Генетическая библиотека

– Я знаю. – Ирина остановилась, посмотрела на него. – Именно поэтому мне нужна твоя помощь. Твои навыки взлома. Твоё оборудование.

Гек колебался. Светящиеся глаза изучали её лицо.

– Это безумие.

– Вся моя жизнь последние две недели – безумие. Ещё немного не изменит ситуацию.

Гек засмеялся. Смех был нервным, почти истеричным.

– Знаешь что? Ты права. – Он сунул нейросонник в карман куртки. – Хорошо. Я помогу. Но взамен я хочу копию всех данных, которые ты найдёшь. Всех образцов. Всего протокола.

– Согласна.

– Тогда нам нужен план. – Гек достал коммуникатор, начал печатать. – У меня есть контакт в Париже. Биохакер, специализируется на поддельных документах. Сможет сделать нам паспорта. Потом – поезд до Варшавы, оттуда в Минск, оттуда в Москву. Наземным транспортом, без авиаперелётов. Самолёты слишком контролируются.

– Сколько времени?

– Три дня. Может, четыре.

– Слишком долго. МГБ найдёт нас раньше.

– Быстрее нельзя. Если хочешь качественные подделки, нужно время. – Гек посмотрел на неё. – Или мы можем попробовать совсем нелегальный путь. Контрабандистские маршруты. Грузовые контейнеры. Опасно, но быстро.

Ирина вспомнила свою поездку из Москвы в Лондон. Тесный контейнер. Часы в темноте. Страх быть обнаруженной.

– Нелегальный путь, – решила она. – У нас нет времени на осторожность.

Гек кивнул.

– Есть один человек. Назовём его Змей. Занимается переправкой людей через границы. Дорого, но надёжно. Я свяжусь с ним.

Он начал набирать сообщение, но Ирина остановила его.

– Подожди. Прежде чем уйдём из Лондона… нам нужно сделать копию данных. Всего, что мы скачали из "Гелиоса". Распределить по нескольким хранилищам. На случай, если нас поймают.

– Умно. – Гек согласился. – Я зашифрую файлы, разобью на фрагменты, загружу в децентрализованные сети. Даже если "Гелиос" попытается удалить – не смогут. Информация будет жить.

– Хорошо. Делай.

Пока Гек работал с коммуникатором, Ирина присела на землю, прислонившись к стене фургона. Усталость была всепоглощающей. Две недели бегства, страха, постоянного напряжения. Тело требовало отдыха.

Но разум не мог успокоиться. Слишком много мыслей. Слишком много вопросов.

Она посмотрела на свои руки. Кожа продолжала меняться. Грубела. Темнела. Волоски становились жёстче. Трансформация шла своим чередом. Через неделю, может две, её руки перестанут быть человеческими.

Что будет дальше? Как далеко зайдёт процесс? Превратится ли она в зверя, как испытуемые "Гелиоса"? Или сможет сохранить разум, как хотел Крашенинников?

– Гек, – позвала она. – Когда ты активировал память… когда потерял контроль… как вернулся?

Гек поднял глаза от коммуникатора.

– Не знаю. Помню ярость. Инстинкт убивать. А потом… потом что-то щёлкнуло. Как будто часть меня, человеческая часть, вырвалась на поверхность. Закричала: "Это не ты! Это не то, кто ты есть!" И я услышал. Вспомнил своё имя. Свою цель.

– Значит, личность сильнее памяти?

– Не знаю. Может быть. Или может, я просто был недостаточно глубоко. Активировал только уровень три. Дальше… дальше может быть по-другому. – Он посмотрел на свои ладони. Кожа на них грубела так же, как у Ирины. – Я чувствую это. Изменения продолжаются. Каждый день что-то новое. Обоняние обострилось – улавливаю запахи, которые раньше не замечал. Слух лучше. Ночное зрение улучшилось даже без имплантов. Мышцы стали плотнее. Я становлюсь сильнее.

– И что потом? Когда трансформация завершится?

– Не знаю. – Гек улыбнулся, но улыбка была грустной. – Может, стану чудовищем. Может, сверхчеловеком. Может, чем-то средним. Но одно я знаю точно – я не хочу останавливаться. Не хочу возвращаться к тому, кем был. Слабым. Неполноценным. Человеком.

– Человечность – это не слабость.

– Нет? – Гек посмотрел на неё. – Тогда почему мы изменяем себя? Импланты. Модификации. Генная терапия. Мы знаем, что человек несовершенен. И пытаемся исправить. Трансформация – это следующий шаг. Эволюция в действии.

Ирина не могла спорить. Потому что часть её соглашалась. Часть, которая чувствовала силу, растущую в изменяющихся мышцах. Остроту обострённых чувств. Воспоминания древних предков, дающие знания, накопленные миллионами лет.

Это было опьяняющим. И пугающим.

– Готово, – объявил Гек. – Данные зашифрованы и загружены. Теперь даже если нас уничтожат – информация выживет. – Он встал. – Связался со Змеем. Он может переправить нас завтра вечером. Через Ла-Манш, потом наземным транспортом через Францию, Германию, Польшу. В Москву доберёмся через четыре дня.

– Хорошо. А до завтрашнего вечера?

– Прячемся. У меня есть безопасный дом в Ист-Хэме. Старое здание, куплено на подставное имя. Никто не знает о нём.

– Тогда пошли.

Они вернулись в фургон. Гек завёл двигатель, и транспорт плавно тронулся, направляясь на восток.

Ирина смотрела в окно, наблюдая, как мимо пролетают улицы Лондона. Город, который приютил её на три дня. Город, где она нашла союзника. И город, который теперь стал слишком опасным.

Где-то там, в ночи, Джун Ли искала её. Холодная, безжалостная охотница. Женщина, которая не остановится, пока не выполнит задание.

А в Москве, за тысячи километров, Крашенинников планировал. Генерал, который хотел превратить генетическую память в оружие. Создать армию монстров.

Две силы, охотящиеся за ней. МГБ хотел уничтожить технологию. "Гелиос" хотел контролировать её.

А Ирина хотела только понять. Узнать правду. Дойти до конца, до самых глубин памяти, до ответов на вопросы, которые преследовали её всю жизнь.

Кто мы? Откуда пришли? Куда идём?

Ответы были в ДНК. В генетической библиотеке, хранящей четыре миллиарда лет истории.

И она прочитает эту библиотеку. Чего бы это ни стоило.

18 февраля 2635 года, 14:30

Безопасный дом в Ист-Хэме оказался трёхкомнатной квартирой на втором этаже старого кирпичного здания. Окна выходили в тихий дворик, где играли дети. Обычный жилой район. Ничто не выделяло это место.

Именно поэтому оно было безопасным.

Ирина провела день, отдыхая и готовясь к путешествию. Гек работал с компьютером, финализируя детали с контрабандистом. Вечером они должны были встретиться со Змеем на доках.

Около двух часов дня Гек вышел за едой. Вернулся через полчаса с пакетами синтетических продуктов и термосом с кофе.

– Новости, – сказал он, включая голографический экран. – И они не хорошие.

Экран показал выпуск новостей. Женщина-диктор с безупречными чертами лица и механическим голосом зачитывала сводку:

«…дипломатический скандал между Великобританией и Китайской Конфедерацией усугубляется после вчерашнего инцидента в районе Шордич. Агенты МГБ провели несанкционированную спецоперацию на территории Лондона, в результате которой пострадали семнадцать гражданских лиц. Правительство Великобритании выразило резкий протест и потребовало отзыва агента Джун Ли. Однако официальный представитель МГБ заявил, что операция проводилась в рамках международного сотрудничества по борьбе с биологическим терроризмом…»

Изображение сменилось на фотографию Ирины. Старая, из архива Института. Она смотрела в камеру с серьёзным выражением лица.

«…разыскивается гражданка России Ирина Савельева, тридцать восемь лет, генетик. Обвиняется в незаконных экспериментах с биологическими материалами и разработке потенциального оружия массового поражения. Считается крайне опасной. Любая информация о её местонахождении должна быть немедленно передана в правоохранительные органы…»

Ирина смотрела на свою фотографию на экране. Крайне опасная. Оружие массового поражения. Они представили её как террористку.

– Они делают из тебя чудовище, – сказал Гек. – Пугают общественность. Это классическая тактика. Чем больше страха, тем легче оправдать любые действия против тебя.

– Значит, теперь не только МГБ и "Гелиос" охотятся за мной. Обычные люди тоже будут докладывать о каждой подозрительной женщине.

– Да. – Гек выключил экран. – Это усложняет побег. Но не делает невозможным. Змей профессионал. Он переправлял людей, за которыми охотились куда серьёзнее.

Ирина кивнула, но внутри росла тревога. Петля затягивалась. С каждым часом вариантов становилось меньше. Путей к отступлению – тоже.

Оставалось только идти вперёд. В надежде, что впереди есть выход.

Гек прошёл к окну, выглянул на улицу. Замер.

– Дерьмо.

– Что? – Ирина подошла.

На улице, возле входа в здание, стояли два автомобиля. Чёрные, с тонированными стёклами. Из них выходили люди. Четверо. Одеты в гражданское, но движения выдавали военную подготовку.

– МГБ? – спросила Ирина.

– Не знаю. Может быть. – Гек отступил от окна. – Но они явно не случайно здесь. Кто-то донёс.

– Как они узнали?

– Не важно. Важно, что нам нужно уходить. Прямо сейчас.

Он схватил рюкзак, начал запихивать туда необходимое – ноутбук, флэшки с данными, несколько инструментов.

Ирина смотрела в окно. Люди входили в здание. Через минуту они будут здесь.

– Есть чёрный ход?

– Пожарная лестница. Через окно кухни. – Гек кинул ей рюкзак. – Пошли!

Они бросились к кухне. Гек распахнул окно, выглянул. Пожарная лестница спускалась вниз, в задний двор.

– Вперёд, – сказал он.

Ирина полезла в окно, ступила на металлическую решётку лестницы. Конструкция качнулась под её весом, ржавые болты скрипнули.

Гек следом. Они начали спускаться, быстро, но осторожно. Лестница была старой, ненадёжной.

За их спиной – звук выбиваемой двери. Крики. Они ворвались в квартиру.

– Быстрее! – шепнул Гек.

Они спрыгнули на землю, оказались в узком переулке между зданиями. Побежали.

Позади – голоса. Кто-то увидел их из окна.

– Цель на пожарной лестнице! Перехватить!

Ирина и Гек выскочили из переулка на улицу. Людно. Толпы прохожих. Они слились с потоком, пытаясь затеряться.

Но преследователи были профессионалами. Двое появились впереди, отрезая путь. Двое сзади, догоняя.

Ловушка.

Гек выхватил нейросонник. Направил на тех, кто впереди. Нажал активацию.

Невидимая волна ударила. Оба преследователя рухнули, конвульсивно дёргаясь.

Прохожие закричали, разбегаясь. Паника.

– Бежим! – Гек схватил Ирину за руку, потащил в сторону.

Они бежали по улице, сбивая людей. За спиной – крики, топот ног.

Впереди – станция метро. Вход, ведущий вниз.

Ирина и Гек нырнули туда, сбежали по лестнице. Турникеты – они перепрыгнули, игнорируя протесты охранника.

Платформа. Люди ждали поезд. Ирина и Гек протиснулись в центр толпы.

– Думаешь, оторвались? – спросила Ирина, тяжело дыша.

– Не знаю. – Гек оглядывался. – Но долго здесь оставаться нельзя. Камеры видеонаблюдения. Распознавание лиц. Они найдут нас.

Поезд подъехал. Двери открылись. Толпа хлынула внутрь. Ирина и Гек втиснулись в вагон.

Двери закрылись. Поезд тронулся.

Ирина прислонилась к стенке, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение. Они ускользнули. Снова. В третий раз за неделю.

Но это не могло продолжаться вечно. Рано или поздно удача закончится.

– Нам нужно выбираться из Лондона сегодня, – сказала она. – Не ждать вечера. Прямо сейчас.

– Змей может не согласиться на изменение плана—

– Предложи ему двойную оплату. Тройную. Сколько нужно.

Гек задумался, потом кивнул.

– Хорошо. Я свяжусь.

Он достал коммуникатор, начал печатать сообщение.

Ирина смотрела в окно вагона. Туннель метро мелькал за стеклом, тёмный, бесконечный. Как будущее. Неизвестное. Пугающее.

Но она продолжит двигаться вперёд. Через темноту. К свету. К ответам.

Что бы ни ждало впереди.

19 февраля 2635 года, 03:40

Грузовой поезд катился через темноту со скоростью полторы тысячи километров в час. Ирина и Гек сидели в контейнере между ящиками с промышленными деталями. Тесно. Холодно. Но безопасно.

Змей сдержал слово. За тройную плату организовал переправку в тот же день. Фальшивые документы для прохода на грузовой терминал. Контейнер, который не будут досматривать. Маршрут через Францию, Германию, Польшу, прямо в Россию.

Четыре дня в пути. Может, меньше, если повезёт.

Ирина дремала, прислонившись к стенке контейнера. Сны были фрагментированными, беспокойными. Красное небо. Два солнца. Существа, создающие споры. Память, пульсирующая в клетках.

Она просыпалась каждый час, дезориентированная, не помнящая, где находится. Потом реальность возвращалась. Контейнер. Поезд. Бегство.

Гек тоже не спал нормально. Сидел с ноутбуком на коленях, что-то печатая, изучая данные. Светящиеся глаза были единственным источником света в темноте контейнера.

– Что ты делаешь? – спросила Ирина после очередного пробуждения.

– Анализирую файлы "Гелиоса", – ответил Гек, не отрывая взгляда от экрана. – Ищу информацию об ингибиторах. Препаратах, которые они разработали для контроля трансформации.

– Нашёл что-нибудь?

– Да. – Гек повернул ноутбук, показывая ей экран. – Они используют комбинацию эпигенетических модификаторов и нейротрансмиттеров. Подавляют активацию определённых генов, блокируют сигналы, идущие от древней памяти. Это не останавливает трансформацию полностью, но замедляет и делает контролируемой.

– Можем ли мы синтезировать эти препараты?

– Теоретически, да. Но нужны специфические реактивы. И время. – Гек закрыл ноутбук. – Когда доберёмся до Москвы, я попробую. Если найдём лабораторию.

– Найдём, – сказала Ирина с уверенностью. – В Институте есть всё необходимое. Нужно только проникнуть внутрь.

– Ты делаешь это звучать легко.

– Не легко. Но возможно. – Ирина вспомнила планировку здания. Сорок этажей. Лаборатории на уровнях с третьего по тридцать пятый. Криохранилище на подземном уровне. Системы безопасности везде. – У меня есть преимущество. Я знаю здание. Знаю, где слабые места в безопасности.

– И всё равно понадобится помощь. Взлом систем, отключение камер, обход биометрии. – Гек посмотрел на свои руки. Пальцы были длиннее, чем раньше, суставы крупнее. Трансформация прогрессировала. – Я справлюсь. Но времени будет мало. Как только мы активируем систему, сработает сигнализация. У нас будет минут пятнадцать, может двадцать, до прибытия охраны.

– Достаточно, – сказала Ирина. – Мне нужно только добраться до криохранилища, получить образцы матери, скопировать данные. Пятнадцать минут хватит.

– Надеюсь, ты права.

Они замолчали. Поезд катился дальше, сквозь ночь, сквозь границы. Каждый километр приближал их к Москве. К финальной части плана.

Или к западне. Это зависело от удачи. И от того, насколько хорошо они подготовятся.

Ирина закрыла глаза, пытаясь уснуть ещё раз. Но сон не шёл. Мысли кружились.

Крашенинников. Джун Ли. Охотники, преследующие её. Они не остановятся. Будут искать, пока не найдут.

И когда найдут…

Она не знала, что случится. Захватят живой? Убьют? Превратят в подопытное животное для экспериментов?

Любой исход был плохим.

Единственный способ выжить – действовать первой. Найти ответы. Завершить работу матери. Раскрыть всю правду о генетической памяти.

И тогда, может быть, охота закончится.

Или превратится в нечто ещё более опасное.

Москва, штаб-квартира "Гелиос"

20 февраля 2635 года, 11:15 (MSK)

Крашенинников сидел за столом, изучая доклады. Операция в Лондоне провалилась. МГБ тоже потеряло след Савельевой. Она исчезла, словно растворилась.

Но Крашенинников был терпелив. Савельева совершит ошибку. Все совершали. Рано или поздно.

Дверь открылась. Вошёл Орлов.

– Генерал, Призрак на связи. Доклад из Европы.

– Соединяй.

Голографический экран активировался. Появилось лицо мужчины. Тридцать пять – сорок лет, трудно определить точно. Лицо было обычным, таким, которое забываешь сразу после встречи. Но глаза… глаза были мёртвыми. Холодными. Как у акулы.

Кирилл "Призрак" Соколов. Легенда среди наёмников. Бывший спецназовец, участвовавший в секретных операциях по всему миру. Потом – имплантация экспериментальных рефлексов, которая сделала его быстрее любого человека. Потом – уход в частный сектор. Наёмник без привязанностей, без морали, без сожалений.

Идеальный инструмент для грязной работы.

– Генерал Крашенинников, – голос Призрака был ровным, без интонаций. – Докладываю. Цель локализована.

– Где?

– В пути. Грузовой поезд, маршрут Париж-Варшава-Москва. Прибытие через тридцать восемь часов. У меня есть точное расписание и номер контейнера.

Крашенинников усмехнулся. Савельева думала, что сможет спрятаться в грузовом потоке. Но она недооценила ресурсы "Гелиоса". Они контролировали транспортную сеть. Имели доступ к системам отслеживания. Знали о каждом контейнере, пересекающем границу.

– Превосходная работа. Где планируешь перехват?

– Москва. Грузовой терминал Внуково-Карго. Когда поезд прибудет, мы заблокируем выход, изолируем контейнер, захватим цель.

– Живой?

– Живой и невредимой, – подтвердил Призрак. – Как заказывали.

– Хорошо. Доставите в Байкал-сити. Немедленно. Лаборатория будет готова.

– Понял. – Призрак кивнул. – Оплата?

– Будет переведена после доставки. Пять миллионов авансом, десять по завершении.

– Приемлемо.

Связь прервалась. Лицо Призрака исчезло с экрана.

Крашенинников откинулся в кресле, довольный. Всё шло по плану. Через двое суток Савельева будет в его руках. В Байкал-сити. Где никто не сможет ей помочь. Где она будет вынуждена сотрудничать.

Или сломаться.

Но так или иначе, проект "Архей" получит то, что нужно. Знания. Протокол. Саму Савельеву как живой эксперимент.

Генетическая память станет оружием России. Непобедимым. Абсолютным.

И Крашенинников войдёт в историю как человек, изменивший ход человеческой эволюции.

Польша, пограничная станция

20 февраля 2635 года, 18:20 (CET)

Поезд остановился на пограничной станции между Польшей и Беларусью. Стандартная процедура – проверка документов на груз, сканирование контейнеров.

Ирина и Гек сидели в темноте, затаив дыхание. Змей обещал, что контейнер не будут досматривать. Но обещания не всегда сдерживались.

Снаружи – голоса. Шаги. Звук работающих сканеров.

Ирина сжала руку Гека. Он ответил тем же.

Минуты тянулись как часы.

Потом – стук в стенку контейнера. Ирина вздрогнула.

Голос снаружи, на польском:

– Контейнер номер восемь-четыре-два-семь, груз промышленные детали, получатель "Москов-Индастри Лимитед". Документы в порядке. Отметка о прохождении.

Шаги удалились.

Ирина выдохнула. Пронесло.

Поезд тронулся через двадцать минут. Продолжил путь. Следующая остановка – Минск. Потом – Москва.

– Мы почти на месте, – прошептал Гек. – Ещё сутки.

– Да, – ответила Ирина. – Ещё сутки.

И потом начнётся финальная часть. Самая опасная.

Проникновение в Институт. Под носом у "Гелиоса". Под носом у властей.

Безумие.

Но она пойдёт до конца. Потому что другого выхода не было.

Только вперёд. Сквозь темноту. К свету.

К правде, скрытой в глубинах генетической памяти.

К ответам, за которые умерла её мать.

И к трансформации, которая изменит её навсегда.

Поезд катился сквозь ночь. К Москве. К судьбе.

К финалу охоты.