Наследие богов

Молодая женщина с короткими темными волосами и внимательными глазами слегка кивнула. Несмотря на молодость – Елена помнила, что ей всего 29 – в её взгляде читалась уверенность и незаурядный интеллект.

– Доктор Ибрагим Назир, инженер и специалист по нестандартным технологиям.

Смуглый мужчина средних лет с аккуратной бородкой и озорными глазами широко улыбнулся: – Проще говоря, я тот, кто разбирается во всем, что не вписывается в учебники физики. Рад встрече, доктор Васильева. Ваши работы по межкультурной лингвистике – настоящий прорыв.

Елена удивленно приподняла бровь: – Не ожидала встретить инженера, знакомого с моими исследованиями.

– О, я интересуюсь многими вещами, – загадочно улыбнулся Ибрагим. – Никогда не знаешь, где найдешь решение технической проблемы. Иногда ответ скрыт в древних текстах.

– Профессор Лю Вэй, – продолжил Лебедев, указывая на невысокого азиата с невозмутимым лицом. – Специалист по квантовым вычислениям и криптоанализу.

Лю слегка поклонился, но не произнес ни слова. Его лицо оставалось непроницаемой маской.

– И наконец, Сара Коэн, представитель ООН и политический наблюдатель миссии.

Высокая женщина с ястребиным профилем и собранными в тугой пучок русыми волосами кивнула. В её холодных голубых глазах Елена заметила оценивающий взгляд профессионала, привыкшего видеть людей насквозь.

– Израиль настоял на моем участии, – произнесла Сара с легким акцентом. – Учитывая потенциальные последствия миссии для всего человечества, международный контроль необходим.

– Вы хотели сказать – слежка, – пробормотал Ибрагим с усмешкой.

Сара метнула в него острый взгляд, но промолчала.

– Как видите, доктор Васильева, – сказал Лебедев, – команда у нас интернациональная. Россия, Китай, Израиль, Саудовская Аравия… все заинтересованные стороны направили своих лучших специалистов.

– И все готовы сотрудничать ради общей цели? – с сомнением спросила Елена.

– Назовите это вынужденным сотрудничеством, – сухо заметила Сара. – Никто не хочет остаться в стороне, когда речь идет о потенциальной технологии, способной изменить баланс сил на планете.

– Дипломатично выражаясь, мы учимся работать вместе, – вмешался Лебедев. – Учитывая ставки, у нас просто нет выбора. Но довольно разговоров. Доктор Васильева, ваш рабочий кабинет и лаборатория уже подготовлены. Майор Соколов покажет вам.

Это было явное указание на окончание встречи. Елена кивнула, бросив последний взгляд на своих будущих товарищей по экспедиции. Разношерстная компания, объединенная лишь общей миссией. Смогут ли они действительно стать командой, от которой зависит судьба человечества?

Соколов проводил её по запутанным коридорам базы к лифту, который спустил их на третий подземный уровень.

– Твои впечатления? – спросил он, когда они остались одни.

– Интересный подбор специалистов, – осторожно ответила Елена. – Но я не уверена, что мы сможем эффективно работать вместе. Слишком много скрытых мотивов и… недоверия.

– Это нормально, – пожал плечами Соколов. – Первое время всегда так. Притрешься. В конце концов, в космосе выбора нет – либо работаешь в команде, либо погибаешь.

– Утешил, – вздохнула Елена. – А что с Лебедевым? Он кажется… напряженным.

Соколов помедлил, явно решая, стоит ли делиться информацией.

– Он болен, – наконец тихо сказал он. – Рак в поздней стадии. Врачи давали ему полгода, но он держится уже второй год. Железная воля.

– Боже, – выдохнула Елена. – И его всё равно отправляют на Луну?

– Он сам настоял. Сказал, что лучше умереть там, делая что-то важное, чем в больничной палате. Громов согласился, хотя это нарушение всех медицинских протоколов.

Они остановились перед дверью с электронным замком.

– Твоя лаборатория, – сказал Соколов, прикладывая свою ладонь к сканеру. – Система уже настроена на твои биометрические данные. Всё необходимое оборудование внутри. Через два часа общий брифинг в конференц-зале. Не опаздывай.

Он повернулся, чтобы уйти, но Елена остановила его: – Алексей… Почему именно эти люди? Что их объединяет, кроме профессиональных качеств?

Соколов задумчиво посмотрел на неё: – Хороший вопрос. Может, сама найдешь ответ? Личные дела всех членов команды в базе данных. У тебя есть доступ.

– Спасибо за подсказку, – кивнула Елена.

– Не за что, – он слегка улыбнулся. – Кстати, твоя комната на жилом уровне, блок С, номер 47. Отдохни немного. Последние две недели перед стартом будут адскими.

С этими словами Соколов ушел, оставив Елену у входа в её новую лабораторию.

Внутри её ждал просторный кабинет с самым современным оборудованием. Один из стен полностью занимали экраны с трехмерными моделями странных иероглифов, которые она нашла в египетской гробнице. Компьютерная система постоянно анализировала символы, предлагая новые варианты интерпретаций.

Елена села за рабочий стол и активировала терминал. Система запросила биометрическую идентификацию – отпечаток пальца и сканирование сетчатки. После подтверждения открылся доступ к базе данных проекта "Феникс".

Сначала она изучила последние результаты анализа иероглифов. Алгоритм продвинулся дальше в расшифровке, подтверждая основные гипотезы. Координаты на обратной стороне Луны, инструкции по активации каких-то устройств, странные упоминания "трансформации" и "пробуждения". Но появились и новые фрагменты текста, переведенные лишь частично:

"… когда двенадцать звезд выстроятся в линию… Колыбель пробудится… избранные… изменены первыми… носители знака…"

Избранные? Носители знака? Елена нахмурилась, пытаясь понять смысл этих фраз. Слишком много неясностей. Слишком много загадок.

Решив последовать совету Соколова, она переключилась на базу данных персонала и начала изучать личные дела членов экспедиции, начиная с командира.

Михаил Лебедев. Полковник Воздушно-космических сил. Участник четырех орбитальных миссий. Выдающийся послужной список. Награжден за операцию по спасению экипажа аварийной космической станции. Диагноз: онкологическое заболевание в терминальной стадии. Рекомендация медицинской комиссии: отстранение от полетов. Особое распоряжение генерала Громова: допустить к командованию экспедицией, невзирая на состояние здоровья.

Но что действительно привлекло внимание Елены – примечание в конце файла: "Субъект подвергся воздействию неопознанного излучения во время инцидента на Дальнем Востоке в 2022 году. Возможная связь с объектом 'Сфера-17'".

Объект "Сфера-17"? Что это такое? Елена попыталась найти дополнительную информацию, но доступ к этим данным был закрыт даже для неё.

Она переключилась на следующее досье.

Дарья Климова. 29 лет. Вундеркинд. Три докторских степени к 26 годам. Специализация: астробиология, ксеногенетика, медицина экстремальных условий. Сирота – родители погибли при странных обстоятельствах во время археологической экспедиции в Сибири, когда ей было 12. Примечание: "Аномальные показатели крови. Нестандартная структура ДНК в отдельных участках генома. Требуется дополнительное исследование".

Елена почувствовала, как по спине пробежал холодок. Нестандартная структура ДНК? Это звучало тревожно, особенно в контексте всей ситуации.

Ибрагим Назир. 42 года. Саудовская Аравия. Выдающийся инженер, специалист по нетрадиционным энергетическим системам и внеземным технологиям. Участвовал в исследовании необъяснимых технологических артефактов в Ираке и Иране. Примечание: "Проявляет особый интерес к технологиям 'Предтечей'. Мотивация требует дополнительной проверки".

Лю Вэй. 36 лет. Китай. Специалист по квантовым вычислениям и криптоанализу. Разработчик алгоритмов расшифровки инопланетных кодов. Примечание: "В 2023 году обнаружил и расшифровал странную последовательность сигналов, исходящих из региона Моря Спокойствия на Луне. Сигналы содержали фрагменты, сходные с найденными в древних текстах".

Сара Коэн. 40 лет. Израиль. Официально – представитель ООН. Неофициально – бывший агент Моссада, специализирующийся на противодействии технологическим угрозам. Примечание: "Единственная выжившая из группы, исследовавшей объект 'Шахта' в Негеве. Проявляет исключительную устойчивость к ментальному воздействию неизвестной природы".

И наконец, Алексей Соколов. 38 лет. Бывший спецназовец, затем – военный консультант и эксперт по дешифровке. Единственный выживший из группы, столкнувшейся с "аномалией" в горах Афганистана. Примечание: "Субъект демонстрирует повышенную интуицию и способность предугадывать опасность после инцидента. Возможное объяснение – посттравматический синдром с элементами гиперкомпенсации".

Елена откинулась в кресле, пытаясь осмыслить прочитанное. Слишком много совпадений. Каждый член экспедиции имел в своем прошлом какой-то странный инцидент, связанный с необъяснимыми явлениями. И у каждого были некие особенности – физические или психологические, – выделяющие их из общей массы.

"Избранные… носители знака…" – вспомнила она фрагмент расшифрованного текста.

Неужели их специально отбирали по каким-то скрытым критериям? И если да, то кто и зачем?

Вопросы множились, но ответов не было. Елена чувствовала, что стоит на пороге открытия чего-то гораздо более значительного, чем просто древний артефакт на Луне. Речь могла идти о тайне, связанной с самой природой человечества.

Два часа пролетели незаметно, и сигнал коммуникатора напомнил ей о предстоящем брифинге. Елена закрыла все файлы и направилась к конференц-залу, размышляя, как много из того, что она узнала, следует рассказать остальным.

В коридоре она столкнулась с Дарьей Климовой, которая тоже спешила на брифинг.

– Доктор Васильева, – кивнула молодая женщина. – Успели освоиться?

– Пытаюсь, – улыбнулась Елена. – И пожалуйста, зовите меня просто Елена. В конце концов, нам предстоит провести вместе несколько месяцев в крайне стесненных условиях.

– Тогда и я просто Дарья, – ответила та, слегка расслабившись. – Как вам наша база? Впечатляет, правда?

– Не то слово. Никогда не думала, что окажусь в секретном подземном комплексе, готовясь к полету на Луну. Ещё неделю назад я была простым археологом, копающимся в песке.

– Жизнь полна сюрпризов, – философски заметила Дарья. – Особенно когда имеешь дело с проектом "Феникс". Я присоединилась два года назад, и до сих пор не перестаю удивляться.

Елена внимательно посмотрела на собеседницу. Зная о необычной структуре ДНК Дарьи, она не могла не задаться вопросом, насколько та сама осведомлена о своей уникальности.

– Что привело вас в проект? – осторожно спросила она. – Для специалиста вашего уровня наверняка были и другие возможности.

Лицо Дарьи на мгновение застыло: – Личные причины. Мои родители… у них была похожая работа. Я хотела продолжить их дело.

– Понимаю, – мягко сказала Елена, решив не давить. – У меня похожая ситуация с отцом.

Они подошли к конференц-залу, где уже собрались остальные члены экспедиции. Лебедев стоял у голографического проектора, негромко переговариваясь с Соколовым. Ибрагим что-то увлеченно объяснял Лю, который слушал с непроницаемым выражением лица. Сара Коэн стояла отдельно, внимательно наблюдая за всеми.

– А, наши дамы! – широко улыбнулся Ибрагим, заметив вошедших. – Теперь все в сборе. Полковник, мы можем начинать?

Лебедев кивнул и активировал голографический проектор. В центре зала возникло трехмерное изображение лунной поверхности с выделенным участком на обратной стороне.

– Итак, коллеги, – начал он, – через двенадцать дней мы отправляемся на Луну. Наша цель – объект, обнаруженный в координатах, которые доктор Васильева расшифровала из древнеегипетских иероглифов.

Он увеличил изображение выделенного участка, показывая странную геометрическую структуру, частично скрытую под лунным грунтом.

– Как видите, это явно искусственное сооружение. По предварительным оценкам, его возраст составляет не менее миллиона лет, возможно, гораздо больше. Объект проявляет признаки активности – эмиссия электромагнитного излучения, тепловые аномалии, возможно, собственная энергосистема.

– Сколько раз мы его исследовали? – спросила Елена. – Были ли предыдущие миссии?

– Несколько автоматических зондов, – ответил Лебедев. – Но они дали ограниченную информацию. Объект окружен неким полем, которое мешает детальному сканированию. Для полноценного исследования необходимо присутствие человека на месте.

– И желательно специалиста по древним языкам, – добавил Соколов, глядя на Елену. – Судя по всему, для доступа к основным системам требуются специфические знания.

– А что насчет опасности? – подала голос Сара. – Мы не знаем, что может произойти при активации инопланетных технологий такого масштаба и древности.

– Именно поэтому мы подготовили комплекс защитных мер, – ответил Лебедев и перелистнул изображение, показывая схему специального оборудования. – Доктор Назир разработал системы блокировки и нейтрализации потенциально опасных излучений.

– Теоретически должно сработать, – сказал Ибрагим, внимательно рассматривая схему. – Но мы имеем дело с технологией, опережающей нашу на миллионы лет. Никаких гарантий нет.

– Жизнь вообще не дает гарантий, – философски заметил Лебедев. – Но ставки слишком высоки, чтобы отступать. Если объект действительно способен вызвать глобальную "трансформацию" человечества, как указано в древних текстах, мы должны понять этот процесс и, если необходимо, контролировать его.

– Или остановить, – тихо добавил Соколов.

Лебедев бросил на него быстрый взгляд, но не стал комментировать.

– В любом случае, – продолжил он, – наша задача – добраться до объекта, исследовать его и определить его назначение. Доктор Васильева будет работать над расшифровкой всех обнаруженных текстов и интерфейсов. Доктор Климова проанализирует биологические аспекты объекта и возможное влияние на человеческий организм. Доктор Назир займется технологической частью.

– А что насчет защиты? – спросила Сара. – Если предположить, что объект охраняется или имеет автономные системы обороны?

– Этим займемся мы с майором Соколовым, – ответил Лебедев. – У нас есть опыт нейтрализации… нестандартных угроз.

– И как насчет потенциального вмешательства со стороны? – снова спросила Сара. – После инцидента в Москве очевидно, что некоторые силы очень заинтересованы в нашей миссии.

– Вы имеете в виду "Гелиос"? – уточнил Ибрагим.

– Не только, – Сара окинула взглядом всех присутствующих. – Учитывая международный характер нашей миссии, нельзя исключать, что некоторые страны-участницы могут иметь собственные планы относительно объекта.

В комнате повисла напряженная тишина. Каждый понимал, что Сара, по сути, обвиняет кого-то из присутствующих в потенциальной двойной игре.

– Для этого у нас есть вы, представитель ООН, – сухо заметил Лебедев. – Следить за соблюдением международных соглашений.

– Я просто хочу, чтобы все понимали реальное положение дел, – невозмутимо ответила Сара. – Мы отправляемся к объекту, который может изменить судьбу человечества. Наивно полагать, что все участники миссии преследуют исключительно научные цели.

– Предлагаю вернуться к конкретным задачам миссии, – вмешался Соколов, явно стремясь разрядить обстановку. – Полковник, каков план после прибытия на Луну?

Лебедев благодарно кивнул ему и переключил изображение, показывая схему предстоящей операции: – Мы прилуняемся на Международной лунной станции на видимой стороне Луны. Затем на луноходах пересечем терминатор и достигнем координат объекта. По нашим оценкам, путь займет около 30 часов. На месте развернем временный лагерь и начнем исследования.

Он перелистнул еще несколько схем, детально объясняя каждый этап миссии. Елена внимательно слушала, но её мысли то и дело возвращались к досье членов экспедиции и странным совпадениям в их биографиях.

После брифинга, когда все начали расходиться, Дарья неожиданно подошла к Елене: – Не хотите заглянуть в мою лабораторию? Я работаю над анализом влияния излучения лунного объекта на биологические ткани. Думаю, вам будет интересно.

– С удовольствием, – согласилась Елена, радуясь возможности узнать больше о молодом ученом.

Лаборатория Дарьи располагалась в том же коридоре, что и кабинет Елены, но была значительно больше и оснащена биомедицинским оборудованием. Центральную часть помещения занимал массивный прибор, окруженный голографическими дисплеями с постоянно меняющимися данными.

– Это квантовый биоанализатор, – пояснила Дарья, заметив интерес Елены к устройству. – Самая продвинутая модель. Может сканировать биологические образцы на субклеточном уровне и моделировать воздействие различных типов излучения.

– И что показывают ваши исследования? – спросила Елена.

– Нечто удивительное, – Дарья активировала один из дисплеев, показывая сравнительную таблицу. – Мы получили образцы излучения лунного объекта, собранные зондами. При воздействии на человеческие клетки оно вызывает специфические изменения в ДНК. Не повреждения, а именно… модификации.

– Какого рода модификации? – насторожилась Елена.

– Активация "спящих" участков генома, изменение экспрессии генов, усиление регенерации тканей, – Дарья говорила все быстрее, явно увлеченная темой. – Но самое интересное – эти изменения проявляются по-разному у разных людей. Как будто излучение… избирательно.

– То есть, на разных людей оно действует по-разному? – уточнила Елена.

– Именно! – Дарья с энтузиазмом кивнула. – У большинства эффект минимальный. Но у некоторых… – она запнулась, словно решая, стоит ли продолжать, – у некоторых наблюдаются значительные изменения. Усиление когнитивных функций, ускорение метаболизма, даже признаки телепатической активности.

Елена вспомнила запись в досье Дарьи о "нестандартной структуре ДНК" и внезапно поняла: – Вы использовали собственные клетки для этих тестов, не так ли?

Дарья резко побледнела: – Как вы…

– Это логичное предположение, – быстро сказала Елена, не желая выдавать, что читала её досье. – Любой ученый начал бы с себя, особенно в таких деликатных исследованиях.

– Да, вы правы, – медленно кивнула Дарья, не сводя с неё пристального взгляда. – Я использовала свои клетки. И результаты были… необычными.

Она активировала другой дисплей, показывая запись клеточной активности под воздействием излучения: – Смотрите. Обычные клетки реагируют вот так, – на экране клетки слегка изменили структуру. – А теперь мои, – она переключила изображение.

Елена ахнула. На экране клетки буквально преображались, их внутренняя структура перестраивалась, становясь более сложной и организованной.

– Это невозможно, – прошептала она.

– И тем не менее это факт, – Дарья выключила дисплей. – Что-то в моей генетике… резонирует с излучением объекта. И я не единственная. Мы протестировали образцы всех членов экспедиции.

– И что? – затаив дыхание, спросила Елена.

– Соколов, Лебедев и Сара показали умеренную реакцию. Лю – практически никакой. А вот Ибрагим… – она замолчала.

– Сильную реакцию? – догадалась Елена.

– Очень сильную, – подтвердила Дарья. – Почти как у меня. И это заставляет задуматься…

– О чем?

– О том, что наша команда собрана не случайно, – тихо сказала Дарья. – Кто-то специально отобрал людей с определенными генетическими характеристиками для этой миссии.

Елена вспомнила фрагмент расшифрованного текста: "избранные… изменены первыми… носители знака…"

– Вы тоже это заметили, да? – внимательно глядя на неё, спросила Дарья. – Странные совпадения в наших биографиях. Необъяснимые происшествия. Уникальные способности.

– Да, – признала Елена. – Слишком много совпадений, чтобы быть случайностью.

– И вы не задавались вопросом, почему именно вас привлекли к проекту? – Дарья подошла ближе. – Что особенного в вас, доктор Васильева?

Елена почувствовала, как по спине пробежал холодок. В самом деле, почему именно она? Просто потому, что обнаружила иероглифы? Или была какая-то другая причина?

– Я не знаю, – честно ответила она.

– Давайте проверим, – Дарья указала на биоанализатор. – Это абсолютно безопасно, всего лишь сканирование.

Елена колебалась лишь мгновение. Если она действительно хотела понять происходящее, нужно было начать с себя.

– Хорошо, – кивнула она. – Что нужно делать?

– Просто положите руку на сенсорную панель, – Дарья указала на небольшой экран, встроенный в прибор. – Устройство считает образец клеток и проанализирует вашу ДНК.

Елена осторожно положила ладонь на прохладную поверхность. Панель слегка засветилась, и она почувствовала легкое покалывание.

– Отлично, – Дарья наблюдала за данными, появляющимися на экране. – Это займет несколько минут.

Пока шел анализ, Елена решила задать вопрос, который беспокоил её с момента прочтения досье Дарьи: – Вы упомянули, что ваши родители работали над похожим проектом. Они были археологами?

Лицо Дарьи помрачнело: – Да. Они исследовали древний комплекс в Сибири, недалеко от Тунгусского метеорита. Что-то случилось во время раскопок. Официальная версия – обрушение. Но я никогда в это не верила.

– Почему?

– Потому что перед смертью отец успел отправить мне сообщение, – Дарья понизила голос. – Всего одна фраза: "Они возвращаются. Колыбель пробуждается".

Елена вздрогнула: – Те же слова, что и в египетских иероглифах…

– Именно, – кивнула Дарья. – И это было двенадцать лет назад, задолго до вашего открытия. С тех пор я посвятила жизнь поиску ответов.

Биоанализатор издал звуковой сигнал, оповещая о завершении сканирования. Дарья повернулась к экрану и замерла, изучая результаты.

– Что там? – нетерпеливо спросила Елена.

– Это… удивительно, – медленно произнесла Дарья. – У вас тоже есть эти маркеры. Не так выражено, как у меня или Ибрагима, но определенно присутствуют.

– Какие маркеры?

– Особые участки ДНК, не соответствующие стандартному человеческому геному, – Дарья увеличила изображение фрагмента двойной спирали. – Смотрите сами. Этот сегмент… его не должно быть там.

Елена уставилась на экран, пытаясь осмыслить увиденное. Что это значило? Она была… генетически модифицирована? Или это какая-то ошибка?

– Я должна проверить это еще раз, – сказала Дарья, явно взволнованная результатами. – И сравнить с другими образцами.

Она потянулась к панели управления, но внезапно охнула и отдернула руку. На её ладони виднелся свежий порез от острого края металлической панели.

– Осторожнее! – воскликнула Елена, подходя ближе. – Дайте посмотрю.

Порез был достаточно глубоким, кровь быстро сочилась из раны. Дарья поморщилась, но не выказала особого беспокойства: – Ничего страшного. Сейчас промою и заклею.

Она подошла к раковине в углу лаборатории и подставила руку под струю воды. Елена следила за ней, собираясь предложить помощь, когда заметила нечто странное. Края раны начали смыкаться буквально на глазах, гораздо быстрее, чем это было бы возможно при обычной регенерации тканей.

– Дарья, – тихо произнесла она, – ваша рана…

Молодая женщина быстро отвернула руку, но было поздно – Елена уже всё видела.

– Это то, о чем я говорила, – напряженно сказала Дарья. – Один из эффектов… моей особенности.

– Как давно это у вас? – спросила Елена.

– Сколько себя помню, – Дарья нервно рассмеялась. – В детстве думала, что так у всех. Потом научилась скрывать. Люди боятся того, чего не понимают.

В этот момент дверь лаборатории открылась, и на пороге появился Соколов.

– Вот вы где, – сказал он. – Полковник Лебедев хочет видеть всех в тренировочном зале. Начинаем подготовку к миссии.

Он окинул женщин внимательным взглядом, явно ощущая напряжение в воздухе: – Всё в порядке?

– Да, – быстро ответила Дарья, пряча руку за спину. – Мы просто обсуждали некоторые аспекты миссии.

– Конечно, – кивнул Соколов, но его глаза говорили, что он не поверил ни единому слову. – Поторопитесь. Лебедев не любит ждать.

Когда он вышел, Дарья повернулась к Елене: – Пожалуйста, не говорите никому о том, что видели. По крайней мере, пока.

– Не скажу, – пообещала Елена. – Но рано или поздно нам придется разобраться с этим. Со всем этим, – она указала на экран с результатами анализа.

– Согласна, – кивнула Дарья. – Но сейчас у нас есть более насущная задача – подготовиться к миссии. Остальное подождет.

Они вышли из лаборатории и направились к тренировочному залу, каждая погруженная в свои мысли. Елена не могла избавиться от чувства, что они стоят на пороге открытия, которое перевернет все представления о человеческой истории и природе. И это открытие может оказаться гораздо более опасным, чем кто-либо из них предполагал.