Гравитационные узлы

Ким покачала головой:

– Судя по нарастающей интенсивности аномалий и сокращению интервалов между ними… недели, может быть месяцы. Но не годы.

– Я вылетаю к вам, – решительно сказала она. – Буду в Томске через шесть часов. Организуйте транспорт до вашего лагеря.

Связь прервалась, и Максим откинулся на спинку стула, пытаясь осмыслить всё, что услышал. Значит, правительство знало о существовании этих объектов все эти годы. Его исследования были свёрнуты не из-за их несостоятельности, а потому что он подобрался слишком близко к засекреченной информации.

– Вам нужно отдохнуть, доктор Ковалёв, – сказал Лазарев. – Следующие несколько дней будут очень насыщенными.

Максим кивнул и поднялся, но в этот момент в палатку буквально влетел один из техников:

– Сэр! У нас активность! Гравиметры показывают колебания!

– Это невозможно, – Максим бросился к приборам. – По моим расчётам, следующая активация должна быть через 72 часа!

Они выбежали наружу. Утренний туман рассеялся, открывая панораму леса вокруг лагеря. На первый взгляд всё выглядело нормально, но внимательный наблюдатель заметил бы странность – листья на ближайших деревьях слегка приподнимались, словно их тянуло вверх.

– Эвакуировать лагерь, – резко скомандовал Лазарев, оценив ситуацию. – Всем отойти на 500 метров от центра аномалии. Взять только необходимое оборудование.

Люди бросились выполнять приказ, но Максим остался на месте, лихорадочно настраивая свой портативный гравиметр.

– Доктор Ковалёв, немедленно эвакуируйтесь, – Лазарев схватил его за плечо. – Это приказ.

– Мне нужно остаться, – Максим стряхнул его руку. – Это уникальный шанс наблюдать аномалию изнутри. У меня есть страховочное снаряжение.

Лазарев колебался, понимая научную ценность таких наблюдений, но также осознавая риск.

– Пять минут, – наконец сказал он. – Затем я возвращаюсь за вами, независимо от состояния аномалии.

Он быстро удалился, координируя эвакуацию. Максим остался один на краю лагеря, спешно закрепляя гравиметр на своём запястье и привязывая себя к стволу массивной сосны страховочным тросом. Если гравитация действительно начнёт ослабевать, эта мера поможет ему не улететь.

Первые признаки аномалии начали проявляться через минуту после ухода Лазарева. Максим почувствовал странную лёгкость в теле, будто его вес внезапно уменьшился. Гравиметр подтвердил его ощущения – сила тяжести упала на 20%.

– Невероятно, – прошептал он, начиная запись на нагрудную камеру. – Аномалия началась раньше ожидаемого срока и развивается стремительно. Сейчас гравитация составляет 80% от нормы и продолжает падать.

Он огляделся. Незакреплённые предметы в лагере – бумаги, лёгкие инструменты, пластиковые контейнеры – начали медленно подниматься в воздух. Листья деревьев теперь отчётливо тянулись вверх, создавая сюрреалистическую картину перевёрнутого леса.

– 60% от нормы, – продолжал комментировать Максим. – Эффект усиливается быстрее, чем во время первой активации. Я чувствую…

Он не договорил. Внезапно гравитация упала до 30%, и Максим ощутил, как его тело стремительно теряет вес. Трос натянулся, удерживая его на месте, но вокруг творился хаос. Тяжёлое оборудование, которое не успели эвакуировать, отрывалось от земли. Палатки коллапсировали, их ткань и каркасы взмывали вверх, словно гигантские, неуклюжие птицы.

– Двадцать процентов и продолжает падать! – закричал Максим в камеру, хотя его голос звучал странно в разреженном воздухе. Дышать становилось труднее – пониженная гравитация влияла на атмосферное давление в зоне аномалии.

А затем гравитация исчезла совсем. Гравиметр показывал нули, и Максим ощутил абсолютную невесомость. Если бы не трос, крепко привязанный к дереву и его ремням, он бы просто улетел в небо.

В состоянии невесомости у Максима возникло странное чувство дежавю, словно он уже переживал это раньше. Он поднял взгляд к безоблачному сибирскому небу и увидел удивительное зрелище – прямо над центром аномалии воздух, казалось, изгибался, создавая оптический эффект, похожий на тепловое марево, но намного сильнее. Сквозь эту искажённую линзу звёзды были видны даже днём – бледные точки на голубом фоне.

– Гравитационная линза, – выдохнул Максим. – Теория была верна!

Внезапно его внимание привлекло нечто ещё более странное. В центре искажения появилась тёмная точка, которая начала расширяться. Это выглядело так, будто в ткани реальности открывалось отверстие, за которым была абсолютная чернота.

– Что это… – Максим не закончил фразу. Чернота пульсировала, расширялась и сужалась, словно дышала. И в её глубине появились огни – далёкие, мерцающие точки, напоминающие звёзды, но движущиеся в странных, неестественных паттернах.

В этот момент трос, удерживающий Максима, начал вибрировать и натягиваться сильнее. Но тянуло его не вверх, а в сторону черной дыры в небе. Возникла новая сила – не гравитация Земли, а что-то другое, притягивающее всё свободное вещество к этому порталу.

– Доктор Ковалёв! – голос Лазарева ворвался в его сознание. Максим с трудом оторвал взгляд от завораживающего зрелища и увидел Виктора, который пробирался к нему, цепляясь за деревья. Он был в каком-то тяжёлом снаряжении, похожем на экзоскелет, что позволяло ему двигаться в условиях измененной гравитации.

– Вы должны уйти! Сейчас же! – крикнул Лазарев. – Аномалия выходит из-под контроля!

Максим снова взглянул на небо. Чёрный портал продолжал расширяться, а огни внутри него стали ярче и как будто ближе. Один из них, самый крупный, двигался прямо к центру отверстия, увеличиваясь на глазах.

– Я почти у цели! – крикнул Максим. – Я должен увидеть, что там!

– Нет времени! – Лазарев добрался до него и начал отстёгивать карабин, крепящий трос к дереву. – Мы уходим!

Но было поздно. Портал в небе достиг максимального размера – около пятидесяти метров в диаметре, и яркий объект внутри него приблизился настолько, что стал различим. Это был не огонь и не звезда, а что-то металлическое, с гладкой поверхностью, отражающей свет. Объект имел вытянутую форму, напоминающую наконечник копья, и двигался с ужасающей скоростью прямо к порталу.

И затем всё изменилось в одно мгновение. Портал схлопнулся с беззвучной вспышкой света, а гравитация вернулась так же внезапно, как и исчезла. Всё, что находилось в воздухе – оборудование, обломки палаток, люди – рухнуло на землю.

Максиму повезло – трос смягчил его падение, но всё равно удар о землю выбил из него воздух. Лазарев упал рядом, защищённый своим экзоскелетом.

– Вы в порядке? – спросил Виктор, помогая Максиму подняться.

– Да… кажется, да, – Максим с трудом восстанавливал дыхание. – Вы видели?

– Видел, – коротко ответил Лазарев, и по его тону Максим понял, что им предстоит серьёзный разговор о том, что произошло.

Но сейчас было не время для обсуждений. Лагерь был разрушен, оборудование разбросано и повреждено, некоторые сотрудники получили травмы при падении. Требовалась эвакуация и медицинская помощь.

Через час, когда раненые были отправлены в посёлок, а техники начали восстанавливать минимальную инфраструктуру, Максим и Лазарев сидели в уцелевшем джипе, просматривая запись с нагрудной камеры Максима.

– Это был портал, – уверенно сказал Максим. – Гравитационный тоннель, соединяющий две точки в пространстве.

– И что-то пыталось пройти через него, – кивнул Лазарев. – Что-то искусственное, судя по форме и движению.

– Корабль, – Максим произнёс это слово почти шёпотом. – Инопланетный корабль.

Лазарев не стал возражать, что само по себе говорило о многом. Правительственный агент, который не отрицает возможность внеземного контакта – такого Максим не ожидал.

– Если ваша теория верна, – медленно проговорил Лазарев, – и эти объекты образуют глобальную сеть, то мы должны предположить, что они часть некоей транспортной системы. Древние порталы для перемещения между… – он сделал паузу, – …звёздными системами?

– Это логичный вывод, – кивнул Максим. – Гравитационные аномалии, искажение пространства-времени, формирование тоннелей… Технология невероятно продвинутая, но теоретически возможная. Мы сами рассматривали подобные концепции для межзвёздных путешествий, просто не имели технологических возможностей для реализации.

– И теперь эта система активируется, – Лазарев потёр подбородок. – Вопрос – почему сейчас? И кто или что пытается получить доступ на Землю?

Максим покачал головой:

– На это у меня нет ответов. Но мы должны найти другие узлы сети как можно быстрее. Если аномалии усиливаются и интервалы между ними сокращаются, времени у нас мало.

Лазарев кивнул и достал защищённый спутниковый телефон:

– Я запрошу глобальные данные о странных гравитационных явлениях за последний месяц. А также полный доступ к объекту в Казахстане.

Пока он разговаривал с кем-то, явно имеющим очень высокий уровень допуска, Максим вышел из машины и медленно пошёл к центру аномалии. Место выглядело совершенно обычно – лес, трава, никаких видимых следов недавних сверхъестественных событий. Но он знал, что глубоко под землёй скрывается нечто, способное изменить судьбу человечества.

Его размышления прервал звук вертолёта. Подняв голову, Максим увидел приближающийся Ми-8 с опознавательными знаками российских ВВС. Видимо, ситуация привлекла внимание на самом высоком уровне.

Вертолёт приземлился на небольшой поляне рядом с разрушенным лагерем. Из него вышли несколько человек в гражданской одежде, но с военной выправкой, и, к удивлению Максима, доктор Инга Ким. Она должна была прибыть только через несколько часов, но, очевидно, приоритет ситуации ускорил её перемещение.

– Максим, – она быстро подошла к нему, оценивающим взглядом окидывая разрушения вокруг. – Что здесь произошло?

– Вторая активация, – ответил он, – намного раньше ожидаемого срока. И намного сильнее первой.

Он кратко рассказал ей о портале и об объекте, который пытался через него проникнуть. Ким слушала, не перебивая, её лицо становилось всё более серьёзным.

– Это меняет всё, – наконец сказала она. – Мы должны немедленно перейти к активной фазе исследования. Нам нужна межведомственная группа экспертов и полный доступ ко всем данным о подобных аномалиях.

К ним подошёл Лазарев:

– Это уже организовано, доктор Ким. Более того, правительство созывает экстренное совещание по данному вопросу. Нас ждут в Москве через шесть часов.

– Нам нужно взять образцы почвы и воздуха в месте проявления портала, – сказала Ким. – И организовать круглосуточное наблюдение за объектом.

– Уже делается, – кивнул Лазарев. – Сюда направляется специальная исследовательская группа с полным комплектом оборудования. Они будут здесь через два часа. А нам нужно вылетать.

Максим последний раз взглянул на место, где в небе открывался портал. Что бы ни пыталось проникнуть на Землю, оно почти наверняка попытается снова. И в следующий раз портал может оставаться открытым дольше.

В вертолёте, направляющемся в Томск, откуда они должны были вылететь в Москву, Максим сидел рядом с доктором Ким. Несмотря на шум двигателей, им удавалось разговаривать.

– Вы должны мне кое-что объяснить, – сказал Максим. – Вы знали о казахстанском объекте все эти годы. Почему вы не сказали мне? Почему позволили моей карьере разрушиться, когда знали, что я на правильном пути?

Ким долго молчала, глядя в иллюминатор на проплывающую внизу тайгу.

– Я не могла, – наконец ответила она. – После обнаружения объекта в Казахстане все исследования в этой области были засекречены. Меня допустили к проекту только потому, что я подписала соглашение о неразглашении. Если бы я рассказала тебе, нас обоих устранили бы от работы.

– Устранили? – Максим поднял бровь.

– В лучшем случае – от научной деятельности, – Ким посмотрела ему прямо в глаза. – Я сделала выбор, Максим. Возможно, неверный с личной точки зрения, но необходимый для продолжения исследований. Я думала, что смогу больше узнать, оставаясь в проекте.

– И что вы узнали за эти годы?

– Немного, – призналась она. – Объект остаётся загадкой. Мы установили, что он искусственного происхождения, что его возраст составляет не менее 20 тысяч лет, и что он периодически проявляет признаки активности. Но его предназначение, принцип работы – всё это оставалось тайной. До сегодняшнего дня.

Максим хотел спросить ещё что-то, но в этот момент вертолёт начал снижаться для посадки в аэропорту Томска.

Через два часа они уже были на борту военного самолёта, направляющегося в Москву. Лазарев передал им планшеты с предварительными данными по гравитационным аномалиям, зафиксированным за последний месяц по всему миру.

– Бермудский треугольник, – Максим указал на точку в Атлантическом океане. – Несколько кораблей сообщили о странных явлениях две недели назад. Их приборы показывали резкие колебания в магнитном поле и неестественные волны.

– А вот здесь, – Ким указала на точку в пустыне Гоби, – китайские метеорологи зафиксировали странное атмосферное явление. Воздушный столб, внутри которого предметы словно весили в несколько раз больше обычного.

Они продолжали анализировать данные, отмечая всё новые аномальные зоны на карте мира. Картина вырисовывалась всё чётче – точки действительно образовывали геометрически правильную структуру вокруг планеты.

– Проекция икосаэдра, – подтвердил Максим свою старую теорию. – Двенадцать вершин, тридцать рёбер. Но активных точек пока только пять.

– Остальные могут проявиться в ближайшее время, – сказала Ким. – Если система действительно "просыпается".

– Вопрос – кто её будит? – задумчиво произнёс Лазарев, присоединившийся к их обсуждению. – И зачем?

Максим покачал головой:

– Я не знаю. Но у меня есть предположение, что все эти узлы – часть древней транспортной сети, созданной цивилизацией, намного превосходящей нашу. Сеть, которая позволяет путешествовать между звёздными системами через гравитационные тоннели. И сейчас кто-то пытается использовать её, чтобы попасть на Землю.

– Или с Земли куда-то ещё, – добавила Ким.

Эта мысль заставила всех замолчать. Если древняя сеть была дорогой с двусторонним движением, кто-то мог использовать её не только для прибытия на Землю, но и для того, чтобы забрать что-то – или кого-то – с планеты.

В Москве их ждал кортеж чёрных автомобилей, который доставил их прямо к зданию Министерства обороны. Там, в подземных уровнях, о существовании которых большинство сотрудников даже не подозревали, был организован временный штаб по изучению гравитационных аномалий.

Пройдя несколько уровней проверки, они оказались в просторном зале со множеством экранов, компьютеров и карт. Десятки специалистов – учёных, военных, аналитиков – работали с данными, поступающими со всего мира.

Их встретил генерал Северцев – седой мужчина с жёстким взглядом и безупречной выправкой.

– Доктор Ковалёв, доктор Ким, господин Лазарев, – он коротко кивнул каждому. – Ситуация обостряется. За последние шесть часов зафиксированы новые аномалии в Антарктиде и Тибете. Мы приступаем к формированию международной группы реагирования. Правительство считает, что это вопрос глобальной безопасности.

– Нам нужен доступ ко всем данным и возможность быстрого перемещения между точками аномалий, – сказал Максим. – Если моя теория верна, у нас не так много времени до полной активации сети.

– Вы получите всё необходимое, – ответил генерал. – Но сначала нам нужны ваши экспертные заключения. Что мы имеем дело? Какова природа угрозы? И как нам реагировать?

Максим взглянул на Ким, потом на Лазарева. Они стояли на пороге великого открытия или великой катастрофы – и от их действий в ближайшие дни зависела судьба всего человечества.

– Предлагаю начать с того, что мы знаем наверняка, – сказал он, поворачиваясь к главному экрану в зале. – И постепенно продвигаться к гипотезам.

Генерал кивнул и отдал команду начать запись. Человечество начинало готовиться к встрече с чем-то, что выходило за рамки его понимания. И Максим Ковалёв, ещё вчера осмеиваемый научным сообществом чудак, сегодня стоял в центре этих событий, готовясь направить их ход.

Глядя на карту мира с отмеченными точками аномалий, Максим ощутил странное чувство – смесь страха и восторга, будто он всю жизнь шёл к этому моменту. Древняя сеть пробуждалась, и вместе с ней пробуждалась новая эра для человечества – эра, в которой Земля становилась частью чего-то намного большего, чем могли представить себе люди.