Хирург кораблей

– Кровеносная система, – сказал он тихо.

– Что? – переспросил Фируз.

– Стены. В них что-то циркулирует. Жидкость какая-то.

Дин подошёл ближе, достал портативный сканер.

– Подтверждаю. Внутри стенок – сеть каналов. По ним движется субстанция… – он замолчал, изучая показания. – Сложный химический состав. Органические молекулы, металлические соединения, что-то неидентифицируемое. Похоже на кровь. Или на… охлаждающую жидкость. Или на то и другое сразу.

– Многофункциональная система, – кивнул Ян. – Как в живом организме. Кровь переносит и питательные вещества, и кислород, и тепло.

– Это безумие, – сказал Фируз. Его голос был слишком высоким. – Это не может быть правдой. Это…

– Фируз. – Ян повернулся к молодому технику. – Дыши. Медленно. Вдох – выдох.

– Я дышу…

– Слишком быстро. Смотри на меня.

Фируз поднял глаза. В них был страх – не паника, пока ещё, но близко.

– Ты в скафандре, – сказал Ян спокойно. – Скафандр защищает тебя. Мы знаем, где выход. Мы можем уйти в любой момент. Ты в безопасности.

– В безопасности, – повторил Фируз, как мантру. – В безопасности.

– Хорошо. Теперь – работаем. У нас есть задача: исследовать объект, собрать данные. Сосредоточься на задаче.

Молодой техник кивнул. Его дыхание замедлилось, глаза стали яснее.

– Да. Задача. Хорошо.

Дин бросил на Яна одобрительный взгляд, но ничего не сказал.

– Двигаемся вперёд, – скомандовал Ян. – Медленно, внимательно. Фиксируем всё, что видим.

Они пошли по туннелю.

Чем дальше они углублялись, тем страннее становилось окружение.

Туннель разветвлялся – сначала на два, потом на три, потом на множество меньших проходов. Как дыхательное дерево в лёгких, только наоборот: от периферии к центру.

Ян выбирал направление интуитивно, ориентируясь на едва уловимые признаки. Потоки воздуха – тёплый шёл из глубины. Пульсация стен – сильнее там, где больше жизни. Свечение – ярче на главных путях.

– Как ты знаешь, куда идти? – спросил Фируз.

– Не знаю. Чувствую.

– Чувствуешь?

Ян не ответил. Он и сам не мог объяснить. Просто… знал. Как знал, где искать неисправность в корабле. Как знал, что «Антарес» будет жить после ремонта инжектора.

Это существо – этот живой корабль – говорило с ним. Не словами, не образами – чем-то более глубоким. Ощущениями. Направлениями. Намёками.

Они прошли мимо чего-то, что могло быть органом.

Огромная камера, открывшаяся сбоку от основного туннеля. Внутри – структура, похожая на гигантский насос: пульсирующий мешок, окружённый сетью трубок. Мешок ритмично сжимался и расширялся, прогоняя жидкость через систему.

– Сердце? – прошептал Фируз.

– Или одно из сердец, – ответил Дин. – У некоторых земных организмов их несколько.

– Несколько сердец…

– Осьминоги. Три сердца. Дождевые черви – ещё больше.

Ян приблизился к камере, изучая насос. Ритм был медленным – около десяти сокращений в минуту. Но каждое сокращение двигало огромный объём жидкости. Он видел, как стенки трубок вздуваются при каждом ударе, как волна давления распространяется по системе.

– Записывай, – сказал он Фирузу. – Всё записывай.

– Уже.

Они двинулись дальше.

Следующая камера содержала что-то похожее на губчатую массу – пористую, влажную, пронизанную тысячами мелких каналов. Газообмен? Фильтрация? Ян не знал, но структура напоминала лёгкие или почки.

За ней – система резервуаров, соединённых тонкими трубками. Жидкости разных цветов медленно перемещались между ними, смешиваясь и разделяясь. Химическая лаборатория? Пищеварительная система?

– Это как… как экскурсия по анатомическому музею, – сказал Дин. – Только экспонаты живые.

– И размером с дом, – добавил Фируз.

Ян молча изучал каждую структуру, пытаясь понять логику. Если это существо было одновременно организмом и кораблём, то его внутренности должны были выполнять обе функции. Жизнеобеспечение для биологической части. Системы управления для механической. Где-то здесь должен быть «мостик» – место, откуда существо контролировало себя.

Если такое место вообще существовало. Может быть, разум был распределён по всему телу, как нервная система?

– Ян, – голос Наташи прорвался сквозь помехи, – вы уже двадцать минут внутри. Как дела?

– Нормально. Продолжаем исследование.

– Что там?

– Сложно объяснить. Это… живое. Всё вокруг живое. Органы, системы, циркуляция. Как внутри огромного животного.

Пауза.

– Будьте осторожны.

– Всегда.

Связь прервалась – не полностью, но сигнал стал слабее. Стены этого места экранировали радиоволны.

– Мы теряем связь с куттером, – заметил Дин.

– Знаю. Не уходим слишком далеко.

Но Ян знал, что уйдёт. Что-то тянуло его глубже – необъяснимое чувство, похожее на голод. Он должен был увидеть больше. Понять больше.

Это существо звало его.

Они нашли след через сорок минут.

Не след в буквальном смысле – существо, очевидно, не ходило внутри себя. Но что-то здесь двигалось. Что-то оставляло отпечатки.

Ян первым заметил их: тёмные полосы на светлой поверхности стены. Как будто что-то тяжёлое протащили, царапая покрытие.

– Смотрите, – он указал на полосы.

Дин приблизился, водя сканером.

– Органический материал. Отличается от основной структуры стен. Это… – он замолчал, проверяя данные, – …это что-то другое. Не часть существа.

– Паразит? – предположил Фируз нервно.

– Или симбионт. Или… что-то, что попало сюда извне.

Ян пошёл вдоль следов. Они вели вглубь, в один из боковых туннелей – более узкий, более тёмный. Свечение стен здесь было слабее, пульсация – медленнее.

– Это как… повреждённая ткань, – сказал Дин, изучая стены. – Воспаление. Организм пытается изолировать что-то.

– Что-то или кого-то, – пробормотал Ян.

Следы становились чётче. Теперь были видны не только полосы, но и вмятины – как от давления. Что-то большое двигалось здесь. Что-то размером с человека или больше.

– Может, нам не стоит… – начал Фируз.

– Стой здесь, – сказал Ян. – Вы оба – стойте здесь. Я посмотрю дальше.

– Ян…

– Это приказ.

Он двинулся вперёд один.

Туннель сужался. Стены смыкались, вынуждая его наклоняться. Свет почти исчез – только слабое мерцание впереди, как огонёк в конце длинного прохода.

Следы вели прямо туда.

Ян продвигался медленно, осторожно. Его сердце билось быстрее – не от страха, от предвкушения. Что он найдёт? Другое существо? Останки чего-то? Разгадку?

Туннель закончился камерой.

Маленькой – не больше кабины куттера. Стены здесь были другими: тёмными, бугристыми, покрытыми чем-то похожим на рубцовую ткань. Организм залечивал себя. Или пытался.

В центре камеры – обломки.

Ян замер, всматриваясь.

Это было… что-то искусственное. Металл? Пластик? Сложно сказать в полумраке. Но определённо – не органическое. Не часть существа.

Он подошёл ближе, опустился на колени.

Обломки были мелкими – самый крупный размером с его кулак. Оплавленные края, следы высокой температуры. Как будто что-то взорвалось или сгорело.

– Гипп, – сказал Ян, – анализ материала.

– Связь нестабильна. Данные неполные. – Голос ИИ прерывался. – Предварительно: сплав железа, никеля, кремния. Структура… искусственная. Произведено… технологическим процессом.

– Это не часть существа.

– Подтверждаю. Это… – длинная пауза, – …это обломки чего-то другого.

Ян осторожно взял один из фрагментов. Повертел в руках. На одной стороне – что-то похожее на символ. Выгравированный знак, слишком ровный для случайной отметины.

Письменность?

– Дин, Фируз, – сказал он по рации, – возвращаюсь. Нашёл кое-что важное.

Он повернулся к выходу из камеры – и замер.

Что-то изменилось.

Стены туннеля… двигались. Не пульсировали – именно двигались. Медленное перистальтическое сокращение, как в пищеварительном тракте. Как будто организм почувствовал чужеродное тело и пытался его вытолкнуть.

Или втянуть глубже.

– Ян? – голос Фируза, искажённый помехами. – Здесь что-то… стены…

– Вижу. Идите к выходу. Медленно, без паники.

Он начал двигаться обратно по туннелю. Стены сжимались с обеих сторон, но не критично – ещё оставалось достаточно места. Организм не пытался раздавить их. Скорее… направить.

Куда?

Ян выбрался в основной туннель и увидел Дина с Фирузом. Они стояли спиной к спине, озираясь по сторонам. Молодой техник был бледен как мел, но держал себя в руках.

– Что происходит? – спросил Дин.

– Не знаю. Но оно… реагирует. На нас.

– Как на угрозу?

Ян прислушался к своим ощущениям. Угроза? Нет, не совсем. Скорее…

– Как на раздражение, – сказал он. – Мы чешемся. Или щекочем. Организм пытается понять, что мы такое.

– И что будет, когда поймёт?

– Не знаю.

Стены вокруг них продолжали двигаться – волны сокращений пробегали по всей видимой поверхности. Свет пульсировал ярче, потом тускнел. Где-то в глубине раздался низкий гул – как звук далёкого грома.

– Уходим, – скомандовал Ян. – Тем же путём, которым пришли.

Они двинулись обратно. Быстрее, чем шли сюда, но не бегом – бежать в этих извилистых туннелях было опасно.

Дин ориентировался по меткам, которые оставлял по пути. Фируз шёл за ним, часто оглядываясь. Ян замыкал группу, не выпуская из рук найденный фрагмент.

Обломки чего-то искусственного. Внутри живого существа. Что это значило?

Столкновение? Существо столкнулось с чем-то – кораблём? зондом? – и остатки попали внутрь? Это объясняло бы рану на поверхности.

Или что-то другое?

– Впереди развилка, – сообщил Дин. – Левый туннель – наш.

Они свернули. Стены здесь тоже двигались, но слабее – волнение, похоже, затухало по мере удаления от места, где они были.

Ещё двести метров. Сто. Пятьдесят.

Впереди показался свет – ярче, белее, чем внутреннее свечение. Дневной свет… нет, не дневной. Свет звёзд, отражённый от поверхности куттера.

Выход.

– Почти на месте, – сказал Фируз. Его голос срывался от облегчения.

Они добрались до отверстия, через которое вошли. Клапан был открыт – так же, как они его оставили. За ним – знакомая серо-голубая поверхность, и дальше – чёрнота космоса с россыпью звёзд.

– Дин, первый. Фируз, второй. Я – замыкающий.

Медик выбрался наружу, помог Фирузу. Ян задержался на секунду, оглядываясь назад.

Туннель уходил в глубину – тёмный, пульсирующий, живой. Там, внутри, было что-то ещё. Что-то, что он не успел увидеть. Что-то, что звало его.

– Ян! – голос Наташи, теперь чёткий и громкий. – Ты выходишь?

– Выхожу.

Он протиснулся через клапан и оказался снаружи.

Холод космоса ударил в скафандр – не физически, но ощутимо. После тёплых внутренностей существа это было как переход из бани в сугроб.

– Все целы? – спросила Наташа.

– Целы, – ответил Дин. – Но там… там много чего есть, о чём нужно рассказать.

– Тогда – возвращайтесь на борт. Быстро.

Они включили ранцевые двигатели и поплыли к куттеру.

За спиной Яна клапан медленно закрылся – как глаз, который смежил веки.

В куттере царила напряжённая атмосфера.

Наташа ждала их в шлюзе, с тревогой изучая показания датчиков. Дезинфекционная процедура заняла двадцать минут – протокол биологической угрозы требовал полной обработки скафандров перед снятием.

Когда они наконец собрались в кают-компании – уже без скафандров, в обычных комбинезонах, – Ян выложил на стол найденный фрагмент.

– Что это? – спросила Наташа.

– Обломок чего-то. Нашёл внутри, в изолированной камере.

Дин взял фрагмент, повертел в руках.

– Искусственный материал. Не часть существа.

– Символ, – указал Ян. – На этой стороне. Видишь?

Действительно: на одной из граней фрагмента был выгравирован знак. Простой – три линии, сходящиеся в центре, – но определённо намеренный.

– Письменность? – предположила Наташа.

– Или метка. Или что-то ещё. Мы не знаем.

– Если это обломок корабля… – начал Фируз.

– Другого корабля, – закончил Дин. – Существо столкнулось с чем-то. Или кто-то столкнулся с ним.

Тишина.

Ян думал о том, что видел внутри. Об органах, о системах, о следах на стенах. О камере с рубцовой тканью, где организм пытался залечить себя.

– Оно ранено, – сказал он. – Не только снаружи – изнутри тоже. Что-то попало внутрь и повредило его.

– Инородное тело, – кивнул Дин. – Как осколок в живой ткани. Организм пытается изолировать, но…

– Но не может. И умирает.

Наташа покачала головой.

– Всё это… это слишком много. Нам нужна помощь. Учёные, специалисты…

– До ближайших специалистов – четыре дня пути, – напомнил Ян. – Плюс время на передачу данных, анализ, принятие решений. Существо может не дожить.

– А что мы можем сделать? Мы – не биологи. Не врачи для… для этого.