями, которые я описала. Если они произойдут, ты будешь знать, что я говорю правду. И тогда… – она сделала паузу. – Тогда тебе придётся сделать выбор. Остаться в корпорации и стать частью плана Лазарева или присоединиться к тем, кто пытается остановить приближение Энтропийного Горизонта.

Устройство на её запястье издало тихий сигнал.

– Мне пора. – Она направилась к двери, затем остановилась и обернулась. – И, Алексей… Твой персональный стабилизатор. Проверь его, когда будешь один. Он не совсем то, чем кажется.

Прежде чем он успел задать ещё вопросы, Мира деактивировала своё устройство, открыла дверь и исчезла в коридоре, оставив Алексея наедине с тревожными мыслями и предсказанием, которое вскоре либо подтвердит, либо опровергнет всю её историю.

22:13. Алексей сидел в гостиной своей квартиры, наблюдая за настенными часами. Квадратные часы в минималистичном дизайне, которые он выбрал три года назад, когда переехал в этот жилой комплекс.

На кухонном столе стояла синяя ваза – подарок от коллег на прошлое Рождество. Рядом с ней – его любимая кружка с изображением Альпийских гор, привезённая из редкой поездки в Европу.

22:15. Он проверил свой персональный стабилизатор, следуя странному совету Миры. Внешне устройство выглядело обычно, но что, если?.. Алексей активировал диагностический режим через скрытое инженерное меню. Стандартные показатели в норме, но затем он обнаружил дополнительный модуль в прошивке – нечто, чего не должно было быть в стандартном устройстве.

Анализ показал, что модуль выполнял две функции: передавал данные о квантовом состоянии окружающей среды на внешний сервер и мог избирательно деактивировать защитные функции стабилизатора без уведомления пользователя.

Его стабилизатор был модифицирован. Возможно, во время медицинского обследования после инцидента с реактором. Или даже раньше.

22:16. Алексей вернулся к наблюдению за объектами. Частота его пульса повысилась. Если предсказание Миры сбудется…

22:17. В первое мгновение ничего не произошло. Затем воздух в комнате словно сгустился, стал вязким. Не было ни мерцания, ни визуальных искажений – просто внезапное чувство уплотнения реальности.

И когда это ощущение прошло, часы на стене стали круглыми. Не новыми часами – теми же самыми, с тем же механизмом и той же функциональностью, но круглыми, словно они всегда такими были.

Синяя ваза на кухонном столе теперь была зелёной – того же размера и формы, но другого цвета.

А на его кружке вместо величественных горных вершин теперь было изображено спокойное горное озеро.

Именно так, как предсказала Мира.

Алексей медленно опустился в кресло, ошеломлённый. Это не могло быть совпадением или трюком. Каким-то образом Мира действительно предвидела конкретные изменения в реальности с точностью до минуты.

Что это значило? Что всё остальное, рассказанное ею, тоже правда? Виктор Лазарев действительно намеренно ускоряет приближение Энтропийного Горизонта? «Квантум Динамикс» экспериментирует с квантовыми аномалиями, пытаясь изменить саму природу человеческого существования?

И главное – что теперь делать ему, Алексею Невскому, человеку, который провёл последние годы, совершенствуя технологию, которая, возможно, ведёт мир к катастрофе?

Его размышления прервал сигнал коммуникатора – новое анонимное сообщение. На этот раз он был уверен, что оно от Елены.

«Теперь ты знаешь достаточно. Решение за тобой. Если готов действовать – завтра, 18:30, Сибирский ботанический сад, оранжерея тропических растений. Приходи один. Проверь, не следят ли за тобой. И помни – Лазарев всегда на шаг впереди. Он мог предвидеть даже это сообщение».

Алексей перечитал сообщение несколько раз, затем удалил его. Завтра. Завтра он должен сделать выбор, который изменит не только его жизнь, но, возможно, и судьбу всей реальности, какой они её знали.

Глава 3: Точка бифуркации

Утреннее небо над Новосибирском переливалось странными пурпурными оттенками – результат повышенной квантовой нестабильности в верхних слоях атмосферы. Ещё пять лет назад такое явление вызвало бы панику, сегодня же большинство жителей едва обращали на него внимание. Новая нормальность.

Алексей стоял у панорамного окна конференц-зала, наблюдая за городом. Отсюда, с пятидесятого этажа главного административного здания «Квантум Динамикс», открывался впечатляющий вид на мегаполис. Геометрически безупречные башни корпоративных кварталов с куполами стабилизаторов, окружённые обширными парковыми зонами. Дальше – жилые районы среднего класса с менее мощными, но всё же эффективными системами защиты. А на горизонте – размытые очертания окраин, где квантовая нестабильность постепенно меняла архитектуру, превращая здания в плавные, текучие формы, невозможные в условиях строгой детерминированности.

– Впечатляющий вид, не правда ли? – раздался голос Виктора Лазарева за его спиной. – Город, балансирующий между порядком и хаосом.

Алексей обернулся. Директор «Квантум Динамикс» стоял в дверях конференц-зала, безупречно одетый в классический костюм из адаптивной ткани – материала, способного корректировать свои свойства при изменении окружающих физических констант.

– Доброе утро, господин директор, – Алексей кивнул. – Да, отличный вид. Особенно контраст между защищёнными и… менее защищёнными районами.

Лазарев подошёл и встал рядом у окна.

– Именно об этом я и говорю. Контраст, баланс… Вы знаете, Алексей, в последнее время я много думаю о природе эволюции. Особенно об эволюции человечества.

Что-то в тоне директора насторожило Алексея. После вчерашних откровений и сбывшегося предсказания Миры он был особенно внимателен к любым необычным деталям.

– Эволюция? – осторожно переспросил он.

– Именно, – Лазарев указал на город. – Посмотрите на эти районы, на окраинах. Люди там живут в условиях постоянной квантовой нестабильности. И знаете, что самое интересное? Они адаптируются. Некоторые из них развивают… способности. Улучшенную интуицию, предчувствие вероятностных штормов, иногда даже способность видеть различные вероятностные линии.

Директор повернулся к Алексею, внимательно наблюдая за его реакцией.

– Вчера у нас был небольшой вероятностный шторм в исследовательском центре. Вы ведь были здесь в это время, верно?

– Да, – ответил Алексей, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Я работал над анализом инцидента с реактором. Когда начался шторм, укрылся в ближайшем техническом помещении.

– В техническом помещении? – Лазарев приподнял бровь. – Не в стандартном убежище?

– До убежища было дальше. Шторм начался внезапно, и я решил не рисковать.

– Разумное решение, – кивнул директор. – Безопасность прежде всего. Особенно учитывая ваш… недавний опыт с квантовыми аномалиями.

Лазарев отошёл от окна и направился к столу, где лежала голографическая папка с документами.

– Кстати, об аномалиях. Ваше расследование инцидента с «Неопределённостью-7» продвигается?

– Да, у меня есть некоторые предположения, – Алексей подошёл к столу. – Я проанализировал данные о резонансных эффектах в стабилизаторах и обнаружил интересные корреляции.

Он активировал голографический проектор и вывел несколько графиков – настоящие данные его исследования, хотя и не самые важные открытия.

– Посмотрите здесь, – указал он на график. – При определённых конфигурациях квантового поля стабилизаторы могут войти в резонанс с активной зоной, создавая эффект усиления флуктуаций вместо их подавления.

Лазарев внимательно изучил данные.

– Интересная теория. Это объяснило бы аномальную интерференцию, наблюдавшуюся во время инцидента. – Он взглянул на Алексея. – Вы предлагаете модифицировать алгоритмы стабилизаторов?

– В краткосрочной перспективе – да, – кивнул Алексей. – Но для полного решения проблемы нужно пересмотреть саму концепцию взаимодействия стабилизирующих полей с зоной дестабилизации.

– Требуется новый подход, – задумчиво произнёс Лазарев. – Знаете, это удачное совпадение. Именно об этом я и хотел поговорить с вами сегодня.

Директор активировал голографический замок на папке. Документы развернулись в воздухе, образуя сложную трёхмерную схему.

– Проект «Квантовый скачок», – объявил Лазарев. – Наша новая инициатива, которую я представлю совету директоров сегодня днём.

Алексей внимательно изучил схему. Это была комплексная программа масштабного увеличения мощности всех действующих реакторных комплексов корпорации – глобальная модернизация, затрагивающая все аспекты технологии квантовой дестабилизации.

– Трёхсотпроцентное увеличение мощности? – Алексей не смог скрыть удивления. – Это… амбициозно.

– Революционно, – поправил его Лазарев. – Это изменит не только энергетику, но и всё человеческое общество. Представьте – практически неограниченная энергия, доступная везде и всем.

Алексей прокрутил детали проекта и почувствовал, как внутри нарастает тревога. Согласно представленным планам, уровень квантовой дестабилизации в активных зонах должен был достигнуть девяноста пяти процентов – далеко за пределами всех существующих протоколов безопасности.

– При всём уважении, господин директор, – осторожно начал он, – такой уровень дестабилизации создаст беспрецедентную нагрузку на стабильность окружающей реальности. Даже с усовершенствованными стабилизаторами риск…

– Риск существует всегда, Алексей, – перебил его Лазарев. – Когда первые исследователи расщепили атом, они тоже рисковали. Когда запускали первые квантовые компьютеры, работающие с реальными запутанными состояниями, тоже были опасения. Прогресс всегда сопряжён с риском.

– Но в данном случае речь идёт не о локальных последствиях, – настаивал Алексей. – Мы говорим о глобальном увеличении квантовой нестабильности, которая уже сейчас приводит к формированию аномальных зон и вероятностным штормам.

Лазарев улыбнулся – той особенной улыбкой, которая не затрагивала глаза.

– Именно поэтому, – он сделал паузу, – я хочу, чтобы вы возглавили команду, которая разработает принципиально новую систему стабилизации. Систему, способную компенсировать повышенную нестабильность.

Он деактивировал голограмму и посмотрел Алексею прямо в глаза.

– Я предлагаю вам должность главного инженера проекта «Квантовый скачок» с соответствующим повышением статуса и доступа. Это уникальная возможность для вас, Алексей. Шанс изменить мир.

Алексей понимал, что это не просто предложение работы. Это тест. После его встречи с Еленой, после необъяснимых событий в его квартире, после вчерашнего странного шторма… Лазарев проверял его лояльность.

– Это большая честь, господин директор, – ответил он. – И большая ответственность. Мне потребуется время, чтобы ознакомиться с полной документацией проекта, прежде чем дать окончательный ответ.

– Конечно, – Лазарев кивнул. – У вас есть два дня на изучение материалов. Они уже загружены в защищённый раздел вашего рабочего терминала. – Он сделал паузу. – И, Алексей… Этот проект имеет высший уровень секретности. Все материалы доступны только изнутри периметра корпорации, без возможности внешнего доступа.

Послание было ясным: не пытайся поделиться информацией с «Детерминистами».

– Я понимаю важность конфиденциальности, – заверил Алексей. – И ещё раз спасибо за доверие.

Лазарев кивнул и направился к выходу, но у двери остановился.

– Кстати, Алексей… Ботанический сад сейчас особенно красив. Тропическая оранжерея, говорят, просто впечатляет. Вам стоит посетить, если найдёте время.

Сердце Алексея пропустило удар. Это не могло быть совпадением. Лазарев знал о назначенной встрече с Еленой. Каким образом? Перехватил сообщение? Или действительно, как утверждала Мира, обладает способностью предвидеть вероятности?

– Я… учту ваш совет, – сумел ответить Алексей.

– Сделайте это, – Лазарев улыбнулся. – Иногда такие посещения могут оказаться… просветляющими.

Когда директор вышел, Алексей опустился в кресло, ощущая, как адреналин пульсирует в венах. Ситуация становилась всё более опасной. Лазарев явно догадывался о его контактах с «Детерминистами» и либо пытался переманить его на свою сторону щедрым предложением, либо заманивал в ловушку.

Или, что ещё хуже, преследовал обе цели одновременно.

Он должен был действовать осторожно. Изучить материалы проекта «Квантовый скачок», попытаться понять истинные намерения Лазарева и при этом решить, посещать ли встречу с Еленой, которая теперь выглядела как очевидная западня.

Лаборатория квантового моделирования была пуста, когда Алексей вошёл туда час спустя. Он активировал свой терминал и начал изучать материалы проекта «Квантовый скачок», загруженные Лазаревым.

Чем больше он углублялся в документацию, тем сильнее становилась его тревога. Проект предполагал не просто увеличение мощности существующих реакторов – это была комплексная программа преобразования всей энергетической инфраструктуры планеты.

Трёхсотпроцентное увеличение мощности было лишь первой фазой. За ней следовало строительство новых реакторных комплексов – более крупных и мощных, с уровнем дестабилизации, достигающим девяносто восьми процентов. Теоретически, это должно было обеспечить человечество энергией в объёмах, превышающих все мыслимые потребности.

Но была и другая сторона. В секции «Прогнозируемые эффекты» Алексей обнаружил расчёты, показывающие резкое увеличение глобальной квантовой нестабильности. Согласно моделям, количество и интенсивность вероятностных штормов возрастёт в шесть-восемь раз. Аномальные зоны класса C и B расширятся, а в некоторых регионах появятся новые зоны класса A – территории полного квантового хаоса, где реальность постоянно меняется.

Что самое тревожное, в одном из приложений к основному документу Алексей нашёл график, практически идентичный тому, что он видел во вчерашних данных от Елены – «Прогноз достижения Энтропийного Горизонта». Но здесь он имел другое название: «Прогноз достижения Вероятностной Сингулярности».

Согласно расчётам, реализация проекта «Квантовый скачок» ускорит наступление этой «сингулярности» примерно в два раза – с 11-14 месяцев до 5-7.

Это не было ошибкой или просчётом. Лазарев и его команда сознательно приближали момент, когда стабильность реальности будет окончательно нарушена.

Но зачем? Какую выгоду они видели в приближении глобальной катастрофы?

Ответ Алексей нашёл в разделе, озаглавленном «Эволюционный потенциал постдетерминистического состояния». Текст был написан в сухом научном стиле, но его суть была революционной: корпорация рассматривала нарастающую квантовую нестабильность не как побочный эффект, а как возможность для трансформации человеческого вида.

Согласно теории, изложенной в документе, в условиях высокой квантовой неопределённости человеческий мозг и тело могут начать проявлять новые свойства – способность воспринимать множественные вероятностные линии, интуитивно предсказывать будущие события, даже частично влиять на вероятность тех или иных исходов.

«В постдетерминистическом состоянии сама природа человеческого сознания и восприятия претерпит фундаментальные изменения, – говорилось в документе. – Индивиды с повышенной адаптивностью к квантовой неопределённости получат эволюционное преимущество, формируя новую ветвь развития Homo sapiens – Homo probabilis».

Алексей откинулся в кресле, пытаясь осмыслить прочитанное. Это не было безумием сумасшедшего учёного. Это была методичная, тщательно спланированная программа принудительной эволюции человечества через изменение самих основ реальности.

И ключевой частью этого плана был он сам – инженер, способный разработать технологии, которые позволят контролировать процесс, по крайней мере, на начальных этапах.

Теперь выбор стал кристально ясен. Алексей мог присоединиться к плану Лазарева, стать частью «эволюционного скачка», который, вероятно, уничтожит мир, каким они его знали. Или он мог попытаться остановить это, присоединившись к «Детерминистам».

Но прежде чем сделать окончательный выбор, ему нужна была ещё одна информация. Он должен был узнать, насколько далеко продвинулся сам Лазарев в своей личной «эволюции» и как это влияло на его способности.

Алексей активировал защищённый поиск по корпоративной сети, используя свой уровень доступа для обхода некоторых ограничений. Он искал любые данные о личных медицинских исследованиях директора, экспериментах с «квантовой адаптацией сознания», модификациях человеческой нейрофизиологии.

Результаты были скудными – большинство данных оказались закрыты даже для его уровня доступа. Но он нашёл несколько отчётов о проекте «Квантовый резонанс» – исследовании воздействия контролируемой квантовой нестабильности на нейронные связи. Проект был начат пять лет назад, и Лазарев фигурировал в нём не только как руководитель, но и как основной объект исследования.

Согласно последним доступным данным, годичной давности, директор прошёл через серию процедур, названных «нейроквантовой гармонизацией». Детали процедур были засекречены, но их результаты описывались как «значительное усиление вероятностной интуиции и расширение спектра квантового восприятия».

Это подтверждало слова Миры. Лазарев действительно подвергал себя экспериментальным модификациям, пытаясь стать первым представителем нового вида – Homo probabilis.

Алексей закрыл файлы и деактивировал терминал. Он принял решение. Сегодня, в 18:30, он встретится с Еленой в Ботаническом саду. Несмотря на очевидный риск, это был его единственный шанс противостоять безумному плану Лазарева.

Но для этого нужно было убедиться, что за ним не следят, и разработать план на случай ловушки.

Сибирский ботанический сад раскинулся на обширной территории в южной части Новосибирска. Одно из немногих мест, где растения всё ещё росли по естественным законам, защищённые мощным стабилизационным куполом. Тропическая оранжерея находилась в центре комплекса – огромное сооружение из стекла и металла, внутри которого поддерживался не только стабильный климат, но и стабильная реальность.

Алексей прибыл на территорию сада в 18:15, преднамеренно опередив назначенное время. Он оставил своё устройство связи в автономном такси, которое сейчас должно было кружить по городу, создавая впечатление, что он находится в другом месте. Вместо него он взял старый автономный коммуникатор без подключения к сети – только для экстренной связи.

Персональный стабилизатор он также оставил, подозревая, что именно через него служба безопасности корпорации могла отслеживать его перемещения и даже манипулировать его восприятием реальности.

Перед входом в оранжерею Алексей сделал несколько кругов по прилегающему парку, внимательно наблюдая за посетителями и сотрудниками. Ничего подозрительного он не заметил, но это не означало, что слежки нет. Современные технологии наблюдения могли быть невидимыми даже для тренированного глаза.

В 18:25 он вошёл в тропическую оранжерею. Внутри был влажный, насыщенный ароматами воздух и буйство зелени. Высокие пальмы, экзотические цветы, журчащие водопады – всё создавало иллюзию нетронутого уголка природы.

Оранжерея была достаточно просторной, чтобы затеряться среди растений, и достаточно популярной, чтобы присутствие посетителей не вызывало подозрений. Идеальное место для встречи.

Алексей неторопливо двигался по извилистой дорожке, ведущей в глубь оранжереи. В назначенное время – 18:30 – он оказался у небольшого искусственного пруда с тропическими кувшинками. Место было относительно уединённым, скрытым от основных маршрутов высокими папоротниками и цветущими кустарниками.

18:35. Елены нигде не было видно. Алексей начал беспокоиться. Могла ли она узнать о возможной ловушке и отменить встречу? Или с ней что-то случилось?

– Не оборачивайтесь, – раздался тихий женский голос за его спиной. – Продолжайте смотреть на пруд.

Это была не Елена. Голос принадлежал Мире.

– Что произошло? – так же тихо спросил Алексей, продолжая смотреть на водную гладь. – Где Елена?

– Её перехватили, – ответила Мира. – Службе безопасности корпорации удалось отследить её перемещения. Она сейчас под наблюдением.