Невидимая раса

Глава 6: Двойная жизнь

В последующие дни Ария словно начала существовать в двух параллельных реальностях. Днём она была образцовой ученицей престижной школы, послушной дочерью известных учёных, принимающей лекарства от своих "галлюцинаций". Вечерами же она погружалась в мир "невидимых", узнавая всё больше о их жизни, их борьбе, их надеждах и страхах.

Информация, которую она передала доктору Краус, оказалась бесценной. Маркер NF-273 стал ключом к пониманию механизма "невидения" и возможным способом его преодоления. Но новость о "Протоколе Лазаря" и планах Соколова на следующий год вызвала настоящую панику среди лидеров Сети.

– Если то, что ты обнаружила, правда, то у нас осталось меньше года, – мрачно сказала Ева на одной из встреч в водонапорной башне. – Соколов готовит что-то масштабное, что серьезно ударит по "невидимым".

– Но что именно? – спросила Ария. – В документе не было конкретных деталей плана.

– Мы можем только догадываться, – Ева провела рукой по поседевшим волосам. – Но, учитывая направление его исследований в последние годы, я боюсь, что речь идёт о каком-то биологическом агенте, который будет действовать только на тех, кто не прошёл терапию.

– Вы имеете в виду… оружие? – ужаснулась Ария.

– Не обязательно что-то смертельное, – покачала головой Ева. – Может быть, агент, вызывающий стерилизацию. Или хроническое заболевание, которое постепенно сократит продолжительность жизни "невидимых". Соколов не из тех, кто устраивает открытый геноцид, он предпочитает "естественные" решения.

Алексей, сидевший рядом с Арией, сжал кулаки.

– Гриша был прав, – сказал он с горечью. – Мы действительно находимся в состоянии войны. Просто другая сторона не признаёт этого.

– Не время для эмоций, – строго сказала Ева. – Сейчас нам нужна информация. Мы должны узнать больше о "Протоколе Лазаря" и о том, как именно Соколов планирует его реализовать.

Она повернулась к Арии.

– Ты можешь получить больше деталей из системы твоих родителей?

Ария покачала головой.

– Маловероятно. Большинство файлов проекта защищены дополнительной авторизацией. Я нашла "Протокол Лазаря" случайно, и в нём не было технических деталей.

– А что насчет твоего друга? – вдруг спросил Алексей. – Самира. Ты говорила, он что-то знает о "невидимых".

– Я не уверена, – осторожно ответила Ария. – Он странно отреагировал, когда я намекнула на их существование, но потом отрицал всё. Я не знаю, можно ли ему доверять.

– Иногда приходится рисковать, – заметила Ева. – Особенно когда ставки так высоки.

Ария задумалась. Самир всегда был добр к ней, всегда проявлял искренний интерес к её мыслям и идеям. И он явно что-то знал о "невидимых" – его реакция на её вопрос была слишком эмоциональной для простого недоумения.

– Я попробую, – наконец решила она. – Но буду очень осторожна.

– Только не говори ему о Сети, – предупредил Алексей. – И о том, что мы знаем о планах Соколова. Просто… прощупай почву.

Ария кивнула. Разговор с Самиром мог быть рискованным, но необходимым шагом.

На следующий день в школе Ария искала возможность поговорить с Самиром наедине. Её шанс представился на обеденном перерыве, когда она заметила его одного в библиотеке, склонившегося над планшетом.

– Привет, – сказала она, подходя к его столу. – Можно?

Самир поднял глаза и улыбнулся.

– Конечно, Новикова. Садись. – Он быстро выключил планшет и отложил его в сторону. – Как ты себя чувствуешь? Всё ещё принимаешь те лекарства?

– Вроде того, – Ария пожала плечами. – Хотя в последнее время я часто… забываю их принять.

– И что происходит, когда ты забываешь? – В глазах Самира вспыхнул интерес, хотя он пытался скрыть его.

Ария наклонилась ближе, понизив голос.

– Самир, я знаю, что ты что-то знаешь о… них. О тех, кого не видят другие.

Лицо Самира застыло. Он быстро огляделся, убеждаясь, что никто не подслушивает.

– Не здесь, – прошептал он. – После уроков. В парке за школой, у старого дуба.

С этими словами он встал, собрал свои вещи и быстро ушёл, оставив Арию в смешанных чувствах – тревоге и надежде одновременно.

Оставшиеся уроки прошли как в тумане. Ария не могла сосредоточиться на материале, постоянно думая о предстоящей встрече с Самиром. Что он знает? И главное – на чьей он стороне?

После звонка она поспешила к условленному месту. Старый дуб стоял в дальнем углу школьного парка, скрытый от основных дорожек густыми кустами. Идеальное место для тайной встречи.

Самир уже ждал там, нервно расхаживая вокруг дерева. Когда Ария подошла, он остановился и внимательно посмотрел на неё.

– Прежде чем мы начнём, – сказал он, – я должен знать, почему ты интересуешься этой темой. Это не… академический интерес, верно?

– Нет, – честно ответила Ария. – Это личное. Я… я вижу их, Самир. Я вижу "невидимых".

Его глаза расширились от удивления.

– Но как? Ты же из семьи "бессмертных"! Твои родители были одними из первых, кто прошёл терапию!

– Моя мать модифицировала протокол, когда была беременна мной, – объяснила Ария. – Она изменила маркер NF-273, который отвечает за нейронную фильтрацию. Поэтому я могу видеть тех, кого другие "бессмертные" не видят.

Самир смотрел на неё с изумлением, которое постепенно сменялось странным выражением – смесью облегчения и надежды.

– Значит, я не сумасшедший, – прошептал он. – Они действительно существуют.

– Ты их тоже видишь? – с надеждой спросила Ария.

– Не совсем, – Самир покачал головой. – Не так ясно, как ты, судя по всему. Я вижу… тени. Размытые силуэты. Иногда слышу голоса, как сквозь стену. Это началось около года назад и становится всё сильнее.

– Когда начался пубертат, – кивнула Ария, вспоминая слова Алексея. – Некоторые дети "бессмертных" начинают частично воспринимать "невидимых" в период полового созревания.

– Откуда ты знаешь все эти детали? – удивился Самир. – Ты контактировала с ними? С "невидимыми"?

Ария замялась, не зная, сколько можно рассказать. Алексей предупреждал не говорить о Сети, о встречах с доктором Краус.

– Я встречала нескольких, – осторожно сказала она. – Они объяснили мне некоторые вещи о том, как работает эффект "невидения".

– И что ещё они тебе рассказали? – Самир смотрел на неё с жадным интересом.

– Что "невидимые" создали своё параллельное общество. Что они живут среди "бессмертных", используя ресурсы, которые те считают потерянными или списанными. Что эффект "невидения" был не случайным побочным эффектом, а намеренной модификацией, внедрённой Соколовым.

Самир присвистнул.

– Это… звучит как теория заговора. Но объясняет так много. – Он помолчал, а потом спросил: – А твои родители? Они знают, что ты их видишь?

– Они подозревают, – вздохнула Ария. – Поэтому и отправили меня к психотерапевту, который прописал "Нейроквиет". Но я не принимаю эти таблетки, только делаю вид.

– Умно, – кивнул Самир. – Мои родители тоже заметили моё странное поведение. Отец взял образцы моей крови для анализа, но результаты держит в секрете. Думаю, он что-то заподозрил.

– А ты сам… что ты думаешь обо всём этом? – осторожно спросила Ария. – О "невидимых", о разделении общества?

Самир задумался.

– Я не знаю, что думать, – честно признался он. – С одной стороны, это кажется чудовищной несправедливостью – сделать часть людей буквально невидимыми для других. С другой… может быть, у Соколова были причины. Может быть, это действительно был единственный способ предотвратить конфликт.

– Ты оправдываешь его? – Ария не смогла скрыть удивление.

– Нет! – быстро ответил Самир. – Я просто… пытаюсь понять его логику. Мой отец всегда говорил, что величайшие научные прорывы часто требуют сложных этических решений.

Ария внимательно смотрела на Самира, пытаясь понять, можно ли ему доверять. Он явно был сбит с толку, разрывался между тем, чему его учили всю жизнь, и тем, что открывалось ему сейчас.

– Самир, есть кое-что ещё, – осторожно сказала она. – Что-то серьёзное.

– Что именно?

– Я нашла информацию в компьютере отца. Соколов готовит что-то под названием "Протокол Лазаря". Какой-то план "очищения" общества от тех, кто отказался от терапии. Не просто сделать их невидимыми, а… полностью исключить из системы.

Лицо Самира побледнело.

– Ты уверена? – тихо спросил он. – Это звучит как…

– Геноцид, – закончила за него Ария. – Да, я уверена. Я видела документ своими глазами. "Вторая фаза" должна начаться в следующем году.

Самир провел рукой по волосам, выглядя потрясенным.

– Это… это ужасно. Но что мы можем сделать? Мы просто дети.

– Мы можем узнать больше, – ответила Ария. – Твой отец работает в том же институте, что и мои родители. Возможно, у него есть доступ к информации о "Протоколе Лазаря".

– Ты хочешь, чтобы я шпионил за своим отцом? – Самир выглядел ошеломлённым.

– Я не говорю о взломе его компьютера или чтении секретных файлов, – поспешила уточнить Ария. – Просто… держи уши открытыми. Если услышишь что-то о "Протоколе Лазаря" или о планах Соколова на следующий год – дай мне знать.

Самир долго молчал, очевидно, борясь с сомнениями.

– Хорошо, – наконец сказал он. – Я буду слушать. Но Ария… будь осторожна. Если Соколов узнает, что ты можешь видеть "невидимых" и что ты раскрыла его планы…

– Знаю, – кивнула она. – Поэтому мы должны быть предельно осторожны.

Они договорились встречаться регулярно, но не слишком часто, чтобы не вызывать подозрений. Самир казался искренне потрясённым информацией о "Протоколе Лазаря" и готовым помочь. Но Ария всё ещё не была уверена, можно ли ему полностью доверять.

Когда она вернулась домой, её ждал сюрприз – родители вернулись раньше, чем планировали. Елена сидела на кухне, просматривая какие-то документы на планшете, а Михаил разговаривал с кем-то по коммуникатору в своём кабинете.

– Мама! – воскликнула Ария, стараясь скрыть тревогу. – Ты же должна была вернуться завтра.

– Конференцию закрыли досрочно, – ответила Елена, откладывая планшет. – Как ты? Принимаешь лекарства регулярно?

– Конечно, – солгала Ария. – Они очень помогают. Я больше не вижу… ну, ты знаешь.

– Это хорошо, – Елена выглядела облегчённой. – Доктор Рейнер звонил, спрашивал о твоём состоянии. Я сказала, что наблюдается значительное улучшение.

– Когда у меня следующий приём? – спросила Ария, надеясь иметь время на подготовку.

– Завтра, – ответила Елена. – Он хочет оценить твой прогресс лично.

Ария почувствовала, как сердце пропустило удар. Завтра! Она не была готова к этому. Что, если доктор Рейнер проведёт какие-то тесты, которые покажут, что она не принимает лекарства? Что, если он заподозрит, что она всё ещё видит "невидимых"?

– Не волнуйся, – мягко сказала Елена, заметив беспокойство дочери. – Это просто плановая проверка. Всё будет хорошо.

Ария кивнула, стараясь выглядеть спокойно.

– Конечно. Я не волнуюсь.

В своей комнате Ария немедленно активировала тайный коммуникатор.

"Родители вернулись раньше. Завтра встреча с психотерапевтом. Что делать?"

Ответ пришёл через несколько минут.

"Прими одну таблетку перед встречей. Только одну. Эффект будет частичным – ты всё ещё сможешь видеть нас, но не так ясно. Этого должно быть достаточно, чтобы убедить врача, что лекарство действует. – А."

Ария нахмурилась. Принять таблетку? Но что, если она действительно перестанет видеть "невидимых"? Или, что ещё хуже, если препарат повлияет на её рассудок, заставит её выдать свои секреты?

"Безопасно ли это? Какие побочные эффекты?"

"Сонливость, легкая дезориентация, размытие зрения. На твою способность видеть нас повлияет минимально – у тебя генетическая модификация, а не просто нейронная. Но будь осторожна с ответами врачу – лекарство может снизить концентрацию. – А."

Ария вздохнула. Не лучший вариант, но, кажется, единственный возможный в данной ситуации.

"Хорошо. Приму одну перед встречей. И ещё – говорила с Самиром. Он тоже частично видит "невидимых". Согласился помогать."

"Доверяешь ему? – А."

"Не знаю. Но у нас мало союзников."

"Будь предельно осторожна. Не рассказывай ему о Сети или о Еве. – А."

"Не буду. До связи."

Ария выключила коммуникатор и спрятала его в тайник. Предстоящая встреча с доктором Рейнером беспокоила её, но ещё больше тревожило то, что она узнала о "Протоколе Лазаря". Время шло, и если Соколов действительно планировал что-то на следующий год, то у них оставалось всё меньше времени на подготовку.

На следующее утро, перед визитом к психотерапевту, Ария достала одну таблетку "Нейроквиета" из своего тайника. Маленькая белая пилюля, которая могла временно изменить её восприятие мира. С тревогой она положила таблетку на язык и запила водой.

Эффект начал проявляться через пятнадцать минут. Сначала Ария почувствовала лёгкое головокружение, затем – странную отстранённость, как будто мир вокруг становился менее реальным, более размытым по краям. Цвета потускнели, звуки стали приглушёнными. Она попробовала сосредоточиться на чтении, но буквы словно плыли перед глазами.

– Ария, пора, – позвала её мать. – Доктор Рейнер ждёт.

– Иду, – отозвалась Ария, с трудом поднимаясь с кровати.

По дороге в клинику Ария смотрела в окно аэрокара на проплывающий внизу город. На улицах она заметила нескольких "невидимых" – их силуэты теперь казались размытыми, полупрозрачными, словно призраки из старых фильмов. Алексей был прав – она всё ещё могла их видеть, но не так чётко, как раньше.

В кабинете доктора Рейнера было светло и стерильно чисто. Психотерапевт, мужчина средних лет с внимательными глазами за тонкими очками, указал Арии на удобное кресло.

– Как ты себя чувствуешь, Ария? – спросил он, когда мать вышла, оставив их наедине.

– Нормально, – ответила девочка, стараясь звучать естественно, несмотря на лёгкую заторможенность от препарата. – Лекарства помогают. Я больше не вижу… тех людей.

– Совсем не видишь? – Доктор Рейнер внимательно наблюдал за её реакцией.

– Нет, – покачала головой Ария. – Иногда, если пропущу приём таблетки, могу увидеть смутные тени, но ничего конкретного. Как будто остаточные образы.

– Это нормально, – кивнул психотерапевт. – Нейронные пути перестраиваются постепенно. Со временем даже эти "остаточные образы" исчезнут.

Он сделал пометку в своём планшете.

– Расскажи мне, пожалуйста, о своих снах. Снится ли тебе что-нибудь необычное?

Ария напряглась. Ей действительно снились "невидимые", подземное поселение, встречи с Алексеем и доктором Краус. Но она не могла признаться в этом.

– Ничего особенного, – солгала она. – Обычные сны. Школа, друзья, иногда какие-то фантастические сюжеты из книг, которые читаю.

– А эти… люди, которых ты видела раньше? Они появляются в твоих снах?

– Нет, – Ария старалась говорить уверенно, но чувствовала, как сердце бьётся быстрее. – Они исчезли и из реальности, и из снов.

Доктор Рейнер кивнул, но в его глазах мелькнуло что-то похожее на сомнение.

– Ария, я хочу провести небольшой тест, – сказал он, доставая из ящика стола небольшое устройство. – Это нейросканер. Он измеряет активность различных участков мозга. Абсолютно безболезненно.

Ария почувствовала, как её охватывает паника. Нейросканер мог показать, что она лжёт. Что она всё ещё видит "невидимых". Что она принимает таблетки нерегулярно.

– Это… необходимо? – спросила она, стараясь скрыть тревогу.

– Стандартная процедура при корректировке дозировки, – ответил Рейнер, настраивая устройство. – Мы хотим убедиться, что лекарство действует правильно и не вызывает нежелательных побочных эффектов.

Он поднёс устройство к её виску. Ария затаила дыхание, ожидая, что сейчас он увидит её обман и всё будет кончено. Но неожиданно её спас звонок коммуникатора доктора.

– Извините, – сказал Рейнер, глядя на экран. – Я должен ответить. Это важно.

Он вышел из кабинета, оставив нейросканер на столе. Ария быстро огляделась. Это был её шанс. Она встала, подошла к устройству и быстро изучила его настройки. Базовые знания нейрофизиологии, полученные в школе, подсказывали ей, что можно сделать.

Ария нашла регулятор чувствительности и слегка снизила его. Теперь устройство должно было показывать более "сглаженные" результаты, не отражая небольшие аномалии в активности мозга. Она едва успела вернуться в кресло, когда доктор Рейнер вернулся.

– Извини за прерывание, – сказал он, снова беря нейросканер. – Давай продолжим.

Он приложил устройство к её виску и активировал его. На экране появились разноцветные области, отображающие активность различных участков мозга. Доктор внимательно изучал результаты.

– Хм, интересно, – пробормотал он. – Активность в областях, связанных с визуальным восприятием, снижена, как и ожидалось при приёме "Нейроквиета". Но есть некоторые аномалии в гиппокампе и миндалевидном теле.

Ария напряглась. Гиппокамп отвечал за память, а миндалевидное тело – за эмоциональные реакции. Возможно, они отражали её страх и необходимость постоянно помнить о своей лжи.

– Это плохо? – спросила она, стараясь звучать невинно.

– Не обязательно, – задумчиво ответил Рейнер. – Может быть связано с адаптацией к препарату. Или… – он внимательно посмотрел на неё, – с сильными эмоциональными переживаниями. Тебя что-то тревожит, Ария?

– Нет, – слишком быстро ответила она. – Ну… может быть, немного беспокоюсь из-за школы. У нас скоро важные тесты.

Доктор кивнул, но было видно, что он не вполне убеждён.

– Я внесу небольшие корректировки в твою дозировку, – сказал он, делая заметки. – Немного снизим её, чтобы уменьшить влияние на эмоциональную сферу. – Он посмотрел на Арию. – И пожалуйста, если заметишь что-то необычное – головные боли, возвращение визуальных галлюцинаций, странные сны – немедленно сообщи мне или родителям.

– Конечно, – кивнула Ария, чувствуя облегчение от того, что проверка подходила к концу.

Когда сеанс завершился, и они с матерью вышли из клиники, Ария всё ещё ощущала эффект таблетки. Мир казался менее ярким, звуки – приглушёнными. И "невидимые", которых она замечала на улицах, выглядели как полупрозрачные фигуры, словно голограммы с низким разрешением.

– Доктор Рейнер сказал, что твоё состояние значительно улучшилось, – сказала Елена, когда они сели в аэрокар. – Он снизил дозировку лекарства. Это хороший знак.