- -
- 100%
- +
Алекс мысленно отметил это совпадение с собственными подозрениями. Хаас определенно заслуживал пристального внимания.
– Думаю, нам пора на брифинг, – сказала Елена, прерывая его размышления.
Конференц-зал «Гермеса» был заполнен разношерстной командой из военных, ученых и технических специалистов – всего около двадцати человек. Алекс и Елена заняли места рядом, наблюдая за тем, как остальные рассаживаются. Хоук стоял у экрана вместе с капитаном судна, просматривая какие-то данные на планшете.
Точно в назначенное время капитан «Гермеса», суровый мужчина лет пятидесяти с коротко стриженой седой бородой, поднялся на небольшой подиум.
– Дамы и господа, добро пожаловать на борт научно-исследовательского судна «Гермес». Я капитан Роберт Гарсия. Наша миссия классифицирована как исследовательская операция повышенного риска. Руководство научной частью осуществляет доктор Хаас. Военная поддержка под командованием командера Хоука. Служба безопасности – мистер Рейнер. Прошу руководителей групп представить своих специалистов.
Хоук выступил вперед:
– В состав военной поддержки входят: майор Роберт «Волк» Стивенс, руководитель тактического звена и эксперт по взрывчатым веществам; лейтенанты Джексон и Рамирес, специалисты по глубоководным операциям; сержант Уилсон, медик. Основная задача – обеспечение безопасности научной группы и поддержка в случае непредвиденных ситуаций.
После него выступил Хаас, представивший научную группу, включая Елену Морозову (морской биолог), Зака Ченга (компьютерные системы), Ану Сантос (лингвист и специалист по древним языкам), доктора Чана (геофизик) и еще нескольких ученых различных специальностей.
Алекс обратил особое внимание на Ану Сантос – темноволосую женщину лет сорока с серьезным выражением лица и внимательными глазами. В досье она была представлена как эксперт по древним письменностям, специально привлеченная для расшифровки символов, обнаруженных на куполе.
Когда все представления закончились, капитан Гарсия вернулся к центральной теме:
– Наша цель – глубоководное исследование объекта, обнаруженного в Бермудском треугольнике. Мы прибудем на место через двенадцать часов. В течение этого времени все группы должны завершить подготовку оборудования и провести финальные инструктажи. Операция будет проходить в три этапа: разведка с использованием дронов, установка временной подводной базы «Тритон» на безопасном расстоянии от объекта, и наконец, непосредственное исследование с участием людей.
Алекс поднял руку:
– Вопрос по безопасности. Учитывая, что два дрона были потеряны при предыдущей попытке исследования, какие дополнительные меры предусмотрены для защиты персонала?
– Резонный вопрос, – кивнул Хоук. – Мы разработали новые протоколы. Во-первых, все подводные аппараты оснащены усиленной защитой от электромагнитных воздействий. Во-вторых, для непосредственного контакта с объектом будут использоваться специальные изолирующие костюмы, препятствующие проникновению потенциально опасных наночастиц. В-третьих, постоянный мониторинг физиологических показателей всех участников погружения и немедленная эвакуация при первых признаках аномалий.
– А что с уже зараженными членами экипажа «Посейдона»? – спросил кто-то из задних рядов. – Есть прогресс в их лечении?
Хаас и Хоук обменялись быстрыми взглядами, после чего Хаас ответил:
– Состояние стабильное. Трансформации замедлились благодаря экспериментальному лечению, разработанному нашими медиками. Но для полного понимания процесса и разработки эффективного противодействия нам необходимо изучить источник.
Алекс заметил, как Елена слегка напряглась при этом ответе. Он сделал мысленную заметку расспросить ее подробнее после брифинга.
– Еще вопросы? – спросил капитан Гарсия.
– Да, – поднялась Ана Сантос. – Доктор Хаас, вы упоминали, что символы, обнаруженные на куполе, имеют сходство с некоторыми древними письменностями. Можете уточнить, с какими именно?
– Хороший вопрос, доктор Сантос, – Хаас кивнул с едва заметным одобрением. – Наиболее близкие аналоги мы находим в протоминойской письменности, некоторых образцах шумерских текстов и, что интересно, в петроглифах, обнаруженных на островах Тихого океана. Но прямого соответствия нет ни с одной известной системой. Именно поэтому ваша экспертиза так важна для нас.
Ана кивнула, делая пометки в своем блокноте. Алекс отметил странную интенсивность ее интереса – не просто профессиональное любопытство, а нечто более личное.
После еще нескольких вопросов капитан Гарсия завершил брифинг:
– Прошу всех приступить к своим обязанностям. Мистер Рейнер, проведите инструктаж по безопасности для всего персонала в течение ближайшего часа. Командер Хоук, проконтролируйте подготовку оборудования для погружения. Доктор Хаас, координируйте работу научной группы.
Все начали расходиться. Алекс заметил, как Хаас ненадолго задержал Ану Сантос для приватного разговора. Их взаимодействие выглядело более знакомым, чем можно было ожидать от недавно сформированной команды.
Елена тронула его за руку:
– Нам нужно поговорить. Наедине.
Они нашли относительно уединенное место на верхней палубе «Гермеса». Судно уже отошло от берега, и береговая линия Флориды постепенно таяла на горизонте. Море было спокойным, легкий бриз приносил освежающую прохладу.
– О чем вы хотели поговорить? – спросил Алекс, когда они удостоверились, что никто не может их подслушать.
Елена помедлила, словно собираясь с мыслями.
– Хаас не сказал всей правды о состоянии членов экипажа «Посейдона».
– Я так и понял. Что именно он скрывает?
– Трансформации не замедляются, – тихо сказала она. – Они прогрессируют, несмотря на все попытки их остановить. И процесс не ограничивается физиологическими изменениями. Есть психологические эффекты.
Алекс напрягся:
– Какого рода?
– Измененные люди демонстрируют усиливающуюся связь друг с другом. Что-то вроде… коллективного сознания. Они начинают действовать согласованно, даже находясь в изоляции друг от друга. И все они говорят о «зове глубин» – непреодолимом желании вернуться к источнику трансформации.
– Откуда вы это знаете?
Елена отвела взгляд, глядя на волны.
– Я поддерживаю контакт с судовым врачом «Посейдона». Мы были… близки до экспедиции. Он сообщает мне то, что не входит в официальные отчеты.
Алекс обдумал информацию.
– Почему вы рассказываете это мне, а не Хоуку или капитану?
– Потому что я не уверена, кому можно доверять, – она повернулась к нему, и он увидел в ее глазах смесь решимости и страха. – Хаас что-то скрывает. Возможно, даже Хоук не знает всей картины. А вы… у вас репутация человека, который ставит безопасность людей выше политики или научных амбиций.
Алекс внимательно смотрел на нее, пытаясь разгадать, что еще она может скрывать.
– Есть что-то еще, не так ли? – спросил он тихо.
Она долго молчала, затем медленно закатала рукав. На внутренней стороне предплечья виднелись тонкие голубоватые линии, образующие узор, напоминающий тот, что они видели на проекции купола.
– Это началось вчера, – сказала она. – Я не сообщила об этом, потому что хотела быть частью экспедиции. Потому что нам нужно понять, что происходит.
Алекс осторожно взял ее за руку, изучая странный узор. Линии слегка пульсировали, словно под кожей текла светящаяся жидкость.
– Вы чувствуете какие-либо изменения? Физические, психологические?
– Пока только физические. Ускоренное заживление ран, повышенная выносливость. И… – она запнулась, – странные сны. О городе под водой, о существах, которые не совсем люди, но и не совсем… что-то иное.
Алекс отпустил ее руку, обдумывая ситуацию. По протоколу он должен был немедленно сообщить об этом и отстранить ее от экспедиции. Но интуиция подсказывала, что Елена права – она могла быть ключом к пониманию происходящего.
– Вы боитесь? – спросил он.
– Конечно, – она слабо улыбнулась. – Но одновременно с этим я испытываю странное… любопытство. Желание узнать больше. Понять, что это такое и откуда оно взялось.
– Настоящий ученый, – Алекс позволил себе короткую улыбку, которая быстро исчезла. – Я не буду сообщать об этом. Пока. Но при двух условиях. Во-первых, вы немедленно скажете мне, если почувствуете любые изменения в своем сознании или восприятии. Во-вторых, если ситуация станет критической, вы согласитесь на эвакуацию без споров и возражений.
– Согласна, – кивнула она. – Спасибо за доверие.
– Не благодарите меня раньше времени, – серьезно сказал Алекс. – Я ставлю на карту не только свою карьеру, но и жизни всей команды. Надеюсь, риск оправдается.
Они еще некоторое время стояли молча, наблюдая, как «Гермес» рассекает волны, направляясь к месту, которое могло содержать ответы на множество вопросов – и таить в себе неизвестные опасности.
Следующие часы Алекс провел, проводя инструктаж по безопасности для всего персонала и проверяя оборудование, которое будет использоваться при погружении. Особое внимание он уделил специальным изолирующим костюмам – высокотехнологичным скафандрам, сочетающим функции водолазного костюма и биологической защиты.
– Эти костюмы созданы с использованием технологии многослойного барьера, – объяснял он группе ученых. – Внешний слой устойчив к механическим повреждениям и агрессивным средам. Средний – содержит наноматериал, блокирующий проникновение частиц размером до нескольких нанометров. Внутренний – поддерживает терморегуляцию и мониторит физиологические показатели.
Он продемонстрировал систему связи, встроенную в шлем, и аварийные протоколы на случай повреждения костюма или потери контакта с базой.
Майор Стивенс, коренастый мужчина с властным голосом и армейской выправкой, задал вопрос:
– Насколько надежна защита от этих… трансформирующих частиц? Были ли проведены испытания?
– Лабораторные испытания подтвердили эффективность барьера, – ответил Алекс, не уточняя, что времени на полноценное тестирование просто не было. – Но учитывая необычную природу явления, мы применяем дополнительные меры предосторожности. Каждый костюм оборудован химическими датчиками, которые мониторят состав окружающей среды и сигнализируют о появлении аномальных частиц.
Стивенс кивнул, но по его лицу было видно, что он не полностью удовлетворен ответом. Алекс отметил его реакцию – здоровый скептицизм был полезен в такой миссии.
После инструктажа Алекс отправился в машинное отделение, где техники готовили подводные аппараты для предстоящей операции. Главным среди них была глубоководная мини-субмарина «Тритон» – аппарат, способный погружаться на глубину до 2000 метров и перевозить до шести человек. Рядом с ней находились несколько дронов нового поколения, оснащенных усиленной защитой от электромагнитных воздействий.
Зак Ченг, увлеченно копавшийся в панели управления одного из дронов, заметил Алекса и махнул ему рукой:
– Мистер Рейнер! Подойдите, посмотрите на эту красотку.
Алекс подошел, и Зак с гордостью продемонстрировал свою работу:
– Я модифицировал систему управления. Даже если объект создаст электромагнитную аномалию, дрон продолжит работать в автономном режиме по заранее запрограммированному алгоритму. Плюс, – он понизил голос до заговорщического шепота, – я добавил несколько своих фишек. Специальные сенсоры для анализа сигналов, исходящих от купола, и мини-лабораторию для забора и экспресс-анализа проб воды.
– Впечатляет, – признал Алекс. – Надеюсь, эта защита сработает лучше, чем у предыдущих дронов.
– О, я проанализировал данные о том инциденте, – кивнул Зак. – Проблема была не только в электромагнитном воздействии. Что-то в самой структуре сигнала, исходящего от объекта, вызвало каскадный сбой в процессорах дронов. Своего рода информационная атака, если можно так выразиться. Я перестроил архитектуру системы, сделав ее более устойчивой к подобным воздействиям.
Алекс внимательно посмотрел на молодого техника:
– Вы говорите об этом так, будто объект сознательно атаковал дроны.
Зак пожал плечами:
– Я не утверждаю, что там есть разум в человеческом понимании. Но даже обычный компьютер может выполнять защитные протоколы при обнаружении внешнего вмешательства. А то, с чем мы имеем дело, судя по всему, намного сложнее любого современного компьютера.
Эта мысль перекликалась с тем, что говорила Елена о «живой системе». Алекс задумался – что, если древняя технология действительно обладала своего рода разумом? И что тогда означала трансформация людей – защитную реакцию или целенаправленное действие?
– Будьте осторожны с теориями о разумности объекта, – предупредил он Зака. – Доктор Хаас может не одобрить подобные спекуляции.
– Хаас, – Зак фыркнул. – Все эти «представители инвесторов» одинаковы – думают, что могут контролировать науку так же, как свои банковские счета.
– Вы не доверяете ему?
– Скажем так, – Зак понизил голос еще сильнее, – я провел небольшое исследование его прошлого. Последние пятнадцать лет деятельности Хааса окутаны тайной. Официально он был консультантом в различных археологических экспедициях. Неофициально… – он многозначительно поднял брови, – многие из этих экспедиций заканчивались странными происшествиями или внезапным засекречиванием находок.
Алекс сделал мысленную заметку проверить эту информацию. Недоверие к Хаасу, казалось, было распространено среди членов команды, что само по себе было тревожным знаком.
Его размышления прервал голос из динамика:
– Всему персоналу приготовиться к погружению первой группы дронов. Руководителям групп собраться в командном центре.
Командный центр «Гермеса» представлял собой впечатляющее сочетание военной эффективности и научной функциональности. Центральный голографический проектор отображал трехмерную карту морского дна с отмеченной целью – куполом, окруженным древними руинами. Вокруг располагались рабочие станции с мониторами, показывающими данные с различных сенсоров судна и спутниковые снимки региона.
Капитан Гарсия, Хоук, Хаас, Алекс и руководители научных групп собрались вокруг центрального стола.
– Мы прибыли в заданную точку, – сообщил капитан. – Гидрологические и метеорологические условия благоприятные. Можем начинать первый этап операции.
Хоук взял слово:
– План такой: сначала запускаем три дрона для предварительной разведки и сбора данных о текущем состоянии объекта. Затем, при отсутствии аномальной активности, спускаем временную подводную базу «Тритон» на глубину 500 метров, примерно в 300 метрах от основной цели. После установки базы первая группа исследователей спускается для непосредственного изучения объекта.
– Кто входит в первую группу? – спросил Алекс.
– Вы, доктор Морозова и Зак Ченг, – ответил Хаас. – Ваша задача – первичная оценка состояния объекта и сбор образцов для анализа. Особое внимание – символам на поверхности купола. Доктор Сантос подготовит специальный алгоритм для их документирования.
Алекс бросил быстрый взгляд на Елену. Ее лицо оставалось невозмутимым, но он заметил легкое напряжение в уголках губ.
– Какой транспорт будет использован для спуска к базе? – спросил Алекс.
– Мини-субмарина «Нептун», – ответил Хоук. – Модифицированная версия с усиленной защитой от электромагнитных воздействий и автономной системой жизнеобеспечения.
– Сколько времени займет спуск?
– При нормальных условиях около сорока минут, – сказал капитан Гарсия. – Но учитывая необходимость осторожного приближения и возможные аномалии, закладываем час.
Хаас активировал новую проекцию, показывающую детали временной подводной базы:
– «Тритон» рассчитан на одновременное пребывание до десяти человек. Он оснащен лабораторией для первичного анализа образцов, системой жизнеобеспечения с запасом на 72 часа и защищенным шлюзом для выхода в открытую воду. Внутри созданы все условия для комфортной работы.
– А что с защитой от… трансформирующего воздействия? – спросил Алекс.
– Многослойная изоляция, аналогичная вашим костюмам, плюс система фильтрации воды и воздуха, – ответил Хаас. – Но главное – постоянный мониторинг персонала. При первых признаках изменений будет произведена немедленная эвакуация.
Алекс заметил, как Ана Сантос и доктор Чан обменялись скептическими взглядами. Очевидно, не все были уверены в эффективности предлагаемой защиты.
– Запуск дронов через двадцать минут, – объявил капитан. – Группе первого погружения подготовиться. Проверка оборудования, медицинский осмотр, финальный инструктаж. Вопросы?
Вопросов не было, или, точнее, были, но не те, которые можно было задать открыто. Алекс чувствовал, что многие члены команды, как и он сам, хранили свои сомнения и подозрения при себе.
Когда брифинг закончился, Алекс отвел Хоука в сторону:
– Джеймс, я должен кое-что узнать. Насколько ты доверяешь Хаасу?
Хоук помедлил, взвешивая ответ:
– Официально он представляет консорциум инвесторов, получивших правительственное одобрение на эту операцию. Его научная репутация безупречна.
– Это не ответ на мой вопрос.
Хоук вздохнул:
– Если честно, не знаю. Он появился с уже готовым планом и необходимыми ресурсами практически сразу после инцидента на «Посейдоне». Слишком быстро и слишком организованно для обычной реакции на неожиданное открытие.
– То есть, он знал заранее.
– Возможно. Или просто оказался готовым к такой ситуации. В любом случае, сейчас он наш лучший ресурс для понимания того, с чем мы имеем дело.
Алекс кивнул, не полностью удовлетворенный, но понимая, что большего от Хоука сейчас не добиться.
– Еще кое-что, – добавил Хоук, понизив голос. – Будь особенно внимателен на базе «Тритон». Я включил в ее команду нескольких своих людей, которые будут наблюдать за… всеми аспектами операции. Они отчитываются напрямую мне.
– Ты ожидаешь проблем?
– Я всегда ожидаю проблем, – серьезно ответил Хоук. – Особенно когда речь идет о технологии, способной трансформировать людей в нечто иное. Будь осторожен, Алекс.
Спуск дронов прошел без происшествий. Три автономных аппарата, оснащенных новейшими сенсорами и камерами, погрузились в воды Бермудского треугольника, передавая данные на «Гермес». Алекс, Елена и Зак наблюдали за их продвижением из командного центра, готовясь к собственному погружению.
Первые изображения с глубины 300 метров показывали обычный подводный ландшафт – песчаное дно, редкие скальные образования, стайки глубоководных рыб. Но по мере приближения к цели картина менялась.
– Странно, – заметила Елена, указывая на экран. – Видите? Отсутствие морской жизни в радиусе примерно 200 метров от объекта. Как будто все живое избегает этого места.
– И еще одна аномалия, – добавил оператор, контролирующий показания сенсоров. – Повышение температуры воды на полградуса выше нормы для этой глубины. И слабая электромагнитная активность.
Когда дроны достигли глубины 700 метров, они наконец передали первые изображения древнего города. В лучах прожекторов проступили очертания массивных колонн, арок, полуразрушенных строений, растянувшихся на сотни метров во всех направлениях. И в центре этого подводного некрополя возвышался он – купол, сохранивший свою форму, несмотря на тысячелетия под водой.
– Невероятно, – прошептала Ана Сантос, приблизившись к экрану. – Эта архитектура… Она не соответствует ни одной известной древней культуре. Но есть элементы, напоминающие раннеминойские и протошумерские мотивы.
– И материал, – добавил доктор Чан, изучая данные с анализаторов. – Он не похож ни на один известный сплав или камень. Содержит элементы, которые не должны существовать в природе в таких сочетаниях.
Хаас наблюдал за происходящим с выражением, которое Алекс мог описать только как сдержанное торжество. Он явно видел подтверждение чего-то, что знал или подозревал давно.
– Направьте дрон ближе к куполу, – распорядился Хаас. – Я хочу получить более детальные изображения символов.
Оператор выполнил команду, и один из дронов медленно приблизился к поверхности купола. Камера высокого разрешения начала фиксировать странные спиральные узоры и символы, покрывавшие всю конструкцию. По мере приближения стало заметно слабое голубоватое свечение, исходящее из трещин и швов купола.
– Активность усиливается, – предупредил оператор. – Электромагнитное поле вокруг объекта расширяется.
– Дроны функционируют нормально? – спросил Хоук.
– Пока да, сэр. Защита работает.
Алекс внимательно наблюдал за показаниями. Пока все шло по плану, но он не мог отделаться от ощущения, что это лишь затишье перед бурей.
Свечение вокруг купола внезапно усилилось, пульсируя в странном ритме.
– Что происходит? – напрягся Хоук.
– Не уверен, сэр, – ответил оператор. – Но похоже, что объект… реагирует на присутствие дронов.
– Отведите дроны на безопасное расстояние, – скомандовал Хоук. – Нам нужно оценить ситуацию.
Дроны начали отдаляться от купола, но в этот момент голубоватое свечение резко усилилось, образовав нечто вроде энергетического импульса, распространившегося во всех направлениях. Изображение с камер на мгновение исказилось, затем стабилизировалось.
– Дроны всё еще функционируют, – с облегчением сообщил оператор. – Защита сработала.
Алекс заметил, как Елена и Зак обменялись взглядами. Похоже, модификации молодого техника действительно оказались эффективными.
– Интересно, – задумчиво произнес Хаас. – Объект реагирует, но не так агрессивно, как в случае с дронами «Посейдона». Возможно, он… адаптируется. Или оценивает потенциальную угрозу.
– Вы говорите так, будто это живая система, – заметила Ана Сантос.
– В некотором смысле, возможно, так и есть, – ответил Хаас. – Симбиоз органических и неорганических компонентов, созданный для выполнения определенной функции. Нечто, что современная наука только начинает исследовать.
Алекс снова отметил странную уверенность в голосе Хааса, как будто он говорил о чем-то хорошо знакомом, а не о загадочном древнем артефакте.
– Данные о текущем состоянии объекта подтверждают возможность установки базы «Тритон», – сообщил капитан Гарсия. – Начинаем вторую фазу операции.
Спуск временной подводной базы «Тритон» занял почти два часа. Массивная конструкция, состоящая из трех взаимосвязанных модулей, была осторожно опущена на морское дно на расстоянии 300 метров от купола. По прибытии база автоматически активировала якорные крепления и развернула внешние сенсоры для мониторинга окружающей среды.
Пока происходила установка, Алекс, Елена и Зак проходили финальную подготовку к своему погружению. Медицинское обследование, проверка костюмов, повторение протоколов безопасности – все должно было быть идеально для операции такого уровня риска.
В медицинском отсеке Алекса осматривал судовой врач, доктор Хендерсон – лысеющий мужчина с добрыми глазами и профессиональной внимательностью.
– Физические показатели отличные, мистер Рейнер, – сказал он, проверяя данные обследования. – Но есть некоторые признаки хронического стресса и недостатка сна. Возможно, последствия ПТСР?
Алекс не удивился диагнозу. После Норвежского инцидента он отказался от психологической помощи, предпочитая справляться с кошмарами самостоятельно.
– Ничего, что могло бы помешать выполнению миссии, – уклончиво ответил он.
– Вероятно, нет, – согласился доктор. – Но я бы рекомендовал соблюдать осторожность. Стресс может негативно влиять на принятие решений в критических ситуациях.
– Я справлюсь, доктор. Не в первый раз.
Хендерсон кивнул и перешел к финальной проверке:
– Для погружения вы получите дополнительную дозу антистрессового препарата и стимулятор внимания. Ничего, что могло бы помешать ясности мышления, просто небольшая поддержка для организма в экстремальных условиях.
После медицинского осмотра Алекс направился в отсек подготовки погружений, где его ждали Елена и Зак, уже облаченные в специальные костюмы для глубоководного погружения. Эти костюмы представляли собой настоящие произведения инженерного искусства – легкие, но прочные, с множеством встроенных сенсоров и системами поддержки жизнеобеспечения.
– Все готовы? – спросил Алекс, приступая к надеванию своего костюма с помощью технического специалиста.
– Технически – да, – ответил Зак, проверяя встроенный в костюм компьютер. – Психологически – спроси что-нибудь полегче.
Елена выглядела сосредоточенной, но Алекс заметил, как она периодически бросает взгляд на свое предплечье, скрытое костюмом. Голубоватые линии, вероятно, распространились дальше.
– Как ощущения? – тихо спросил он, когда технический специалист отошел за дополнительным оборудованием.
– Странные, – честно ответила она. – Как будто я одновременно более собранная и более… восприимчивая. Трудно объяснить.