Гравитационные узлы

– Впечатляет, правда? – Анна Соколова подошла к нему, поправляя специальный жилет для работы в условиях повышенной гравитации. – Ещё неделю назад здесь были только пески и скалы.

– И аномалия, – добавил Максим, проверяя свой собственный жилет. – Которая, судя по данным, сейчас стабильна, но может активироваться в любой момент.

Они направились к центральной палатке, где их ждала объединённая китайско-российская исследовательская группа. Внутри было светло и прохладно благодаря мощной системе кондиционирования. В центре располагался большой стол с голографической проекцией участка пустыни и скрытого под ним узла.

– Доктор Ковалёв, доктор Соколова, – их встретил профессор Чжан, ведущий китайский геофизик. – Рад, что вы смогли прибыть так быстро.

– Ситуация не терпит промедления, – ответил Максим, пожимая руку профессору. – Что вы можете рассказать о местной аномалии?

Чжан подвёл их к голограмме:

– Узел находится на глубине примерно ста метров под поверхностью. Форма – такой же икосаэдр, как и в Сибири, но с противоположными свойствами. Вместо ослабления гравитации здесь наблюдается её усиление, причём эффект нарастает с каждым днём.

– Насколько сильное увеличение? – спросила Анна.

– В момент нашего прибытия сюда, пять дней назад, гравитация превышала норму на 20%. Сегодня – уже на 70%. Во время пиковых активаций, которых было две, показатели доходили до 3G.

– Это объясняет необходимость в специальных жилетах, – заметил Максим. – Они помогают?

– Только отчасти, – ответил Чжан. – Мы не можем находиться в эпицентре аномалии более трёх часов, даже с поддержкой. Сердечно-сосудистая система не выдерживает постоянной перегрузки.

– А что с геологическими изысканиями? – спросил Максим. – Удалось получить образцы грунта из глубины?

– Да, мы пробурили скважину до самого узла, – кивнул Чжан. – И обнаружили нечто интересное. Посмотрите.

Он подошёл к стеклянному контейнеру, где хранился странный камень размером с кулак. Камень был тёмно-серого цвета с вкраплениями металлически блестящих нитей, образующих сложный геометрический узор.

– Мы назвали это "проводником", – сказал Чжан, осторожно открывая контейнер. – Такие камни окружают узел со всех сторон, образуя что-то вроде защитной оболочки.

Максим надел перчатки и взял камень. Тот оказался неожиданно тяжёлым, даже с учётом повышенной гравитации.

– Его плотность в восемь раз превышает плотность свинца, – пояснил Чжан, заметив удивление Максима. – Но что самое интересное – эти металлические вкрапления проводят не только электричество, но и гравитационные волны. Мы проверяли.

– Неизвестный науке материал, – пробормотал Максим, изучая камень. – Возможно, искусственно созданный для работы с гравитационными полями.

– Мы отправили образцы в лабораторию, – сказал Чжан, – но первичный анализ показывает, что в составе присутствуют элементы, которых нет в таблице Менделеева.

Эта новость заставила всех замолчать. Материал инопланетного происхождения, созданный из неизвестных элементов – ещё одно доказательство того, что они столкнулись с технологией, выходящей далеко за рамки человеческого понимания.

– Есть что-то ещё, что мы должны знать? – спросила Анна.

– Да, – Чжан вернулся к голограмме и изменил масштаб, показывая более широкую область пустыни. – Мы обнаружили, что эффект аномалии распространяется по определённым линиям, – он указал на светящиеся пунктирные линии, исходящие от центральной точки в нескольких направлениях. – Эти линии точно ориентированы на другие узлы сети. Одна указывает на Сибирь, другая – в сторону Казахстана, третья – на Бермудский треугольник.

– Энергетические каналы, – кивнул Максим. – Райан предсказывал их существование в своей модели. Это подтверждает теорию о взаимосвязанности всех узлов.

– И ещё кое-что, – добавил Чжан. – Мы зафиксировали периодические импульсы, проходящие по этим каналам. Они усилились после инцидента в Бермудском треугольнике. Похоже, узлы… обмениваются информацией.

– Или синхронизируются, – сказала Анна, вспомнив их недавние открытия в Москве. – Мы тоже обнаружили признаки того, что узлы передают данные. Но пока не смогли расшифровать сигналы.

Чжан кивнул и повернулся к одному из своих ассистентов:

– Покажите им запись последней активации.

На большом экране появилось видео, снятое с дрона. Оно показывало участок пустыни, где внезапно началось странное движение – песок и мелкие камни словно прижимало к земле невидимой силой, образуя идеально ровный круг диаметром в несколько сотен метров. Затем в центре круга возникло искажение воздуха, похожее на тепловое марево, но гораздо более интенсивное. Через это искажение смутно просматривался какой-то пейзаж – явно не пустыня Гоби, а скорее каменистая равнина под чужим небом, с двумя светилами вместо одного.

– Портал, – прошептал Максим. – Такой же, как в Сибири, только с другой стороны.

– Он оставался открытым почти минуту, – сказал Чжан. – Потом схлопнулся. Но перед этим мы успели получить спектральный анализ атмосферы с той стороны. Она содержит элементы, сходные с земными, но в других пропорциях. И гравитация там примерно в 2,3 раза выше земной.

– Что объясняет характер местной аномалии, – кивнула Анна. – Портал соединяет нашу планету с миром высокой гравитации.

Максим задумался:

– А что, если разные узлы ведут в разные места? Сибирский – в мир с низкой гравитацией, этот – с высокой. Возможно, вся сеть связывает множество планет с различными условиями.

– Своего рода галактический хаб, – согласился Чжан. – Но зачем?

– Транспортная сеть, – предположил Максим. – Для перемещения между мирами. Или… нечто большее. Система, позволяющая объединить ресурсы разных планет.

Их обсуждение прервал молодой китайский офицер, вбежавший в палатку:

– Профессор Чжан, датчики фиксируют повышение активности! Аномалия пробуждается!

Все мгновенно пришли в движение. Максим и Анна последовали за Чжаном к специальному транспорту – бронированному вездеходу на гусеничном ходу, приспособленному для работы в условиях высокой гравитации.

– Машина защищена от гравитационных перегрузок до 5G, – пояснил Чжан, пока они забирались внутрь. – И оснащена всем необходимым оборудованием для наблюдения.

Вездеход медленно двинулся к эпицентру аномалии, расположенному в двух километрах от лагеря. Через прозрачные бронированные панели было видно, как пустыня изменяется по мере их приближения к центру – растительность прижималась к земле, камни словно врастали в почву, даже воздух казался более плотным и тяжёлым.

– Текущие показатели гравитации – 2G и растут, – доложил оператор, следящий за приборами. – Мы приближаемся к критической зоне.

Вездеход остановился в полукилометре от эпицентра. Дальше двигаться было опасно даже на специализированном транспорте.

– Запускайте дроны, – приказал Чжан, и из верхней части вездехода вылетели три небольших аппарата, направившихся к центру аномалии.

На экранах внутри машины появилось изображение с камер дронов. Картина была впечатляющей – в центре зоны песок уже не просто прижимался к земле, а буквально уплотнялся до состояния камня. Воздух искажался, образуя линзовидное пространство, через которое проглядывало нечто чужеродное.

– Портал формируется, – сказал Максим, напряжённо вглядываясь в экран. – И он больше, чем в прошлый раз.

– Гравитация в эпицентре – 4G и продолжает расти, – доложил оператор. – Дроны испытывают критическую нагрузку, могут отказать в любой момент.

– Держите их как можно дольше, – приказал Чжан. – Нам нужно увидеть, что произойдёт, когда портал полностью откроется.

Максим не отрываясь смотрел на экран, где искажение становилось всё более отчётливым. Сквозь него теперь явно просматривался другой мир – красноватая равнина под тёмным небом с двумя солнцами, одно большое и оранжевое, другое маленькое и белое. На поверхности виднелись странные конструкции, похожие на высокие металлические башни с разветвлениями на вершинах.

– Это… город? – неуверенно спросила Анна.

– Или аналог нашего исследовательского комплекса, – ответил Максим. – Те башни могут быть инструментами для манипуляции порталом с их стороны.

Внезапно один из дронов потерял управление и рухнул на землю под воздействием чудовищной гравитации. Два других пока держались, продолжая передавать изображение.

– Что-то движется с той стороны, – напряжённо сказал оператор, увеличивая изображение.

На фоне красноватой равнины появился объект, приближающийся к порталу с другой стороны. Он был массивным, с гладкой металлической поверхностью, покрытой теми же странными символами, что и артефакты, появившиеся в Бермудском треугольнике.

– Корабль, – выдохнул Чжан. – Или зонд.

Объект приближался к порталу, но двигался медленно, словно преодолевая сопротивление. Максим понимал, что даже для цивилизации, приспособленной к высокой гравитации, нынешние условия в эпицентре аномалии были экстремальными.

– Гравитация достигла 5G, – доложил оператор. – Дроны на пределе.

В этот момент последние два дрона также потеряли управление и рухнули. Изображение с их камер пропало, оставив команду в неведении относительно происходящего в эпицентре.

– У нас есть спутниковое наблюдение? – спросил Максим.

– Да, переключаемся, – ответил Чжан, и на экране появилось изображение с орбитального спутника.

С этой высоты аномалия выглядела как идеально круглое пятно посреди пустыни, внутри которого происходило что-то странное – поверхность словно прогибалась, образуя впадину.

– Портал полностью открыт, – сказал Максим, анализируя данные с оставшихся сенсоров. – И объект… прошёл через него!

На спутниковом изображении действительно было видно, что в центре аномальной зоны появилось нечто чужеродное – массивный объект овальной формы, частично погружённый в грунт из-за экстремальной гравитации.

– Нам нужно вернуться в лагерь, – решительно сказал Чжан. – Здесь слишком опасно, а оттуда мы сможем продолжить наблюдение.

Вездеход медленно развернулся и начал движение обратно к лагерю. Через бронированные окна Максим мог видеть, как пустыня постепенно возвращается к нормальному состоянию по мере удаления от эпицентра аномалии.

– Что это было? – спросила Анна, когда они наконец достигли относительной безопасности лагеря.

– Первый физический контакт, – мрачно ответил Максим. – Что-то с той стороны портала преодолело барьер между мирами и теперь находится здесь, на Земле.

В центральной палатке уже кипела работа – аналитики обрабатывали данные, военные готовились к возможной угрозе. На главном экране транслировалось спутниковое изображение инопланетного объекта, который теперь полностью вышел из портала и лежал на поверхности пустыни.

– Он не движется, – заметил один из аналитиков. – Возможно, повреждён при переходе или не функционирует в наших условиях.

– Или просто ждёт, – сказал Максим. – Собирает данные, как те артефакты в Бермудском треугольнике.

– Мы должны попытаться приблизиться к нему, – предложил Чжан. – Изучить напрямую.

– Это слишком рискованно, – возразил командующий китайским военным контингентом, полковник Ли. – Объект может представлять угрозу.

– Но это также уникальная возможность, – настаивал Чжан. – Первый материальный контакт с внеземной технологией.

Спор прервал сигнал вызова на защищённом канале связи. На экране появилось лицо Виктора Лазарева.

– Доктор Ковалёв, ситуация изменилась, – без предисловий начал он. – Аналогичные объекты появились в Сибири и Казахстане. И все они активны – излучают сигналы, которые усиливают работу узлов.

– Они ускоряют процесс активации сети, – понял Максим. – Это своего рода катализаторы.

– Именно, – кивнул Лазарев. – Согласно обновлённым расчётам Райана, полная активация всех двенадцати узлов может произойти уже через семь дней, а не две недели, как мы предполагали изначально.

Эта новость заставила всех в палатке замолчать. Времени оставалось катастрофически мало.

– Есть ещё кое-что, – продолжил Лазарев. – Доктор Леви, лингвист, которого пригласила доктор Соколова, сделал прорыв в расшифровке сигналов узлов. Они действительно передают информацию – и, похоже, это своего рода координаты.

– Координаты чего? – спросил Максим.

– Точка в космосе, примерно в двух световых годах от Солнечной системы. Там ничего нет – по крайней мере, ничего, что мы могли бы увидеть нашими телескопами.

– Возможно, там открывается основной портал, – предположил Максим. – Конечная точка всей сети.

– Или стартовая, – мрачно добавил Лазарев. – В любом случае, вам нужно возвращаться в Москву как можно скорее. Правительство созывает экстренное совещание с участием мировых лидеров. Ситуация выходит на новый уровень.

– Мы вылетим немедленно, – кивнул Максим и повернулся к Чжану. – Профессор, продолжайте наблюдение за объектом, но не приближайтесь к нему без крайней необходимости. И передавайте все данные в режиме реального времени в московский центр.

Чжан согласился, и уже через час Максим и Анна были на борту военного самолёта, направляющегося в Москву. Во время полёта они изучали данные, поступающие со всех активных узлов сети, пытаясь найти общие закономерности.

– Посмотрите на это, – сказала Анна, указывая на график активности. – После появления объектов интенсивность сигналов узлов увеличилась в геометрической прогрессии. Они действительно работают как усилители.

– И обратите внимание на форму сигнала, – добавил Максим. – Она стала более структурированной, словно теперь передаётся более чёткая информация.

– Похоже на процесс настройки, – кивнула Анна. – Сначала грубая калибровка, потом всё более точная. Как если бы система долго находилась в спячке и теперь постепенно восстанавливала функциональность.

Максим задумчиво смотрел в иллюминатор на проплывающие внизу облака:

– Знаете, что меня беспокоит больше всего? Мы до сих пор не знаем, кто управляет этим процессом. Кто посылает сигнал из созвездия Лебедя, активирующий сеть? Та же цивилизация, что создала её тысячи лет назад? Или какие-то новые игроки, нашедшие древнюю технологию и решившие использовать её?

– И не менее важно – зачем? – добавила Анна. – Для мирного контакта есть гораздо более простые способы. Вся эта сложная система порталов явно создавалась с какой-то конкретной целью.

– Может быть, не с одной, – предположил Максим. – Транспортная сеть – это лишь очевидная функция. Но что если есть и другие? Например, терраформирование планет или добыча ресурсов в планетарном масштабе?

Эта мысль заставила обоих замолчать. Если гравитационная сеть предназначалась для извлечения ресурсов, это могло объяснить противоположные эффекты разных узлов – одни создавали низкую гравитацию для извлечения материалов с поверхности, другие – высокую для добычи из глубин.

– Земля может быть просто очередной планетой в списке на разработку, – тихо сказала Анна.

– Или полигоном для испытаний, – добавил Максим. – В любом случае, наша задача – понять систему достаточно хорошо, чтобы решить, что делать дальше. Блокировать её активацию или, возможно, использовать в своих интересах.

– Думаете, это возможно? Управлять технологией, которая настолько превосходит наши знания?

– Я не знаю, – честно ответил Максим. – Но мы должны попытаться. Потому что альтернатива – просто ждать, пока кто-то из глубокого космоса решит нашу судьбу за нас.

Когда их самолёт приземлился в Москве, на взлётно-посадочной полосе уже ждал кортеж правительственных автомобилей. Райан Чанг встретил их прямо у трапа:

– Скорее, они уже начали! – воскликнул он, практически втаскивая обоих в бронированный лимузин. – Ситуация развивается стремительно!

По дороге в Кремль Райан вкратце ввёл их в курс последних событий:

– После появления объектов все активные узлы перешли в новый режим работы. Они теперь не просто передают сигналы, но и влияют на окружающую среду. В Сибири начал формироваться постоянный канал пониженной гравитации, который уже привлекает внимание обычных людей – его видно невооружённым глазом как столб искажённого воздуха. В Казахстане наоборот – гравитационное поле стало настолько сильным, что начало влиять на тектоническую активность. Зафиксировано несколько мелких землетрясений.

– А Бермудский треугольник? – спросил Максим.

– Там ситуация самая тревожная, – ответил Райан. – Американцы сообщают о формировании стабильного подводного портала, через который периодически проходят небольшие объекты – похожие на дроны или зонды. Они проводят несколько минут в нашем пространстве, а затем возвращаются обратно.

– Разведка перед основной операцией, – мрачно заключил Максим. – Классическая тактика.

– Но ещё интереснее то, что я обнаружил в своей модели, – продолжил Райан. – Когда я добавил временную компоненту и рассчитал прогноз активации оставшихся узлов, выяснилось, что они не просто включатся одновременно. Они активируются в строго определённой последовательности, образуя пентаграмму вокруг Земли.

– Пентаграмму? – удивлённо переспросила Анна. – Вы уверены?

– Абсолютно, – кивнул Райан и показал на своём планшете модель. – Смотрите: сначала активировались узлы в Сибири, Казахстане и Бермудском треугольнике. Затем – в пустыне Гоби. Следующие на очереди – Антарктида и Тибет. А когда активируются все двенадцать, пять из них образуют идеальную пентаграмму, вписанную в северное полушарие.

Максим изучил модель:

– Это не может быть совпадением. Пентаграмма – это древний символ силы и защиты во многих культурах. Возможно, создатели системы встраивали её в свои проекты намеренно – как своего рода подпись.

– Или как функциональный элемент, – предположила Анна. – Пентаграмма имеет особые геометрические свойства, связанные с золотым сечением. Это может быть важно для работы гравитационной сети.

Лимузин прибыл к Кремлю, и их быстро провели в подземный комплекс, где уже проходило совещание мировых лидеров. В огромном зале с круглым столом собрались главы государств и их ближайшие советники. На стенах располагались экраны с трансляциями из всех точек активности гравитационной сети.

Когда Максим, Анна и Райан вошли в зал, российский президент как раз завершал обзор ситуации:

– …таким образом, мы имеем дело с глобальной угрозой неизвестного происхождения. Доктор Ковалёв и его команда представят нам последние научные данные и возможные сценарии развития событий.

Максим вышел к трибуне, чувствуя на себе взгляды самых влиятельных людей планеты. Ещё месяц назад он был маргинальным учёным, теперь же от его слов зависели решения, которые могли определить судьбу человечества.

– Господа, – начал он, – ситуация развивается быстрее, чем мы предполагали изначально. После появления инопланетных объектов в точках активности процесс ускорился. По нашим последним расчётам, полная активация всех двенадцати узлов гравитационной сети произойдёт через семь дней, возможно раньше.

На экране за его спиной появилась модель Земли с отмеченными узлами и линиями связи между ними.

– Мы предполагаем, что эта система создана древней высокоразвитой цивилизацией как средство для мгновенного перемещения между звёздными системами. По сути, это сеть порталов, соединяющих различные планеты через искривление пространства-времени.

– И сейчас кто-то использует эту сеть, чтобы добраться до Земли, – мрачно заключил президент США.

– Совершенно верно, – кивнул Максим. – Мы зафиксировали активирующий сигнал из созвездия Лебедя, с расстояния примерно 1500 световых лет. Обычным способом такое расстояние невозможно преодолеть за разумное время, но через систему порталов – практически мгновенно.

– Каковы намерения этой цивилизации? – спросил китайский лидер. – У вас есть данные?

– Только косвенные, – ответил Максим. – Мы наблюдаем признаки разведывательной деятельности – объекты, появившиеся через порталы, собирают информацию о нашей планете. Пока не было зафиксировано ни одного случая прямой агрессии.

– Но и попыток коммуникации тоже не было, – заметил британский премьер-министр. – Они не пытаются установить контакт.

– Возможно, это не является их приоритетом на данном этапе, – сказала Анна, выходя вперёд. – Или они изучают нас, прежде чем решить, стоит ли вообще с нами разговаривать.

– В любом случае, – вмешался генерал Северцев, – мы должны быть готовы к любому сценарию. Включая худший.

– Какие у нас варианты действий? – спросил французский президент. – Можем ли мы остановить активацию сети?

Максим задумался:

– Теоретически – да. Мы могли бы попытаться нейтрализовать ключевые узлы путём создания помех в их работе. Например, направленные электромагнитные импульсы или физическое вмешательство в их структуру.

– Но это рискованно, – добавил Райан. – Мы не знаем, как система отреагирует на подобное вмешательство. Может произойти неконтролируемый выброс энергии с катастрофическими последствиями.

– К тому же, – продолжил Максим, – мы всё ещё очень мало знаем о самой системе. Возможно, она имеет встроенные механизмы защиты от подобных действий.

– А что если мы просто ничего не будем делать? – спросил немецкий канцлер. – Позволим процессу завершиться и посмотрим, что произойдёт?

– Это тоже вариант, – кивнул Максим. – Но тогда мы отдаём инициативу в руки неизвестной цивилизации. Мы становимся реагирующей стороной, а не действующей.

– Есть ещё третий вариант, – неожиданно сказала Анна. – Мы могли бы попытаться установить контакт сами. Через те же порталы или путём расшифровки и ответа на сигналы, которыми обмениваются узлы.

Эта идея вызвала оживлённые дискуссии среди собравшихся. Некоторые считали её слишком рискованной, другие – единственно разумной.

– В любом случае, нам нужно больше информации, – подытожил российский президент. – Доктор Ковалёв, что вы предлагаете в качестве следующего шага?

Максим не колебался:

– Я предлагаю организовать экспедицию к одному из наиболее активных узлов для более детального изучения. Нам нужно не просто наблюдать, а взаимодействовать с системой, пытаться понять её логику и принципы работы.

– Какой из узлов вы считаете наиболее подходящим для такой экспедиции? – спросил президент.

– Антарктический, – ответил Максим. – Он только начинает активироваться, поэтому риск ниже. К тому же, по нашим расчётам, он может быть одним из ключевых в структуре пентаграммы, которую образуют узлы.

– Мы можем организовать это, – кивнул президент и обратился к остальным лидерам: – Господа, я предлагаю сформировать международную экспедицию под руководством доктора Ковалёва. В то же время мы продолжим подготовку к возможным альтернативным сценариям, включая военное вмешательство, если это станет необходимым.

После долгих обсуждений мировые лидеры согласились с этим планом. Было решено, что экспедиция в Антарктиду отправится через 24 часа, а параллельно военные силы основных держав будут приведены в состояние повышенной готовности.

Когда совещание завершилось, Максим, Анна и Райан вернулись в командный центр, где их ждала Инга Ким с новыми данными.

– Пока вы были на совещании, произошло ещё кое-что, – сказала она, выводя на экран спутниковое изображение Тибета. – Зафиксирована первичная активность тибетского узла. Пока слабая, но характерная сигнатура уже есть.

– Пятая точка пентаграммы, – кивнул Райан. – Всё идёт по моей модели.

– Более того, – продолжила Ким, – местные власти сообщают о странной активности в районе древнего буддийского монастыря, расположенного прямо над предполагаемой точкой узла. Монахи утверждают, что их предки веками охраняли "священное место", и теперь "время пришло".

– Они знали, – пробормотал Максим. – Как и строители пирамид, и создатели Стоунхенджа, и многие другие древние культуры. Они знали о существовании сети и строили свои сооружения над узлами.

– Вопрос – откуда они знали? – задумчиво произнесла Анна. – Кто-то должен был им рассказать.

– Или показать, – добавил Максим. – Возможно, сеть периодически активировалась и в прошлом, и древние цивилизации были свидетелями этих событий. Они не понимали технологию, но воспринимали её проявления как божественные знаки.

– В любом случае, это означает, что активация сети следует предопределённому паттерну, – сказал Райан. – Который повторялся и раньше.

– Что ещё раз подтверждает важность нашей экспедиции в Антарктиду, – подытожил Максим. – Нам нужно как можно больше узнать об этой системе, пока она не активировалась полностью.

Они провели остаток дня, готовясь к антарктической экспедиции. Максим составил список необходимого оборудования, Анна координировала сбор данных со всех активных узлов, а Райан продолжал совершенствовать свою модель, пытаясь предсказать точную последовательность активации оставшихся узлов.