Память на продажу

– У меня был доступ среднего уровня, – сказал Марсель. – Но сомневаюсь, что он всё ещё активен. И в любом случае, он не дал бы нам доступ к самым важным данным.

– Может, я смогу обойти систему идентификации, – предложила Сера, подходя к консоли. – Если подключить мой анализатор напрямую к порту ввода…

Но прежде чем она успела закончить, экран консоли мигнул, и запрос идентификации сменился сообщением:

«Идентификация по голосу и биометрии лица активирована. Пожалуйста, представьтесь».

Они переглянулись с недоумением.

– Система не должна работать в таком режиме, – озадаченно сказал Марсель. – Это похоже на… приветствие.

Элиас почувствовал странное побуждение ответить. Словно что-то внутри него резонировало с этой просьбой, как если бы система ждала именно его.

– Элиас Верн, – сказал он, шагнув ближе к консоли.

Экран снова мигнул, и появилось новое сообщение:

«Голосовой паттерн распознан. Биометрия лица подтверждена. Субъект E-7 идентифицирован. Доступ предоставлен».

Элиас почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Система «Хеликс», заброшенная двадцать лет назад, не только узнала его, но и идентифицировала как «Субъект E-7» – то самое обозначение, которое использовала Мойра Девлин в своих записях, говоря о нём.

– Что это значит? – прошептал он, глядя на экран.

– Это значит, что система была настроена на распознавание тебя, – медленно ответил Марсель. – Словно… словно кто-то ожидал, что однажды ты вернёшься.

– Но кто? – Элиас посмотрел на своего наставника. – Мойра Девлин?

– Возможно, – кивнул Марсель. – Или кто-то другой, кто знал о твоей связи с «Хеликс».

Экран снова изменился, теперь на нём отображалось меню со списком доступных баз данных. Одна из них была выделена: «Проект 'Табула Раса' – Личные архивы М.Д.».

– Личные архивы Мойры Девлин, – прочитала Сера. – Именно то, что мы искали.

Элиас колебался лишь мгновение, затем выбрал выделенную базу данных. Экран заполнился информацией – документы, видеозаписи, аудиофайлы, структурные диаграммы энграммов. Целая история экспериментов, которые Мойра Девлин проводила в «Хеликс».

– Здесь всё, – прошептал Марсель, просматривая список файлов. – Полная документация по «Мнемосин-Альфа», протоколы экспериментов, данные субъектов… – Он покачал головой. – Но почему система предоставила нам доступ? Почему она ждала Элиаса?

Ответ пришёл неожиданно – на экране появилось видео, и лицо Мойры Девлин заполнило собой всё пространство дисплея. Она выглядела старше, чем на фотографии, которую показывал Марсель, с серебристыми прядями в тёмных волосах, но её серые глаза – глаза Элиаса – оставались такими же острыми и проницательными.

«Если ты смотришь это, Элиас, – начала она, и её голос эхом разнёсся по серверной, – значит, ты вернулся. Значит, ты начал задавать вопросы. Значит, ты готов узнать правду».

Элиас замер, глядя на женщину, которая была его биологической матерью и которая использовала его как подопытного кролика.

«Я записала это сообщение незадолго до закрытия 'Хеликс', – продолжала Мойра. – Когда стало ясно, что наша работа не будет понята и оценена обществом, слишком привязанным к устаревшим представлениям о личности и этике. Я знала, что рано или поздно ты вспомнишь – возможно, через сны, может быть, через случайные вспышки узнавания. И что однажды ты придёшь сюда, ищя ответы».

Она сделала паузу, и на её лице появилось выражение, которое можно было бы принять за сожаление, если бы не холодный, расчётливый взгляд.

«То, что мы делали в 'Хеликс', не было жестокостью или неэтичным экспериментом, как утверждали наши критики. Это был следующий шаг в эволюции человечества. Возможность не просто лечить травмы памяти, но переопределить саму концепцию человеческой личности. Создать людей, свободных от ограничений случайных воспоминаний, от травм прошлого, от хаотичности естественного развития».

На экране появились изображения детей разного возраста, включая мальчика, которого Элиас узнал как себя в детстве.

«Проект 'Табула Раса' был моей величайшей работой, – продолжала Мойра. – И ты, Элиас, был его величайшим успехом. Идеальная пластичность нейронных связей, исключительная способность к интеграции имплантированных воспоминаний, стабильность новой личности… – Она позволила себе тонкую улыбку. – Ты был особенным с самого начала. Именно поэтому я выбрала тебя».

Элиас почувствовал, как внутри него нарастает гнев.

«Когда угроза закрытия 'Хеликс' стала реальной, я приняла решение вывести тебя из проекта и разместить в контролируемой среде с имплантированными воспоминаниями о нормальном детстве. Это было не только для твоей защиты, но и для продолжения эксперимента в более естественных условиях. Я хотела увидеть, как долго будет сохраняться стабильность имплантированной личности без активного вмешательства».

На экране появились схемы и диаграммы, показывающие структуру модифицированных воспоминаний и их интеграцию в сознание.

«Но работа не была завершена, – голос Мойры стал жёстче. – Технология 'Мнемосин-Альфа' имела ограничения, которые нам не удалось преодолеть до закрытия 'Хеликс'. Имплантированные воспоминания со временем начинали деградировать, оригинальные паттерны пытались пробиться сквозь искусственные конструкции… Была необходима стабилизация, обновление протокола».

Она снова сделала паузу, и её взгляд, казалось, проникал прямо в душу Элиаса.

«Поэтому я продолжила работу. В других местах, с другими ресурсами. Усовершенствовала технологию, создала 'Мнемосин-Бета' – более стабильную, более глубокую версию оригинального протокола. И теперь… – Она улыбнулась, и эта улыбка заставила Элиаса похолодеть. – Теперь время пришло. Пришло время для следующей фазы. И ты, Элиас, как всегда, будешь в центре этого процесса».

Видео замерло на лице Мойры, её глаза, казалось, смотрели прямо на Элиаса, сквозь годы и пространство.

– Она говорит так, будто жива, – прошептала Сера. – Будто всё это было запланировано…

– И будто эксперименты продолжаются, – мрачно добавил Марсель. – «Мнемосин-Бета» – более совершенная версия технологии модификации воспоминаний.

– Это объясняет появление «истоков» на рынке, – сказал Элиас, не отрывая взгляда от лица своей биологической матери на экране. – Они используют новую технологию для создания более стабильных, более влиятельных модифицированных воспоминаний. – Он покачал головой. – Но зачем? Какова конечная цель?

Словно отвечая на его вопрос, видео продолжилось.

«Ты, возможно, задаёшься вопросом о цели, – сказала Мойра, словно предвидя мысли Элиаса. – О том, зачем мы создаём и распространяем модифицированные воспоминания, зачем продолжаем работу 'Хеликс' даже после его официального закрытия. Ответ прост и сложен одновременно: мы перепрограммируем человечество, Элиас. Шаг за шагом, воспоминание за воспоминанием, мы создаём новый тип людей – свободных от ограничений их случайного прошлого, способных к глубокой интеграции с искусственными конструктами сознания».

На экране появились изображения лабораторий, более современных, чем те, что были в «Хеликс», где учёные работали над энграммами различных цветов и форм.

«Первая фаза уже началась, – продолжала Мойра. – 'Истоки' – модифицированные детские воспоминания, созданные с использованием 'Мнемосин-Бета', распространяются через сеть специализированных дилеров. Люди жаждут ярких, эмоциональных переживаний, и мы предоставляем им это – но с дополнительным эффектом. Каждый имплантированный 'исток' не просто добавляет новое воспоминание – он тонко модифицирует существующую структуру личности, делая её более восприимчивой к дальнейшим изменениям».

Её глаза блеснули каким-то почти религиозным фанатизмом.

«Вторая фаза начнётся, когда критическая масса населения будет подготовлена через 'истоки'. Тогда мы сможем внедрить более глубокие изменения, создавая общество, свободное от разрушительных эмоций, ненужных конфликтов, хаоса индивидуальных травм… Мир, где разум торжествует над случайностями прошлого».

Элиас, Сера и Марсель слушали в ужасе, осознавая масштаб того, что планировала Мойра Девлин и её последователи. Это была не просто неэтичная наука – это был заговор с целью фундаментального изменения человеческого сознания.

«Ты особенный, Элиас, – продолжила Мойра после паузы. – Ты – прототип, первый успешный случай полной интеграции имплантированной личности. Ты доказал, что наша концепция работает в долгосрочной перспективе. И теперь, когда ты вернулся, когда ты начал задавать вопросы, у тебя есть выбор».

Её лицо приблизилось к камере, её глаза – его глаза – смотрели прямо на него.

«Ты можешь присоединиться к нам, сын мой. Стать частью величайшей трансформации в истории человечества. Или ты можешь противостоять нам, цепляясь за устаревшие концепции 'аутентичности' и 'истинной личности'. – Она слегка наклонила голову. – Но знай: если ты выберешь второй путь, мы будем вынуждены рассматривать тебя как аномалию, требующую коррекции. И у нас есть средства для этого».

На этих словах видео закончилось, оставив Элиаса, Серу и Марселя в потрясённом молчании. Наконец, Марсель заговорил, его голос был хриплым от напряжения.

– Мы должны собрать как можно больше данных и немедленно уходить, – сказал он. – Если видео было записано перед закрытием «Хеликс», а работа продолжается, как утверждает Девлин, значит, её организация всё ещё активна. И если система опознала Элиаса…

– То они могли получить оповещение о нашем присутствии здесь, – закончила Сера, уже подключая своё оборудование к консоли. – Я начну копирование данных.

Элиас всё ещё не мог оторвать взгляд от экрана, где только что было лицо его биологической матери. Женщины, которая родила его, а затем превратила в эксперимент. Женщины, которая говорила о перепрограммировании человечества с такой же лёгкостью, с какой другие обсуждали погоду.

– Она безумна, – тихо сказал он. – Совершенно безумна. Но при этом… гениальна в своём безумии.

– Самая опасная комбинация, – мрачно отметил Марсель. – И судя по всему, она не одна. Целая организация работает над продолжением её исследований.

– «Коллектив», – вдруг вспомнил Элиас фразу из документа, который показал ему Марсель. – В записях Мойры было упоминание какого-то «Коллектива». Возможно, это название организации, которая продолжает её работу.

Сера работала быстро, копируя самые важные данные о проекте «Табула Раса» и технологии «Мнемосин-Альфа». Особое внимание она уделяла информации о структурных паттернах модифицированных воспоминаний и методах их интеграции в сознание получателей.

– Здесь столько данных, что мы не сможем забрать всё, – сказала она с сожалением. – Я сосредоточусь на технических спецификациях и последних исследованиях перед закрытием «Хеликс». Если нам повезёт, там может быть информация о том, куда переместилась Мойра после закрытия центра.

Элиас кивнул и продолжил просматривать доступные файлы на главном экране. Его внимание привлекла папка с названием «Субъект E-7 – Первичные извлечения».

– Это… мои оригинальные воспоминания? – пробормотал он, открывая папку.

Внутри находились десятки файлов, каждый помеченный датой и типом содержания. Элиас выбрал один из них, помеченный «Первое воспоминание – три года – экстракция 1».

На экране появилось изображение маленького мальчика – его самого – сидящего в странном кресле с множеством датчиков, прикреплённых к его голове. Рядом стояла Мойра Девлин, наблюдая за показаниями на мониторе. Мальчик выглядел испуганным, но не плакал – словно знал, что это бессмысленно.

«Начинаю первую экстракцию, – голос Мойры звучал отстранённо, профессионально. – Субъект E-7, три года и четыре месяца. Цель – базовое эмоциональное воспоминание с высокой интенсивностью».

Она нажала кнопку на панели управления, и мальчик напрягся, его глаза широко раскрылись, а тело выгнулось в кресле.

«Оптимальные показатели нейронной активности, – продолжала комментировать Мойра. – Чистая эмоциональная реакция, минимальные когнитивные фильтры. Идеальный образец для базовой модификации».

Элиас почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Он смотрел на самого себя, на ребёнка, у которого буквально крали воспоминания, словно выкачивая из него часть души.

– Элиас, – мягко сказала Сера, положив руку на его плечо. – Ты не должен это смотреть. Это только причинит тебе боль.

– Я должен знать, – хрипло ответил он. – Должен увидеть, что они со мной сделали.

Он открыл следующий файл, помеченный «Имплантация – базовая семейная конструкция – пять лет».

На этот раз мальчик был старше, но лежал без сознания на медицинской кушетке. Мойра стояла рядом с молодой женщиной в белом халате, которая держала блестящий голубой энграмм.

«Начинаем имплантацию базовой семейной конструкции, – сказала Мойра. – Это заменит его настоящие воспоминания о раннем детстве фабрикацией о любящих родителях-интеллектуалах. Включены ключевые эмоциональные якоря: любовь к классической музыке, ассоциация безопасности с запахом роз, базовое доверие к авторитетным фигурам».

Молодая женщина поместила энграмм в специальное устройство, которое затем было прикреплено к голове мальчика. По мере того как процедура продолжалась, лицо ребёнка менялось – сначала напряжённое, затем постепенно расслабляющееся, приобретающее почти мечтательное выражение.

«Имплантация успешна, – объявила Мойра после нескольких минут. – Нейронные связи формируются согласно прогнозу. После пробуждения субъект будет иметь полный комплект искусственных воспоминаний о первых пяти годах жизни, заменяющих его настоящий опыт в 'Хеликс'».

Элиас почувствовал, как слёзы текут по его лицу. Это было слишком – видеть, как его личность буквально перестраивалась чужими руками, как его прошлое стиралось и заменялось фабрикацией.

– Хватит, – тихо, но твёрдо сказал Марсель, закрывая файл. – Ты видел достаточно, Элиас. Теперь мы должны сосредоточиться на настоящем и будущем. На том, как остановить этих людей.

Элиас кивнул, вытирая слёзы. Марсель был прав – погружение в прошлое, которое он не мог изменить, не поможет остановить «Коллектив» и их планы по манипуляции сознанием через модифицированные воспоминания.

– Копирование завершено на 75%, – сообщила Сера, проверяя своё оборудование. – Ещё несколько минут, и мы сможем уходить.

Внезапно система безопасности активировалась, и по серверной прокатился низкий гудящий сигнал тревоги.

– Что происходит? – напряжённо спросил Элиас.

Марсель быстро проверил мониторы безопасности.

– Кто-то вошёл в здание через главный вход, – сказал он, указывая на экран с изображением от камер наблюдения. – Несколько человек, профессиональное оборудование. Судя по всему, охрана.

– Нас обнаружили? – Сера ускорила процесс копирования, жертвуя некоторыми данными ради скорости.

– Возможно, – мрачно ответил Марсель. – Или это плановая проверка. В любом случае, у нас мало времени.

– Мне нужно ещё три минуты, – сказала Сера. – Я почти закончила с основными техническими спецификациями «Мнемосин-Бета».

– У вас есть две минуты, – решительно сказал Марсель, доставая из своей сумки небольшое устройство. – Затем мы уходим, независимо от того, закончено копирование или нет.

Он подошёл к двери серверной и установил устройство на панель управления.

– Это создаст ложный сигнал в системе безопасности, – объяснил он. – Заставит их думать, что нарушение было в другой части комплекса. Это даст нам немного форы.

Элиас вернулся к консоли, лихорадочно просматривая оставшиеся файлы в поисках информации, которая могла бы указать на местонахождение «Коллектива» или их планы. В последний момент его внимание привлекла папка с названием «Фаза 2 – Точки развёртывания».

Он быстро открыл её и увидел карту Нью-Харбора с отмеченными на ней точками – местами, которые, судя по всему, имели особое значение для второй фазы плана Мойры Девлин.

– Сера, копируй это, – быстро сказал он, указывая на файл. – Это может быть карта их операционных центров.

Сера кивнула и перенаправила процесс копирования, захватывая новый файл.