Карантинное кольцо

Новая волна помех, сильнее предыдущих. Когда изображение восстановилось, капитан был один. Его лицо выглядело странно спокойным, почти отрешенным.

– Последнее сообщение от экипажа "Икара-1". Если вы это слышите, значит, мы, возможно, еще живы. Но не пытайтесь нас спасти. Не ищите нас. Защищайте Землю. Защищайте человечество. И помните: барьер – это не тюрьма. Это последняя линия обороны.

Изображение исчезло. На экране появилась надпись: "Конец доступной части сообщения. Для расшифровки оставшихся данных требуется квантовый ключ".

В каюте воцарилась тишина. Алексей и Айша сидели, потрясенные услышанным.

– "Пожиратель миров", – наконец прошептала Айша. – Межзвездная сеть. Квантовая сущность, питающаяся разумной жизнью. Звучит как бред безумца.

– Но это объясняет появление барьера, – задумчиво произнес Алексей. – Он возник через несколько недель после этого сообщения. Возможно, Земной Совет использовал данные, отправленные "Икаром", чтобы создать защиту, о которой говорил капитан.

– Зорин, – вдруг сказала Айша. – Капитан "Икара" – Михаил Зорин. А нынешний глава Совета – Виктор Зорин. Это не может быть совпадением.

– Дед или прадед, – кивнул Алексей. – Теперь понятно, почему он так отчаянно пытается скрыть правду. Для него это личное.

Он задумчиво посмотрел на экран анализатора, где все еще мигало сообщение о необходимости квантового ключа.

– Сектор Q-137 на "Хароне", – вспомнил он слова Ларина. – Там должен быть "Ключ", который позволит расшифровать оставшуюся часть данных.

– Но что может быть важнее этого предупреждения? – спросила Айша. – Мы уже знаем об угрозе и о причине создания барьера.

– Возможно, технические данные, – предположил Алексей. – Чертежи "защитных систем", о которых говорил капитан. Или более подробная информация о природе "Пожирателя миров" и способах борьбы с ним.

Он выключил анализатор и бережно извлек кристалл.

– В любом случае, теперь мы знаем, что ставки гораздо выше, чем просто научное любопытство. Речь идет о выживании человечества.

– И о том, прав ли Зорин, – тихо добавила Айша. – Может быть, барьер действительно защищает нас. Может быть, попытки преодолеть его, которыми занимались "Разрушители", включая моего деда, были ошибкой.

– Или наоборот, – возразил Алексей. – Может быть, за двести лет изоляции человечество упустило шанс объединиться с другими цивилизациями, создать общую защиту против этой угрозы. Может быть, барьер – это не решение, а лишь отсрочка неизбежного.

Их разговор прервал сигнал коммуникатора Айши.

– Капитан Нгуен, – раздался голос диспетчера. – У вас посетитель. Доктор София Ким запрашивает разрешение на посещение "Гермеса".

– Разрешаю, – ответила Айша. – Проводите ее в док 17.

Она повернулась к Алексею:

– Ваша коллега прибыла раньше, чем ожидалось. Пойдемте встретим ее.

Они покинули каюту, тщательно упаковав анализатор и кристалл обратно в защитный контейнер. По пути к шлюзу Алексей размышлял о том, что они только что узнали.

"Пожиратель миров". Квантовая сущность, уничтожающая цивилизации. Звучало как миф, как легенда. Но запись была подлинной, и страх в глазах капитана "Икара" был настоящим.

Что, если барьер, который двести лет считался тюрьмой человечества, на самом деле был единственным, что защищало его от космического ужаса, ждущего снаружи? И что, если недавняя активность барьера, символы на куполе обсерватории – это не попытка контакта, а предупреждение о том, что защита начинает ослабевать?

У шлюза их ждала София Ким. Она выглядела уставшей, но решительной. В руках у нее была небольшая дорожная сумка – видимо, все, что она успела взять с собой.

– Вас не преследовали? – первым делом спросил Алексей, крепко пожимая ей руку.

– Нет, – ответила София. – Но я видела сообщение о смерти Ларина. Это правда?

Алексей мрачно кивнул:

– Да. "Сердечный приступ". Очень удобный способ устранения неугодных.

– Он успел связаться со мной перед смертью, – сказала София, понизив голос. – Сказал, что у него были подозрения насчет символов на куполе. Что это не просто сообщение, а предупреждение.

– Он был прав, – Алексей представил Софию Айше. – Мы только что просмотрели сообщение "Икара-1". Это… изменит ваш взгляд на многое.

Пока они шли обратно к кораблю, Алексей кратко пересказал Софии содержание послания капитана Зорина.

– "Пожиратель миров", – задумчиво повторила она, когда он закончил. – И символы на куполе… их структура… – она вдруг остановилась, словно пораженная внезапной мыслью. – Алексей, мне нужно увидеть запись еще раз. И сравнить ее с символами.

Вернувшись на корабль, они заперлись в каюте Айши. София достала из своей сумки портативный голографический проектор и активировала его. В воздухе появилось изображение символов с купола обсерватории.

– Я проанализировала их структуру, – сказала она, увеличивая отдельные элементы. – В них есть повторяющиеся паттерны, которые напоминают квантовые уравнения. Но что, если это не просто математика? Что, если это… карта?

Алексей снова включил анализатор и запустил запись капитана "Икара". Когда он упомянул о "межзвездной сети" и "квантовых узлах", София попросила остановить воспроизведение.

– Вот! – воскликнула она, указывая на фрагмент символов. – Смотрите, эта часть похожа на сетевую структуру. А эти элементы, – она обвела пальцем несколько знаков, – могут быть координатами или адресами узлов сети.

– Но зачем создателям барьера передавать нам эту информацию? – спросила Айша.

– Возможно, это не создатели барьера, – медленно произнес Алексей. – Капитан "Икара" говорил о "древних защитных системах". Что, если барьер – это автоматическая система? Что, если за двести лет она начала деградировать и теперь пытается… предупредить нас?

– Или призвать на помощь, – добавила София. – Что, если мы не единственные, кто находится под такой защитой? Что, если другие цивилизации тоже укрыты барьерами, и теперь, когда система дает сбой, она пытается соединить тех, кто выжил?

Они замолчали, обдумывая эту возможность. Наконец, Айша нарушила тишину:

– Что бы это ни было, нам нужно добраться до "Харона" и найти этот "Ключ". Только тогда мы сможем расшифровать оставшуюся часть данных и понять, что на самом деле происходит.

– Сколько времени до отключения систем безопасности? – спросил Алексей.

Айша взглянула на свой коммуникатор:

– Чуть больше пяти часов. Мне нужно подготовить корабль и запрограммировать курс. Я предлагаю вам обоим отдохнуть – путь до пояса Койпера займет несколько недель, даже на "Гермесе".

– А как насчет Кирилла Орлова? – спросила София. – Алексей упоминал, что он должен присоединиться к нам.

– Я отправлю ему зашифрованное сообщение с координатами встречи, – ответил Алексей. – Если он решит помочь, то сможет перехватить нас на пути к поясу Койпера. У него есть доступ к военным транспортникам на Титане.

Айша показала им свободные каюты и отправилась в рубку готовить корабль к старту. София и Алексей остались вдвоем в небольшом общем отсеке.

– Ты понимаешь, во что мы ввязались? – тихо спросила София, когда они сели за небольшой стол. – Если запись "Икара" настоящая, то мы можем столкнуться с чем-то… непостижимым.

– Я понимаю, – кивнул Алексей. – Но выбора у нас нет. Если барьер действительно начинает разрушаться, кто-то должен знать правду. Кто-то должен быть готов к тому, что может прийти извне.

София внимательно посмотрела на него:

– Это не только научный интерес, верно? Для тебя это личное.

Алексей отвел взгляд. Он редко говорил о своем прошлом, о трагедии на Марсе, которая забрала у него семью. Но сейчас, на пороге опасного путешествия, ему захотелось открыться.

– Восемь лет назад на Марсе произошла авария на экспериментальном термоядерном реакторе, – тихо начал он. – Моя жена Елена была главным инженером проекта. Наша дочь Анна, ей было десять, в тот день пришла навестить мать на работе… – его голос на мгновение сорвался. – Они погибли вместе с еще тридцатью двумя людьми.

София молча накрыла его руку своей.

– Официальное расследование заключило, что причиной был технический сбой, – продолжил Алексей. – Но я никогда в это не верил. Елена была слишком тщательна, слишком осторожна. Она бы никогда не допустила такой ошибки.

– Ты думаешь, это был саботаж?

– Я не знаю, – честно ответил Алексей. – Но проект был связан с новым типом энергетического щита, который теоретически мог бы противостоять квантовым флуктуациям. Типа тех, из которых состоит барьер.

София удивленно посмотрела на него:

– Ты считаешь, что авария и барьер как-то связаны?

– Я не знаю, – повторил Алексей. – Но после просмотра записи "Икара" я начинаю думать, что связь может быть. Что если кто-то не хотел, чтобы мы нашли способ преодолеть барьер? Что если это был не просто несчастный случай?

Он глубоко вздохнул:

– В любом случае, после их смерти изучение барьера стало единственным, что имело для меня значение. Словно я должен был завершить то, что начала Елена. Понять, что такое барьер на самом деле. И теперь, когда мы так близки к ответу…

– Мы узнаем правду, – твердо сказала София, сжимая его руку. – Ради Елены, ради Анны и ради всего человечества. Обещаю.

Алексей благодарно улыбнулся. Затем достал из кармана небольшую фотографию – настоящую, бумажную, а не голографическую. На ней была запечатлена красивая женщина с умными глазами и светловолосая девочка, улыбающаяся в камеру. Обе на фоне марсианского пейзажа.

– Это они, – сказал он, передавая фотографию Софии. – Это было за неделю до аварии.

София бережно взяла фотографию:

– Они были прекрасны, Алексей. И я уверена, они гордились бы тем, что ты делаешь сейчас.

Он хотел что-то ответить, но в этот момент корабль слегка вздрогнул, и голос Айши раздался из динамиков:

– Внимание экипажу. Только что получила информацию – на Фобос прибыли агенты Земного Совета. Они проверяют все доки и корабли. У нас изменение планов – мы стартуем немедленно.

Алексей и София быстро поднялись и поспешили в рубку управления. Айша сидела в пилотском кресле, ее руки летали над голографическими контрольными панелями.

– Системы безопасности все еще активны, – пояснила она, не отрываясь от работы. – Но у меня есть план. Через десять минут стартует грузовой конвой к Юпитеру. Шесть кораблей. Если мы присоединимся к ним и будем имитировать седьмой корабль конвоя, то сможем выйти за пределы контролируемой зоны, прежде чем кто-то заметит подмену.

– А диспетчеры? – спросил Алексей. – Они сразу увидят лишний корабль.

– Не увидят, – Айша позволила себе легкую улыбку. – Я взломала их системы и добавила "Гермес" в официальный список конвоя. Пока они разберутся, мы уже будем далеко.

– Рискованно, – заметила София. – Но, похоже, выбора у нас нет.

– Никакого, – подтвердила Айша. – Пристегнитесь. Старт через три минуты.

Алексей и София заняли места в креслах второго пилота и навигатора. Системы корабля ожили, наполняя рубку тихим гулом и мерцанием голографических дисплеев.

– "Гермес" диспетчерской, – Айша включила связь, ее голос звучал подчеркнуто профессионально. – Запрашиваю разрешение на выход из дока для присоединения к конвою JC-115 до Юпитера.

– "Гермес", диспетчерская, – отозвался усталый мужской голос. – Проверяю ваш статус… Да, вижу вас в списке. Разрешение получено. Выход из дока в 14:32 по стандартному времени.

– Принято, диспетчерская. "Гермес" завершает.

Айша отключила связь и повернулась к спутникам:

– Первый барьер преодолен. Теперь главное – слиться с конвоем и незаметно отделиться от него в нужный момент.

Она активировала двигатели, и корабль плавно отстыковался от дока. Через иллюминаторы они видели, как "Гермес" выходит из огромного ангара, вырубленного в скальной породе Фобоса, и направляется к точке сбора конвоя – пространству между Марсом и его спутником.

Пять грузовых кораблей уже ждали там, выстроившись в геометрически правильную формацию. "Гермес" пристроился последним, занимая позицию, которая по документам предназначалась для грузовика с оборудованием для станций Юпитера.

– Конвой JC-115 диспетчерской, – раздался голос ведущего корабля. – Запрашиваем разрешение на переход на автоматический режим следования и активацию гиперпривода.

– Конвой JC-115, разрешение получено, – ответил диспетчер. – Счастливого пути.

Один за другим корабли конвоя активировали свои двигатели, ускоряясь по направлению к Юпитеру. "Гермес" последовал за ними, постепенно набирая скорость.

Алексей смотрел, как Марс уменьшается в иллюминаторе, превращаясь из огромного красного диска в яркую точку. Они преодолели первое препятствие, но впереди ждало гораздо больше опасностей. И главная из них таилась не в преследовании со стороны Земного Совета, а в той неизвестности, что ждала их на краю Солнечной системы. И, возможно, за ее пределами.

Через три часа после старта, когда конвой уже миновал орбиту Марса и направлялся к поясу астероидов, Айша начала маневр отделения. Она дождалась момента, когда формация кораблей проходила через относительно плотное скопление астероидов, и незаметно сместила "Гермес" с курса.

– Теперь главное – чтобы они не заметили нашего отсутствия слишком рано, – сказала она, активируя маскировочное поле корабля. – Эта система разработана для скрытного приближения к барьеру. Она маскирует наш энергетический след и делает корабль практически невидимым для стандартных сканеров.

– А что, когда они все-таки обнаружат, что нас нет? – спросила София.

– К тому времени мы уже изменим курс и активируем экспериментальный двигатель, – ответила Айша. – "Гермес" быстрее любого корабля в Солнечной системе, кроме, может быть, нескольких военных перехватчиков. Но даже они не смогут нас догнать, если мы получим достаточную фору.

Она подошла к центральной консоли и активировала голографическую карту Солнечной системы. В центре светилось Солнце, вокруг него вращались планеты и их спутники, а на дальней периферии, за орбитой Нептуна, был обозначен пояс Койпера – скопление ледяных тел на окраине системы.

– Станция "Харон" находится здесь, – Айша указала на небольшую мигающую точку на внешнем крае пояса. – Когда-то это была одна из крупнейших исследовательских баз человечества, изучающих барьер. Но после того, как все официальные попытки понять его природу были прекращены, станцию законсервировали.

– Официально законсервировали, – уточнил Алексей. – Но Ларин говорил, что там все еще есть люди и системы, хранящие секреты прошлого.

– Верно, – кивнула Айша. – Мой дед упоминал "Харон" в своих записках. Он считал, что там хранятся артефакты и данные, которые могли бы помочь преодолеть барьер. Но ему никогда не удавалось получить доступ к станции.

Она снова взглянула на карту:

– Наш маршрут будет проходить мимо Юпитера, затем Сатурна, и оттуда прямо к поясу Койпера. На максимальной скорости "Гермеса" путь займет около трех недель.

– А что насчет Кирилла Орлова? – спросил Алексей. – Мы планировали встретиться с ним у Титана.

– Я отправила зашифрованное сообщение на его личный канал, – ответила Айша. – Если он решит присоединиться, то может перехватить нас у Сатурна. Кстати, кто он такой? Вы упоминали, что он военный физик?

– Да, – кивнул Алексей. – Кирилл Орлов работает в исследовательском центре на Титане. Он специалист по оружейным системам, основанным на квантовой физике. Мы познакомились на конференции по барьеру два года назад. Он… скептик. Не верит, что барьер был создан с благими намерениями. Считает, что нам нужно быть готовыми к худшему.

– После того, что мы узнали из записи "Икара", его паранойя не кажется такой уж необоснованной, – заметила София.

– Верно, – согласился Алексей. – И именно поэтому нам может пригодиться его опыт. Если "Пожиратель миров" действительно существует, и если барьер начинает разрушаться, нам понадобятся все возможные средства защиты.

Айша кивнула и вернулась к пилотскому креслу:

– Я активирую основной двигатель. Через двадцать минут мы будем достаточно далеко от конвоя, чтобы включить экспериментальную систему. Приготовьтесь – ускорение будет значительным, несмотря на компенсаторы.

Алексей и София вернулись в свои кресла и пристегнулись. Корабль начал вибрировать, когда Айша постепенно увеличивала мощность двигателей. Через иллюминаторы они видели, как звезды начинают растягиваться в линии из-за релятивистских эффектов.

– Основной двигатель на полной мощности, – сообщила Айша. – Экспериментальная система запускается через три… два… один…

Внезапно вибрация прекратилась, и наступила странная тишина. Затем Алексей почувствовал легкое головокружение, будто реальность вокруг него на мгновение исказилась. Звезды за иллюминаторами превратились в размытые полосы света.

– Квантовый привод активирован, – сообщила Айша. – Мы движемся со скоростью, близкой к 0.1 от скорости света. Обычный корабль потратил бы на такой разгон недели, а нам понадобилось всего несколько минут.

– Как это работает? – спросила София, с интересом глядя на искаженное пространство за иллюминатором.

– Это не совсем обычный двигатель, – ответила Айша. – Он использует принципы квантовой телепортации, чтобы перемещать корабль короткими скачками. Каждый скачок – всего несколько миллиметров, но их частота – миллиарды в секунду. В результате мы как бы "скользим" сквозь пространство, не преодолевая его в классическом смысле.

– Звучит почти как научная фантастика, – заметил Алексей.

– Так и было до недавнего времени, – улыбнулась Айша. – Этот двигатель – результат работы лучших умов Солнечной системы. И, возможно, он станет нашим козырем, если нам придется бежать от чего-то… или от кого-то.

Она взглянула на навигационный дисплей:

– При текущей скорости мы достигнем орбиты Юпитера через четыре дня. Я рекомендую вам отдохнуть и набраться сил. Путь будет долгим.

Алексей кивнул и отстегнул ремни безопасности. Напряжение последних дней давало о себе знать – он чувствовал изнеможение, физическое и эмоциональное. Возможно, несколько часов сна действительно помогут ему собраться с мыслями.

Но прежде чем отправиться в свою каюту, он задержался в рубке и еще раз взглянул на голографическую карту Солнечной системы. За поясом Койпера, на расстоянии примерно 150 астрономических единиц от Солнца, тонкая светящаяся линия обозначала барьер – невидимую границу, отделяющую человечество от остальной Вселенной. Границу, которая, возможно, была единственным, что защищало их от непостижимого космического ужаса.

И теперь они направлялись прямо к разгадке этой тайны, не зная, какую цену им придется заплатить за истину.

Глава 4: Шепот звезд

Европа, спутник Юпитера, представляла собой захватывающее зрелище. Огромный ледяной шар, пересеченный сетью трещин и разломов, выглядел как произведение абстрактного искусства на фоне газового гиганта. Но истинное чудо скрывалось под толщей льда – океан жидкой воды, глубиной в десятки километров, первый в Солнечной системе источник внеземной жизни.

Подледная исследовательская станция "Посейдон" была построена в одном из крупнейших разломов ледяной коры – каньоне Тейя, простиравшемся на несколько сотен километров. Массивные опоры удерживали станцию в толще льда, а нижние уровни погружались непосредственно в океан.

Лиза Морено стояла у панорамного окна обсервационного купола, наблюдая за причудливыми созданиями, плавающими в освещенной прожекторами воде. Большинство местных организмов напоминали земных медуз или кальмаров – полупрозрачные, светящиеся существа, пульсирующие в темной глубине. Но были и совершенно иные формы, не имеющие аналогов на Земле.

Пять дней назад она получила зашифрованное сообщение от Алексея Немова. Краткое, но содержащее всю необходимую информацию: они направляются на станцию "Харон" в поясе Койпера, чтобы найти ключ к расшифровке послания "Икара" и разгадать тайну барьера. Они просили ее получить доступ к главному коммуникационному узлу Европы – крупнейшей системе дальней связи в Солнечной системе, способной передавать сигналы даже через квантовые помехи барьера.

Лиза вздохнула, отворачиваясь от окна. Задача казалась почти невыполнимой. После инцидента на Луне безопасность на всех объектах, связанных с исследованием барьера, была усилена. Коммуникационный узел Европы не был исключением – теперь доступ к нему имели только сотрудники с высшим уровнем допуска.

Но у Лизы был план. За три года работы над диссертацией на Европе она установила хорошие отношения с главным инженером станции, доктором Ханом Чжао. И если кто-то мог помочь ей получить доступ к коммуникационному узлу, то это был он.

Она направилась к лифтам, ведущим на нижние уровни станции. На пути ей встречались ученые и инженеры, спешащие по своим делам. Никто не обращал особого внимания на молодую аспирантку – обычное явление на исследовательской станции, где каждый был погружен в свою работу.

Лаборатория доктора Чжао находилась на одном из самых глубоких уровней станции, почти на границе с океаном. Здесь изучали микроорганизмы, обитающие на границе льда и воды – странные существа, чей метаболизм основывался на химических процессах, совершенно отличных от земных.

– Доктор Чжао? – позвала Лиза, входя в лабораторию.

Пожилой китаец с аккуратной седой бородкой оторвался от микроскопа и повернулся к ней. Его лицо, покрытое сетью морщин, озарилось улыбкой:

– А, Лиза! Рад тебя видеть. Как продвигается работа над диссертацией?

– Не так быстро, как хотелось бы, – честно ответила она. – Фактически… это связано с тем, зачем я пришла.

Чжао внимательно посмотрел на нее:

– Звучит серьезно. Присаживайся, – он указал на стул рядом с рабочим столом.

Лиза села, собираясь с мыслями. Она решила говорить правду – насколько это возможно, не подвергая опасности ни себя, ни Чжао, ни миссию Алексея.

– Доктор Чжао, вы слышали о недавнем инциденте на лунной обсерватории "Циолковский"?

– Конечно, – кивнул ученый. – Странная реакция барьера на квантовый импульс. Символы, появившиеся на куполе. Весь научный мир только об этом и говорит. Ты ведь была там, верно? В команде доктора Немова.

– Да, – подтвердила Лиза. – И… есть кое-что, чего нет в официальных отчетах.

Она немного помолчала, затем продолжила:

– Символы на куполе – это не просто странный побочный эффект. Это сообщение. Предупреждение. Барьер меняется, доктор Чжао. Он становится нестабильным.

Чжао нахмурился:

– Откуда такая уверенность?

– Мы провели анализ символов, – ответила Лиза. – Их структура соответствует квантовым колебаниям, которые мы наблюдали в барьере перед экспериментом. Это не совпадение. И… есть еще кое-что.

Она наклонилась ближе:

– Вы помните микроорганизмы, которые мы обнаружили в прошлом году? Те, что проявляли странную активность при воздействии определенных частот?

– Конечно, – кивнул Чжао. – Мы назвали их "резонаторами". Они каким-то образом реагируют на квантовые колебания, хотя механизм до сих пор не ясен.

– Я проверила их реакцию на частоты, соответствующие колебаниям барьера, – сказала Лиза. – Результаты… удивительные. Они не просто реагируют – они синхронизируются. Как будто настраиваются на определенную частоту.

Чжао выпрямился, его глаза расширились от удивления:

– Ты хочешь сказать…

– Что между микроорганизмами Европы и барьером может существовать связь, – закончила за него Лиза. – Да. И я думаю, это не совпадение. Что, если жизнь на Европе как-то связана с теми, кто создал барьер?

Чжао медленно покачал головой, обдумывая услышанное.

– Это… революционная гипотеза, Лиза. Но для ее проверки нужны серьезные исследования, доступ к данным о барьере, мощные вычислительные ресурсы…

– И доступ к коммуникационному узлу, – добавила Лиза. – Я хочу отправить запрос на получение данных с удаленных станций наблюдения за барьером. Официальные каналы слишком медленные, а мне нужно получить эти данные как можно скорее.

Чжао внимательно посмотрел на нее:

– Есть что-то еще, что ты мне не говоришь, верно?

Лиза на мгновение заколебалась, затем кивнула:

– Доктор Немов и несколько других ученых отправились на станцию "Харон" в поясе Койпера. Они ищут информацию о природе барьера и о том, что произошло с первой межзвездной экспедицией.

– "Харон"? – удивленно переспросил Чжао. – Но эта станция давно заброшена.

– Официально – да, – тихо ответила Лиза. – Но там все еще хранятся данные, которые могут пролить свет на тайну барьера. И… я должна обеспечить им канал связи, когда они доберутся туда.

Чжао откинулся на спинку стула, задумчиво поглаживая бородку.