Генофония

Через несколько секунд на экране появился результат, который заставил всех замолчать. Между молекулярной структурой ДНК и звуковыми волнами, генерируемыми тканями, существовала почти идеальная корреляция – каждый нуклеотид соответствовал определенной ноте, каждая последовательность – музыкальной фразе.

– Это невероятно, – выдохнула профессор Чен. – ДНК буквально закодирована как музыкальная партитура. А органы пациентов… они играют эту партитуру.

– Или, скорее, партитура играет их, – заметил Даниил. – Звуковые колебания активируют определенные последовательности ДНК, которые, в свою очередь, вызывают структурные изменения в тканях.

– Это переворачивает все наши представления о генетике, – Алина чувствовала, как её сердце колотится от возбуждения и страха одновременно. – Если инопланетная форма жизни может так фундаментально изменять биологические системы… это открывает безграничные возможности. И представляет потенциальную угрозу для всей земной биосферы.

Их дискуссию прервал звук открывающейся двери. В лабораторию вошел полковник Крамер в сопровождении нескольких военных.

– Время вышло, доктор Северова. Какие результаты?

Алина быстро обменялась взглядами с Даниилом и профессором Чен, затем повернулась к Крамеру:

– Мы обнаружили фундаментальный принцип функционирования инопланетной ДНК. Она активируется не химическими сигналами, а звуковыми частотами, которые буквально «проигрывают» генетический код как музыкальную партитуру. Инфекция не уничтожает земные клетки, а трансформирует их, создавая симбиотические структуры, способные воспринимать и генерировать звуковые колебания.

– И как это поможет нам остановить инфекцию? – нетерпеливо спросил Крамер.

– В теории, – вмешалась профессор Чен, – мы можем использовать определенные звуковые последовательности для контроля трансформации. Правильно подобранная «музыка» может стабилизировать состояние пациентов, возможно, даже остановить процесс мутации.

– Или мы можем использовать диссонансные, разрушительные частоты для уничтожения инопланетной ДНК, – добавила Алина, заметив, как глаза Крамера загорелись интересом при этих словах. – Но такой подход рискован. Если симбиоз зашел слишком далеко, мы можем убить и пациентов.

Крамер задумался на мгновение.

– Мы попробуем оба подхода. Профессор Чен, вы разработаете методику стабилизации. Доктор Северова, вы сосредоточитесь на… деструктивном варианте. Для начала проведем тесты на образцах тканей, затем, если результаты будут обнадеживающими, перейдем к лечению пациентов.

– А что с новыми случаями заражения? – спросила Алина. – Вы упоминали, что споры могли распространиться по вентиляции.

– Пока новых случаев не зарегистрировано, – ответил Крамер. – Но мы усилили мониторинг и ввели дополнительные меры предосторожности. Весь персонал проходит регулярные медицинские осмотры.

Что-то в его тоне заставило Алину насторожиться. Она заметила, что Даниил тоже напрягся, словно уловил ту же фальшивую ноту.

– И еще одно, – продолжил Крамер. – В свете новых открытий мы меняем протокол исследований. С этого момента все эксперименты будут проводиться под непосредственным контролем военного персонала. Безопасность – наш главный приоритет.

– Это затруднит научную работу, – возразила профессор Чен. – Гибкость и свобода исследовательского процесса критически важны, особенно когда мы имеем дело с чем-то настолько неизведанным.

– Безопасность важнее научной гибкости, профессор, – отрезал Крамер. – Новый протокол вступает в силу немедленно.

К вечеру Алина чувствовала себя полностью измотанной. Постоянное присутствие военных наблюдателей в лаборатории создавало гнетущую атмосферу и замедляло исследования. К тому же, она не могла отделаться от тревожного ощущения, что Крамер не полностью откровенен с ними.

Когда большинство персонала отправилось на ужин, Алина осталась в лаборатории, чтобы проанализировать последние результаты экспериментов с образцами тканей. Вскоре к ней присоединился Даниил.

– Тоже не хочешь ужинать в компании наших новых «надзирателей»? – с легкой иронией спросил он, опускаясь в кресло рядом с ней.

– Предпочитаю поработать без лишних глаз, пока есть такая возможность, – Алина кивнула на экран. – Смотри, что я нашла.

На мониторе отображались результаты эксперимента, в котором образцы инфицированных тканей подвергались воздействию различных звуковых последовательностей. Один из графиков показывал необычную аномалию – при воздействии определенной комбинации частот трансформированные клетки не только стабилизировались, но и начинали генерировать собственные акустические сигналы, формирующие сложный паттерн.

– Что это? – Даниил наклонился ближе, вглядываясь в данные.

– Не уверена, но похоже на… коммуникацию. Клетки не просто реагируют на звук, они отвечают на него. Как диалог.

Даниил задумчиво потер подбородок:

– Возможно, инопланетный организм пытается установить контакт. Не просто трансформирует земные формы жизни, а… адаптирует их для коммуникации.

– Именно, – кивнула Алина. – И если это так, то деструктивный подход, который настойчиво продвигает Крамер, может быть фундаментально ошибочным. Мы рискуем уничтожить потенциально разумную форму жизни, с которой можно было бы установить контакт.

– Крамера это не остановит, – мрачно заметил Даниил. – Я наблюдал за ним весь день. Он одержим идеей военного применения этой технологии. Представь солдат, чьи тела могут быть модифицированы звуком для повышения силы, скорости, выносливости… это его главный интерес.

Алина собиралась ответить, но в этот момент её внимание привлек звук открывающейся двери. Они оба замерли, ожидая увидеть Крамера или кого-то из военных, но в лабораторию тихо проскользнула профессор Чен.

– Хорошо, что вы оба здесь, – сказала она приглушенным голосом, быстро оглядываясь через плечо. – У нас мало времени. Крамер не говорит нам всей правды.

– Что вы имеете в виду? – Алина почувствовала, как по спине пробежал холодок.

– Новые случаи заражения. Их уже не менее десяти, включая двух из его элитной команды. Но вместо карантина он изолировал их в отдельном секторе и проводит собственные эксперименты.

– Какого рода эксперименты? – напряженно спросил Даниил.

– Не уверена, но судя по оборудованию, которое они запросили… – Чен сделала паузу, словно собираясь с мыслями. – Я думаю, он пытается контролировать процесс трансформации, направлять его. Создавать… оружие.

Алина и Даниил обменялись тревожными взглядами.

– Нам нужны доказательства, – сказала Алина. – Иначе это просто подозрения, которые мы не сможем использовать, чтобы остановить его.

– Я работаю над этим, – кивнула Чен. – У меня есть доступ к некоторым системам мониторинга. Но есть еще кое-что… – она понизила голос до шепота. – Я думаю, сам Крамер инфицирован.

– Что?! – Алина не смогла скрыть удивления. – Но он не проявляет никаких симптомов!

– Внешних – нет. Но я заметила изменения в его поведении. Он стал более… интуитивным в отношении звука. Вчера во время эксперимента он предсказал реакцию образца еще до того, как мы активировали звуковую последовательность. И он постоянно насвистывает или постукивает пальцами, словно слышит какую-то музыку.

Даниил нахмурился:

– Если он инфицирован и знает об этом…

– То он может использовать себя как подопытного, – закончила за него Алина. – И, возможно, уже находится на той стадии трансформации, когда инопланетный организм начинает устанавливать коммуникацию.

– Это делает ситуацию еще более опасной, – мрачно заключила Чен. – Если Крамер слышит «музыку» инопланетной ДНК и интерпретирует её как инструкции или команды…

Их разговор прервал звук сирены – не экстренной тревоги, а сигнала, обозначающего сбор всего научного персонала.

«Внимание всем исследовательским группам. Экстренное совещание в конференц-зале А через пятнадцать минут. Повторяю: экстренное совещание…»

– Что-то случилось, – профессор Чен выпрямилась. – Будьте осторожны. Не показывайте, что у вас есть подозрения. И не доверяйте никому из военных.

Конференц-зал А был заполнен людьми, когда они прибыли. Научный персонал занимал большую часть мест, но по периметру помещения стояли вооруженные солдаты – больше, чем обычно присутствовало на брифингах. Атмосфера была наполнена напряжением.

Крамер появился последним. Алина внимательно наблюдала за ним, пытаясь заметить признаки изменений, о которых говорила профессор Чен. На первый взгляд, полковник выглядел как обычно – уверенный, собранный, с холодным, пронизывающим взглядом. Но когда он начал говорить, Алина заметила странное постукивание пальцами по подиуму – не случайное, а подчиняющееся какому-то сложному ритмическому паттерну.

– У нас серьезное развитие ситуации, – без предисловий начал Крамер. – Сегодня днем мы обнаружили, что инфекция распространилась за пределы комплекса.

По залу прокатился шокированный шепот.

– Как это возможно? – спросил кто-то из ученых. – Комплекс полностью изолирован!

– Мы все еще выясняем детали, – ответил Крамер. – Но предварительный анализ указывает на то, что споры могли выйти наружу во время последней доставки припасов. Экологический мониторинг зафиксировал аномальные изменения в местной флоре и фауне в радиусе примерно пяти километров от комплекса.

Он активировал голографический дисплей в центре зала, демонстрируя изображения растений и мелких животных с окрестностей базы. Алина ахнула, увидев масштаб трансформаций – хвоя местных елей приобрела кристаллическую структуру, мелкие грызуны демонстрировали частичную прозрачность кожных покровов, а в поведении птиц наблюдались странные, синхронизированные паттерны, напоминающие музыкальный ритм.

– Ситуация требует решительных мер, – продолжил Крамер. – Командование приняло решение о полной изоляции региона. Никто не покидает комплекс до дальнейших распоряжений. А наши исследования теперь будут сосредоточены исключительно на разработке методов сдерживания и уничтожения инфекции.

– Полковник, – Алина поднялась со своего места, не в силах молчать, – наши последние исследования указывают на то, что мы имеем дело не с простой инфекцией, а с потенциально разумной формой жизни, пытающейся установить коммуникацию. Деструктивный подход может быть фундаментально ошибочным.

– Доктор Северова, – в голосе Крамера появились стальные нотки, – нам не требуется «коммуникация» с агрессивным инопланетным организмом, который трансформирует земную биосферу без нашего согласия. Это угроза, и мы будем реагировать соответственно.

– Но мы еще не знаем его намерений! – не сдавалась Алина. – То, что мы наблюдаем, может быть просто способом адаптации к земным условиям, попыткой найти общий язык…

– Довольно! – Крамер ударил кулаком по подиуму, и этот звук странным образом резонировал в помещении, вызывая у некоторых присутствующих видимый дискомфорт. – Решение принято на самом высоком уровне. С этого момента все исследования будут проводиться исключительно в русле разработки средств уничтожения инфекции. Любые эксперименты, не соответствующие этой цели, запрещаются.

Он окинул зал холодным взглядом:

– Для обеспечения полного соблюдения нового протокола, каждой научной группе будет назначен военный куратор. Любые отклонения от утвержденных методик будут пресекаться. – Он сделал паузу. – Это вопрос национальной безопасности. Возможно, глобальной безопасности.

Алина почувствовала, как Даниил, сидящий рядом с ней, слегка сжал её руку под столом – жест предупреждения и поддержки одновременно. Она понимала – открытое противостояние сейчас ничего не даст, только усилит подозрения Крамера.

После совещания, когда люди начали расходиться, профессор Чен незаметно приблизилась к Алине и Даниилу:

– Встретимся в лаборатории С-4 через час. У меня есть информация, которую я должна вам передать. И… возьмите с собой только самое необходимое.

Прежде чем Алина успела спросить, что это значит, профессор уже отошла, затерявшись в толпе.

– Она планирует что-то, – тихо произнес Даниил. – Возможно, побег.

– Но куда? – так же тихо ответила Алина. – Комплекс полностью изолирован, а снаружи… если то, что показал Крамер, правда, то снаружи начинается экологическая катастрофа.

– Может быть, это лучше, чем то, что готовит Крамер, – мрачно заметил Даниил. – Я видел, как он смотрел на образцы трансформированных тканей. Как ребенок на новую игрушку. Он не хочет уничтожить инфекцию – он хочет контролировать её.

Алина кивнула, чувствуя, как внутри нарастает решимость. Что бы ни планировала профессор Чен, она должна была быть готова. Потому что интуиция – и научная, и человеческая – подсказывала ей, что Крамер ведет опасную игру, в которой ставкой может стать судьба не только всех обитателей комплекса, но и всего человечества.