Фрагменты Солнца

– Объективные данные у вас есть, – Лекс указала на экраны, показывающие солнечную аномалию и расшифрованные символы. – Независимо от того, доверяете вы моим видениям или нет, аномалия на Солнце реальна. И она растет. А артефакты содержат информацию о том, как её остановить.

– Возможно, – вмешался Прескотт. – Или, возможно, эти артефакты сами являются причиной аномалии. Вы рассматривали такую возможность, доктор Райнер? Что эти объекты могут быть не спасением, а оружием, направленным против нас?

Лекс открыла рот, чтобы возразить, но вдруг остановилась. Этот аргумент был не так легко опровергнуть, как ей хотелось бы. Действительно, временная корреляция между появлением артефактов и усилением солнечной аномалии была налицо.

– Я… не считаю это вероятным, – наконец ответила она. – Но даже если так, тем более важно найти все артефакты и понять, как они работают. Если они действительно являются причиной проблемы, только собрав их все вместе, мы сможем нейтрализовать угрозу.

– В этом мы согласны, – кивнул Хейден. – Именно поэтому мы усиливаем команду и расширяем исследования. Доктор Прескотт и его люди будут работать параллельно с вашей группой, изучая энергетические свойства артефактов и возможности их практического применения.

Лекс поняла, что спорить бесполезно. Хейден уже принял решение, и всё, что она могла сделать, это продолжать свою работу, пытаясь понять истинное назначение артефактов до того, как военные найдут способ использовать их как оружие.

– Как скажете, генерал, – она кивнула, стараясь скрыть разочарование. – Мы продолжим нашу работу по расшифровке символов и поиску следующего артефакта.

– Отлично, – Хейден, казалось, был доволен её покорностью. – Кстати, о следующем артефакте. Наши спутники фиксируют возрастающую активность в аномальной области Солнца. По нашим расчетам, новый выброс может произойти в течение 36 часов. Нам нужно быть готовыми перехватить его, независимо от того, где он приземлится.

– По нашим данным, наиболее вероятная точка падения – Марианская впадина, – сообщила Лекс. – Один из самых глубоких участков Мирового океана. Это будет… сложная операция.

– У нас есть глубоководные аппараты и специалисты, – ответил Хейден. – Авианосная группа уже направляется в Тихий океан. И я хочу, чтобы вы были там, доктор Райнер. Ваша… особая связь с артефактами может оказаться решающей.

Лекс кивнула. Это было то, чего она и хотела – быть на месте, когда появится следующий артефакт. Но присутствие команды Прескотта создавало новые осложнения.

Когда Хейден и его сопровождающие ушли, Джеймс тихо подошел к Лекс.

– Это плохо, – прошептал он. – Если они решат использовать артефакты как оружие…

– Я знаю, – Лекс потерла виски, чувствуя нарастающую головную боль. – Но сейчас у нас нет выбора, кроме как продолжать работу. И надеяться, что мы найдем достаточно доказательств, чтобы убедить их в истинном назначении артефактов.

– А что, если Прескотт прав? – неожиданно спросила Хлоя. – Что, если артефакты действительно опасны?

– Тогда тем более важно понять, как они работают, – твердо ответила Лекс. – И в любом случае, мое интуитивное чувство… всё, что я видела и испытала… говорит мне, что эти артефакты были отправлены, чтобы помочь, а не навредить.

Она подошла к прозрачным куполам, под которыми мерцали оба кристалла, их свечение пульсировало в едином ритме.

– Они пытаются сказать нам что-то важное, – тихо сказала Лекс, глядя на завораживающие узоры внутри артефактов. – И я намерена услышать их послание, несмотря ни на что.

Поздно вечером, когда большинство исследователей уже покинули лабораторию, Лекс вернулась к своей рабочей станции. Официально она просматривала файлы миссии своего отца, ища любые дополнительные подсказки, которые могли бы помочь в понимании артефактов. Но у неё была и другая, более тайная цель.

Убедившись, что никто не наблюдает, Лекс ввела серию команд, которые она незаметно подсмотрела у одного из техников, получая доступ к системам безопасности. Она не была хакером, но годы работы с научным оборудованием дали ей хорошее понимание компьютерных систем. Через несколько минут она смогла временно отключить камеры наблюдения в секции, где находились артефакты.

Затем, тихо передвигаясь по пустой лаборатории, она подошла к куполам, под которыми хранились кристаллы. Система требовала биометрическую идентификацию для доступа, но у Лекс был необходимый уровень допуска. После сканирования сетчатки прозрачные купола беззвучно поднялись, открывая доступ к артефактам.

Лекс не знала точно, что она делает, но в её видениях было явное ощущение, что артефакты способны к более глубокому контакту, если им позволить. Она хотела испытать это без надзора военных, без их датчиков и протоколов.

Сняв с руки браслет, созданный Хлоей, она слегка модифицировала его, усилив чувствительность к магнитным полям. Затем, глубоко вдохнув, Лекс протянула руки, держа по одной над каждым кристаллом, не касаясь их, но ощущая их энергию.

Реакция была мгновенной. Оба артефакта одновременно увеличили яркость свечения, их внутренние структуры начали быстро перестраиваться, формируя сложные, синхронизированные узоры. Браслет на запястье Лекс ожил, показывая удивительно сложные колебания магнитного поля.

– Я здесь, – тихо произнесла она. – Я слушаю. Что вы пытаетесь мне сказать?

Внезапно из обоих кристаллов вырвались тонкие лучи света, соединившись с браслетом на её руке. Лекс почувствовала тепло, разливающееся по телу, и затем… падение. Её сознание словно вырвалось из тела, устремившись в бесконечное пространство.

В этот раз видение было не просто серией образов, а полным погружением. Она оказалась внутри Солнца, но не как человек, который бы мгновенно погиб в адском жаре, а как сознание, существующее в самой плазме.

Вокруг неё простирался удивительный мир – огромные структуры из магнитных полей и плазменных потоков, формирующие то, что можно было бы назвать городами или хабами солнечной цивилизации. Существа, напоминающие сложные энергетические паттерны, двигались среди этих структур, взаимодействуя друг с другом способами, которые Лекс не могла полностью понять, но каким-то образом чувствовала.

И затем один из них приблизился к ней – более сложный, более интенсивный паттерн, словно выделяющийся среди других. Он не говорил, не в человеческом понимании этого слова, но Лекс каким-то образом понимала его.

"Ты слышишь нас. Это хорошо. Времени мало."

– Кто вы? – спросила Лекс, удивляясь, что может коммуницировать в этой чуждой среде.

"Мы – Хранители. Мы существуем внутри звезды, которую вы называете Солнцем, с момента её формирования. Мы эволюционировали из простых энергетических паттернов в сознательные сущности."

– Вы создали артефакты?

"Да. В нашем будущем – вашем будущем, если ничего не изменится – стабильность ядра нарушена. Процесс уже начался. Мы отправили Фрагменты – то, что вы называете артефактами – назад во времени, чтобы предотвратить катастрофу."

– Как это возможно? Путешествие во времени…

"Для существ, живущих в плазме и магнитных полях, время – более гибкое понятие. Мы научились манипулировать темпоральными потоками, хотя это требует колоссальных энергетических затрат. Фрагменты – единственное, что мы смогли отправить назад."

– Что вызвало эту нестабильность? – Лекс почувствовала, как нарастает тревога в окружающем её пространстве.

Существо помедлило, словно не желая отвечать на этот вопрос. Наконец, оно продолжило:

"В нашем стремлении к прогрессу мы создали технологию для прямого взаимодействия с квантовыми состояниями в ядре звезды. Эксперимент… вышел из-под контроля. Цепная реакция начала разрушать стабильные процессы ядерного синтеза."

Лекс почувствовала холодок, несмотря на виртуальное окружение из раскаленной плазмы.

– Вы сами вызвали катастрофу, которую теперь пытаетесь предотвратить?

"Да. Наша гордыня, наша самоуверенность привели к этому. Мы думали, что полностью понимаем процессы в ядре звезды. Мы ошибались."

– И как Фрагменты могут помочь?

"Каждый Фрагмент содержит часть технологии и информации, необходимой для нейтрализации нестабильности. Вместе, размещенные в определенных точках на вашей планете, они создадут резонансное поле, которое сможет стабилизировать процессы в ядре. Но для этого они должны быть активированы в правильной последовательности и правильным образом."

– Почему именно на Земле? Почему не ближе к Солнцу?

"Ваша планета уникальна в этой системе. Её магнитное поле, её положение относительно Солнца, её внутренняя структура – всё это делает её идеальным местом для создания необходимого резонанса. И, что не менее важно, на ней есть разумная жизнь, способная понять наше послание и использовать Фрагменты."

– Но почему я? Почему артефакты выбрали меня для контакта?

Существо приблизилось ещё сильнее, его энергетический паттерн становясь более интенсивным.

"Ты не случайна, Алексис Райнер. Твой отец был первым, кто увидел нас, кто почувствовал наше присутствие. Мы пытались связаться с ним, но контакт был слишком внезапным, слишком интенсивным для его неподготовленного разума. Но этот первый контакт изменил его на фундаментальном уровне. И эти изменения… передались тебе."

Лекс почувствовала, как её виртуальное сердце пропустило удар.

– Вы говорите, что я… что во мне есть что-то от вас? От вашей цивилизации?

"Не совсем. Но контакт твоего отца с нами создал резонансный паттерн в его ДНК, который передался тебе. Ты уникально настроена для взаимодействия с нашей технологией, с нашим сознанием. Ты – мост между нашими мирами."

Внезапно всё вокруг начало меняться. Гармония магнитных структур нарушилась, появились разрывы и искажения.

"Времени мало," – паттерн существа стал менее стабильным. "Нестабильность растет быстрее, чем мы предполагали. Следующий Фрагмент появится скоро, в самом глубоком месте вашего океана. Но будь осторожна – другие также ищут Фрагменты, и не все из них понимают их истинное назначение."

– Военные, – кивнула Лекс. – Они уже думают об использовании артефактов как оружия.

"Это было бы катастрофой. Фрагменты содержат энергию звезды, технологию, способную манипулировать плазмой и магнитными полями. В неправильных руках, с неправильным пониманием, они могут ускорить катастрофу, а не предотвратить её."

– Что мне делать? Как убедить их?

"Найди всех, кто настроен в резонанс с Фрагментами. Для каждого Фрагмента есть человек, с которым он связан особым образом. Вместе вы сможете активировать систему правильно."

– Но как мне найти этих людей?

"Они уже ищут Фрагменты, как и ты. Вы будете притягиваться друг к другу и к Фрагментам. Доверься этому притяжению."

Видение начало размываться, мир солнечной плазмы вокруг Лекс стал нестабильным, распадаясь на фрагменты.

"Мы теряем связь," – голос существа становился всё более далеким. "Помни – семь Фрагментов, семь точек, семь людей. Только вместе вы сможете остановить катастрофу. И помни о своем отце – он оставил тебе больше, чем ты знаешь…"

С этими словами видение полностью рассеялось, и Лекс обнаружила себя стоящей перед артефактами в лаборатории. Лучи света исчезли, кристаллы вернулись к своему обычному состоянию мягкого пульсирующего свечения.

Лекс пошатнулась, чувствуя головокружение и слабость. Контакт забрал много энергии, но дал бесценную информацию. Теперь она понимала больше – о природе артефактов, о их назначении, о своей собственной роли во всём этом.

И она понимала, что опасность была даже больше, чем она думала раньше. Если военные найдут способ использовать артефакты как оружие, они могут непреднамеренно ускорить именно тот процесс, который артефакты были призваны остановить.

Быстро активировав систему защиты, Лекс вернула прозрачные купола на место и направилась к выходу из лаборатории. Ей нужно было время, чтобы обдумать всё, что она узнала, и решить, кому она может доверить эту информацию.

Проходя мимо своей рабочей станции, она заметила, что компьютер всё ещё отображает файлы миссии её отца. На экране было фото, которое она не видела раньше – Роберт Райнер в лаборатории НАСА, незадолго до миссии "Гелиос". Он что-то писал в блокноте, и при увеличении Лекс смогла разглядеть часть текста – нарисованные от руки символы, удивительно похожие на те, что были обнаружены на артефактах.

"Он оставил тебе больше, чем ты знаешь…" – прозвучали в её памяти слова солнечного существа.

Лекс быстро скопировала фото и все связанные файлы на защищенный носитель. Ей нужно было найти все записи своего отца, все его заметки. Возможно, он оставил ключ к пониманию артефактов задолго до их появления.

Выходя из лаборатории, Лекс не заметила камеру наблюдения в углу коридора, которая плавно повернулась, следя за её движением. Камеру, которую она не отключила, потому что не знала о её существовании.

На следующее утро Лекс вызвали в кабинет генерала Хейдена. Она ожидала, что он знает о её ночном визите в лабораторию, и готовилась к сложному разговору. Но реальность оказалась ещё более непредсказуемой.

– Доктор Райнер, – Хейден выглядел необычно серьезным даже для себя. – У нас есть новая информация, которая может вас заинтересовать.

Он нажал кнопку на пульте, и на большом экране появилось изображение со спутника, показывающее район Северного Казахстана. На нём была видна странная аномалия – идеально круглая область изменённого ландшафта, как будто что-то выжгло или изменило структуру почвы в этой зоне.

– Это было обнаружено нашим спутником-шпионом два часа назад, – пояснил Хейден. – Аналитики сначала подумали, что это след от ядерного испытания, но радиационные датчики ничего не показывают. Спектральный анализ указывает на… энергетическую сигнатуру, схожую с нашими артефактами.

Лекс внимательно изучала изображение, чувствуя, как учащается пульс.

– Третий артефакт, – прошептала она. – Но это не Марианская впадина.

– Именно, – Хейден наклонился вперед. – Что ещё интересно, эта аномалия появилась без какого-либо зафиксированного солнечного выброса. Как будто артефакт… материализовался из ниоткуда.

– Или он был там всё это время, – медленно произнесла Лекс, вспоминая свое видение. – В моем контакте с артефактами… они показали мне, что некоторые Фрагменты были отправлены в разные моменты времени, не только в настоящее.

– Вы говорите, что этот артефакт мог находиться там годами? Десятилетиями?

– Возможно, – кивнула Лекс. – И что-то активировало его только сейчас. Может быть, присутствие первых двух артефактов создало резонанс, который пробудил третий.

Хейден задумчиво потер подбородок.

– Это… усложняет ситуацию. Особенно учитывая, что аномалия находится на территории Казахстана, недалеко от российской границы. Наши спутники уже зафиксировали активность в этом районе – российские военные подразделения направляются к месту.

– Мы должны опередить их, – Лекс выпрямилась. – Этот артефакт, вероятно, содержит критически важную часть информации, необходимой для понимания всей системы.

– Я согласен, – кивнул Хейден. – Уже готовится операция. Официально – научная экспедиция для исследования геомагнитной аномалии. Неофициально – миссия по извлечению артефакта. Вы отправляетесь через три часа.

– Так быстро? – Лекс была удивлена скоростью реакции.

– Мы не можем терять время, – Хейден выглядел напряженным. – Особенно учитывая то, что солнечная аномалия продолжает расти. И ещё кое-что… – он помедлил, словно не уверенный, стоит ли продолжать. – Ваш ночной визит в лабораторию не остался незамеченным, доктор Райнер.

Лекс почувствовала, как её сердце пропустило удар. Она ждала обвинений, возможно, даже отстранения от проекта. Но Хейден продолжил иначе, чем она ожидала.

– Камеры в хранилище записали ваш… контакт с артефактами. И хотя я не одобряю несанкционированные эксперименты, результат слишком интересен, чтобы его игнорировать. Наши специалисты анализировали запись всю ночь. То, что произошло между вами и артефактами… это подтверждает вашу особую связь с ними.

– Вы не злитесь? – осторожно спросила Лекс.

– Злюсь? – Хейден слегка улыбнулся, что выглядело странно на его обычно суровом лице. – Доктор Райнер, я военный. Я ценю инициативу и решительность. Вы рискнули и получили ценную информацию. Это именно то, что нам нужно в данной ситуации.

Он поднялся из-за стола, давая понять, что разговор окончен.

– Подготовьтесь к отправке. В Казахстане вас будет ждать специальная команда. И… будьте осторожны. Этот район всегда был сложным с геополитической точки зрения, а теперь ситуация ещё более напряженная.

Когда Лекс уже направлялась к двери, Хейден добавил:

– И ещё одно, доктор. Файлы вашего отца… Вы нашли что-нибудь интересное?

Лекс на мгновение замерла, решая, стоит ли упоминать о символах, которые она заметила в блокноте отца.

– Ничего конкретного, – солгала она. – Но я продолжаю искать. Если найду что-то важное, сразу сообщу.

Хейден кивнул, но его взгляд был проницательным, словно он знал, что она не говорит всю правду.

– Конечно. Удачи в Казахстане, доктор Райнер.

Покидая кабинет, Лекс чувствовала смешанные эмоции. С одной стороны, она была рада, что получит доступ к третьему артефакту. С другой – ей не давало покоя странное поведение Хейдена. Его спокойная реакция на её несанкционированный эксперимент казалась неестественной.

"Он что-то скрывает," – думала Лекс, направляясь к своей комнате, чтобы собрать вещи для экспедиции. "И я должна выяснить, что именно, прежде чем станет слишком поздно."

Она не знала, что в этот самый момент генерал Хейден связывался с доктором Прескоттом, передавая ему детальные инструкции по новому, совершенно секретному проекту. Проекту, который имел кодовое название "Солнечный Щит" и был сосредоточен на изучении возможного военного применения технологии артефактов.

И никто из них не знал, что в глубине Марианской впадины, в самой глубокой точке мирового океана, в этот самый момент начинал светиться четвертый артефакт, пробужденный резонансом своих собратьев, готовый передать следующую часть послания из будущего. Послания, от правильного понимания которого зависела судьба не только Земли, но и самого Солнца.