Обратная волна
- -
- 100%
- +
Первая дверь открылась с шипением. За ней был длинный коридор, уходящий вглубь модуля. Освещение тусклое, только аварийные лампы. Воздух пах озоном и чем-то ещё – едва уловимый химический запах, как после грозы.
– Хронос, – позвала Кира. – Статус секции С-4?
Тишина.
– Хронос, ответь.
Ничего.
– Связь с ИИ потеряна, – констатировал Петр. – Либо здесь глушат сигнал, либо что-то не так с сенсорами.
Они продолжили идти. Прошли первую лабораторию – пустая, оборудование работает в штатном режиме. Вторую – то же самое. Третью.
Четвёртая лаборатория была в конце коридора. Дверь приоткрыта. Из щели сочился яркий белый свет – слишком яркий, неестественный.
Джек выхватил пистолет, жестом приказал остальным остановиться. Подошёл к двери, прислушался. Тишина. Потом медленно толкнул дверь ногой.
Дверь распахнулась.
Кира вошла следом за Джеком и застыла.
Лаборатория была разрушена. Оборудование разбито, столы перевёрнуты, стеклянные панели разбиты в мелкую крошку. Но это было не самое странное.
Самое странное было в том, что вся лаборатория двигалась в обратном направлении.
Осколки стекла на полу медленно поднимались в воздух, собирались вместе, формируя целые панели. Перевёрнутые столы переворачивались обратно. Разбитое оборудование собирало себя по частям.
И в центре всего этого стоял человек.
Солдат Каузального Щита, в полной экипировке, автомат в руках. Он стоял неподвижно, как статуя. Его глаза были открыты, но пустые, безжизненные.
Мёртвые.
– Что, чёрт возьми… – начал Джек.
И тут они увидели дым.
Густой, чёрный дым, клубящийся в дальнем углу лаборатории. Но он не расползался по комнате, как должен был. Он двигался в обратном направлении – притягивался к центральной точке, к источнику. К эпицентру.
Кира подошла ближе, обходя собирающееся оборудование. Амина и Петр остались у двери, их лица были бледными.
В дальнем углу лаборатории стояло устройство. Небольшое, размером с чемодан, покрытое проводами и датчиками. На его поверхности мигали индикаторы – красные, зелёные, синие. И от него исходил дым. Вернее, к нему притягивался дым.
Кира присела на корточки перед устройством. Прочитала надпись на корпусе: "ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЙ КАУЗАЛЬНЫЙ УСИЛИТЕЛЬ. МОДЕЛЬ 3. ПРОТОТИП."
Усилитель. Устройство, усиливающее обратную причинность. Тейн принёс это сюда. Активировал. И что-то пошло не так.
– Джек, – позвала она. – Проверь солдата.
Джек подошёл к неподвижной фигуре, коснулся его плеча. Солдат не отреагировал. Джек проверил пульс на шее.
– Мёртв. Но… – Он нахмурился. – Тело тёплое. Очень тёплое. Как будто он только что умер.
– Или только собирается умереть, – прошептала Кира.
Она посмотрела на устройство. На мигающие индикаторы. На дым, стекающийся к центру.
Обратная причинность. Солдат мёртв сейчас, потому что умрёт через несколько минут. Лаборатория разрушена, потому что будет разрушена. Дым идёт к огню, потому что огонь ещё не зажёгся.
– Нам нужно отключить это, – сказала она. – Сейчас же.
Петр подошёл, начал изучать устройство.
– Это не наша технология. Военная разработка. Я не знаю, как оно работает.
– Тогда просто вырви провода!
– Если я это сделаю, может быть хуже! Это каузальный усилитель, Кира! Бог знает, что произойдёт, если его резко отключить!
Кира смотрела на дым. Он сгущался, становился плотнее. И в нём начали появляться искры.
Маленькие, оранжевые искры, стекающиеся к центру устройства.
Огонь ещё не начался. Но он начнётся.
И когда начнётся, это будет взрыв.
– Все вон! – крикнула Кира. – Сейчас же!
Они бросились к выходу. Джек схватил Киру за руку, потащил за собой. Петр и Амина уже были в коридоре, бежали к герметичной двери.
За их спинами дым стал почти твёрдым, чёрной стеной, притянутой к усилителю. Искры превратились в пламя. Пламя втягивалось внутрь устройства.
Обратный огонь. Огонь, который ещё не начался, но уже горит.
Они добежали до герметичной двери. Кира ввела код. Дверь начала закрываться – медленно, слишком медленно.
– Быстрее! – крикнул Джек.
Дверь закрылась. Герметичность активирована.
И секундой позже мир взорвался.
Ударная волна ударила в дверь с другой стороны. Металл прогнулся, но выдержал. Взрыв прокатился по секции С-4, разнося всё на своём пути.
Но дым… дым шёл в обратном направлении. Кира видела это через маленькое окошко в двери. Взрыв случился, но его эффект распространялся не от эпицентра, а к нему. Пламя втягивалось обратно в усилитель. Обломки притягивались друг к другу.
Разрушение в обратном порядке.
Через тридцать секунд всё стихло. Дым исчез. Пламя погасло. Лаборатория снова была разрушена, но по-другому. Как будто взрыв случился и одновременно не случился.
Кира прислонилась спиной к стене, пытаясь отдышаться. Её сердце колотилось так сильно, что, казалось, сейчас вырвется из груди.
– Что это было? – задыхаясь, спросила Амина.
– Каузальный взрыв, – ответила Кира. – Тейн активировал усилитель. Усилитель создал локальную петлю обратной причинности. Взрыв произошёл из-за того, что будет причина взрыва. Петля замкнулась.
– И солдат? – спросил Джек.
Кира молчала. Она знала ответ, но не хотела его произносить.
Солдат умер, потому что будет причина его смерти. Возможно, он отключит усилитель. Возможно, попытается остановить взрыв. Но что бы он ни сделал, он умрёт. Потому что следствие уже случилось.
– Нам нужно к Тейну, – сказала она. – Сейчас же.
Они побежали обратно к посадочной площадке.
Посадочная площадка
15:35
Тейн стоял у трапа своего корабля, разговаривая с одним из помощников. Увидев Киру и её группу, бегущих к нему, он нахмурился.
– Доктор Волкова. Что случилось?
Кира остановилась в нескольких метрах от него. Её дыхание было частым, руки сжаты в кулаки.
– Что случилось? – повторила она. – В секции С-4 взорвалось ваше устройство! Один из ваших солдат мёртв! Вся лаборатория разрушена!
Тейн не выглядел удивлённым. Он просто кивнул, как будто ожидал этого.
– Да. Я знаю.
– Вы… знаете?
– Конечно. Я же сказал вам – мы обнаружили аномалию в секции С-4. Я послал солдата проверить. Очевидно, каузальный усилитель создал нестабильную петлю. Прискорбно, но предсказуемо.
Кира смотрела на него, не веря своим ушам.
– Предсказуемо? Ваш человек мёртв!
– Да. И я оплачу компенсацию его семье. – Тейн повернулся к помощнику. – Запишите. Лейтенант Маркони погиб при исполнении. Полная страховка, плюс бонус. – Снова к Кире. – Доктор Волкова, я понимаю, что вы расстроены. Но смерть лейтенанта не была напрасной. Мы получили ценные данные о поведении каузальных петель в закрытом пространстве.
– Данные? – Голос Киры дрожал. – Вы пожертвовали человеком ради данных?
– Я пожертвовал одним человеком, чтобы спасти пятьсот, – спокойно ответил Тейн. – Это называется утилитаризм, доктор. Максимальное благо для максимального числа людей. Вы, как учёный, должны понимать такую логику.
Кира хотела ударить его. Руки сами сжались в кулаки, мышцы напряглись, готовясь к движению. Но Джек положил руку ей на плечо – удерживая, предостерегая.
– Не стоит, док, – тихо сказал он.
Тейн посмотрел на Джека, потом снова на Киру.
– Лейтенант Ривера. Мудрый совет. – Он поправил манжеты формы. – Доктор Волкова, моё предложение всё ещё в силе. Присоединяйтесь ко мне. Работайте со мной. Вместе мы можем не только понять Зону, но и использовать её. Контролировать её. Превратить угрозу в инструмент.
– Я никогда не буду работать с человеком, который так легко жертвует жизнями, – ледяным тоном сказала Кира.
Тейн вздохнул.
– Как жаль. – Он начал подниматься по трапу. – Тогда наблюдайте, доктор Волкова. Наблюдайте, как Зона растёт. Наблюдайте, как время истекает. И когда вы будете готовы признать, что я прав, когда вы поймёте, что у вас нет выбора… – Он обернулся. – Я буду ждать.
Трап начал подниматься. Корабль готовился к взлёту.
– Подождите! – крикнула Кира.
Тейн остановился.
– Что вы знаете о Саре? Что случилось с ней три года назад?
Тейн смотрел на неё долгим взглядом. Потом, очень медленно, улыбнулся.
– Работайте со мной, и узнаете.
Трап закрылся. Двигатели взревели. Корабль оторвался от платформы, поднялся в оранжевое небо, растворился в облаках.
Кира стояла, глядя вслед, её кулаки всё ещё были сжаты.
– Док, – позвала Амина. – Что будем делать?
Кира повернулась к ней. К Джеку. К Петру. К станции за их спинами.
– Мы идём в кратер Менрва, – сказала она. – Сегодня. Сейчас. Пока Тейн не помешал нам. Мы найдём ответы сами.
– Но Зона…
– Я знаю о Зоне. Знаю об опасности. Но у нас нет выбора. – Она достала из кармана записку, посмотрела на неё. – Тейн что-то скрывает. Что-то важное. И единственный способ узнать правду – войти в самое сердце аномалии.
Джек кивнул.
– Хорошо. Я с тобой.
Амина и Петр переглянулись, потом тоже кивнули.
– Тогда идём, – сказала Кира.
Они направились к ангару.
За их спинами, высоко в небе, военный корабль Тейна исчез за облаками. Но Кира чувствовала его присутствие. Чувствовала его взгляд. Чувствовала, что это только начало.
Начало чего-то большого. Чего-то страшного.
Чего-то, что изменит всё.
Глава 3: Следствие предшествует причине
Лабораторный модуль, секция В-12, "Кассини-7"
День 1, 15:00 по станционному времени
Кира смотрела, как корабль Тейна исчезает в оранжевых облаках Титана, и чувствовала, как внутри неё что-то переворачивается. Не страх. Не гнев. Что-то другое – холодная, острая уверенность в том, что она только что столкнулась с человеком, который либо спасёт человечество, либо уничтожит его. И границы между этими сценариями были пугающе тонкими.
– Док, – позвал Джек. – Нам действительно стоит…
Сирены прорезали его слова.
Не те же самые сирены, что будили Киру сегодня утром. Другие. Короткие, резкие, пульсирующие в ритме учащённого сердцебиения. Пожарная тревога. Автоматическая система обнаружения критических инцидентов.
Красный свет залил посадочную площадку, превращая оранжевое небо в кровавое марево.
Голос Хроноса был немедленным, методичным, лишённым каких-либо эмоций:
– Внимание всему персоналу. Критический инцидент зарегистрирован в лабораторном модуле В-12. Классификация: взрыв с последующим возгоранием. Степень угрозы: красная. Инициирована автоматическая герметизация затронутых секторов. Всем находящимся в радиусе пятидесяти метров от эпицентра следует немедленно эвакуироваться. Время до критической потери целостности модуля: неизвестно.
Кира застыла. Модуль В-12. Это была основная физическая лаборатория станции. Там работали постоянно – как минимум двенадцать исследователей в любую смену, плюс техники, плюс студенты. Там было оборудование стоимостью в миллионы, эксперименты, которые велись месяцами, данные трёхлетних наблюдений за Зоной.
И там, в самом дальнем углу лаборатории, в запертом шкафу, хранился единственный физический образец материи, извлечённой из Зоны три года назад. Образец, который Кира изучала, пытаясь понять природу обратной причинности.
– Бежим! – крикнула она и рванула к входу на станцию.
Джек и Амина последовали за ней без вопросов. Они уже научились доверять её инстинктам. Петр Соколов, который вышел проводить их к роверу, развернулся и побежал следом, на ходу доставая из кармана мультитул – универсальный инструмент инженера, который мог открыть любую дверь, отключить любую систему, починить что угодно.
Они ворвались в шлюзовую камеру. Герметизация. Выравнивание давления. Пятнадцать секунд, которые тянулись как часы. Красный свет пульсировал на стенах. Сирены визжали, их звук усиливался металлическими стенами, превращаясь в физическую боль.
Внутренняя дверь открылась. Коридоры станции были заполнены людьми – все бежали в разных направлениях, одни от модуля В-12, другие к нему. Персонал безопасности пытался организовать эвакуацию, но паника была сильнее дисциплины.
Кира протискивалась сквозь толпу, используя локти и плечи. Кто-то крикнул ей что-то, но слова потонули в хаосе. Джек шёл впереди, расчищая путь своим массивным телом. Амина держалась рядом, прижимая к груди медицинскую сумку.
Они свернули в боковой коридор, потом в ещё один, спустились по лестнице на уровень В. Здесь было тише – большинство людей уже эвакуировались. Только несколько техников в защитных костюмах бежали к модулю В-12 с огнетушителями и аварийным оборудованием.
Герметичная дверь, ведущая в модуль, была закрыта. Над ней горела красная лампа – полная изоляция. Кира подбежала к панели управления, ввела свой код доступа. Экран мигнул:
ДОСТУП ЗАПРЕЩЁН. МОДУЛЬ ИЗОЛИРОВАН. КРИТИЧЕСКИЙ УРОВЕНЬ ОПАСНОСТИ.
– Чёрт! – Она ударила кулаком по панели. – Хронос, это доктор Волкова. Мне нужен доступ в В-12. Срочно.
Пауза. Три секунды.
– Доктор Волкова, я не могу открыть дверь. Протокол безопасности требует полной изоляции модуля до прибытия аварийной команды.
– К чёрту протокол! Там могут быть люди!
– Сканирование показывает отсутствие человеческих биосигналов внутри модуля В-12.
– Тогда почему ты зафиксировал взрыв?
Ещё одна пауза. Дольше. Пять секунд.
– Я зафиксировал следствия взрыва, доктор Волкова. Повышение температуры, изменение давления, структурные повреждения. Но я не зафиксировал сам взрыв.
Кира замерла. Её мозг лихорадочно работал, выстраивая логическую цепочку.
Следствия взрыва без самого взрыва. Разрушения, которые уже видны, но причина ещё не произошла.
Обратная причинность.
– Петр, – резко сказала она. – Открой эту дверь. Любым способом.
Соколов уже работал. Его мультитул был подключён к панели управления, пальцы летали по голографической клавиатуре, взламывая защиту. Это заняло двадцать секунд – рекорд даже для него.
Дверь зашипела, начала открываться. Из щели повалил густой чёрный дым.
Нет. Не повалил. Втянулся.
Дым шёл не из модуля наружу. Он шёл снаружи внутрь, притягиваемый невидимой силой, стекаясь к эпицентру, который находился где-то глубоко в лаборатории.
– Что за… – начал Джек, но Кира уже входила внутрь.
Модуль В-12 встретил их абсолютной тишиной.
Красный аварийный свет был единственным источником освещения – основные системы были отключены автоматически после обнаружения инцидента. Лаборатория была большой, разделённой на несколько секций прозрачными перегородками. Столы, заваленные оборудованием. Голографические экраны, застывшие на полуслове. Стеллажи с образцами. Всё выглядело… неправильно.
Кира сделала несколько шагов вперёд, и только тогда полностью осознала масштаб разрушений.
Лаборатория была уничтожена. Столы перевёрнуты. Оборудование разбито. Стеклянные перегородки разлетелись на тысячи осколков, которые покрывали пол сверкающим ковром. Стены закопчены. Потолочные панели висели на проводах. Где-то в глубине всё ещё тлело пламя – маленькие оранжевые язычки, слизывающие что-то с поверхности разрушенного стола.
Но самое странное было не это.
Самое странное было то, что всё двигалось в обратном направлении.
Осколки стекла на полу не лежали неподвижно. Они медленно, очень медленно ползли друг к другу, притягиваемые какой-то невидимой силой. Маленькие кусочки собирались в более крупные. Крупные формировали узнаваемые формы – части перегородок, которые были целыми несколько часов назад.
Перевёрнутый стол вздрагивал, его ножки дёргались, как у умирающего насекомого. С каждой секундой движения становились более скоординированными. Стол медленно переворачивался обратно.
Дым, который они видели снаружи, тёк по воздуху густыми чёрными потоками, все направлялись к одной точке – к дальнему углу лаборатории, где раньше находился стол с экспериментальным оборудованием. Сейчас там была только куча обломков, но дым игнорировал физику, игнорировал конвекцию и законы термодинамики, просто тёк туда, как вода стекает в сток.
– Боже мой, – прошептала Амина. – Это всё происходит задом наперёд.
– Не задом наперёд, – машинально поправила Кира, медленно обходя разрушения. – Просто в обратной последовательности. Причина следует за следствием. Мы видим последствия взрыва, который ещё не произошёл.
Джек выхватил пистолет, хотя было очевидно, что стрелять не во что. Его глаза метались по лаборатории, отслеживая каждое движение.
– Если взрыв ещё не произошёл, может, мы можем его предотвратить?
– Нет, – тихо сказала Кира. Она подошла к одной из сохранившихся консолей, провела пальцами по закопчённой поверхности. Сажа была тёплой, недавней. – Если мы видим следствия, значит, причина гарантированно случится. Иначе мы бы не видели следствий. Это логика обратной причинности. Петля уже замкнута.
– То есть ты говоришь, что взрыв неизбежен? – Петр смотрел на неё с нескрываемым ужасом.
– Да. Но мы можем узнать, когда он произойдёт. – Кира активировала консоль. Экран мигнул, показывая временную шкалу записи данных. – Хронос, когда системы зафиксировали первые признаки инцидента?
– В 15:00:00. Резкое повышение температуры в юго-западном углу модуля. Затем, в обратном хронологическом порядке, распространение зоны повышенной температуры, структурные повреждения, изменение химического состава воздуха.
– В обратном хронологическом порядке, – повторила Кира. – Значит, если следствия начались в 15:00, то причина – сам взрыв – произойдёт… Хронос, экстраполируй. Когда точка максимального энергетического выброса?
Пауза. Вычисления.
– При текущей скорости обратной прогрессии событий, расчётное время взрыва – 18:07:34. Плюс-минус двадцать секунд.
Кира посмотрела на часы на стене. 15:14. Три часа. У них было три часа до того, как причина встретится со следствием.
– Что происходит, когда причина встречается со следствием? – спросила Амина. Её голос дрожал.
– Не знаю, – честно ответила Кира. – Теоретически, каузальная петля должна замкнуться. События синхронизируются. Возможно, будет вторая волна разрушений. Возможно, всё просто… остановится.
– Или, – мрачно добавил Джек, – всё рванёт ещё раз, но уже в нормальном направлении времени.
Кира не стала спорить. Это тоже был возможный сценарий.
Она прошла глубже в лаборат орию, обходя собирающиеся осколки, перевернувшийся наполовину стол. Дым становился плотнее, почти осязаемым. Он тёк мимо неё, холодный и маслянистый, оставляя на коже противную липкую плёнку.
В дальнем углу, там, куда стекался весь дым, лежала куча обломков. То, что раньше было экспериментальным столом. Кира узнала фрагменты оборудования – спектрометр (разбитый), центрифуга (расплавленная), защитный контейнер (распахнутый и пустой).
Защитный контейнер. Тот самый, где хранился образец из Зоны.
– Нет, – прошептала Кира. – Нет, нет, нет…
Она опустилась на колени рядом с обломками, начала разгребать их. Осколки стекла резали пальцы сквозь тонкие перчатки, но она не обращала внимания. Ей нужно было найти контейнер. Нужно было проверить.
Петр подошёл, помог отодвинуть крупный фрагмент металлической панели. Под ним был контейнер – цилиндр из армированного поликарбоната, размером с кофейную кружку. Крышка была сорвана. Внутри пусто.
– Образец пропал, – сказала Кира. Её голос звучал отстранённо, как будто принадлежал кому-то другому. – Кто-то взял образец из Зоны. Это вызвало взрыв.
– Или взрыв вызвал исчезновение образца, – предположил Петр. – Раз уж мы имеем дело с обратной причинностью.
– В любом случае, – вмешался Джек, – нам нужно выяснить, кто это сделал. Хронос, есть записи с камер?
– Записи повреждены. Но я могу восстановить частично. Один момент.
На ближайшем экране возникло изображение – размытое, искажённое помехами, но узнаваемое. Лаборатория. Тот самый угол с экспериментальным столом. Временная отметка: 14:47. Тринадцать минут назад по нормальному течению времени. Двадцать минут до взрыва по обратному.
Кира смотрела на экран, и её сердце медленно превращалось в камень.
На записи была фигура в защитном костюме. Она подходила к столу, отпирала контейнер кодом доступа, осторожно извлекала образец – небольшой кристаллический фрагмент, светящийся слабым голубым светом. Образец обратной материи. Единственный физический объект, извлечённый из самого сердца Зоны три года назад.
Фигура положила образец на стол, начала подключать какое-то оборудование. Датчики. Провода. Что-то, похожее на портативный спектрометр.
Потом фигура повернулась к камере, и Кира увидела лицо сквозь прозрачный щиток шлема.
Это было её собственное лицо.
– Что за… – начала Амина, но Кира подняла руку, заставляя её замолчать.
На записи Кира – та, другая Кира, из тринадцати минут назад или из будущего (кто мог сказать при обратной причинности?) – продолжала работать. Её руки двигались уверенно, методично. Она явно знала, что делает. Подключала датчики, активировала оборудование, делала какие-то записи на планшете.
Затем произошло что-то странное. Оборудование на столе вспыхнуло ярким голубым светом. Образец задрожал, начал вибрировать. Свет стал ярче, нестерпимо ярким, превращая всю лабораторию в белое пятно.
И Кира на записи просто стояла там, спокойно, не пытаясь бежать или защититься. Она смотрела прямо на свет, и на её лице было выражение… принятия? Понимания? Чего-то, что настоящая Кира, стоящая здесь и наблюдающая, не могла интерпретировать.
Свет стал таким ярким, что запись превратилась в белый шум.
Когда изображение восстановилось, лаборатория была разрушена. Оборудование разбито. Стол перевёрнут. И никакой фигуры в защитном костюме.
Кира исчезла.
– Это… это ты, – прошептала Амина. – Но ты здесь. Ты с нами. Ты не была в лаборатории. Ты была на посадочной площадке!
Кира не отвечала. Она просто смотрела на застывший кадр – на своё лицо, спокойное и решительное, смотрящее в объектив камеры за секунду до исчезновения.
Петр первым нашёл слова:
– Обратная причинность. Это не запись прошлого. Это запись будущего. Та Кира – это ты, но из будущего. Ты вернёшься сюда через… – он посмотрел на часы, – через два часа пятьдесят три минуты. Возьмёшь образец. И это вызовет взрыв.
– Нет, – твёрдо сказала Кира. – Я не сделаю этого. Я не буду брать образец. Мы сейчас уйдём отсюда, и я никогда не вернусь в эту лабораторию. Петля не замкнётся.
– Но ты уже это сделала! – Амина указала на экран. – Мы видели запись!
– Запись можно подделать. Это могла быть симуляция. Или кто-то другой в моём костюме.
– Кира, – Джек положил тяжёлую руку ей на плечо. – Ты сама говорила. Если мы видим следствие, причина неизбежна. Иначе мы бы не видели следствия. Это логика обратной причинности.
Кира отшвырнула его руку, отступила назад. Её дыхание стало частым, поверхностным. Комната вращалась.
– Нет. Я не приму это. У меня есть свобода воли. Я выбираю. Я всегда выбираю.
– А если выбор уже сделан? – тихо спросила Амина.
Кира открыла рот, чтобы ответить, но слов не нашлось.
Потому что глубоко внутри, в той части разума, где обитают интуиция и предчувствия, она знала. Знала, что Амина права. Знала, что через два часа пятьдесят минут она вернётся сюда. Возьмёт образец. И вызовет взрыв.
Не потому, что захочет. А потому, что уже сделала это.
Тошнота накрыла её волной. Кира развернулась, прислонилась к стене, пытаясь дышать. Пытаясь думать. Пытаясь найти способ вырваться из петли, которая ещё не началась, но уже завершилась.
– Кира, – позвал Петр. – Здесь ещё что-то.
Она заставила себя повернуться. Петр стоял рядом с другой кучей обломков, держа в руках что-то, покрытое сажей и запёкшейся кровью.
Медицинский сканер. Портативный анализатор ДНК.
Амина немедленно подошла, взяла прибор, активировала. Экран мигнул, показывая результаты последнего сканирования, проведённого до взрыва.
ОБРАЗЕЦ: ОРГАНИЧЕСКАЯ ТКАНЬ
ТИП: ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ, ЭПИТЕЛИАЛЬНЫЕ КЛЕТКИ
ИСТОЧНИК: ИДЕНТИФИЦИРОВАН
СОВПАДЕНИЕ ДНК: ВОЛКОВА, КИРА АНДРЕЕВНА, 99.97%
Амина выронила сканер. Он упал на пол с глухим стуком.
– Это… это твоя кровь, – прошептала она. – Кира, это твоя кровь. Были найдены органические останки. В эпицентре взрыва.
Джек немедленно включил фонарь на своём костюме, направил луч света в угол, где лежали обломки. Белый свет выхватил из темноты детали, которые они не заметили раньше.
Красные пятна на осколках стекла. Слишком красные, слишком свежие для того, чтобы быть чем-то, кроме крови.