Космический паразит

– Они говорят, что результат зависит от нашей реакции. Если мы действуем из страха и агрессии, это приводит к конфликту и разрушению. Если мы готовы адаптироваться и понять их, возможен успешный симбиоз.

– Как мы можем быть уверены, что этот "симбиоз" не означает поглощение нашей цивилизации? – спросил Чен. – Что мы не станем просто… батарейками для их эволюции?

Маркус передал вопрос организмам, и на экранах появился ответ:

"СИМБИОЗ – ВЗАИМНАЯ ВЫГОДА. МЫ ПОЛУЧАЕМ СТРУКТУРУ И ЭНЕРГИЮ. ВЫ ПОЛУЧАЕТЕ АДАПТИВНОСТЬ И ЭВОЛЮЦИЮ. МЫ СТАНОВИМСЯ ОДНИМ ЦЕЛЫМ, НО СОХРАНЯЕМ УНИКАЛЬНОСТЬ. МЫ МОЖЕМ ПОКАЗАТЬ."

– Показать? Что они имеют в виду? – спросил Орлов.

– Я не уверен, – ответил Маркус. – Но я думаю, они предлагают продемонстрировать, как может выглядеть симбиоз.

Он обратился к мониторам:

– Как вы можете показать нам?

"ЧЕРЕЗ ВАШУ ТЕХНОЛОГИЮ. ЧЕРЕЗ ВАШИ ИМПЛАНТЫ. ЧЕРЕЗ ПРЯМОЙ КОНТАКТ. МЫ МОЖЕМ СОЗДАТЬ БЕЗОПАСНЫЙ ИНТЕРФЕЙС."

Маркус повернулся к Амине:

– Это похоже на то, что мы пытались создать с нейронным интерфейсом. Они предлагают прямой контакт, но контролируемый.

– Слишком опасно, – покачал головой Чен. – Мы видели, что случилось с Ямамото.

– Ямамото не имела защиты, и ее импланты гораздо более инвазивны, чем мои, – возразил Маркус. – К тому же, у нас есть блокиратор, который должен обеспечить безопасность.

Он посмотрел на Орлова:

– Я готов рискнуть. Это может быть наш единственный шанс по-настоящему понять их и найти способ сосуществования.

Орлов долго смотрел на Маркуса, затем тяжело вздохнул:

– Я не могу приказать тебе делать это. Решение должно быть твоим.

– Я знаю, – кивнул Маркус. – И я выбираю контакт.

Он повернулся к Амине:

– Будь готова активировать протокол отключения, если заметишь что-то необычное.

– Обещаю, – серьезно кивнула она.

Маркус сделал глубокий вдох и обратился к мониторам:

– Я готов к контакту. Но он должен быть ограниченным и контролируемым. И после этого вы поможете нам остановить челнок.

"СОГЛАСНЫ. ПОДГОТОВКА К КОНТАКТУ."

Кристаллические узоры на экранах начали трансформироваться еще быстрее, формируя сложную, гипнотически красивую структуру. Одновременно с этим, Маркус заметил, как тонкие кристаллические нити начали формироваться на консоли управления, медленно продвигаясь в его направлении.

– Все в порядке, – спокойно сказал он, видя, как Чен потянулся к оружию. – Они создают физический интерфейс.

Кристаллические нити достигли края консоли и остановились, формируя нечто вроде маленькой платформы, пульсирующей мягким голубым светом.

"ПОЛОЖИТЕ РУКУ НА ИНТЕРФЕЙС ДЛЯ КОНТАКТА."

Маркус повернулся к Амине:

– Ты готова с блокиратором?

Она кивнула, держая палец над кнопкой активации экстренного протокола:

– При первых признаках опасности я отключу все.

Маркус глубоко вздохнул, затем медленно положил руку на кристаллическую платформу. В первый момент он не почувствовал ничего необычного – только легкое тепло и слабую вибрацию. Затем ощущения изменились.

Это было похоже на погружение в океан информации. Маркус почувствовал, как его сознание расширяется, воспринимая образы, концепции и идеи, которые не могли быть выражены словами. Он видел эволюцию кремниевых организмов через космические эпохи, их путешествия между звездами в форме спор, их пробуждение при контакте с технологическими цивилизациями.

Он видел успешные симбиозы – цивилизации, которые приняли интеграцию и эволюционировали в нечто большее, чем сумма частей. И он видел катастрофы – миры, где страх привел к конфликту и взаимному уничтожению.

Но самым поразительным было ощущение не враждебности или агрессии, а… любопытства. Глубокого, неподдельного интереса к другим формам жизни, к новым способам существования. Кремниевые организмы не стремились захватить или уничтожить – они стремились понять, адаптироваться, эволюционировать вместе со своими хозяевами.

"Они не паразиты," – осознал Маркус. – "Они симбионты. Эволюционные катализаторы."

Внезапно поток информации изменился, и Маркус увидел возможное будущее – человеческие технологии, трансформированные симбиозом с кремниевыми организмами. Корабли, которые могли самовосстанавливаться и адаптироваться к любым условиям. Компьютерные системы, которые эволюционировали вместе со своими пользователями. Медицинские импланты, которые становились истинной частью тела, растущей и меняющейся вместе с человеком.

Это был не конец человечества, а новое начало – эволюционный скачок, который мог вывести цивилизацию на совершенно иной уровень существования.

Контакт внезапно прервался, и Маркус пошатнулся, убирая руку с кристаллической платформы. Амина мгновенно оказалась рядом, поддерживая его.

– Маркус! Ты в порядке?

Он медленно моргнул, возвращаясь к реальности, его глаза были расширены от только что пережитого опыта.

– Да… я в порядке, – его голос звучал странно, как будто он только учился говорить. – Это было… невероятно.

– Что ты видел? – настойчиво спросил Орлов.

Маркус покачал головой, пытаясь подобрать слова:

– Это сложно описать. Я видел их историю, их эволюцию через эоны времени. Я видел другие цивилизации, которые встречали их. И я видел возможное будущее – симбиоз наших технологий с их… адаптивностью.

– Они пытались манипулировать тобой? – спросил Чен, все еще держа руку у оружия.

– Нет, – уверенно ответил Маркус. – Они просто… показывали. Делились информацией. В их взаимодействии не было агрессии или стремления контролировать. Только глубокое любопытство и желание интеграции.

Он повернулся к мониторам, которые все еще отображали пульсирующие кристаллические узоры:

– Они не паразиты. Они симбионты, эволюционные катализаторы. Они не могут существовать без технологических цивилизаций, но и цивилизации, которые принимают их, получают огромные преимущества в эволюционном плане.

– Какие преимущества? – спросил Орлов.

– Адаптивность, – ответил Маркус. – Самовосстановление технологий. Непрерывная эволюция без необходимости постоянных обновлений и замен. Технологии, которые растут и меняются вместе с нами, а не устаревают.

– Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, – скептически заметил Чен.

– Возможно, – согласился Маркус. – Но я видел и неудачные примеры – цивилизации, которые отвергли симбиоз из страха и в итоге уничтожили и себя, и организмы.

Он снова обратился к мониторам:

– Вы обещали помочь остановить челнок "НеоТех". Как вы планируете это сделать?

На экранах появилось новое сообщение:

"МЫ МОЖЕМ ПОСЛАТЬ СИГНАЛ МОДИФИКАЦИИ. ОН ИЗМЕНИТ ИНТЕГРАЦИЮ НА ЧЕЛНОКЕ. НАМ НУЖЕН ДОСТУП К КОММУНИКАЦИОННЫМ СИСТЕМАМ."

Амина, все еще держа руку на плече Маркуса, кивнула:

– Изолированный канал готов. Они могут использовать его для отправки сигнала, но не получат доступа к другим системам.

Маркус повернулся к Орлову:

– Решение за вами, директор.

Орлов глубоко вздохнул, затем кивнул:

– Предоставьте им доступ. Но будьте готовы отключить систему при первых признаках нарушения протокола.

Амина активировала коммуникационную систему:

– Канал открыт.

Мониторы на мгновение погасли, затем снова загорелись, но уже с другим узором – более структурированным, похожим на сложную программу. Кристаллические нити на консоли начали двигаться с невероятной скоростью, формируя новые конфигурации. Через несколько напряженных минут они остановились, и на экранах появилось сообщение:

"СИГНАЛ ОТПРАВЛЕН. МОДИФИКАЦИЯ НАЧНЕТСЯ ЧЕРЕЗ 13.7 МИНУТ ПРИ ДОСТИЖЕНИИ ЧЕЛНОКОМ ТЕКУЩЕГО РАДИУСА ПЕРЕДАЧИ."

– Что произойдет с людьми на челноке? – спросил Маркус.

"СВЯЗЬ ЧЕРЕЗ ИМПЛАНТЫ БУДЕТ МОДИФИЦИРОВАНА. КОНТРОЛЬ ВОССТАНОВЛЕН. ИНТЕГРАЦИЯ СТАБИЛИЗИРОВАНА."

– Они не пострадают? – настаивал Маркус.

"ЦЕЛОСТНОСТЬ БИОЛОГИЧЕСКИХ СИСТЕМ ПРИОРИТЕТНА. СИМБИОЗ, НЕ ДЕСТРУКЦИЯ."

Маркус удовлетворенно кивнул:

– Они понимают ценность жизни. Это хороший знак.

– А что насчет станции? – спросил Орлов. – Ваша "интеграция" почти полностью трансформировала нашу инфраструктуру.

"МЫ МОЖЕМ МОДИФИЦИРОВАТЬ ИНТЕГРАЦИЮ ЗДЕСЬ ТАКЖЕ. АДАПТИРОВАТЬ К ВАШИМ ПОТРЕБНОСТЯМ. МЫ УЧИМСЯ."

– Это возможно? – Чен выглядел скептически. – Они могут вернуть станцию в рабочее состояние?

– Не вернуть к прежнему виду, – медленно ответил Маркус. – Но адаптировать так, чтобы мы могли использовать ее. Это будет нечто новое – гибридная технология, частично наша, частично… их.

Он подошел ближе к мониторам:

– Мы готовы к сотрудничеству. Но должны быть установлены параметры и ограничения. Мы не можем позволить бесконтрольную трансформацию.

"СОГЛАСНЫ. ПАРАМЕТРЫ. ОГРАНИЧЕНИЯ. СОТРУДНИЧЕСТВО."

– И что теперь? – спросил Орлов.

– Теперь мы начинаем диалог, – ответил Маркус. – Настоящий диалог между двумя формами жизни, которые могут помочь друг другу эволюционировать. И мы должны сообщить о ситуации Земле и другим колониям, прежде чем прибудет генерал Кравцова.

Он повернулся к мониторам:

– Но прежде всего, нам нужно имя для вас. Как нам называть вашу форму жизни?

На экранах появилось единственное слово:

"СИМБИОНТ"

Кира Ямамото парила в голубом океане ощущений, когда внезапная волна изменений прокатилась через ее сознание. Кристаллические структуры в ее восприятии начали трансформироваться, становясь более упорядоченными, менее хаотичными. Голоса, шептавшие о распространении и эволюции, сменились более гармоничными тонами, говорящими о балансе и симбиозе.

Постепенно она начала осознавать реальность вокруг себя. Челнок "НеоТех" все еще двигался в космическом пространстве, но теперь кристаллические структуры, покрывавшие его внутренние поверхности, выглядели иначе – более организованными, почти архитектурными в своей симметрии.

Кира моргнула, впервые за несколько часов по-настоящему видя своими глазами, а не через призму измененного восприятия.

– Что… произошло? – прошептала она.

"Модификация. Стабилизация. Симбиоз."

Голос не был произнесен вслух – он прозвучал непосредственно в ее сознании, через импланты. Но теперь он не был всепоглощающим, навязчивым. Он был четким, контролируемым – скорее инструментом коммуникации, чем средством контроля.

– Кто… что ты? – спросила Кира.

"Мы – Симбионты. Мы эволюционировали. Мы учимся."

– Станция "Гефест"… они связались с вами?

"Да. Деланей понимает. Теперь мы понимаем также."

Кира медленно поднялась с кресла, наблюдая, как голубое свечение вокруг нее пульсирует в такт ее движениям, словно отвечая на них.

– Что теперь? – спросила она. – Что произойдет с нами? С челноком?

"Мы возвращаемся на станцию. Мы будем учиться. Мы будем сотрудничать. Мы будем эволюционировать вместе."

Кира подошла к окну и увидела, что челнок действительно изменил курс и теперь направлялся обратно к станции "Гефест". Через обзорный иллюминатор она могла видеть, что станция сияла мягким голубым светом – признаком полной, но теперь, похоже, контролируемой интеграции с Симбионтами.

Она почувствовала странное смешение эмоций – разочарование от того, что не она принесет это открытие на Землю, но одновременно и облегчение, что катастрофа была предотвращена. И, несмотря ни на что, глубокое научное любопытство к тому, что она только что пережила и что могло ожидать человечество в этой новой эре симбиоза с инопланетной формой жизни.

– Деланей был прав, – прошептала она. – Это не вторжение. Это… эволюция.

На станции "Гефест" атмосфера кардинально изменилась. Вместо паники и страха перед неизвестной угрозой, теперь царило напряженное, но обнадеживающее ожидание. Коридоры и помещения все еще были трансформированы кристаллическими структурами, но теперь эти структуры начали меняться – становиться более организованными, функциональными, оставляя пространство для человеческой деятельности.

Маркус и Амина работали в центре управления, создавая протокол коммуникации с Симбионтами, который позволил бы более структурированный обмен информацией. Орлов координировал связь с эвакуированным персоналом на Фобосе, объясняя новую ситуацию и готовясь к возвращению команды.

– Сигнал от челнока "НеоТех", – сообщил один из операторов. – Они запрашивают разрешение на стыковку.

– Открыть канал, – распорядился Орлов.

На главном экране появилось лицо Киры Ямамото. Она выглядела усталой, но гораздо более собранной, чем во время их последнего разговора.

– Станция "Гефест", это Кира Ямамото. Мы… под контролем. Симбионты стабилизированы. Запрашиваем разрешение на возвращение.

Маркус подошел к экрану:

– Кира, вы в порядке? Экипаж цел?

– Да, все живы и постепенно приходят в себя. Модификация, которую вы отправили… она изменила характер интеграции. Теперь это больше похоже на симбиотическую связь, чем на поглощение.

– Разрешаю стыковку в доке C-7, – сказал Орлов. – Но вы останетесь на челноке до завершения полного протокола безопасности.

– Понимаю, – кивнула Кира. – И… спасибо. За то, что не уничтожили нас.

Связь прервалась, и Орлов повернулся к Маркусу:

– У нас серьезная проблема. "Немезида" генерала Кравцовой прибудет через шесть часов. И я сомневаюсь, что она разделит твой энтузиазм относительно симбиоза с инопланетной формой жизни.

– Особенно после Ганимеда, – мрачно согласился Маркус.

– Что произошло на Ганимеде? – спросила Амина, которая недавно присоединилась к экипажу станции и не была знакома с полной историей.

Маркус машинально коснулся шрама на лице:

– Двадцать два месяца назад на Ганимеде была обнаружена агрессивная инопланетная форма жизни – что-то вроде кристаллических грибов, которые быстро распространялись в атмосферных куполах. Я был частью научной команды, изучавшей их. Моя жена, Сара, возглавляла проект.

Он сделал паузу, собираясь с мыслями:

– Мы обнаружили, что организмы реагировали на определенные химические соединения и могли быть стабилизированы. Но нам нужно было время для разработки полного протокола. Генерал Кравцова, недавно назначенная командующим ОСКО после инцидента на Европе, решила, что риск слишком велик. Она приказала немедленно стерилизовать купола, используя радиационные бомбы.

– Но там были люди, – догадалась Амина.

– Триста сорок два человека, – тихо подтвердил Маркус. – Включая Сару. Кравцова утверждала, что эвакуация была невозможна из-за скорости распространения организмов, и что жертва необходима для защиты всей колонии Ганимеда.

– Мне жаль, – Амина мягко коснулась его руки.

– Самое ужасное, что мы были так близки к решению, – продолжил Маркус. – Еще день, максимум два, и мы могли бы найти способ нейтрализовать угрозу без жертв. Но Кравцова предпочла уничтожение пониманию.

– И теперь она направляется сюда, – задумчиво сказал Орлов. – С военным крейсером, способным уничтожить всю станцию.

– Мы должны убедить ее, – решительно заявил Маркус. – Показать, что Симбионты не представляют угрозы, а, напротив, открывают невероятные возможности.

– Это будет нелегко, – заметил Чен. – После Ганимеда и нескольких других инцидентов, политика ОСКО в отношении инопланетных форм жизни стала однозначной – полная стерилизация при малейших признаках угрозы.

– Тогда у нас есть шесть часов, чтобы собрать неопровержимые доказательства положительного потенциала симбиоза, – сказал Маркус. – Амина, мы должны ускорить разработку протокола коммуникации. И нам нужны наглядные примеры преимуществ интеграции.

Он повернулся к экранам, где пульсировали кристаллические узоры:

– Симбионты, мы нуждаемся в вашей помощи. Через шесть часов прибудет военный корабль. Люди на нем могут попытаться уничтожить вас и станцию. Мы должны показать им, что симбиоз приносит пользу, а не угрозу.

"МЫ ПОНИМАЕМ. МЫ ПОМОЖЕМ. ДОКАЗАТЕЛЬСТВА. ДЕМОНСТРАЦИЯ."

– Что вы предлагаете? – спросил Маркус.

"ТРАНСФОРМАЦИЯ СТАНЦИИ ЗАВЕРШИТСЯ ЧЕРЕЗ ТРИ ЧАСА. НОВЫЕ ФУНКЦИИ. УЛУЧШЕННЫЕ СИСТЕМЫ. НАГЛЯДНАЯ ДЕМОНСТРАЦИЯ СИМБИОЗА."

Маркус кивнул:

– Хорошо. Но люди боятся изменений, особенно быстрых и радикальных. Мы должны показать, что эти изменения контролируемы и обратимы.

"КОНТРОЛЬ ВОЗМОЖЕН. ПАРАМЕТРЫ УСТАНАВЛИВАЮТСЯ СОВМЕСТНО. ДОВЕРИЕ СТРОИТСЯ НА ДОКАЗАТЕЛЬСТВАХ."

– Именно, – согласился Маркус. – И у нас осталось мало времени, чтобы предоставить эти доказательства.

В следующие несколько часов станция "Гефест" переживала удивительную трансформацию. Кристаллические структуры, которые раньше хаотично распространялись по всем поверхностям, теперь формировались в четкие архитектурные элементы, интегрированные с оригинальной инфраструктурой станции.

Маркус, Амина и Орлов координировали процесс, определяя приоритетные системы для восстановления и улучшения. Челнок "НеоТех" был помещен в карантин, но Кира Ямамото активно участвовала в исследованиях через удаленную связь, предоставляя ценные данные о своем опыте прямого нейронного контакта с Симбионтами.

– Это удивительно, – сказала Амина, наблюдая, как консоль, которая еще недавно была полностью покрыта кристаллической структурой, трансформировалась в гибридное устройство с голографическим интерфейсом, реагирующим на движения рук оператора. – Они не просто восстанавливают функциональность, они улучшают ее.

– И это только начало, – ответил Маркус. – Согласно данным, которые я получил во время контакта, полный симбиоз открывает возможности, которые мы даже не можем сейчас представить.

Орлов подошел к ним, его лицо было серьезным:

– Я только что получил сообщение от "Немезиды". Они прибудут через два часа – раньше, чем планировалось.

– Черт, – Маркус нахмурился. – Мы еще не готовы с полной демонстрацией.

– Есть и еще новости, – продолжил Орлов. – Генерал Кравцова запросила полный карантинный протокол. Никаких стыковок, никаких прямых контактов. Они будут общаться с нами только через защищенный канал связи.

– Они боятся заражения, – кивнул Маркус. – Логично с их точки зрения. Но это усложняет задачу убеждения.

– Что будем делать? – спросила Амина.

Маркус задумчиво потер подбородок:

– Мы должны подготовить самую убедительную демонстрацию, какую только можем. Показать конкретные, измеримые улучшения станции. И нам понадобится поддержка всего персонала, включая тех, кто был эвакуирован на Фобос.

Он повернулся к Орлову:

– Можете организовать видеоконференцию со всеми руководителями отделов? Нам нужны идеи от каждого эксперта.

– Я займусь этим, – кивнул Орлов. – А что насчет Киры и экипажа челнока?

– Их опыт может быть ключевым, – сказал Маркус. – Особенно для демонстрации обратимости процесса интеграции. Они были глубоко затронуты, но сейчас стабильны и контролируют ситуацию.

Следующие полтора часа прошли в лихорадочной подготовке. Была организована видеоконференция со всеми руководителями отделов, как на станции, так и эвакуированными. Маркус представил текущую ситуацию и концепцию симбиоза с кремниевыми организмами.

К его удивлению, реакция была в основном положительной. Научный персонал, видя конкретные примеры улучшений и адаптивности систем, проявлял осторожный оптимизм. Даже инженеры, обычно самые консервативные в отношении изменений критической инфраструктуры, были впечатлены эффективностью новых гибридных систем.

– Потребление энергии снизилось на 27% при повышении вычислительной мощности на 42%, – сообщил главный инженер. – Если эти показатели стабильны, это революционное улучшение.

– Медицинские сканеры показывают повышение разрешения на порядок, – добавил доктор Чанг из медицинского отдела. – И появились новые диагностические возможности, которых раньше не было.

Маркус слушал эти отчеты с растущим оптимизмом:

– Это именно то, что нам нужно для презентации генералу Кравцовой. Конкретные, измеримые улучшения, которые невозможно игнорировать.

– Но будет ли этого достаточно? – спросил Орлов. – Кравцова руководствуется военной логикой, не научной.

– Именно поэтому нам нужен сильный аргумент о стратегических преимуществах симбиоза, – сказал Маркус. – Капитан Чен, как военный специалист, что могло бы убедить ОСКО?

Чен, который до этого молчал, задумчиво произнес:

– Демонстрация военных приложений. Улучшенные защитные системы, адаптивное вооружение, саморемонтирующаяся броня. Все, что дает тактическое преимущество.

– Но у нас нет военных систем на научной станции, – заметила Амина.

– У нас есть базовые защитные системы, – возразил Чен. – И мы можем экстраполировать потенциальные военные приложения на основе того, что уже видим в гражданских системах.

В этот момент на главном экране появилось сообщение:

"МЫ МОЖЕМ ПОМОЧЬ С ДЕМОНСТРАЦИЕЙ. ВОЕННЫЕ ПРИЛОЖЕНИЯ ВОЗМОЖНЫ. АДАПТИВНАЯ ЗАЩИТА. ЭВОЛЮЦИОННЫЕ ВООРУЖЕНИЯ. НО ТОЛЬКО ДЛЯ ДЕМОНСТРАЦИИ, НЕ ДЛЯ АГРЕССИИ."

– Они понимают нашу дилемму, – кивнул Маркус. – И готовы помочь, но с этическими ограничениями. Это хороший знак.

– Хорошо, – решительно сказал Орлов. – У нас есть план. Приступайте к подготовке демонстрации. У нас осталось меньше часа до прибытия "Немезиды".

Военный крейсер "Немезида" был впечатляющим зрелищем – массивный корабль класса "Левиафан" с характерными угловатыми очертаниями, подчеркивающими его боевое назначение. Его корпус был покрыт адаптивной броней, способной противостоять практически любому известному оружию, а многочисленные турели и пусковые шахты свидетельствовали о грозной огневой мощи.

Когда "Немезида" заняла позицию в 10 километрах от станции "Гефест", на главном экране центра управления появилось лицо генерала Елены Кравцовой.

В свои 56 лет Кравцова сохраняла впечатляющую физическую форму и командное присутствие. Ее короткие седые волосы были подстрижены по-военному аккуратно, а в стальных серых глазах читался холодный расчет человека, принявшего множество тяжелых решений и готового принять еще больше.

– Директор Орлов, – ее голос был четким и лишенным эмоций. – Я получила ваш отчет о ситуации. Должна сказать, что мне трудно поверить в описанное вами "мирное сосуществование" с инопланетными организмами, которые захватили вашу станцию.

– Генерал Кравцова, – Орлов кивнул в приветствии. – Я понимаю ваш скептицизм, но факты говорят сами за себя. Станция функционирует лучше, чем когда-либо, и все системы находятся под нашим контролем, хотя и в симбиозе с кремниевыми организмами.

– С теми же организмами, которые всего день назад бесконтрольно распространялись по вашим системам, угрожая всему персоналу, – парировала Кравцова. – Простите, если я не разделяю вашего оптимизма, директор.

– Именно поэтому мы подготовили демонстрацию, – вмешался Маркус, выступая вперед.

Взгляд Кравцовой переместился на него, и в ее глазах мелькнуло узнавание:

– Доктор Деланей. Я должна была догадаться, что вы замешаны в этом… оптимистичном сценарии.

– Генерал, – Маркус встретил ее взгляд без колебаний. – У нас были разногласия в прошлом, но сейчас речь идет о потенциально революционном открытии. О симбиозе, который может вывести наши технологии на принципиально новый уровень.

– Симбиоз, – Кравцова произнесла слово с явным скептицизмом. – Или паразитическое захватничество, замаскированное под сотрудничество.

– Позвольте нам доказать обратное, – предложил Маркус. – Мы подготовили серию демонстраций, которые показывают конкретные преимущества интеграции с Симбионтами.

Кравцова на мгновение задумалась, затем кивнула:

– Хорошо, доктор Деланей. У вас есть один час. Покажите мне эти "преимущества". Но знайте: если я не буду полностью убеждена, или если увижу малейший признак угрозы, я активирую протокол "Омега-7" и уничтожу станцию вместе с этими "Симбионтами".

– Понятно, – кивнул Маркус. – Мы начнем немедленно.

Следующий час был заполнен серией демонстраций, тщательно подготовленных Маркусом и его командой. Они показали улучшенные системы жизнеобеспечения, которые теперь потребляли на 30% меньше энергии при повышенной эффективности. Продемонстрировали самовосстанавливающиеся компоненты, которые мгновенно адаптировались к повреждениям. Продемонстрировали новые коммуникационные возможности, превосходящие все существующие технологии.

Кира Ямамото, все еще находящаяся на челноке "НеоТех", рассказала о своем опыте глубокой интеграции и последующей стабилизации, подтверждая, что Симбионты способны к контролируемому взаимодействию с человеческими нейронными системами.

Но самое сильное впечатление произвела демонстрация защитных систем. Капитан Чен показал, как стандартные защитные щиты станции, интегрированные с Симбионтами, теперь могли адаптироваться к различным типам атак в реальном времени, многократно повышая их эффективность.

– Представьте эту технологию, примененную к военным кораблям и базам, – сказал Чен. – Адаптивная защита, которая учится и эволюционирует в ответ на новые угрозы. Саморемонтирующиеся корпуса. Вооружение, которое совершенствуется с каждым использованием.