Фрагменты Солнца

– Боже мой, – прошептала Лекс, выбираясь из джипа. – Он огромен. И… древен.

– Что вы имеете в виду? – спросил Мёрфи, подходя к ней.

– Посмотрите на структуру почвы вокруг него, на эрозию самого кристалла. Этот артефакт находится здесь уже давно. Возможно, десятилетия или даже столетия.

– Но спутники обнаружили его только вчера, – возразил полковник.

– Он, вероятно, был неактивен до этого момента, – объяснила Лекс. – В спящем режиме, ожидая… спускового механизма. Возможно, появление первых двух артефактов создало резонанс, который пробудил его.

Команда осторожно приблизилась к объекту, установив защитный периметр и развернув измерительное оборудование. Лекс подошла ближе всех, чувствуя знакомое притяжение, но в этот раз сильнее, глубже. Браслет на её руке показывал сложные, пульсирующие паттерны магнитного поля.

– Доктор Райнер, будьте осторожны, – предупредил Крус, следуя за ней. – Этот артефакт намного мощнее предыдущих. Кто знает, как он может отреагировать на контакт.

Лекс кивнула, но продолжила приближаться. Когда она оказалась в нескольких метрах от кристаллической поверхности, артефакт отреагировал – его свечение усилилось, внутренние структуры начали перестраиваться, образуя знакомые, но более сложные узоры.

– Он узнаёт меня, – тихо сказала Лекс. – Как и предыдущие.

Внезапно в воздухе перед ней возникло свечение, формирующееся в трехмерное изображение – проекцию человеческой фигуры. Сначала размытая, она постепенно становилась четче, пока не обрела узнаваемые черты.

– Боже, – выдохнула Лекс, чувствуя, как земля уходит из-под ног. – Папа?

Перед ней, сотканный из света, стоял Роберт Райнер – именно таким, каким она помнила его перед последней миссией: высокий, с внимательными глазами и короткой бородой. Он улыбался, но его взгляд был серьезным.

– Лекси, – голос, исходящий от проекции, звучал немного механически, но это определенно был голос её отца. – Если ты видишь это сообщение, значит, мои расчеты оказались верны. Фрагменты начали появляться, и ты нашла путь к ним.

– Это запись, – прошептал Крус рядом с ней. – Что-то вроде голограммы, активированной вашим присутствием.

Лекс едва слышала его, полностью сосредоточившись на образе отца и его словах.

– У меня мало времени, – продолжила проекция. – То, что я обнаружил во время миссии "Гелиос", изменило всё. Они существуют, Лекси. Разумная жизнь внутри нашего Солнца. Они пытались связаться со мной, показать мне… – изображение на мгновение задрожало, словно сигнал ослабел. – Большинство думает, что я погиб при несчастном случае. Правда сложнее. Контакт с ними изменил меня на фундаментальном уровне. Я не мог вернуться, не таким, каким стал.

Голографический Роберт сделал шаг ближе, его глаза, казалось, смотрели прямо в душу Лекс.

– Они показали мне будущее, Лекси. Катастрофу, которая уничтожит не только их цивилизацию, но и нашу. И они дали мне знание – как предотвратить это. Я работал с ними, создавая Фрагменты – хранилища информации и технологии, которые будут отправлены в прошлое, на Землю. Семь ключей, которые вместе могут спасти две цивилизации.

– Он работал с ними? – потрясенно прошептал один из ученых. – Это невозможно…

– Тебе нужно найти все Фрагменты, Лекси, – продолжал Роберт. – И найти других, тех, кто связан с ними, как ты. Вместе вы должны активировать систему. Но будь осторожна – есть те, кто увидит в этой технологии только оружие, способ получить власть. Они не понимают, что неправильное использование Фрагментов может ускорить катастрофу, а не предотвратить её.

Изображение начало мерцать сильнее, голос становился прерывистым.

– Найди Елену… Соколову. Она… поняла раньше всех. Её исследования… ключ к пониманию. И помни… я всегда… с тобой.

С этими словами голограмма растворилась в воздухе, оставив Лекс стоять в оцепенении, с мокрыми от слез щеками.

– Запись активирована вашим присутствием, – сказал геофизик, проверяя показания своих приборов. – Возможно, биометрическое распознавание. Артефакт был запрограммирован реагировать именно на вас.

Лекс не отвечала, потрясенная до глубины души. Её отец не просто контактировал с солнечной цивилизацией – он работал с ними, помогал создавать артефакты. Он был жив… или, по крайней мере, был жив в какой-то момент после своего предполагаемого "несчастного случая".

– Он упомянул Елену Соколову, – тихо сказал Крус. – Это та самая ученый, о которой вы говорили? Ваша бывшая наставница?

Лекс кивнула, постепенно приходя в себя.

– Да. Она была первой, кто теоретизировал о возможности плазменной формы жизни внутри звезд. Её считали сумасшедшей, научным изгоем. Она исчезла из академического мира около десяти лет назад.

– И где она сейчас?

– Не знаю точно. Последние слухи говорили, что она вернулась в Казахстан, где родилась. Возможно, где-то недалеко отсюда.

Их разговор прервал тревожный возглас одного из охранных постов:

– Движение на северо-востоке! Колонна транспорта приближается!

Мёрфи быстро взглянул в бинокль, затем обратился к команде:

– Русские. По меньшей мере, десять транспортных единиц. Они будут здесь через пятнадцать минут. Начинаем процедуру эвакуации артефакта.

– Полковник, – Лекс покачала головой, – это невозможно. Этот артефакт слишком большой и, похоже, частично погружен в землю. Мы не сможем извлечь его за пятнадцать минут даже с нашим оборудованием.

Мёрфи нахмурился, оценивая ситуацию.

– Тогда меняем план. Ваша задача, доктор Райнер, – собрать максимум данных за оставшееся время. Мы постараемся задержать русских дипломатическими методами, но это временное решение. В конце концов, придется делиться.

– Или можно не делиться вовсе, – раздался новый голос.

Лекс обернулась и увидела Прескотта, спускающегося с холма в сопровождении четырех тяжеловооруженных оперативников в черной форме без опознавательных знаков.

– Доктор Прескотт? – удивленно спросил Мёрфи. – Вас не было в составе экспедиции.

– Изменение планов, полковник, – холодно ответил Прескотт. – Я прибыл отдельным бортом по приказу генерала Хейдена. С новыми инструкциями.

Он протянул планшет с официальным приказом. Мёрфи быстро просмотрел его, и Лекс заметила, как его лицо напряглось.

– Это… неожиданно, – наконец произнес полковник. – Но приказ есть приказ. Команда, новые инструкции: мы обеспечиваем периметр, пока команда доктора Прескотта проводит специальную операцию.

– Какую специальную операцию? – спросила Лекс, чувствуя растущую тревогу.

Прескотт улыбнулся, но его глаза оставались холодными.

– Мы не можем забрать весь артефакт, но мы можем взять… образец. Мои специалисты извлекут фрагмент кристаллической структуры для изучения. Это даст нам доступ к технологии, даже если сам объект придется оставить русским.

– Вы собираетесь отколоть кусок артефакта? – в ужасе спросила Лекс. – Это безумие! Мы не знаем, как он отреагирует. Это может активировать защитные механизмы, вызвать нестабильность…

– Риск приемлемый, – отрезал Прескотт. – Первые образцы с предыдущих артефактов дали многообещающие результаты. Теперь нам нужен более крупный фрагмент для следующей фазы исследований.

– Каких образцов? – Лекс переводила взгляд между Прескоттом и Мёрфи. – О чем он говорит? Никто не брал образцов с первых двух артефактов.

– Не в вашем присутствии, доктор Райнер, – Прескотт начинал терять терпение. – Теперь, если позволите, у нас мало времени.

Он кивнул своим людям, которые немедленно начали разворачивать странное оборудование, похожее на хирургические инструменты, но более грубые и массивные.

Лекс почувствовала, как её охватывает паника. Всё, что она узнала о артефактах, говорило ей, что это крайне опасная затея. Если неправильное использование технологии могло ускорить катастрофу, то что могло сделать физическое повреждение одного из ключевых компонентов системы?

Она бросила отчаянный взгляд на Круса, который выглядел не менее встревоженным.

– Доктор Прескотт, – Лекс сделала последнюю попытку. – Послушайте меня. Эти артефакты – не просто куски технологии. Они взаимосвязаны, работают как единая система. Повреждение одного может нарушить всю сеть. И если сообщение моего отца правдиво, это может ускорить именно ту катастрофу, которую мы пытаемся предотвратить!

– Ваш отец, доктор Райнер, – холодно ответил Прескотт, – если это действительно было сообщение от него, а не искусная манипуляция, провел последние пятнадцать лет неизвестно где. Возможно, его сознание было захвачено или изменено этими… солнечными существами. Мы не можем слепо доверять его словам.

Лекс поняла, что дальнейшие аргументы бесполезны. Прескотт был непоколебим, а Мёрфи связан приказом. Она почувствовала прикосновение к локтю – Крус тихо отвел её в сторону.

– У нас мало времени, – прошептал он. – Если вы действительно верите, что то, что они собираются сделать, опасно, есть только один выход.

– Какой?

– Найти Елену Соколову. Она может знать больше об артефактах, если работала над теорией плазменной жизни. И она может помочь понять, как минимизировать ущерб, если эти идиоты действительно повредят артефакт.

Лекс взглянула на команду Прескотта, которая уже устанавливала какое-то режущее оборудование возле поверхности кристалла.

– Но как нам найти её? И как уйти отсюда? Мёрфи не отпустит нас просто так.

– Предоставьте это мне, – Крус незаметно достал небольшое устройство из кармана. – Когда начнется суматоха, будьте готовы бежать к тому холму, – он указал на восточное направление. – За ним я оставил запасной транспорт. На всякий случай.

– Вы всё это планировали? – Лекс посмотрела на него с новым уважением.

– Скажем так, я предпочитаю иметь план Б, – Крус слабо улыбнулся. – Особенно когда работаю с людьми вроде Прескотта и Хейдена. А что касается Соколовой… у меня есть доступ к системам слежения. Если она использовала электронные коммуникации или банковские карты в последние годы, мы сможем её найти.

Лекс колебалась всего секунду. Остаться означало стать свидетелем потенциально катастрофического эксперимента, не имея возможности его остановить. Уйти – значит рискнуть всем, положившись на человека, которого она едва знала, но который, казалось, разделял её опасения.

– Хорошо, – наконец решилась она. – Я с вами.

Крус кивнул и незаметно активировал устройство в своей руке. Через несколько секунд со стороны джипов раздался громкий взрыв, за которым последовал столб дыма.

– Диверсия! – закричал кто-то. – Возможно, русская разведка!

В лагере мгновенно воцарился хаос. Солдаты заняли оборонительные позиции, Мёрфи отдавал приказы по рации, а Прескотт и его люди прервали свою работу, ища укрытие.

– Сейчас! – Крус схватил Лекс за руку, и они побежали в противоположную от взрыва сторону, используя дым и суматоху как прикрытие.

Они преодолели около двухсот метров, когда сзади раздались крики:

– Стой! Райнер и Крус убегают!

– Не останавливайся, – крикнул Крус, ускоряясь. – За холмом мотоциклы!

Они услышали выстрелы, но пули ударили в землю далеко от них – предупреждение, не попытка убить. Это дало им небольшую надежду – возможно, у Мёрфи были приказы сохранить их живыми.

Преодолев холм, они действительно обнаружили два армейских мотоцикла, тщательно замаскированных кустарником.

– Вы действительно готовились к побегу, – выдохнула Лекс, запрыгивая на один из них.

– Называйте это предусмотрительностью, – Крус быстро активировал свой мотоцикл. – Поехали! Направление – северо-восток. Я знаю место, где мы сможем укрыться и перегруппироваться.

Они помчались через казахскую степь, преследуемые звуками тревоги из лагеря. Лекс видела в боковое зеркало, как несколько джипов выехали из-за холма, начиная погоню.

– Они не отстанут! – крикнула она.

– Нам нужно оторваться хотя бы на полчаса! – ответил Крус, маневрируя между холмами. – Если доберемся до старых шахтерских тоннелей, сможем скрыться!

Погоня продолжалась больше часа. Крус вел их через такие участки местности, где преимущество было у маневренных мотоциклов – узкие ущелья, каменистые насыпи, мелкие ручьи. Постепенно расстояние между ними и преследователями увеличивалось.

Наконец они достигли входа в заброшенную шахту, скрытого среди скал. Крус остановил мотоцикл и быстро указал Лекс на тёмный проем:

– Внутрь! Здесь нас не найдут, даже с тепловизорами – шахта слишком глубокая и холодная.

Они загнали мотоциклы в штольню и прошли ещё около ста метров вглубь, прежде чем Крус решил, что они в безопасности, и включил фонарь.

– Что теперь? – спросила Лекс, с трудом переводя дыхание после адреналинового бегства. – Нас объявят дезертирами или того хуже.

– Технически, я уже предатель, а вы – похищенный гражданский, – Крус достал из седельной сумки планшет и начал что-то искать. – Но это наименьшая из наших проблем. Если Прескотт действительно повредит артефакт, последствия могут быть катастрофическими.

– Вы действительно верите в то, что я рассказала? О солнечной цивилизации, о катастрофе?

– Я видел достаточно, чтобы не отвергать эту возможность, – серьезно ответил Крус. – И если есть хотя бы малейший шанс, что вы правы, мы не можем позволить военным экспериментировать с этой технологией.

Он показал экран планшета Лекс:

– Смотрите. Я нашел последние следы Елены Соколовой. Три года назад она использовала кредитную карту в маленьком городке Аркалык, в двухстах километрах отсюда. Затем электронный след обрывается, но есть местные слухи о "сумасшедшей ученой", живущей в старой советской обсерватории недалеко от города.

– Обсерватория? – Лекс почувствовала, как её сердце забилось быстрее. – Это должна быть она. Елена всегда была одержима наблюдением за Солнцем. Если она продолжила свои исследования, это идеальное место.

– Тогда у нас есть цель, – Крус выключил планшет. – Но сначала нужно отдохнуть и дождаться темноты. Преследователи не отступят так просто, особенно если поймут ценность информации, которой вы владеете.

Лекс кивнула и села на холодный каменный пол шахты, прислонившись спиной к стене. Впервые за несколько дней у неё было время подумать, осознать всё, что произошло. Её отец был жив, по крайней мере, какое-то время после своего "исчезновения". Он работал с солнечной цивилизацией, помогая создавать артефакты. И он оставил сообщение специально для неё, зная, что однажды она найдет путь к нему.

– Майор Крус, – тихо сказала она. – Спасибо. За помощь, за… то, что поверили.

– Даниэль, – ответил он. – Думаю, мы уже можем перейти на имена. И не благодарите меня раньше времени. Нас ждет долгий путь, и я не уверен, что в его конце мы найдем то, что ищем.

Лекс слабо улыбнулась:

– Я тоже, Даниэль. Но другого выхода у нас нет.

Они сидели в тишине шахты, каждый погруженный в свои мысли, ожидая, пока тьма накроет степь и можно будет продолжить путь к обсерватории Елены Соколовой – и, возможно, к ответам, которые помогут спасти мир.