Галактическое Казино

Внутри Приют оказался намного просторнее, чем казалось снаружи. Основное пространство представляло собой большой зал с несколькими уровнями, где располагались спальные места, медицинский уголок, столовая и что-то похожее на библиотеку с реальными, физическими книгами – редкость в современном мире.

Марта провела их к медицинскому отсеку, отделенному от основного пространства прозрачной перегородкой. Здесь Алексея усадили на диагностическое кресло, которое, несмотря на потертости и следы многочисленных ремонтов, оказалось вполне функциональным.

– Снимай свой экзо, – скомандовала Марта, активируя диагностические системы. – Посмотрим, что там с твоей ногой.

Ростислав помог Алексею снять устройство экзоподдержки. Без него боль усилилась, и Алексей не смог сдержать стона.

Марта провела над его ногой сканером, изучая результаты на небольшом мониторе.

– Двойной перелом большеберцовой кости, смещение. Нужна операция, – вынесла она вердикт. – Но сначала обезболивающее.

Она извлекла из шкафчика инъектор и прижала его к шее Алексея. Лекарство подействовало почти мгновенно – боль отступила, сменившись приятным онемением.

– Это… сильное, – пробормотал Алексей, чувствуя, как мысли начинают плыть.

– Формула моей разработки, – без ложной скромности ответила Марта. – В прошлой жизни я была главным хирургом клиники на Ригеле-7. Прежде чем проиграла свою лицензию в Казино.

Она подготовила операционное поле, активируя стерилизаторы и извлекая необходимые инструменты.

– Ростислав, помоги мне. Сона, ты тоже ложись на диагностическое кресло. Кирх, проверь её на сотрясение.

Все принялись выполнять указания Марты. В её присутствии даже Вартан становился молчаливым и послушным, что говорило об особом статусе этой женщины в сообществе Отказа.

Последним, что запомнил Алексей перед тем, как провалиться в лекарственный сон, был яркий свет операционной лампы и сосредоточенное лицо Марты, склонившейся над его ногой.

Алексей проснулся от запаха свежезаваренного кафа – напитка, популярного во всем секторе Обелиска. Открыв глаза, он обнаружил себя на удобной, хотя и потрепанной койке в небольшой комнате с единственным окном, выходящим на внутренний двор Приюта.

Его нога была зафиксирована в медицинском устройстве, напоминающем гибрид гипса и репликатора клеток. Тонкие световые нити пульсировали вокруг перелома, ускоряя процесс заживления.

– Наконец-то, – раздался голос справа от него.

Алексей повернул голову и увидел Сону, сидящую в кресле с кружкой дымящегося напитка. На её виске виднелся свежий шрам – след от раны, полученной при аварийной посадке.

– Сколько я спал? – спросил Алексей, чувствуя сухость в горле.

– Почти сутки, – ответила Сона, протягивая ему кружку с кафом. – Марта сказала, что тебе нужен был отдых. Операция прошла успешно, кость срастется через пару дней.

Алексей с благодарностью принял напиток и сделал глоток. Каф был крепким и горьким – настоящий, не синтетический. Маленькая роскошь в мире лишений.

– Где Ростик? – спросил он, оглядываясь.

– На собрании совета Отказа. Рассказывает о ситуации в Казино и о том, что ты обнаружил в хранилищах. Твоя информация очень ценна для сопротивления.

Алексей кивнул, делая еще один глоток. События последних дней проносились в его голове калейдоскопом образов: хранилище с контейнерами "эссенции", побег, падение на Штильмир… Всё это казалось нереальным, словно сцены из какой-то голодрамы, а не его собственной жизни.

– Как твоя голова? – спросил он, глядя на шрам Соны.

– Всё в порядке, – она легко коснулась виска. – Марта сказала, что это останется на память. В Отказе шрамы считают знаками истории, а не дефектами.

Она помолчала, глядя в окно на людей, занятых своими повседневными делами во дворе.

– Знаешь, когда я впервые попала сюда, я была шокирована. После относительно благополучной жизни на Навари, этот город казался мне ужасным. Бедность, лишения, постоянная борьба за ресурсы… Я не понимала, как люди могут добровольно выбирать такую жизнь.

– А сейчас? – спросил Алексей.

Сона повернулась к нему, в её больших глазах отражался свет, проникающий через окно.

– А сейчас я вижу в этом своеобразную красоту. Здесь люди свободны. По-настоящему свободны – от влияния Казино, от манипуляций Наблюдателей, от игровой зависимости, которая разрушает целые миры. Они бедны материально, но богаты тем, что принадлежат сами себе.

Алексей понимающе кивнул. За двадцать лет работы в Казино он видел много богатства – кричащего, показного, но редко приносящего настоящее счастье. Игроки, выигравшие тысячи хроний, часто выглядели более пустыми и несчастными, чем те, кто уходил ни с чем.

– Расскажи мне об этом месте, – попросил он. – Как возник город Отказ?

Сона устроилась поудобнее в кресле.

– Всё началось около пятидесяти лет назад. Группа игроков из разных рас, осознавших механизм зависимости, которую вызывает Казино, решила полностью выйти из системы. Они обнаружили Штильмир – планету на периферии сектора, достаточно негостеприимную, чтобы не привлекать внимание Наблюдателей, но пригодную для жизни.

Она сделала глоток кафа.

– Сначала их было не больше сотни. Они построили первые убежища, научились добывать воду из подземных источников, выращивать адаптированные культуры в защищенных теплицах. Постепенно к ним присоединялись другие – те, кто проиграл почти всё, но сохранил достаточно воли, чтобы отказаться от игры; ученые, заинтересовавшиеся феноменом игровой зависимости; беглецы из Казино, узнавшие слишком много…

– Как Наблюдатели позволили этому случиться? – удивился Алексей. – Они контролируют весь сектор Обелиска.

– Вначале они просто не обращали внимания – горстка отщепенцев на бесплодной планете не представляла угрозы. А когда поселение разрослось, было уже поздно – Отказ создал систему защиты, использующую странные аномалии Штильмира. Наблюдатели могут прислать сюда агентов, могут шпионить и даже устраивать диверсии, но полномасштабное вторжение… это вызвало бы вопросы в других секторах галактики. Казино предпочитает сохранять иллюзию свободы выбора.

Дверь в комнату открылась, и вошел Ростислав. Он выглядел уставшим, но оживленным.

– А, ты проснулся! – воскликнул он, увидев Алексея. – Как нога?

– Уже лучше, – ответил Алексей. – Как прошло собрание?

Ростислав плюхнулся на свободный стул.

– Бурно. Твоя информация о хранилищах и "питании" Наблюдателей подтвердила многие теории, но вызвала новые вопросы. Совет хочет встретиться с тобой, как только ты будешь в состоянии ходить.

– Совет? – переспросил Алексей.

– Руководящий орган Отказа, – пояснила Сона. – Представители всех основных групп поселения – первопоселенцы, ученые, технические специалисты, бывшие сотрудники Казино… Они координируют жизнь города и сопротивление.

Алексей задумался. В Казино структура власти была предельно ясной – Наблюдатели на вершине, затем Хранители Первого Круга, далее персонал различных рангов. Здесь же, в Отказе, похоже, существовала форма прямой демократии, чуждая иерархической системе Казино.

– Я готов встретиться с ними хоть сейчас, – сказал он, пытаясь приподняться на кровати.

– Не торопись, – улыбнулась Сона, мягко удерживая его за плечо. – Марта сказала, что тебе нужно еще как минимум день на восстановление. К тому же, у нас запланирована экскурсия.

– Экскурсия? – удивился Алексей.

– По городу, – пояснил Ростислав. – Ты должен увидеть, как здесь живут люди, понять философию Отказа. Это поможет тебе на встрече с советом.

Алексей кивнул. Идея увидеть больше этого необычного города привлекала его. После стерильной, идеально контролируемой среды Казино город Отказ с его хаотичной, органичной структурой вызывал странное чувство – смесь дискомфорта и восхищения.

Дверь снова открылась, и вошла Марта с диагностическим сканером.

– Так, посмотрим, как идет заживление, – сказала она, подходя к кровати. – А вы двое, – она бросила строгий взгляд на Сону и Ростислава, – не утомляйте пациента.

– Мы уже уходим, – поспешно сказала Сона, поднимаясь. – Отдыхай, Алексей. Завтра тебя ждет большой день.

Они с Ростиславом вышли, оставив Алексея наедине с Мартой. Женщина сняла фиксатор с его ноги и провела сканером над зоной перелома.

– Хорошо срастается, – удовлетворенно кивнула она. – Еще сутки в фиксаторе, и сможешь ходить с минимальной поддержкой.

– Спасибо, – искренне сказал Алексей. – Я слышал, вы были хирургом на Ригеле-7.

Марта бросила на него острый взгляд.

– Была. До того, как решила, что могу обыграть Казино. Классическая ошибка.

Она вернула фиксатор на место, настраивая интенсивность регенерирующего поля.

– Знаешь, что самое ироничное? – продолжила она. – Я была специалистом по игровой зависимости. Помогала людям избавиться от неё. А потом сама попалась в ту же ловушку.

Алексей понимающе кивнул. Он видел такое множество раз – эксперты по азартным играм, аналитики вероятностей, даже психологи, специализирующиеся на игровой зависимости, становились жертвами Казино.

– Как вы справились с этим? – спросил он.

Марта замолчала, заканчивая настройку фиксатора, затем выпрямилась.

– Не сразу, – наконец ответила она. – Когда я проиграла свою лицензию, клинику, почти все свои годы жизни… я пыталась покончить с собой. Трижды.

Она говорила об этом спокойно, как о давно пережитом.

– Что изменилось?

– Я попала сюда. В Приют Тишины. Тогда им руководил старик по имени Гордон – один из основателей Отказа. Он показал мне нечто, что изменило мое восприятие.

– Что именно? – заинтересовался Алексей.

Марта посмотрела на него с легкой улыбкой.

– Ты увидишь это завтра, во время экскурсии. Это нужно увидеть своими глазами, а не услышать из чужих уст.

Она закончила с осмотром и направилась к выходу.

– Отдыхай. И постарайся не думать о Казино хотя бы один вечер. Это поможет твоему мозгу начать процесс детоксикации.

С этими словами Марта вышла, оставив Алексея размышлять о том, что за откровение могло изменить жизнь опытного врача, специалиста по зависимостям.

На следующее утро Алексей проснулся от звуков города, проникающих через открытое окно – голоса людей, шум механизмов, даже что-то похожее на музыку, исполняемую на живых инструментах. Эти звуки были настолько отличны от стерильной тишины его апартаментов в Казино, прерываемой только голосом домашней системы, что он некоторое время просто лежал, впитывая эту какофонию жизни.

Дверь открылась, и вошла Сона с подносом, на котором дымились миски с какой-то кашей и стоял неизменный каф.

– Доброе утро, – улыбнулась она. – Как спалось в нашем шумном городе?

– Удивительно хорошо, – признался Алексей, принимая поднос. – Я думал, буду скучать по тишине Казино, но эти звуки… они настоящие. Живые.

– Именно, – кивнула Сона, садясь на краешек кровати. – В Казино всё контролируется, даже звуки. Здесь жизнь течет своим путем, со всем её хаосом и несовершенством.

Алексей попробовал кашу – простая, но питательная еда, с привкусом местных специй.

– Марта сказала, что сегодня я смогу ходить?

– Да, она скоро придет, чтобы снять фиксатор. Ты будешь использовать трость, но большая часть нагрузки придется на твои собственные мышцы. Это часть философии Отказа – полагаться на себя, а не на технологии.

Алексей задумался об этом. Всю свою сознательную жизнь он полагался на технологии – протез руки, медицинские имплантаты, системы жизнеобеспечения Казино. Идея опираться на собственные силы казалась одновременно пугающей и странно привлекательной.

После завтрака появилась Марта, которая осмотрела ногу и, удовлетворенно кивнув, сняла фиксатор.

– Кость срослась хорошо, – сказала она. – Но мышцы будут слабыми еще некоторое время. Не перенапрягайся.

Она протянула Алексею простую деревянную трость.

– Никаких гироскопов, никаких компенсаторов нагрузки. Просто кусок дерева. Древнее, но эффективное решение.

Алексей принял трость и осторожно встал, опираясь на нее. Нога отозвалась тупой болью, но вполне терпимой.

– Спасибо, – сказал он. – Вы отличный врач.

– Была им, – поправила Марта. – Сейчас я просто человек, помогающий другим людям. Без лицензий, без статусов.

Она повернулась к Соне.

– Не утомляй его слишком долгой прогулкой. И держитесь подальше от Нижнего Квартала – там неспокойно после вчерашнего рейда.

– Рейда? – переспросил Алексей.

– Агенты Казино, – коротко пояснила Сона. – Они периодически проникают в город, пытаясь вербовать информаторов или дестабилизировать ситуацию. Вчера был небольшой инцидент – ничего необычного.

Марта ушла, а Сона помогла Алексею одеться. Ему выдали местную одежду – простую, но прочную, из грубых натуральных материалов. После синтетических тканей Казино, разработанных для максимального комфорта, эта одежда казалась жесткой и неудобной, но в ней было что-то… подлинное.

Они вышли из Приюта на улицы Отказа. Дневной свет позволял лучше рассмотреть архитектуру города – странное сочетание высоких технологий и примитивного строительства, роскоши и бедности, планирования и хаоса.

– Куда мы направляемся? – спросил Алексей, опираясь на трость и с интересом глядя по сторонам.

– Сначала на Центральную Площадь, – ответила Сона. – Это сердце города, место, где люди собираются, чтобы обсудить общие проблемы, поделиться новостями, обменяться товарами.

Они шли медленно – Алексей всё еще привыкал к трости, а узкие, извилистые улицы требовали осторожности. По пути Сона рассказывала об истории города, о том, как различные здания и кварталы отражали этапы его развития.

– Видишь эти низкие купола? – она указала на группу строений, частично утопленных в землю. – Это первые постоянные жилища Отказа. Их построили так, чтобы защититься от песчаных бурь. Сейчас там живут в основном первопоселенцы – самые уважаемые жители города.

Они миновали небольшой рынок, где торговцы предлагали разнообразные товары – от продуктов питания до технических устройств, собранных из запчастей. Алексей заметил, что здесь не использовалась стандартная валюта сектора. Люди обменивались вещами напрямую или использовали какие-то местные жетоны.

– У вас нет денег? – спросил он.

– Есть локальная система обмена, – объяснила Сона. – Жетоны, которые ты видишь, представляют вклад человека в сообщество – часы работы, созданные предметы, оказанные услуги. Это не деньги в привычном понимании, скорее… признание ценности каждого.

Эта концепция была чужда Алексею, привыкшему к строгой экономической системе Казино, где всё имело свою цену в хрониях или других материальных эквивалентах.

Наконец, они добрались до Центральной Площади – обширного пространства, окруженного разномастными зданиями. В центре площади находилась странная конструкция – что-то среднее между фонтаном и скульптурой, состоящей из металлических частей, медленно вращающихся вокруг центральной оси.

– Что это? – спросил Алексей, указывая на конструкцию.

– Мы называем её "Колесо Свободы", – ответила Сона. – Это антитеза "Колесу Фортуны". Символ нашего отказа от игры, от случайности как способа определения судьбы.

Вокруг площади кипела жизнь. Люди и представители других рас собирались группами, обсуждая что-то, спорили, смеялись. Некоторые сидели прямо на земле, погруженные в медитацию или глубокие размышления.

Сона подвела Алексея к группе людей, собравшихся вокруг пожилого мужчины, который что-то увлеченно рассказывал. Его слушали с явным вниманием и уважением.

– Это профессор Левин, – шепнула Сона. – Один из главных теоретиков философии Отказа. Раньше он был известным академиком на Земле, специалистом по теории вероятностей.

Они присоединились к слушателям. Профессор Левин говорил о природе свободы выбора, о том, как Казино манипулирует видимостью случайности, чтобы создать иллюзию контроля у игроков.

– Понимаете, – говорил он, активно жестикулируя, – когда мы делаем ставку, мы верим, что выбираем свободно. Но этот выбор уже предопределен всей системой. Наблюдатели создали механизм, который направляет наше желание свободы в русло, где этой свободы нет и быть не может. Это величайший парадокс Казино – используя нашу жажду свободы, оно лишает нас её.

Алексей слушал с растущим интересом. То, о чем говорил профессор, перекликалось с его собственными наблюдениями за годы работы крупье. Он видел, как игроки снова и снова делали одни и те же ставки, веря, что на этот раз всё будет по-другому, что именно их выбор изменит предопределенность исхода.

– Но есть ли настоящая свобода вне системы? – спросил кто-то из слушателей. – Или мы просто меняем одну форму детерминизма на другую?

Профессор улыбнулся, словно ждал этого вопроса.

– Вот в этом и заключается глубочайший вопрос нашего существования. Возможно, абсолютной свободы нет в принципе. Возможно, мы всегда ограничены какими-то рамками – физическими, биологическими, социальными. Но есть принципиальная разница между системой, которая честно признает свои ограничения, и той, которая маскирует порабощение под видом свободы выбора.

Дискуссия продолжалась, затрагивая различные аспекты свободы воли, предопределения, роли случая в жизни. Алексей был поражен уровнем обсуждения – эти люди, многие из которых выглядели как простые рабочие, демонстрировали глубину мысли и философский подход, редко встречающиеся даже среди образованной элиты центральных миров.

Когда дискуссия подошла к естественному завершению, Сона представила Алексея профессору Левину. Пожилой ученый с интересом посмотрел на бывшего крупье.

– А, наш гость из Казино, – сказал он. – Слышал о вашем драматическом побеге. Впечатляет.

– Спасибо, – ответил Алексей. – Ваша дискуссия тоже впечатляет. Я не ожидал встретить здесь такой уровень философского анализа.

Левин усмехнулся.

– В Казино вам, должно быть, говорили, что мы дикари, отказавшиеся от благ цивилизации из-за неспособности контролировать свои инстинкты. Но истина в том, что наш отказ от их системы – это не примитивизм, а высшая форма осознанности. Мы выбрали трудный путь не потому, что не могли идти по легкому, а потому что видели, куда ведет этот "легкий путь".

Алексей кивнул. Действительно, в Казино Штильмир и его обитателей описывали как жалких отщепенцев, недостойных даже внимания Наблюдателей.

– Мне бы хотелось продолжить наш разговор, – сказал Левин. – Ваш опыт работы внутри системы мог бы дать ценные инсайты для наших исследований. Но сейчас, я вижу, вы на экскурсии. Не буду задерживать.

Он пожал руку Алексею и направился к другой группе, ждавшей его в тени странного здания, напоминающего гибрид пагоды и космического корабля.

– Впечатляющий человек, – заметил Алексей, когда они с Соной продолжили свой путь.

– Он один из тех, кто сформировал идеологию Отказа, – сказала Сона. – Его работы о манипуляциях вероятностями и искусственной зависимости стали основой нашего понимания того, как действует система Казино.

Они пошли дальше, и Сона показала Алексею различные части города – технический квартал, где умельцы создавали и ремонтировали устройства из запчастей; сельскохозяйственные террасы, где выращивали адаптированные к климату Штильмира растения; учебный центр, где дети и взрослые получали образование.

К полудню они добрались до небольшого кафе на краю жилого квартала. Здесь Сона предложила остановиться для отдыха – нога Алексея начинала болеть от длительной ходьбы. Они сели за простой деревянный стол, и хозяйка заведения – пожилая женщина с лицом, испещренным морщинами от сухого климата Штильмира, – принесла им простой, но вкусный обед: суп из местных корнеплодов и хлеб, явно выпеченный вручную.

– Я заметил, что здесь мало высоких технологий, – сказал Алексей, когда они приступили к еде. – Это сознательный выбор или результат ограниченных ресурсов?

– И то, и другое, – ответила Сона. – Конечно, нам не хватает ресурсов, которые есть у Казино. Но дело еще и в том, что многие технологии делают нас уязвимыми. Они могут быть взломаны, отслежены, использованы против нас. К тому же, есть определенная философия в том, чтобы делать вещи своими руками, чувствовать связь с материальным миром.

Алексей понимающе кивнул. В Казино всё было автоматизировано до предела – еда появлялась по запросу из синтезаторов, одежда самоочищалась, комнаты подстраивались под предпочтения обитателя. Это создавало комфорт, но и отдаляло от реальности физического мира.

– Но ведь ты ученый, – заметил он. – Твои исследования игровой зависимости требуют сложного оборудования, расчетов…

– Мы не отвергаем технологии полностью, – улыбнулась Сона. – У нас есть лаборатории, компьютерные системы, медицинское оборудование. Но мы используем их осознанно, понимая как преимущества, так и риски. И многое из того, что мы используем, создано здесь, модифицировано под наши нужды.

После обеда они продолжили экскурсию, и Сона привела Алексея к странному зданию на окраине города. Оно напоминало обсерваторию – круглое строение с куполом наверху, но без характерного телескопа.

– Что это? – спросил Алексей.

– Зал Тишины, – ответила Сона. – То самое место, о котором говорила Марта. Идем внутрь.

Они вошли в здание. Внутри было прохладно и тихо. Центральный зал представлял собой круглое пространство с сиденьями, расположенными концентрическими кругами. В центре находилась странная конструкция – нечто вроде фонтана, но вместо воды в нем циркулировало мерцающее сияние, меняющее цвета от глубокого синего до яркого фиолетового.

– Что это такое? – прошептал Алексей, инстинктивно понизив голос.

– Детектор вероятностных полей, – так же тихо ответила Сона. – Или, проще говоря, устройство, которое позволяет увидеть, как Наблюдатели манипулируют реальностью.

Алексей заворожено смотрел на переливающееся сияние. В его мерцании было что-то гипнотическое, что-то, напоминающее движение шарика по колесу рулетки, и в то же время принципиально иное.

– Это артефакт той древней цивилизации, о которой ты рассказывала? – догадался он.

Сона кивнула.

– Один из немногих, что удалось обнаружить и восстановить. Он показывает… вероятностные волны, исходящие от Колеса Фортуны. То, как Наблюдатели искривляют саму ткань реальности, чтобы манипулировать исходами игр, чтобы создавать и усиливать зависимость.

Алексей подошел ближе к странному фонтану. Теперь он видел, что внутри мерцания двигаются тысячи крошечных частиц, складывающихся в сложные, постоянно меняющиеся узоры.

– Когда люди приходят сюда и видят это, – продолжила Сона, – они понимают, что их зависимость не случайна, не является их личным выбором или слабостью. Это результат целенаправленного внешнего воздействия. Для многих это откровение становится первым шагом к освобождению.

Алексей смотрел на мерцающие потоки вероятностей и внезапно почувствовал странное ощущение – словно тяжесть, которую он носил в себе двадцать лет, начала немного отпускать. Все эти годы он верил в свою роль безупречного инструмента Казино, идеального крупье, направляющего игроков к неизбежному проигрышу. Но что если он тоже был жертвой – той же системы манипуляций, что и игроки?

– Я начинаю понимать, почему это место изменило Марту, – тихо сказал он.

Сона положила руку ему на плечо.

– Первый шаг к свободе – это осознание своего плена. Здесь, в Зале Тишины, многие впервые видят клетку, в которой жили, не замечая её прутьев.

Они провели в Зале Тишины около часа. Алексей сидел, глядя на мерцающий фонтан вероятностей, погруженный в размышления о своей жизни, о двадцати годах, проведенных в служении системе, которую он только сейчас начинал по-настоящему понимать.

Когда они наконец вышли наружу, солнце Штильмира уже клонилось к закату, окрашивая город в теплые оранжевые тона. Алексей чувствовал себя иначе – словно что-то внутри него сдвинулось, переместилось, встало на новое место.

– Спасибо за эту экскурсию, – сказал он Соне. – Я начинаю понимать Отказ не как место, а как состояние ума.

Сона улыбнулась.

– Именно так. Отказ – это не просто физический город. Это идея, философия, выбор жить иначе, даже если этот путь труднее.

Они медленно шли обратно к Приюту Тишины. По пути Сона рассказывала о своих исследованиях механизмов игровой зависимости, о том, как она и её коллеги пытаются разработать средства защиты от манипуляций Наблюдателей.

– Мы обнаружили, что зависимость имеет не только психологическую, но и биологическую, даже генетическую составляющую, – объясняла она. – Наблюдатели каким-то образом воздействуют на сами основы нашего существа, активируя определенные гены, стимулируя выработку специфических нейромедиаторов.

– Это объясняет, почему так трудно избавиться от влечения к игре, – заметил Алексей, вспоминая игроков, которые возвращались к его столу снова и снова, несмотря на разорительные проигрыши.