Наследие Гипатии

Глава 5: Расшифрованное послание

Лейла медленно приходила в сознание. Голова гудела, во рту пересохло, веки казались неподъемно тяжелыми. С трудом разлепив глаза, она обнаружила, что находится в небольшой комнате с голыми бетонными стенами. Единственное узкое окно под потолком было забрано решеткой, через него пробивался тонкий луч солнечного света.

Она попыталась сесть, но тело отказывалось слушаться – последствия действия сильного транквилизатора. На второй попытке ей удалось принять сидячее положение на узкой кровати, застеленной серым армейским одеялом.

– Наконец-то очнулись, – раздался голос от двери.

Лейла повернула голову и увидела Зару, сидящую на полу у противоположной стены. Молодая хакерша выглядела потрепанной, но решительной. На её скуле виднелся свежий синяк.

– Где мы? – спросила Лейла, морщась от боли в висках.

– В одном из укрытий "Скарабея", – ответила Зара, понизив голос. – Судя по звукам и температуре, где-то в пустыне. Возможно, оазис Сива – у них там основная база.

– Как долго я была без сознания?

– Около двенадцати часов. Эмма очнулась раньше, но её забрали на допрос пару часов назад.

Лейла с тревогой посмотрела на дверь.

– Что с Хамидом и Махмудом? А Донован? Картер?..

– Не знаю, – Зара покачала головой. – Я слышала выстрелы, когда нас увозили. Но Малик – расчетливый ублюдок. Если кто-то из них мог быть полезен, он скорее взял бы их живыми.

Лейла с трудом поднялась на ноги. Комната на мгновение закружилась перед глазами, но она устояла, опираясь о стену.

– Нужно выбираться отсюда, – сказала она, осматривая помещение в поисках возможных путей побега.

Зара горько усмехнулась.

– Поверьте, я уже проверила все варианты. Дверь армированная, окно слишком узкое даже для ребенка, и за стенами постоянно ходит охрана. – Она понизила голос до шепота: – Но это не значит, что мы сдаемся. Просто нужно ждать подходящего момента.

Внезапно дверь открылась, и на пороге появился Малик аль-Дахаби собственной персоной. Без маскировки он выглядел еще более внушительно – высокий, подтянутый, с военной выправкой и пронзительным взглядом. За его спиной маячили двое вооруженных охранников.

– Доктор Хассан, рад видеть вас в сознании, – сказал он, входя в комнату. – Надеюсь, у вас не осталось неприятных последствий от седативного?

– Где Эмма? – вместо ответа спросила Лейла.

– Мисс Кларк в порядке, – ответил Малик. – Мы просто беседуем, обмениваемся информацией. Возможно, вам будет приятно узнать, что ваши коллеги, молодой египтянин Хамид и пациент Махмуд, также здесь, под нашей… заботой.

Сердце Лейлы екнуло – значит, Хамид жив. Но Малик ничего не сказал о Доноване и Картере.

– Чего вы хотите? – прямо спросила она.

Малик улыбнулся, и эта улыбка, как ни странно, не выглядела фальшивой.

– То, чего хотим мы все, доктор Хассан. Разгадать тайну Гипатии. Раскрыть секреты Гипериона. – Он сделал шаг вперед. – Но в отличие от "Феникса", я не намерен скрывать или уничтожать это знание. Я хочу использовать его для изменения мира.

– Для захвата власти, – презрительно фыркнула Зара.

Малик даже не взглянул в её сторону.

– Для спасения человечества, мисс Нур. Как всегда, вы видите только поверхностный слой.

Он снова повернулся к Лейле.

– Я пришел предложить вам сотрудничество, доктор Хассан. Добровольное сотрудничество. Продолжите расшифровку манускриптов Гипатии, помогите нам понять, как активировать Гиперион, и я гарантирую безопасность вам и вашим коллегам.

– А если я откажусь? – спросила Лейла, хотя уже знала ответ.

– Тогда придется действовать менее… комфортными методами, – ответил Малик. – Но я искренне надеюсь, что до этого не дойдет. Вы разумная женщина, доктор Хассан. И думаю, когда вы узнаете всю историю, вы сами захотите помочь.

Он жестом приказал одному из охранников, и тот вышел в коридор, вернувшись через минуту с пожилым мужчиной в традиционной египетской галабее.

– Профессор Фаваз! – воскликнула Лейла, не веря своим глазам.

Её наставник, человек, которого она уважала и которому доверяла, выглядел смущенным, но решительным.

– Лейла, дитя мое, – сказал он, делая шаг вперед. – Прости, что ты узнаешь об этом таким образом. Но все, что делает Малик, необходимо. Я сам не верил, пока не увидел доказательства.

– Доказательства чего? – спросила Лейла, чувствуя, как внутри растет гнев от осознания предательства. – Того, что вы продали информацию о нашей экспедиции террористам? Что из-за вас погибли люди?

– Нет, нет, – профессор покачал головой. – Доказательства того, что Малик прав. Человечество на грани. Старый порядок рушится. Нужен новый путь, новая сила.

– И вы считаете, что выпустить в наш мир существ из другого измерения – хорошая идея? – Лейла не скрывала сарказма.

– Мы не собираемся "выпускать" их, – вмешался Малик. – Мы хотим установить контакт, наладить коммуникацию. Существа из Хаоса, как их называла Гипатия, обладают знаниями и технологиями, которые могут спасти нашу планету от экологической катастрофы, войн, голода.

– Или уничтожить нас, – возразила Лейла. – Гипатия предупреждала об опасности.

– Гипатия жила в примитивное время, когда любое непонятное явление вызывало страх, – сказал Малик. – Мы живем в эпоху науки. Мы сможем контролировать портал, управлять контактом.

Он сделал паузу, наблюдая за реакцией Лейлы, затем продолжил:

– Я предлагаю вам шанс убедиться самой. Продолжите работу над манускриптами. Полностью расшифруйте метод активации Гипериона. А потом решайте, на чьей вы стороне.

Лейла колебалась. Часть её хотела категорически отказаться, но другая часть – ученый, исследователь – жаждала разгадать тайну до конца, независимо от обстоятельств.

– Я хочу видеть Хамида и Махмуда, – сказала она наконец. – И Эмму.

– Разумное требование, – кивнул Малик. – Вы увидите их за ужином. А сейчас я предлагаю вам переодеться и отдохнуть. Вечером мы продолжим разговор.

Он сделал знак охранникам, и один из них протянул Лейле стопку чистой одежды.

– Ванная комната в конце коридора, – сказал Малик. – Охрана проводит вас. И, доктор Хассан… – он внезапно стал серьезнее, – не пытайтесь сбежать или связаться с "Фениксом". Это только усложнит ситуацию для всех.

После ухода Малика и профессора Фаваза Зара тихо сказала:

– Не верьте ни единому его слову. Он манипулятор высшего уровня. Я знаю, я провела в его плену шесть месяцев, прежде чем "Феникс" вытащил меня.

– Что случилось? – спросила Лейла.

Зара отвернулась, её лицо исказилось от болезненных воспоминаний.

– Я была независимым хакером, работала на того, кто больше заплатит. Малик нанял меня для взлома баз данных "Феникса", а потом… решил, что я слишком много узнала. – Она машинально потерла шрам на запястье. – Его методы убеждения крайне эффективны, поверьте.

Лейла почувствовала холодок, пробежавший по спине. Что бы она ни решила, ситуация была смертельно опасной.

После освежающего душа и переодевания в чистую одежду (простые брюки и рубашку песочного цвета) Лейлу проводили в большую комнату, служившую столовой. Здесь уже собрались Эмма, выглядевшая утомленной, но невредимой, Хамид, чьё лицо осветилось при виде Лейлы, и Махмуд, который казался удивительно спокойным, хотя его взгляд был немного отсутствующим.

– Лейла! – Хамид поднялся ей навстречу. – Слава Аллаху, ты в порядке! Я боялся, что они…

– Я в порядке, – заверила его Лейла, обнимая молодого человека. – Что с тобой? Они тебя не трогали?

– Нет, они обращались со мной… корректно, – ответил Хамид. – После нападения на конвой меня привезли сюда. Я был без сознания большую часть пути.

Лейла повернулась к Махмуду, который сидел, рассматривая свои руки с каким-то детским любопытством.

– Махмуд? Как ты?

Молодой египтянин поднял голову, и Лейла с тревогой заметила, что его глаза периодически вспыхивают тем же зеленоватым светом, что и раньше.

– Они ближе, – сказал он тихим, монотонным голосом. – Звезды выстраиваются, стена истончается. Они ждут, когда мы откроем дверь.

Лейла обменялась встревоженными взглядами с Эммой.

– Гиперион внутри него все еще активен, – тихо сказала Эмма. – И его эффект усиливается. Я пыталась убедить Малика дать ему медицинскую помощь, но он считает, что Махмуд – ценный источник информации о природе контакта с существами из Хаоса.

– Это варварство, – прошептала Лейла, садясь рядом с Махмудом и осторожно беря его за руку. – Мы должны помочь ему.

В этот момент двери столовой распахнулись, и вошел Малик в сопровождении профессора Фаваза и нескольких помощников, несущих подносы с едой.

– Надеюсь, вы проголодались, – сказал Малик, занимая место во главе стола. – Повар у нас превосходный, хоть и готовит в полевых условиях.

Еда действительно оказалась отменной – традиционные египетские блюда: кошари, бабаганудж, фалафель и свежий хлеб. Несмотря на ситуацию, Лейла поняла, что голодна, и с удовольствием приступила к еде. Остальные, за исключением Махмуда, который лишь рассеянно ковырял свою порцию, также оценили ужин.

– Итак, – сказал Малик, когда с основным блюдом было покончено, – давайте обсудим нашу ситуацию, как цивилизованные люди. Профессор Фаваз рассказал мне, что вы, доктор Хассан, уже близки к полной расшифровке манускриптов Гипатии.

– Не так близка, как хотелось бы, – осторожно ответила Лейла. – Шифр сложен, и многие символы еще не поддаются интерпретации.

– Но вы уже знаете, что Гиперион происходит из метеорита, упавшего на острове Наксос, не так ли? – вкрадчиво спросил Малик.

Лейла бросила быстрый взгляд на профессора Фаваза, который виновато опустил глаза. Очевидно, он передал Малику все, что знал о её исследованиях.

– Да, Гипатия указывает на Наксос, – признала она. – Но это лишь часть головоломки. Без точного места и метода активации Гиперион бесполезен.

– И именно это нам предстоит выяснить, – кивнул Малик. – Завтра вы приступите к работе над оставшимися фрагментами текста. Я уже приказал подготовить для вас лабораторию со всем необходимым оборудованием.

– А если я откажусь сотрудничать? – спросила Лейла, хотя уже знала ответ.

Малик не изменился в лице, но его глаза на мгновение стали холоднее.

– Я бы предпочел избежать неприятных мер. Но время поджимает. Астрономическая конфигурация, необходимая для полной активации Гипериона, наступит через день. Мы должны быть готовы.

Лейла переглянулась с Эммой, которая едва заметно кивнула, словно говоря: "Соглашайся пока".

– Хорошо, – сказала наконец Лейла. – Я продолжу работу. Но мне понадобится помощь Хамида и доступ ко всем артефактам.

– Разумеется, – согласился Малик. – Хамид будет работать с вами. Что касается артефактов… – он сделал паузу. – Металлические пластины с текстами в вашем распоряжении. Но диск из Гипериона слишком ценен и опасен. Он останется под усиленной охраной, хотя вы сможете изучать его под наблюдением.

– И еще, – добавила Лейла, – я хочу, чтобы Махмуду оказали медицинскую помощь. Его состояние ухудшается.

Малик перевел взгляд на молодого египтянина, который сейчас смотрел куда-то сквозь стену, беззвучно шевеля губами.

– Боюсь, медицина здесь бессильна, – сказал он. – Но я могу предложить другое. Когда мы активируем полный потенциал Гипериона, мы сможем установить контакт с существами из Хаоса на наших условиях. И тогда, возможно, мы найдем способ помочь вашему помощнику.

– Или он окончательно потеряет рассудок, – мрачно заметила Эмма.

– Риск есть всегда, мисс Кларк, – философски ответил Малик. – Но иногда, чтобы спасти многих, приходится рисковать немногими.

После ужина пленников отвели в их комнаты. Лейлу поместили в новое, более комфортабельное помещение с кроватью, столом и даже небольшой книжной полкой, заполненной научными трудами по археологии и древним языкам. Очевидно, Малик готовился к её "визиту".

Оставшись одна, Лейла села на кровать, пытаясь собраться с мыслями. Ситуация казалась безвыходной, но сдаваться было рано. Если она сможет затянуть расшифровку, выиграть время… возможно, "Феникс" найдет их. Или появится шанс для побега.

Лейла достала из кармана небольшой предмет, который незаметно прихватила со стола в столовой – заколку для волос Эммы. Простая металлическая заколка, но в умелых руках она могла стать отмычкой.

"Спасибо, Эмма", – подумала Лейла, пряча заколку в матрас. Она не знала, пригодится ли эта импровизированная отмычка, но сам факт её наличия придавал уверенности.

Той ночью Лейла спала тревожно, её сны были наполнены странными образами – звездное небо с непривычными созвездиями, сияющие нити, пронизывающие пустоту, и шепчущие голоса, зовущие её из темноты. И среди этих голосов один звучал отчетливее других – женский голос, произносящий слова на древнегреческом: "Звезда падает трижды, но лишь раз открывает дверь".

Утром Лейлу разбудил стук в дверь. Охранник проводил её в обещанную лабораторию – просторное помещение с компьютерами, сканерами и другим оборудованием для анализа древних текстов. Хамид уже был там, настраивая программное обеспечение для работы с изображениями манускриптов.

– Доброе утро, – тихо сказал он, когда они остались наедине. – Как ты?

– Насколько хорошо может быть в нашей ситуации, – ответила Лейла, оглядываясь в поисках прослушивающих устройств.

Хамид, уловив её беспокойство, едва заметно покачал головой и написал что-то на листе бумаги: "Комната под наблюдением. Аудио и видео".

Лейла кивнула, показывая, что поняла, и громко сказала:

– Приступим к работе. Покажи, что у нас есть.

Хамид активировал большой экран на стене, где появились отсканированные изображения металлических пластин с текстами Гипатии. Лейла подошла ближе, вглядываясь в знакомые символы.

– Мы уже расшифровали основную концепцию, – сказала она. – Теперь нужно сосредоточиться на деталях процедуры активации и точных координатах.

Они работали несколько часов, методично анализируя каждый символ, сопоставляя их с известными древними алфавитами и шифрами. Лейла намеренно двигалась медленно, делая вид, что сталкивается с трудностями в интерпретации отдельных фрагментов. На самом деле, часть текста она уже расшифровала ранее, работая в лаборатории "Феникса".

Около полудня дверь открылась, и вошел профессор Фаваз с подносом, на котором стояли чашки с ароматным кофе и сэндвичи.

– Подумал, вам не помешает перерыв, – сказал он, ставя поднос на стол.

Лейла холодно кивнула, все еще не простив своего наставника за предательство.

– Как продвигается работа? – спросил профессор, глядя на экран.

– Медленно, – ответила Лейла. – Многие символы уникальны, не соответствуют ни одному известному алфавиту.

– Возможно, я могу помочь, – предложил Фаваз. – Я изучал древние коптские диалекты, когда был моложе.