Наследие Атлантов

– Если почувствуешь что-то необычное во время погружения…

– Я знаю, – она кивнула. – Немедленно сообщу.

К ним подошел Хоук, уже одетый в костюм военного образца, отличавшийся от их научных версий дополнительной тактической оснасткой.

– Изменение в плане, – сообщил он. – Я присоединяюсь к вам. Хаас настоял на дополнительном участнике с военной подготовкой.

– Не доверяет моим способностям? – спросил Алекс с ноткой иронии.

– Скорее, перестраховывается, – ответил Хоук. – После установки «Тритона» наши сенсоры зафиксировали усиление активности объекта. Не критическое, но достаточное для беспокойства.

– Что за активность? – насторожился Зак.

– Флуктуации электромагнитного поля, изменения в химическом составе воды вокруг купола. И, что самое интересное, периодические вспышки света из центральной части конструкции, как будто что-то внутри… просыпается.

Алекс заметил, как при этих словах Елена слегка вздрогнула.

– Это не повод для отмены миссии, – продолжил Хоук, – но требует дополнительных мер предосторожности. Отсюда мое присутствие.

– Когда выдвигаемся? – спросил Алекс, застегивая последние крепления костюма.

– Через тридцать минут. Мини-субмарина «Нептун» уже готова.

Мини-субмарина «Нептун» представляла собой обтекаемый аппарат длиной около восьми метров, с прозрачным куполом в передней части и мощными двигателями в задней. Внутри находилось четыре кресла для экипажа, панель управления, и компактный грузовой отсек для оборудования.

Алекс занял место второго пилота рядом с Хоуком, который взял на себя управление. Елена и Зак расположились на пассажирских местах сзади, проверяя свое научное оборудование.

– Проверка связи, – произнес Хоук в микрофон шлема. – «Гермес», «Нептун» готов к погружению.

– «Нептун», «Гермес» на связи, – отозвался голос капитана Гарсии. – Все системы в норме. Разрешаю погружение.

– Принято. Начинаем спуск.

Хоук активировал систему затопления шлюзовой камеры, и «Нептун» постепенно погрузился под воду. Когда шлюз был полностью затоплен, внешние двери открылись, и субмарина медленно выплыла в открытый океан.

Алекс посмотрел вверх и увидел силуэт «Гермеса», быстро уменьшающийся по мере их погружения. Странное чувство дежавю накрыло его – слишком похоже на начало той, норвежской миссии. Он заставил себя сосредоточиться на показаниях приборов, отгоняя непрошеные воспоминания.

– Достигли глубины 100 метров, – сообщил Хоук. – Все системы функционируют нормально.

По мере погружения естественный свет постепенно исчезал, уступая место вечному сумраку глубин. Прожекторы «Нептуна» освещали водную толщу, иногда выхватывая из темноты силуэты глубоководных существ.

– 200 метров. Компенсирую давление.

Алекс следил за показаниями внешних сенсоров, отмечая изменения в составе воды и температуре. Пока все соответствовало нормальным параметрам для этой глубины.

– Как настроение команды? – спросил Хоук, не отрывая взгляда от пути.

– Сосредоточенное, – ответил Алекс. – С примесью научного любопытства и здоровой тревоги.

– У меня скорее нездоровая тревога, – пробормотал Зак. – Но спасибо за «здоровую».

– 300 метров, – продолжил отсчет Хоук. – Входим в зону аномалии. Включаю дополнительную защиту систем.

Он активировал специальный экран на панели управления, и Алекс почувствовал легкое гудение – заработало устройство, создающее противодействующее электромагнитное поле.

– Зафиксировано первое изменение, – сообщила Елена, глядя на показания своих приборов. – Концентрация неизвестных органических соединений в воде увеличивается.

– 400 метров. «Тритон» на радаре, расстояние 500 метров по горизонтали.

Алекс заметил на экране очертания временной базы – три взаимосвязанных модуля, закрепленных на морском дне. Вокруг нее уже работали несколько научных сотрудников в специальных костюмах, устанавливая дополнительное оборудование.

– Вижу объект, – тихо сказал Зак, глядя в боковое окно.

Все повернули головы в указанном направлении. В далеком свете прожекторов базы можно было различить массивный силуэт купола, окруженный руинами древнего города. Даже с такого расстояния он выглядел внушительно и чужеродно.

– 500 метров. Приближаемся к «Тритону».

Хоук искусно маневрировал, направляя «Нептун» к стыковочному узлу подводной базы. По мере приближения они могли видеть, что база уже полностью функциональна – светились иллюминаторы, работали внешние сенсоры, несколько дронов патрулировали периметр.

– «Нептун», это «Тритон», – раздался в наушниках новый голос. – Вас встречаем, стыковочный узел А готов к приему.

– «Тритон», это «Нептун», – ответил Хоук. – Понял, приступаем к стыковке.

Процедура стыковки заняла несколько минут. Наконец, субмарина была надежно закреплена, и шлюзовая камера начала заполняться воздухом.

– Добро пожаловать на «Тритон», – сказал Хоук, когда давление выровнялось и загорелся зеленый индикатор безопасности. – Наш дом на ближайшие два-три дня.

Внутренний люк открылся, и их встретил лейтенант Рамирес – молодой офицер с серьезным выражением лица.

– Командер Хоук, мистер Рейнер, доктор Морозова, мистер Ченг, – он кивнул каждому по очереди. – Приветствую на базе «Тритон». Ваши каюты готовы, лаборатория оборудована. Руководитель базы ожидает вас для короткого брифинга.

Они прошли через стыковочный модуль в центральный отсек базы – просторное помещение с несколькими рабочими станциями и голографическим проектором в центре. Здесь их встретил майор Стивенс, который, как оказалось, был назначен руководителем базы.

– Рад вашему прибытию, – сказал он, пожимая руки новоприбывшим. – Обстановка под контролем, но с некоторыми особенностями.

– Какими именно? – спросил Алекс.

– Сейсмические датчики фиксируют регулярные колебания в районе объекта, как будто что-то внутри него… пульсирует. И еще, – он указал на один из экранов, показывающих карту района, – мы обнаружили несколько горячих точек вокруг купола. Места, где температура воды аномально высока и химический состав сильно отличается от нормы.

– Как будто что-то просачивается изнутри, – предположила Елена.

– Именно так, доктор Морозова. Мы отправили дрон для забора проб, результаты анализа будут готовы через час.

Алекс осмотрел базу, оценивая обстановку. Несмотря на временный характер, «Тритон» был хорошо оборудован и защищен. На данный момент здесь находилось около пятнадцати человек – ученые, техники, охрана.

– Какой план на ближайшее время? – спросил он.

– Два часа на акклиматизацию и проверку оборудования, – ответил Стивенс. – Затем, если условия позволят, первый выход к периферии объекта. Основная цель – сбор проб и предварительное сканирование.

Хоук кивнул:

– Разумный подход. Кто идет на первый выход?

– Мы с вами, доктор Морозова и техник для управления мобильным сканером, – сказал Стивенс. – Мистер Рейнер и мистер Ченг останутся на базе для координации и обработки первичных данных.

Алексу не понравилось разделение команды, особенно то, что Елена пойдет без него, но он понимал логику такого решения. Опытный военный и ученый с признаками трансформации – идеальная комбинация для первичного контакта.

– Хорошо, – согласился он. – Но я буду мониторить ситуацию из центра управления.

– Разумеется, – кивнул Стивенс.

После брифинга они разошлись по своим каютам для короткого отдыха перед предстоящей операцией. Алекс использовал это время, чтобы еще раз проверить свое снаряжение и просмотреть последние данные о состоянии объекта.

Когда он закончил, в дверь его каюты постучали. Это был Зак, выглядящий взволнованным.

– Мистер Рейнер, думаю, вам стоит это увидеть, – он протянул планшет с результатами анализа проб воды.

Алекс быстро просмотрел данные и нахмурился:

– Ты уверен, что это точно?

– Тройная проверка, – кивнул Зак. – В воде вокруг купола содержатся микроскопические частицы, по структуре идентичные тем, что вызывают трансформацию у людей. Но есть кое-что еще. – Он перелистнул на следующий экран. – Эти частицы не просто плавают в воде. Они организованы в сложные структуры, напоминающие… нейронные сети.

– Что ты хочешь сказать?

– Я хочу сказать, что это не просто заражение. Это коммуникационная сеть. Каждая частица связана с другими, образуя единую систему, способную передавать и принимать сигналы.

Алекс откинулся на спинку кресла, осмысливая информацию.

– Если ты прав, это означает, что купол не просто воздействует на людей. Он… интегрирует их в свою систему.

– Именно, – кивнул Зак. – И вот что меня беспокоит больше всего – концентрация этих частиц увеличивается. Медленно, но стабильно. Если тенденция сохранится, через два дня вся вода вокруг базы будет насыщена ими, несмотря на фильтры и защиту.

– Нужно немедленно сообщить Хоуку и Стивенсу.

– Уже сделано, – ответил Зак. – Они обсуждают ситуацию. Но есть еще кое-что, что я сказал только вам. – Он понизил голос. – Я заметил странную корреляцию между активностью купола и поведением некоторых членов команды.

– Каких именно?

– Техник Бейкер и доктор Уитни. Оба были на «Посейдоне» во время инцидента. Их физиологические показатели, которые я тайно мониторил через систему безопасности базы, меняются синхронно с пульсацией купола.

Алекс быстро соотнес информацию:

– Они заражены?

– Официальных данных нет, но я бы поставил на это.

– Спасибо, Зак. Держи меня в курсе любых изменений. И… будь осторожен. Не привлекай внимания к своим исследованиям.

Когда Зак ушел, Алекс долго сидел неподвижно, обдумывая ситуацию. Если купол действительно создавал коммуникационную сеть через зараженных людей, это полностью меняло характер угрозы. Это было не просто непонятное воздействие древней технологии, а целенаправленный процесс с неизвестной целью.

Он подумал о Елене, о странных голубоватых линиях на ее коже. Если она тоже часть этой сети, что это значит для нее? И для миссии?

Размышления прервал сигнал коммуникатора:

– Всему персоналу приготовиться. Первый выход через тридцать минут.

Алекс поднялся и направился в центр управления. Интуиция подсказывала ему, что первый контакт с древним объектом станет поворотным моментом миссии. И он хотел быть готовым к любому развитию событий.

Центр управления базы «Тритон» был заполнен людьми. Хоук, Стивенс и Елена, уже облаченные в специальные костюмы для выхода в открытую воду, получали последние инструкции. Техники проверяли оборудование, аналитики мониторили данные с сенсоров.

Алекс занял место у главной консоли, рядом с Заком, который настраивал систему связи.

– Все функционирует? – спросил Алекс.

– В пределах нормы, – кивнул Зак. – Но я установил дополнительный канал связи, зашифрованный и автономный. Если основной выйдет из строя, мы все равно сможем поддерживать контакт.

Хоук подошел к ним:

– Рейнер, ты контролируешь операцию из центра. Постоянный мониторинг, анализ данных в реальном времени. Если заметишь что-то подозрительное – немедленно сообщай.

– Понял. Какой план действий?

– Мы идем к периферии руин, в паре сотен метров от самого купола. Установим сенсоры, соберем образцы, проведем первичное сканирование. Никаких прямых контактов с основным объектом на этом этапе.

Алекс бросил взгляд на Елену, которая проверяла свое научное оборудование. Она выглядела сосредоточенной и немного напряженной.

– Будьте осторожны, – сказал он. – Особенно с водой вокруг купола.

Хоук кивнул, понимая, что Алекс уже знает о результатах анализа проб.

– Мы используем максимальный уровень защиты. Никаких компромиссов.

Через несколько минут Хоук, Стивенс, Елена и техник по имени Моррисон вошли в шлюзовую камеру. Алекс наблюдал за их подготовкой через мониторы. Каждый костюм был проверен несколько раз, коммуникаторы протестированы, аварийные системы активированы.

– «Тритон», группа «Альфа» готова к выходу, – доложил Хоук.

– Группа «Альфа», «Тритон» разрешает выход. Открываю внешний шлюз. Удачи.

Шлюзовая камера медленно заполнилась водой, и внешние двери открылись, выпуская группу в океанские глубины. Камеры, установленные на шлемах членов группы, передавали изображение в центр управления, где Алекс и другие специалисты могли видеть все происходящее.

Вода вокруг базы была относительно прозрачной, освещенной мощными прожекторами. Группа двигалась медленно и осторожно, используя индивидуальные двигатели, встроенные в костюмы.

– Покидаем периметр непосредственной безопасности базы, – сообщил Хоук. – Начинаю отсчет дистанции до объекта.

Алекс следил за показаниями сенсоров, отмечая, как меняются параметры воды по мере приближения группы к древним руинам. Температура слегка повышалась, концентрация неизвестных частиц увеличивалась, электромагнитная активность нарастала.

– Расстояние до периферии руин – 100 метров, – доложил Стивенс. – Видимость хорошая, аномальная активность в пределах допустимого.

На экранах было видно, как перед группой вырисовываются очертания древних строений – массивные колонны, частично разрушенные арки, странные геометрические конструкции, покрытые кораллами и морскими отложениями.

– Невероятно, – голос Елены звучал с благоговейным трепетом. – Эта архитектура… Она одновременно чужая и странно знакомая. Как будто созданная по законам, которые мы интуитивно понимаем, но не можем сформулировать.

Группа достигла первых руин и остановилась для установки сенсоров и сбора образцов. Моррисон развернул компактный сканер, начавший создавать трехмерную модель окружающих структур.

– Материал конструкций не соответствует ни одному известному сплаву или камню, – сообщил он, изучая первые результаты. – Содержит органические компоненты, интегрированные на молекулярном уровне.

– Как такое возможно? – спросил Стивенс. – Даже современные технологии не позволяют достичь такого уровня интеграции.

– Именно, майор, – ответила Елена. – Это означает, что мы имеем дело с технологией, значительно превосходящей нашу. Возможно, на тысячи лет.

Алекс заметил, как Зак тихо присвистнул рядом с ним.

– Если эти ребята могли такое тысячи лет назад, представляешь, на что они были способны на пике развития?

– Вопрос в том, куда они делись, – тихо ответил Алекс. – И почему оставили это… нечто активным.

Елена тем временем обнаружила участок стены, покрытый странными символами – спиралями, волнистыми линиями и геометрическими фигурами, складывающимися в сложный узор.

– Документирую символы, – сообщила она, активируя специальный сканер. – Доктор Сантос, вы получаете изображение?

– Четко и ясно, – отозвалась Ана из центра управления. – Это удивительно! Некоторые элементы напоминают протошумерскую письменность, но в целом система совершенно уникальна. Продолжайте сканирование, мне нужно больше образцов для анализа.

Алекс заметил, как Хоук насторожился, глядя куда-то в сторону от группы:

– Стивенс, видите это?

Камера на его шлеме повернулась, показывая странное голубоватое свечение, исходящее из глубины руин, в направлении центрального купола.

– Вижу, – подтвердил Стивенс. – Интенсивность усиливается.

– Данные сенсоров показывают увеличение электромагнитной активности, – доложил Зак. – Но пока в пределах безопасного диапазона.

Елена внезапно замерла, глядя в сторону свечения.

– Что-то не так, доктор Морозова? – спросил Хоук.

– Я… слышу что-то, – неуверенно ответила она. – Как будто… пульсация. Ритмичная, на границе слышимости.

Алекс напрягся. Обычный человек не мог слышать такие звуки на такой глубине, даже через передовой костюм. Это могло означать только одно – трансформация Елены прогрессировала, давая ей новые способности.

– В ваших аудиосенсорах ничего не фиксируется, – сообщил он. – Возможно, это проводится через воду на частотах, которые не улавливаются нашим оборудованием.

Это было правдоподобное объяснение, которое не выдавало истинного состояния Елены.

– Возможно, – согласилась она, бросив быстрый благодарный взгляд в камеру. – В любом случае, источник, кажется, находится ближе к центральному куполу.

– Продолжаем сбор данных здесь, – решил Хоук. – К куполу приблизимся на следующем этапе, после полного анализа информации.

Группа продолжила работу, но Алекс заметил, что Елена периодически оборачивается в сторону таинственного свечения, как будто оно звало её. Это беспокоило его все сильнее.

Через двадцать минут, когда большая часть запланированных измерений была завершена, свечение внезапно усилилось, став ярким и пульсирующим.

– Что происходит? – напрягся Стивенс.

– Похоже на активацию какой-то системы, – ответил Моррисон, изучая показания сканера. – Энергетические волны исходят от центрального купола и распространяются через руины.

– Группа «Альфа», рекомендую немедленно вернуться на базу, – сказал Алекс. – Активность превышает безопасные пределы.

– Согласен, – отозвался Хоук. – Собираем оборудование и отходим.

Но в этот момент произошло нечто странное. Голубоватое свечение сформировало нечто вроде направленного луча, который прошел через руины прямо к группе. На мгновение все они оказались окутаны этим светом, а затем он исчез так же внезапно, как и появился.

– Что это было? – встревоженно спросил Стивенс.

– Похоже на сканирующий импульс, – предположил Моррисон. – Как будто объект… изучал нас.

– Все целы? – спросил Хоук, оглядывая группу.

– Костюмы не повреждены, системы жизнеобеспечения функционируют, – доложил Стивенс.

Алекс заметил, что Елена стоит неподвижно, как будто прислушиваясь к чему-то.

– Доктор Морозова? – позвал он по коммуникатору.

Она вздрогнула:

– Да, я в порядке. Просто… это было странное ощущение. Как будто… – она запнулась, – как будто что-то прикоснулось к моему разуму. На мгновение.

– Возвращайтесь на базу, – твердо сказал Алекс. – Немедленно. Мы должны убедиться, что это воздействие не причинило вреда.

Группа начала отступление, двигаясь к «Тритону» быстрее, чем пришла. Свечение за их спинами продолжало пульсировать, но больше не формировало направленных лучей.

– Данные с костюмов показывают небольшие изменения в биохимических показателях всей группы, – тихо сказал Зак, изучая мониторы. – Ничего критического, но определенно есть воздействие.

– Какого рода?

– Повышенный уровень адреналина, изменения в мозговой активности, особенно в участках, отвечающих за обработку сенсорной информации.

Алекс нахмурился. Это могло быть просто реакцией на стресс, но с учетом того, что они узнали о трансформирующих частицах, нельзя было исключать более серьезное воздействие.

Группа благополучно достигла базы и вошла в шлюзовую камеру. Процедура дезактивации и очистки костюмов заняла около пятнадцати минут. Алекс ждал их у выхода из шлюзового отсека, наблюдая через стекло за процессом.

Когда внутренний люк наконец открылся, он увидел, что все четверо выглядят уставшими, но внешне невредимыми. Елена сняла шлем, и Алекс заметил, что ее глаза кажутся более яркими, чем раньше, с едва заметным голубоватым оттенком.

– Все в медицинский отсек, – распорядился Хоук. – Полное обследование перед дебрифингом.

– Я в порядке, – возразил Стивенс. – Нужно обработать собранные данные…

– Без исключений, майор, – твердо сказал Хоук. – Безопасность прежде всего.

Когда группа направилась в медицинский отсек, Алекс придержал Елену за руку:

– Что ты на самом деле почувствовала там?

Она огляделась, убедившись, что никто не слышит:

– Это было как… ментальный контакт. Очень короткий, но интенсивный. Как будто что-то или кто-то попытался установить связь.

– И что именно… передавалось?

– Не слова, – она покачала головой. – Скорее… образы, эмоции. Любопытство, в основном. И что-то вроде… узнавания? – она выглядела озадаченной. – Как будто объект распознал во мне что-то знакомое.

Алекс понимал, что это, вероятно, связано с начавшейся у нее трансформацией. Объект мог воспринимать ее как уже частично интегрированную в свою систему.

– Линии на твоей коже, – тихо спросил он. – Они изменились?

– Я не проверяла, – она посмотрела на свое предплечье, скрытое рукавом костюма. – Но я чувствую… тепло. И легкое покалывание.

– Иди на обследование, – сказал он. – Но будь осторожна с тем, что говоришь медикам. Мы все еще не знаем, кому можно доверять.

Она кивнула и пошла догонять остальных. Алекс смотрел ей вслед, чувствуя растущую тревогу. Контакт был установлен, и древний объект явно проявлял активный интерес к исследователям. Что это означало для миссии и для них лично, еще предстояло выяснить.

Но одно было ясно – они пересекли точку невозврата. Первый контакт состоялся, и теперь им предстояло иметь дело с последствиями, какими бы они ни были.