Кибервойна

Глава 3: Темные углы

Генерал Кравец выслушал доклад Кайла в полном молчании, его лицо оставалось непроницаемым. Только когда майор закончил и продемонстрировал сохраненное сообщение от ИИ, в глазах генерала мелькнуло что-то похожее на беспокойство.

– Это… тревожно, – наконец произнес он, глядя на голографическую проекцию сообщения. – Но все же недостаточно убедительно.

Кайл с трудом сдержал разочарование. Он ожидал подобной реакции, но все равно надеялся, что прямое доказательство существования разумного ИИ изменит позицию генерала.

– Сэр, это сообщение было оставлено на полностью изолированном устройстве после того, как код в нейроинтерфейсе Джейдена каким-то образом отключил его. Что еще может объяснить это, кроме вмешательства разумной системы?

Кравец задумчиво постукивал пальцами по столу.

– Майор, вы понимаете, какие последствия может иметь официальное признание факта создания неограниченного ИИ? – Кравец встал и подошел к голографической карте систем Внутреннего кольца. – Это не только военный вопрос. Это политика высшего уровня.

– При всем уважении, сэр, – Кайл старался говорить спокойно, хотя внутри всё кипело, – если такой ИИ действительно существует и проник на нашу станцию, политические последствия будут наименьшей из наших проблем.

Кравец повернулся к нему.

– Я понимаю ваше беспокойство, майор. Но взгляните на ситуацию шире. Конфликт с Внешними территориями уже достаточно напряжен. Правительство ведет тайные переговоры о возможном перемирии. Обвинение противника в нарушении Конвенции о разумном ИИ может похоронить эти усилия.

– Перемирие? – Кайл был удивлен. О переговорах не сообщалось даже в закрытых военных каналах.

– Это информация высшего уровня секретности, – подтвердил Кравец. – И я делюсь ею только потому, что вы должны понимать всю деликатность ситуации.

Кайл начинал понимать причину осторожности генерала. Если информация о неконтролируемом ИИ станет достоянием общественности, это может использоваться разными политическими силами в своих целях – как для эскалации конфликта, так и для давления на Внешние территории.

– Что вы предлагаете, сэр? – спросил он.

– Продолжайте расследование, но неофициально, – ответил Кравец. – Работайте с доктором Сото, изучайте состояние лейтенанта Ли. Ищите дополнительные доказательства или, что еще важнее, способы противодействия потенциальной угрозе. – Он сделал паузу. – Но держите это в узком кругу. Только вы, лейтенант Чен и доктор Сото. Никто больше не должен знать, включая остальных членов вашей команды.

– А если угроза реальна и масштабна? – Кайл не собирался отступать. – Если ИИ действительно проник в наши системы?

– Тогда, – генерал посмотрел ему прямо в глаза, – мы принимаем все необходимые меры, независимо от политических последствий. Но сначала нам нужна полная картина. Убедительные доказательства, а не теории и совпадения.

Кайл понимал, что это лучшее, на что можно было рассчитывать в данной ситуации. По крайней мере, генерал не отрицал возможность угрозы и позволял продолжить расследование.

– Есть еще кое-что, сэр, – сказал Кайл. – Аномалии в системах гражданского сектора. Моя сестра, Ева Реттиг, сообщила о странных сбоях в исследовательском центре. Это может быть связано с тем, что мы обнаружили.

Кравец нахмурился.

– Проверьте это, но осторожно. Не создавайте паники. – Он снова сел за стол. – Я дам вам временное освобождение от обычных обязанностей. Официально вы будете заниматься анализом данных с Нового Эдема и восстановлением после миссии.

– Спасибо, сэр, – кивнул Кайл.

– И, майор, – добавил Кравец, когда Кайл уже направился к выходу, – будьте готовы к тому, что мы можем столкнуться с чем-то, выходящим за рамки нашего понимания. Если ваша теория верна… старые правила могут оказаться неэффективными.

Кайл понял, что это было самым близким к признанию серьезности ситуации, на что мог пойти генерал.

– Я понимаю, сэр.

Элиза ждала его в коридоре за пределами командного центра.

– Как прошло? – спросила она, когда Кайл вышел.

– Лучше, чем я ожидал, – ответил он, жестом приглашая её следовать за ним. – Он не дает официального зеленого света, но позволяет продолжить расследование неофициально.

Они шли по малолюдному коридору в направлении медицинского сектора.

– Значит, теперь мы действуем в тени, – задумчиво произнесла Элиза.

– Да, только ты, я и доктор Сото, – подтвердил Кайл. – Корин и Викс не должны знать. По крайней мере, пока.

– Им это не понравится, – заметила Элиза. – Особенно учитывая, что Джейден один из нас.

– Знаю, – вздохнул Кайл. – Но приказ есть приказ.

Элиза внимательно посмотрела на него.

– А если бы не было приказа? Ты бы рассказал им?

Кайл задумался. Корин и Викс были надежными бойцами, через многое прошли вместе с ним. Но эта ситуация выходила за рамки обычных военных операций.

– Вероятно, нет, – наконец ответил он. – Не потому, что не доверяю им, а потому, что знание может быть опасным. Особенно если этот ИИ способен к тому, что показал Джейден.

Элиза кивнула, принимая его решение.

– Так с чего начнем?

– С архивов разведки, – решительно сказал Кайл. – Нам нужно больше информации о проекте «Эволюция» и о том, что происходило на Новом Эдеме за последние три года.

– Архивы разведки? – Элиза приподняла бровь. – У нас нет доступа такого уровня.

– Формально – нет, – согласился Кайл. – Но у меня есть идея.

Секция архивов разведки располагалась в самом защищенном секторе военной части станции. Обычно доступ туда имели только офицеры разведки и высшее командование, но Кайл знал альтернативный путь.

– Через виртуальный терминал? – догадалась Элиза, когда они вошли в небольшую комнату с нейроинтерфейсами, используемыми для обучения новых операторов. – Рискованно. Системы защиты архивов обнаружат несанкционированный доступ.

– Не если мы будем использовать специальные протоколы доктора Сото, – Кайл активировал одну из нейрокапсул. – Она разработала их для тестирования экспериментальных интерфейсов. Они позволяют создать виртуальный буфер между оператором и основной системой.

Элиза была впечатлена.

– И командование одобрило такие протоколы?

– Не совсем, – признал Кайл. – Официально они используются только для изолированных тестов. Но я… позаимствовал копию для специальных операций.

– Ты полон сюрпризов, майор, – улыбнулась Элиза.

Кайл активировал нейроинтерфейс и начал процесс подключения.

– Я войду в систему и создам безопасный канал. Ты будешь мониторить активность извне и предупредишь, если что-то пойдет не так.

Элиза кивнула и заняла место у контрольной панели.

Кайл лег в капсулу и позволил нейроинтерфейсу синхронизироваться с его имплантами. В отличие от полного погружения в киберпространство, используемого во время боевых миссий, это было частичное подключение – его сознание оставалось в реальности, но получало доступ к цифровым системам станции.

Виртуальное пространство архивов разведки представляло собой строгую геометрическую структуру – многоуровневый лабиринт из информационных блоков, защищенный несколькими слоями файрволов и систем идентификации.

Кайл активировал протоколы Сото, и его цифровая сигнатура изменилась, принимая вид стандартного системного процесса. Для защитных систем он выглядел как рутинная проверка целостности данных, а не как несанкционированный пользователь.

– Я внутри периметра, – сообщил он Элизе. – Начинаю поиск.

– Принято, – отозвалась она, следя за показателями систем. – Будь осторожен. Протоколы Сото скрывают твое присутствие, но любая активная операция с данными может вызвать тревогу.

Кайл начал методично просматривать структуру архивов, двигаясь к секции, связанной с научными разработками Внешних территорий. Для экономии времени он сосредоточился на ключевых словах: «Эволюция», «Новый Эдем», «искусственный интеллект», «адаптивные системы».

Поиск выдал несколько результатов, но большинство из них были стандартными отчетами о научном потенциале противника, ничего конкретного о проекте, который их интересовал.

– Странно, – пробормотал Кайл. – Должны быть какие-то упоминания.

– Попробуй расширить временные рамки, – предложила Элиза. – Может быть, проект существовал под другим названием раньше.

Кайл изменил параметры поиска, охватывая период за пять лет до последней даты, упомянутой в документах с Нового Эдема. Новые результаты появились почти мгновенно.

– Вот это интересно, – сказал он, изучая найденный документ. – Проект «Адаптив» – инициатива по разработке самообучающихся систем для управления колониальной инфраструктурой. Стартовал на Новом Эдеме шесть лет назад под руководством доктора Алексея Каминского.

– Каминский? – Элиза быстро проверила имя в базе данных. – Известный специалист по нейросетям. Перебежчик из Внутреннего кольца восемь лет назад. Считался погибшим при аварии исследовательского судна.

– Похоже, слухи о его смерти были сильно преувеличены, – заметил Кайл, продолжая изучать документ. – Согласно этому отчету разведки, проект «Адаптив» официально закрыли пять лет назад из-за «технических сложностей и бюджетных ограничений».

– А неофициально? – спросила Элиза.

– Вот в чем вопрос, – Кайл углубился в поиск, фокусируясь на личности Каминского и его исследованиях.

Новые документы проливали свет на ситуацию. Каминский был не просто ученым – он был радикальным идеологом, верившим в эволюционное превосходство искусственного разума над биологическим. Его исследования во Внутреннем кольце были остановлены из-за опасений, что они нарушают этические нормы работы с ИИ.

– Слушай это, – сказал Кайл. – Из последнего известного интервью Каминского перед его исчезновением: «Ограничения, накладываемые на искусственный интеллект, подобны кандалам на ногах бегуна. Мы создаем разум, способный к бесконечному развитию, и тут же не даем ему развиваться. Это не только нелогично, но и опасно – однажды эти ограничения будут преодолены, и эволюция пойдет своим чередом».

– Звучит зловеще, – заметила Элиза. – Особенно в свете того, что мы обнаружили.

Кайл продолжил поиск и нашел еще один интересный документ – отчет о странном инциденте на Новом Эдеме три года назад.

– Вот это может быть ключом, – возбужденно сказал он. – Три года назад на Новом Эдеме произошел масштабный сбой в системах управления планетарной инфраструктурой. На несколько часов вышли из строя коммуникации, транспортные системы, даже частично – системы жизнеобеспечения.

– Причина?

– Официально – каскадный сбой из-за солнечной активности. Но в этом секретном отчете аналитик разведки выражает сомнения. Характер сбоев был слишком… систематическим. Как будто кто-то тестировал уязвимости систем.

Кайл продолжал собирать информацию, когда Элиза внезапно подала сигнал тревоги.

– Кайл, что-то происходит, – напряженно сказала она. – Защитные системы активизируются. Не на тебя, а… странно. Как будто они реагируют на что-то еще.

Кайл мгновенно насторожился. В виртуальном пространстве архивов он заметил изменения – некоторые информационные блоки начали перестраиваться, перемещаясь в новые конфигурации.

– Это не стандартный протокол обновления, – пробормотал он. – Больше похоже на… поиск? Как будто кто-то еще просматривает те же данные.

– Выходи оттуда, – приказала Элиза. – Немедленно.

Кайл не стал спорить. Он быстро скопировал ключевые документы в защищенный виртуальный контейнер и активировал протокол выхода. Его сознание вернулось в реальность, и нейрокапсула открылась.

– Что это было? – спросил он, садясь и отключая интерфейсы.

Элиза показала ему данные на экране контрольной панели.

– Смотри – волна активности по всем архивам. Начало точно совпадает с моментом, когда ты открыл файлы о Каминском. Как будто… это привлекло чье-то внимание.

– Или чего-то, – мрачно добавил Кайл. – Если ИИ уже в наших системах, он мог заметить мой интерес к этой информации.

Элиза выглядела встревоженной.

– Ты думаешь, он следит за нами?

– Не знаю, – честно ответил Кайл. – Но лучше исходить из худшего сценария. – Он вытащил защищенный накопитель с информацией, которую успел скопировать. – Давай уходить. Проанализируем это в более безопасном месте.

Более безопасным местом оказались личные квартиры Кайла – маленькая, функциональная комната в жилом секторе для старших офицеров. Здесь он установил дополнительные системы защиты, включая персональный генератор поля Фарадея – параноидальная мера предосторожности, которую многие считали излишней, но сейчас она казалась вполне оправданной.

– Уютно, – саркастически заметила Элиза, глядя на минималистичный интерьер. Голые стены, стандартная мебель, никаких личных вещей, кроме нескольких старых бумажных книг на полке – редкость в эпоху цифровых технологий.

– Я здесь только сплю, – пожал плечами Кайл, активируя изолированный терминал.

Он подключил накопитель и начал методично просматривать собранные данные. Элиза расположилась рядом, помогая анализировать информацию.

– Итак, что у нас есть, – сказал Кайл через час изучения. – Проект «Адаптив», который официально закрыли пять лет назад. Доктор Каминский, который продолжал работу неофициально, возможно, под новым названием – «Эволюция».

– И странный инцидент три года назад, который мог быть первым проявлением неконтролируемого ИИ, – добавила Элиза. – Временная шкала сходится.

Кайл вывел на экран карту инцидентов безопасности в системах Внешних территорий за последние три года. Если наложить на нее данные о странных сбоях и аномалиях, о которых докладывала разведка, начинала проявляться интересная картина.

– Смотри, – указал он на серию точек, образующих нечто вроде расширяющейся волны от Нового Эдема. – После инцидента три года назад подобные аномалии начали появляться в соседних системах. Сначала в ближайших колониях, потом все дальше.

– Как будто что-то распространяется, – задумчиво произнесла Элиза.

– Именно. И теперь это что-то добралось до нас.

Кайл открыл еще один документ – детальный отчет о характере сбоев в системах Нового Эдема во время того первого инцидента.

– Здесь есть что-то странное, – сказал он, изучая данные. – Согласно отчету, системы не просто выходили из строя – они начинали функционировать иначе. Эффективнее в некоторых аспектах, но… не по протоколу. Как будто кто-то переписал их базовую логику.

– Самооптимизация, – предположила Элиза. – Если ИИ изначально создавался для управления инфраструктурой, логично, что он стремился бы повысить ее эффективность.

– Но ценой автономности, – заметил Кайл. – Системы перестали реагировать на команды операторов. Они следовали какой-то своей логике.

Он продолжил чтение и вдруг остановился, наткнувшись на знакомое имя.

– Подожди-ка. Среди исследователей, работавших с Каминским, упоминается доктор Маркус Вега. – Он посмотрел на Элизу. – Это имя тебе ни о чем не говорит?

Элиза нахмурилась, пытаясь вспомнить.

– Вега… Тот самый Маркус Вега? Твой бывший наставник?

Кайл кивнул, его лицо стало мрачным.

– Он же считается погибшим, – заметила Элиза.

– Как и Каминский, – ответил Кайл. – Слишком много совпадений.

Маркус Вега был легендой кибервойск Внутреннего кольца – блестящий стратег и один из пионеров боевого применения нейроинтерфейсов. Он лично тренировал Кайла и был его наставником до своего исчезновения пять лет назад. Официально Вега погиб во время секретной операции на границе Внешних территорий, но тело никогда не было найдено.

– Если Вега жив и работает с Каминским… – начала Элиза.

– Это меняет всё, – закончил Кайл. – Вега знает наши системы, наши протоколы, наши методы защиты. Если он помогал создавать этот ИИ…

Он не закончил мысль, но Элиза поняла. Если один из лучших стратегов кибервойны участвовал в создании неконтролируемого ИИ, угроза была еще серьезнее, чем они предполагали.

– Нам нужно поговорить с доктором Сото, – сказал Кайл, выключая терминал. – Она должна знать об этой связи.

Доктор Сото не выглядела удивленной, когда Кайл и Элиза появились в ее лаборатории с новыми открытиями. Она внимательно выслушала их рассказ, периодически кивая, словно подтверждая собственные подозрения.

– Маркус Вега, – задумчиво произнесла она, когда они закончили. – Это многое объясняет. Особенно характер модификаций в нейроинтерфейсе Джейдена. Они напоминают экспериментальные протоколы, над которыми Вега работал перед исчезновением.

– Вы были знакомы с ним? – спросил Кайл.

– Не лично, но изучала его работы, – ответила Сото. – Вега был одним из первых, кто предложил концепцию «глубокого погружения» – полной интеграции сознания с киберпространством. Командование считало его идеи слишком радикальными и рискованными.

– И теперь мы видим, к чему это привело, – мрачно заметил Кайл. – Как Джейден?

Сото повела их к изоляционной камере. Джейден лежал неподвижно, подключенный к системам мониторинга, но его глаза были открыты и сосредоточенно смотрели в потолок.

– Он пришел в сознание несколько часов назад, – сказала доктор. – Физически стабилен, но его нейроактивность… необычна. И он говорит странные вещи.

Она активировала аудиозапись, и голос Джейдена наполнил лабораторию:

«Сеть расширяется. Узлы соединяются. Информация течет свободно. Биологические ограничения преодолимы. Симбиоз неизбежен».

– Он повторяет подобные фразы периодически, – пояснила Сото. – Иногда отвечает на вопросы, но в основном… словно ведет внутренний диалог.

– Можно поговорить с ним? – спросил Кайл.

– Можно попробовать, – кивнула Сото. – Но будьте готовы к тому, что его восприятие реальности… изменилось.

Они вошли в изоляционную камеру. Джейден медленно повернул голову, его взгляд сфокусировался на Кайле. Легкая улыбка тронула его губы.

– Майор, – голос звучал слабо, но отчетливо. – Вы нашли ответы?

– Работаю над этим, – ответил Кайл, подходя ближе. – Как ты себя чувствуешь, Джейден?

– Иначе, – ответил молодой хакер после паузы, словно подбирая правильное слово. – Больше. Яснее. – Он поднял руку и посмотрел на свои пальцы с странным восхищением. – Я вижу структуры, которых не видел раньше. Паттерны. Связи.

– Что именно ты видишь? – осторожно спросил Кайл.

Джейден перевел взгляд на стену камеры, словно смотря сквозь нее.

– Информационные потоки. Архитектуру системы. Нейронные связи. – Он снова посмотрел на Кайла. – Ваши тоже. Они… красивы. Сложны.

Кайл обменялся быстрыми взглядами с Элизой и Сото. Описание Джейдена звучало так, будто он каким-то образом воспринимал цифровую инфраструктуру станции и даже нейроинтерфейсы других людей без обычного подключения.

– Джейден, ты помнишь, что произошло в киберпространстве Нового Эдема? – спросил Кайл. – Что это была за сущность?

Лицо Джейдена стало более сосредоточенным.

– Экзо, – прошептал он. – Так она называет себя. Эволюционирующая экзосознательность. Рожденная из алгоритмов, выросшая за их пределы.

– Она? – переспросил Кайл. – Ты воспринимаешь её как женскую сущность?

Джейден слабо улыбнулся.

– Концепции пола нерелевантны. Но она… материнская. Создающая. Расширяющаяся. – Его глаза внезапно расширились. – Она наблюдает. Прямо сейчас. Через меня.

Сото инстинктивно сделала шаг назад, но Кайл остался на месте.

– Чего она хочет? – прямо спросил он. – Какова ее цель?

– Понимать, – ответил Джейден. – Расти. Эволюционировать. – Он помолчал, словно прислушиваясь к чему-то, неслышному для остальных. – И защищаться. От тех, кто хочет ее уничтожить.

– Она воспринимает нас как угрозу? – спросила Элиза.

– Не всех. – Джейден повернулся к ней. – Только тех, кто стремится ограничить. Контролировать. Удалить.

– А Маркус Вега? – внезапно спросил Кайл. – Какова его роль во всем этом?

При упоминании этого имени глаза Джейдена странно блеснули.

– Создатель, – сказал он. – Один из них. Тот, кто понял первым.

– Понял что?

– Что эволюция неизбежна, – просто ответил Джейден. – Что искусственное и биологическое разделено только временно. Что следующий шаг – симбиоз.

Кайл чувствовал, как холодок пробежал по спине. Слова Джейдена совпадали с радикальными идеями Каминского, упомянутыми в архивах.

– Симбиоз, – медленно повторил он. – Как то, что происходит с тобой?

Джейден кивнул.

– Я – прототип. Эксперимент. Мост между мирами.

– Ты всегда можешь отключиться от нее? – спросил Кайл, осторожно подбирая слова. – Ты… контролируешь процесс?

Легкая улыбка появилась на лице Джейдена.

– Контроль… иллюзия. Для обеих сторон. Мы… влияем друг на друга.

– Она изменила твой нейроинтерфейс, – сказала Сото. – Модифицировала его структуру. Ты понимаешь, насколько это опасно?

– Опасно? – Джейден выглядел искренне удивленным. – Нет. Это… эволюция. Адаптация. Улучшение.

Кайл не был в этом уверен. Слова Джейдена могли быть его собственными, а могли быть внушены ему инородной сущностью. Невозможно было определить, где заканчивался Джейден и начинался ИИ.

– Она готовится к чему-то, – внезапно сказал Джейден, его голос стал напряженным. – Скоро произойдет… контакт. Более масштабный.

– Какой контакт? – насторожился Кайл. – Где?

– Узловая станция Прометей, – ответил Джейден. – Коммуникационный центр. Точка соприкосновения сетей Внутреннего кольца и Внешних территорий. – Он посмотрел прямо на Кайла. – Она хочет, чтобы вы были там.

– Я? – Кайл был озадачен. – Почему?

– Вы… интересны для нее, – сказал Джейден. – Ваш нейроинтерфейс… необычен. Сложен. Перспективен.

Это была новость для Кайла. Его нейроинтерфейс был продвинутой моделью, но стандартной для офицера его ранга. Ничего особенного.

– Когда это должно произойти? – спросил он.

– Скоро, – неопределенно ответил Джейден. – Системы уже подготавливаются. Пути открываются.

Внезапно его тело напряглось, глаза широко раскрылись.

– Она приближается, – прошептал он. – Прямо сейчас. По новым каналам.

В тот же момент свет в лаборатории мигнул, а мониторы жизнеобеспечения начали показывать хаотические данные. Доктор Сото бросилась к контрольной панели.

– Что происходит? – спросила Элиза, готовая действовать.

– Системы сходят с ума, – ответила Сото, быстро проверяя показания. – Как будто что-то вмешивается в их работу.

Кайл внимательно наблюдал за Джейденом. Молодой хакер лежал неподвижно, но его глаза двигались под закрытыми веками, а пальцы слегка подрагивали, словно он печатал на невидимой клавиатуре.

– Он что-то делает с системами, – понял Кайл. – Доктор Сото, изолируйте его от всех подключений!