Карантинное кольцо

– И еще одно, доктор Немов, – добавил он, когда Алексей уже направлялся к двери. – Я слышал, вы интересовались станцией "Харон" в поясе Койпера.

Алексей замер, стараясь не выдать своего удивления. Значит, его разговор с Лариным все-таки был подслушан, несмотря на протокол конфиденциальности.

– Просто академический интерес, – как можно более непринужденно ответил он. – Там хранятся некоторые исторические данные по первым наблюдениям барьера.

– Станция давно заброшена, – сказал Зорин, внимательно наблюдая за реакцией Алексея. – Там нет ничего, кроме устаревшего оборудования и пыли. Не стоит тратить время на призраков прошлого.

– Я учту ваш совет, директор, – кивнул Алексей и вышел из кабинета.

В коридоре он позволил себе глубоко вздохнуть. Зорин знал или догадывался о его интересе к "Харону". Это усложняло ситуацию, но одновременно подтверждало, что Ларин был прав – на станции действительно хранится что-то важное.

Теперь Алексею предстояло принять решение. Принять предложение Зорина и работать под контролем Совета? Или рискнуть всем – карьерой, репутацией, возможно, даже свободой – в поисках истины о барьере и судьбе первой межзвездной экспедиции?

Он чувствовал, как кристалл с сообщением "Икара" словно пульсирует в его кармане, напоминая о выборе, который ему предстоит сделать.

Университетское кафе "Эйнштейн" располагалось в старой части города, в здании бывшей библиотеки. Высокие потолки, книжные полки по стенам, антикварные столы и кресла создавали атмосферу интеллектуального убежища. Здесь часто собирались ученые и студенты для неформальных дискуссий.

Алексей нашел Софию, Яна и Сунь за столиком в дальнем углу зала. Рядом с ними сидела Лиза Морено – она, видимо, прилетела на Землю позже остальных.

– Прости за опоздание, – сказал Алексей, присаживаясь. – Разговор с Зориным затянулся.

– И о чем он хотел поговорить? – спросила София, подвигая ему чашку с горячим чаем.

Алексей быстро пересказал суть предложения директора Совета, опустив часть о "Хароне" – он решил, что эту информацию пока лучше сохранить при себе.

– Классическая тактика, – заметил Ян, когда Алексей закончил. – Предложить золотую клетку взамен на полную лояльность.

– Что ты собираешься делать? – спросила Сунь, ее обычно спокойное лицо выражало тревогу.

Алексей обвел взглядом своих коллег. Он доверял этим людям, но то, что он собирался сказать, могло поставить под удар их карьеры и даже свободу.

– Прежде чем я отвечу, – сказал он осторожно, – я должен знать, что все вы понимаете риски. То, что я планирую, идет вразрез с прямыми указаниями Совета. Это может иметь серьезные последствия для каждого из вас.

– Алексей, – мягко ответила София, – мы все здесь не случайно. Мы верим в то, что делаем. И мы верим в тебя.

Остальные кивнули в знак согласия.

– Хорошо, – Алексей понизил голос. – У меня есть информация, которая может пролить свет на природу барьера и судьбу первой межзвездной экспедиции.

Он рассказал им о встрече с Лариным и о кристалле с записью последнего сообщения "Икара-1".

– Но как мы его просмотрим? – спросила Лиза. – Ларин сказал использовать изолированную систему, не связанную с глобальной сетью, но где мы найдем такую?

– У меня есть старый квантовый анализатор в моей лаборатории в Марсианском университете, – ответил Алексей. – Он используется для исследования нестандартных носителей информации и полностью изолирован от сети.

– Марс? – удивленно переспросил Ян. – Ты хочешь лететь на Марс?

– Я хочу лететь гораздо дальше, – тихо ответил Алексей. – На станцию "Харон" в поясе Койпера. По словам Ларина, там хранятся оригинальные записи и артефакты, связанные с "Икаром".

В кафе на мгновение воцарилась тишина. Затем Сунь, всегда самая практичная из них, спросила:

– Как ты планируешь туда добраться? "Харон" находится на окраине Солнечной системы, а официальных рейсов туда нет уже десятилетия.

– Для этого нам нужна Айша, – ответил Алексей, и, заметив непонимающие взгляды, пояснил: – Айша Нгуен, пилот экспериментального корабля "Гермес" с новым типом двигателя. Мы познакомились на конференции по квантовой навигации в прошлом году. Ее корабль способен достичь пояса Койпера за несколько недель вместо месяцев.

– И ты думаешь, она согласится на такую авантюру? – скептически спросил Ян.

– Она из семьи "Разрушителей", – пояснил Алексей, имея в виду радикальное движение, выступающее за преодоление барьера любой ценой. – Для нее это будет не просто работа, а миссия.

София задумчиво постукивала пальцами по столу.

– План рискованный, но логичный, – наконец сказала она. – Сначала Марс, потом "Харон". Но есть одна проблема – Зорин наверняка будет следить за тобой. Особенно после вашего разговора.

– За мной – да, – согласился Алексей. – Но не за всеми вами одновременно. Мы разделимся. Я полечу на Марс, якобы для сбора личных вещей из моей лаборатории. Это не вызовет подозрений – после решения Совета это логичный шаг. София присоединится ко мне позже, как член комиссии по изучению символов – у нее есть официальный статус.

Он повернулся к остальным:

– Ян и Сунь вернутся на Луну, чтобы собрать все данные о барьере, которые не попали в официальные отчеты. Лиза полетит на Европу – там находится главный коммуникационный узел для дальней связи. Нам понадобится доступ к нему, когда мы будем на "Хароне".

– А что насчет Айши? – спросила Сунь.

– Я свяжусь с ней, как только буду на Марсе, – ответил Алексей. – Ее корабль обычно базируется на Фобосе.

План был рискованным, даже безрассудным. Но у них не было выбора – Совет никогда не позволит им продолжить исследования в том направлении, которое они считали правильным.

– Когда начинаем? – спросила Лиза, в ее глазах горел молодой энтузиазм, который Алексей когда-то давно видел в зеркале.

– Немедленно, – ответил он. – Следующий рейс на Марс отправляется через шесть часов. Я буду на нем.

– Будь осторожен, – сказала София, накрывая его руку своей. – Зорин не из тех, кто легко отступает.

– Я знаю, – кивнул Алексей. – Но и я тоже.

Они договорились о деталях связи и разошлись поодиночке, чтобы не привлекать внимания. Алексей остался последним, задумчиво глядя в чашку с остывшим чаем.

Двести лет назад человечество оказалось в клетке. Двести лет оно развивалось, исследовало свою тюрьму, строило города и колонии на планетах и спутниках. Но всегда существовал барьер – невидимая, непреодолимая граница, напоминающая о том, что Солнечная система стала карантинной зоной.

Теперь, возможно, пришло время узнать правду. И Алексей Немов был готов рискнуть всем ради этого знания.

Глава 3: Код «Икара»

Марсианский рассвет окрасил небо в бледно-розовый цвет. Через огромное панорамное окно своей квартиры Алексей наблюдал, как первые лучи солнца ползут по красной равнине, высвечивая контуры далеких куполов и башен Нового Брэдбери – крупнейшего города на терраформированном Марсе.

Прошло три дня с его прибытия на красную планету. Три дня напряженного ожидания и подготовки. София должна была прилететь сегодня, а завтра он встречался с Айшей Нгуен, пилотом "Гермеса".

Алексей отвернулся от окна и взглянул на рабочий стол, где лежал крошечный квантовый кристалл, полученный от Ларина. Рядом стоял старый, но надежный квантовый анализатор – устройство размером с небольшой чемодан, способное считывать практически любые носители информации. Главным преимуществом анализатора была его полная изоляция от глобальной сети – идеальный инструмент для работы с потенциально опасными данными.

Немов медлил с просмотром сообщения "Икара". Отчасти из-за осторожности – он хотел дождаться Софии, чтобы они могли вместе проанализировать информацию. Отчасти из-за странного суеверного страха – будто открытие этой тайны изменит его жизнь необратимо.

Внезапно его размышления прервал сигнал коммуникатора. Входящий вызов от неизвестного абонента.

– Принять, – скомандовал Алексей, слегка напрягшись.

Перед ним возникла голограмма мужчины средних лет с бледным, осунувшимся лицом. С секунду Алексей не мог его узнать, но затем понял – это был Дмитрий Ларин, хотя выглядел он гораздо хуже, чем при их встрече на Земле.

– Доктор Немов, – голос историка звучал хрипло, будто он долго не спал. – Простите за вторжение, но у меня мало времени.

– Что случилось, профессор? – спросил Алексей, инстинктивно оглядываясь на лежащий на столе кристалл.

– Они знают, – прошептал Ларин. – Знают о кристалле, о нашем разговоре. Знают, что вы на Марсе. Зорин отправил людей за вами.

Алексей почувствовал, как внутри все холодеет.

– Как они узнали?

– Это неважно, – Ларин нервно оглянулся через плечо. – Важно, что вам нужно немедленно покинуть свою квартиру. Они будут там в течение часа.

– А как же вы? – спросил Алексей, уже начиная собирать самые необходимые вещи.

– Обо мне не беспокойтесь, – Ларин горько усмехнулся. – Я знал, на что иду, когда передавал вам кристалл. Все мои дела в порядке. Главное – вы должны добраться до "Харона" и узнать правду. Человечество заслуживает знать, что на самом деле произошло с "Икаром" и почему появился барьер.

– Профессор…

– У меня нет времени, – прервал его Ларин. – Еще кое-что: в архиве на "Хароне" есть сектор Q-137. Там хранится то, что мой прадед называл "Ключом" – устройство, способное расшифровать полное послание "Икара".

Связь начала прерываться, изображение Ларина мерцало и рассыпалось на пиксели.

– Сектор Q-137, запомните! – успел выкрикнуть историк, прежде чем связь оборвалась окончательно.

Алексей несколько секунд смотрел на пустое пространство, где только что была голограмма Ларина. Затем быстро активировал свой личный коммуникатор и набрал Софию.

– Да? – ее голос звучал настороженно.

– София, смена планов, – быстро проговорил Алексей. – Не прилетай в Новый Брэдбери. Зорин послал за мной людей. Встретимся на Фобосе, в доках "Гермеса". Я свяжусь с Айшей и предупрежу ее.

– Поняла, – без лишних вопросов ответила она. – Буду там через шесть часов. Будь осторожен.

Связь прервалась. Алексей схватил квантовый анализатор и кристалл, упаковал их в защитный контейнер. Затем быстро собрал самые необходимые вещи в небольшую сумку.

Времени на просмотр сообщения "Икара" сейчас не было. Это придется отложить до встречи с Софией на Фобосе.

Алексей вызвал автономное такси до малого космопорта на окраине Нового Брэдбери. Оттуда ходили частные челноки до Фобоса – спутника Марса, где располагалась экспериментальная база космического флота.

Покидая квартиру, он бросил последний взгляд на панорамное окно. Марсианское солнце уже полностью взошло, и горизонт пылал красным пламенем. Алексей не мог отделаться от ощущения, что видит этот вид в последний раз.

Малый космопорт Нового Брэдбери представлял собой несколько посадочных платформ и небольшой терминал, обслуживающий частные рейсы и транспортные челноки до орбитальных станций и спутников Марса. В отличие от главного космопорта, здесь не было строгого контроля и многочисленных проверок – идеальное место для того, кто хочет покинуть планету незаметно.

Алексей подошел к терминалу бронирования и оплатил место на ближайшем челноке до Фобоса, стартующем через тридцать минут. Он использовал свой личный счет, а не университетский – люди Зорина наверняка отслеживали все его официальные транзакции.

Ожидая посадки, Немов сидел в небольшом кафе терминала, нервно поглядывая на входы. Защитный контейнер с анализатором и кристаллом стоял у его ног. В любой момент здесь могли появиться агенты Совета.

Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, Алексей активировал свой нейроинтерфейс и просмотрел последние новости. Ничего о нем или о барьере, что было хорошим знаком – значит, Зорин действовал тихо, не привлекая внимания общественности.

Алексей прокручивал новостную ленту, когда одно сообщение заставило его замереть. "Известный историк космонавтики Дмитрий Ларин найден мертвым в своей квартире в Московско-Берлинском мегаполисе. Предварительная причина смерти – сердечный приступ".

Кровь отхлынула от лица Алексея. Сердечный приступ. Классический способ устранения неугодных без лишнего шума. Ларин знал, что рискует жизнью, когда связывался с ним сегодня утром.

Объявление о начале посадки на челнок до Фобоса вывело Немова из оцепенения. Он поднялся, крепко сжимая ручку контейнера, и направился к посадочному шлюзу.

В этот момент его внимание привлекло движение у главного входа в терминал. Двое мужчин в неприметной гражданской одежде быстро осматривали зал. Их выдавала военная выправка и цепкие, внимательные взгляды.

Алексей повернулся к ним спиной и ускорил шаг. До посадочного шлюза оставалось всего несколько метров. Проходя мимо группы туристов, он незаметно присоединился к ним, стараясь слиться с толпой.

– Последние пассажиры на рейс MF-27 до Фобоса, просьба пройти на посадку, – прозвучало объявление.

Алексей прошел через автоматический сканер посадочного талона и оказался в узком коридоре, ведущем к челноку. Когда двери шлюза закрылись за его спиной, он наконец позволил себе выдохнуть.

Челнок был небольшим – всего на двадцать пассажиров. Алексей занял место у иллюминатора и пристегнулся, положив контейнер на колени. Через несколько минут все пассажиры были на борту, и челнок начал процедуру подготовки к взлету.

Глядя в иллюминатор, Алексей увидел, как те двое мужчин выбежали на посадочную платформу, отчаянно жестикулируя. Но было поздно – двигатели челнока уже запустились, и машина начала подниматься, унося его прочь от преследователей.

Через пятнадцать минут челнок преодолел марсианскую атмосферу и вышел на траекторию к Фобосу – маленькому, неправильной формы спутнику, вращающемуся всего в 6000 километрах от поверхности планеты. На этом естественном космическом теле располагалась одна из важнейших исследовательских баз Солнечной системы, специализирующаяся на разработке новых типов космических двигателей.

Пассажиры челнока были в основном инженеры, ученые и техники, работающие на базе. Никто не обращал особого внимания на Алексея, что его вполне устраивало.

Через час челнок начал сближение с Фобосом. Из-за малой гравитации спутника стыковка проходила в особом режиме – челнок не садился на поверхность, а пристыковывался к одному из шлюзов орбитальной станции, построенной прямо в скальной породе астероида.

Когда все пассажиры покинули челнок и прошли через шлюз, Алексей оказался в главном коридоре базы. Здесь царило оживление – ученые и инженеры спешили по своим делам, транспортные дроны перевозили оборудование и материалы, информационные панели мигали объявлениями и предупреждениями.

Алексей активировал свой нейроинтерфейс и отправил зашифрованное сообщение Айше Нгуен: "Я на Фобосе. Нужна срочная встреча. Ситуация критическая".

Ответ пришел почти мгновенно: "Док 17, уровень C. Спускайся немедленно".

Следуя указателям, Алексей нашел лифт, ведущий на нижние уровни базы, где располагались доки для экспериментальных кораблей. Уровень C был глубоко под поверхностью Фобоса, в искусственных пещерах, вырубленных в скальной породе.

Док 17 оказался огромным ангаром, в центре которого возвышался "Гермес" – небольшой, но мощный исследовательский корабль с экспериментальным квантовым двигателем. Его обтекаемый черный корпус поглощал свет, создавая впечатление, будто в пространстве ангара зияет дыра неправильной формы.

У трапа корабля стояла молодая женщина в форме пилота экспериментального флота – темно-синий комбинезон с серебристыми нашивками на плечах. Ее коротко остриженные черные волосы и смуглая кожа контрастировали с яркими зелеными глазами, внимательно изучающими Алексея.

– Доктор Немов, – она протянула руку для приветствия. – Айша Нгуен. Мы встречались на конференции в прошлом году.

– Помню, – кивнул Алексей, пожимая ее руку. – Спасибо, что согласились встретиться так срочно.

– Ваше сообщение звучало достаточно драматично, – она слегка улыбнулась. – К тому же, я всегда рада помочь тому, кто интересуется барьером. Особенно теперь, когда все говорят о вашем эксперименте.

Айша жестом пригласила его на борт "Гермеса". Внутри корабль оказался больше, чем выглядел снаружи – центральный отсек с пилотским креслом и несколькими рабочими станциями, небольшая лаборатория, жилой отсек с четырьмя каютами, технические помещения.

– Прошу прощения за беспорядок, – сказала Айша, когда они прошли в центральный отсек. – Мы готовимся к тестовому полету к орбите Юпитера. Новый двигатель обещает сократить время путешествия вдвое.

Она указала Алексею на одно из кресел у небольшого конференц-стола.

– Итак, доктор Немов, что привело вас на Фобос в такой спешке?

Алексей решил говорить прямо – времени на дипломатию не было.

– Мне нужна ваша помощь, капитан Нгуен. Точнее, мне нужен ваш корабль для полета на станцию "Харон" в поясе Койпера.

Айша удивленно подняла брови:

– "Харон"? Заброшенная исследовательская станция? Зачем вам туда?

– Потому что там хранится информация о природе барьера и о том, что случилось с первой межзвездной экспедицией, – ответил Алексей. – Информация, которую Земной Совет пытается скрыть уже двести лет.

Он кратко рассказал ей о своем эксперименте на Луне, о символах, появившихся на куполе обсерватории, о встрече с Лариным и о кристалле с сообщением "Икара".

– А теперь люди Зорина охотятся за мной, – закончил он. – И за всеми, кто связан с этим делом. Сегодня утром Ларин был найден мертвым в своей квартире. Официальная версия – сердечный приступ.

Айша молчала, внимательно слушая. Когда Алексей закончил, она встала и подошла к иллюминатору, глядя на красный диск Марса.

– Мой дед был одним из основателей движения "Разрушителей", – наконец сказала она. – Он посвятил жизнь изучению барьера, поискам способа преодолеть его. Он умер, так и не узнав правды.

Она повернулась к Алексею:

– Я выросла с верой в то, что человечество должно быть свободным. Что барьер – это тюрьма, а не защита. И если есть шанс узнать правду…

– Значит, вы поможете? – с надеждой спросил Алексей.

– Да, – твердо ответила Айша. – "Гермес" к вашим услугам. Но должна предупредить – это будет несанкционированный полет. Как только мы стартуем, нас объявят дезертирами и преступниками.

– Я понимаю риски, – кивнул Алексей. – И готов взять всю ответственность на себя.

– О какой команде идет речь? – спросила Айша. – Вы упомянули, что будете не один.

– Доктор София Ким, специалист по ксенолингвистике, – ответил Алексей. – Она должна прибыть на Фобос через несколько часов. Еще один человек присоединится к нам позже – Кирилл Орлов, военный физик. Он сейчас на Титане, но сможет встретить нас на пути к поясу Койпера.

Айша задумчиво кивнула:

– Хорошо. "Гермес" рассчитан на экипаж до шести человек, так что места хватит. Но есть проблема – я не могу просто так взять корабль и улететь. Нужно официальное разрешение на вылет, полетный план, согласование с диспетчерской службой…

– А неофициально? – спросил Алексей. – Должны быть какие-то лазейки в системе.

Айша улыбнулась:

– Конечно, есть. Через двенадцать часов начнется плановое техническое обслуживание орбитальных систем Фобоса. На два часа отключатся основные радары и часть систем безопасности. Если стартовать в этот момент, мы получим фору в несколько часов, прежде чем погоня сможет организоваться.

– Двенадцать часов, – повторил Алексей. – София будет здесь через шесть. У нас будет время подготовиться.

– И просмотреть сообщение "Икара", – добавила Айша, кивнув на контейнер, который Алексей все еще держал в руках. – Мне кажется, нам нужно знать, во что мы ввязываемся, прежде чем лететь на край Солнечной системы.

Алексей кивнул. Она была права – настало время узнать, что скрывал кристалл Ларина.

Каюта Айши на "Гермесе" была небольшой, но функциональной. Узкая кровать, рабочий стол, несколько полок с личными вещами и голографическими фотографиями. На одной из них Алексей заметил пожилого мужчину с суровым лицом, стоящего на фоне астрономической обсерватории.

– Мой дед, – пояснила Айша, перехватив его взгляд. – Снято на Церере, в главной обсерватории пояса астероидов. Он проработал там тридцать лет, изучая барьер.

Она помогла Алексею установить квантовый анализатор на рабочем столе. Устройство тихо загудело, активируя изолированную систему питания.

– Все системы корабля отключены от внешней связи, – сказала Айша. – Можете быть уверены – никто не узнает, что мы здесь делаем.

Алексей достал кристалл из защитного контейнера. Крошечный многогранник тускло блеснул в свете каюты.

– Последнее сообщение "Икара-1", – тихо произнес он. – Двести лет назад эти данные изменили судьбу человечества.

Он осторожно поместил кристалл в приемное устройство анализатора. Экран мгновенно ожил, показывая процесс сканирования и расшифровки данных.

– Квантовая подпись подтверждена, – сообщил анализатор механическим голосом. – Данные аутентичны. Дата создания: 11 апреля 2054 года. Источник: межзвездный корабль "Икар-1", система Проксимы Центавра.

На экране появилось предупреждение: "Файл содержит аудио-визуальную запись и пакет зашифрованных данных. Для полной расшифровки требуется дополнительный ключ. Воспроизвести доступную часть?"

– Да, – скомандовал Алексей.

Экран потемнел, затем на нем появилось изображение измученного мужчины в форме капитана космического флота. Его лицо было покрыто щетиной, глаза ввалились, на лбу виднелась запекшаяся кровь. Позади него мигали аварийные огни, слышались тревожные сигналы систем корабля.

– Это экстренное сообщение с борта "Икара-1", – голос капитана звучал хрипло, будто он долго кричал. – Капитан Михаил Зорин. Дата по бортовому времени – 11 апреля 2054 года. Если вы получили это сообщение, значит, наш квантовый передатчик все еще работает.

Алексей и Айша переглянулись. Зорин. Тот же Зорин, что и нынешний директор Совета?

– Мы достигли системы Проксимы Центавра три дня назад, – продолжал капитан. – Обнаружили планету в обитаемой зоне, как и предполагалось телескопическими наблюдениями. Начали стандартные исследования. На поверхности планеты были обнаружены следы деятельности разумной цивилизации – древние, заброшенные сооружения.

Изображение на мгновение прервалось помехами, затем восстановилось.

– Мы высадили исследовательскую группу. Они обнаружили нечто… – капитан запнулся, будто подбирая слова. – Нечто, что мы не можем полностью понять. Структуру, артефакт, представляющий собой квантовый узел межзвездной коммуникационной сети. Сети, связывающей множество звездных систем.

Новая волна помех исказила изображение, на этот раз сильнее. Когда трансляция восстановилась, капитан выглядел еще более измученным.

– Доктор Ченг активировал артефакт, полагая, что это способ установить контакт с другими цивилизациями. Он… он не знал. Мы все не знали. Артефакт создал квантовую связь, открыл канал, но не для связи. Для Них.

В этот момент корабль, казалось, содрогнулся. Капитан ухватился за консоль, чтобы не упасть.

– Они идут, – его голос перешел почти на шепот. – То, что мы активировали… это не средство связи. Это маяк. Приманка. Капкан. Древняя цивилизация, создавшая артефакт, не исчезла естественным путем. Они были… поглощены. Уничтожены. Как и десятки других цивилизаций до них.

Новая вспышка помех, более продолжительная. Когда изображение снова появилось, за спиной капитана виднелась еще одна фигура – молодой человек в форме научного офицера, с безумным страхом в глазах.

– Мы отправляем все данные, которые смогли собрать, – продолжал капитан. – Схемы межзвездной сети, координаты других узлов, записи наших исследований. Но самое главное – предупреждение. То, что мы пробудили… мы назвали его "Пожирателем миров". Это не органическая форма жизни. Не машина. Это что-то… иное. Квантовая сущность, питающаяся информацией, энергией и самой структурой разумной жизни.

Капитан наклонился ближе к камере:

– Вы должны подготовиться. Создать защиту. У вас есть время – несколько лет, может быть, десятилетий, прежде чем Оно доберется до Солнечной системы. Изучите данные, которые мы отправляем. Там есть чертежи защитных систем, созданных древними. Системы не спасли их, но могут дать вам шанс.

Корабль снова содрогнулся, на этот раз сильнее. В кадре появились еще несколько членов экипажа, паникующих, пытающихся что-то починить.

– Мы попытаемся задержать Его, – голос капитана теперь звучал с решимостью обреченного. – Есть план. Отчаянный, но… другого выхода нет. Если получится, мы разорвем квантовую связь и выиграем для вас время. Если нет…