- -
- 100%
- +
– Расстояние пятьдесят километров, – объявил Маркус. – Начинаю маневр торможения.
Лёгкая вибрация прошла через корабль, когда двигатели активировались. "Икар" замедлялся, корректируя траекторию для сближения с астероидом.
Ирина повернулась к Елене.
– Готовы к экспедиции?
– Насколько возможно, – ответила Елена. – Но если там действительно есть руины… мы не знаем, что найдём. Или в каком состоянии.
– Поэтому берём полную команду, – сказала Ирина. – Вы, Маркус, Джеймс. Томас присоединится, если найдём тексты. Я остаюсь на "Икаре" для координации. Сара – резерв.
– Понятно.
Елена чувствовала странную смесь возбуждения и тревоги. За последние два месяца они исследовали двадцать три астероида, нашли сотни артефактов, несколько камер с текстами, фрагменты структур. Но ничего целого. Ничего, что можно было бы назвать зданием или городом.
Если расчёты Сары были верны, это должно было измениться здесь.
– Расстояние десять километров, – сообщил Маркус. – Выхожу на орбиту.
"Икар" плавно скользил вокруг астероида, его камеры и сенсоры сканировали поверхность. Изображения появлялись на экранах, каждое более детальное, чем предыдущее.
И постепенно детали становились различимы.
Не сразу. Не очевидно. Но там, под слоями пыли и эрозии шестидесяти пяти миллионов лет, были формы. Прямые линии. Углы. Паттерны, которые не могли быть естественными.
Сара увеличила один участок – область на относительно плоской стороне астероида.
– Там, – указала она. – Видите?
Елена всматривалась. Сначала казалось просто неровной поверхностью, кратерами и трещинами. Но затем её глаз начал различать структуру под хаосом.
Сетка. Слабая, едва заметная, но определённо геометрическая. Линии, пересекающиеся под прямыми углами. Прямоугольные области разных размеров, как… как городские кварталы.
– Боже мой, – выдохнула Сара. – Это планировка города.
Маркус увеличил изображение ещё больше. Внутри прямоугольных областей были меньшие структуры. Возвышения. Углубления. Что-то, что могло быть фундаментами зданий.
Джеймс ворвался на мостик, его лицо было возбуждённым.
– Я слышал. Это правда? Вы видите город?
– Остатки города, – поправила Ирина. – Сильно эродированные. Большинство структур разрушено или погребено под реголитом.
– Но это город, – настаивал Джеймс. – Настоящий город. Не просто артефакты или камеры. Место, где они жили.
– Возможно, – осторожно сказала Елена. – Нам нужно спуститься, исследовать лично.
Ирина уже изучала данные сканирования.
– Вот интересное место, – указала она на участок в центре сеточного паттерна. – Здесь структуры кажутся более сохранными. И спектрометр показывает высокую концентрацию металлов. Много металлов.
– Центр города? – предположила Сара. – Общественные здания, монументы?
– Или промышленный район, – добавил Маркус. – Заводы, мастерские.
– Или то и другое, – сказала Елена. – Один способ узнать.
Ирина кивнула.
– Хорошо. Готовьте "Минотавр". Вылет через два часа. Елена, Маркус, Джеймс – основная команда. Томас на резерве. Полное исследовательское оборудование: буровые инструменты, камеры, спектрометры, контейнеры для образцов. И будьте осторожны. Если там действительно сохранились структуры, они могут быть нестабильны.
– Понятно, капитан.
Команда разошлась готовиться. Елена вернулась в свою каюту, начала облачаться в нижний слой скафандра – компрессионный костюм, который регулировал температуру и циркуляцию. Её руки выполняли знакомые движения автоматически, но разум был в другом месте.
Город. Они собирались исследовать город, построенный инопланетной цивилизацией шестьдесят пять миллионов лет назад.
Масштаб этого был… непостижим. На Земле самые древние города имели возраст всего несколько тысяч лет. Древнейшие пирамиды – четыре с половиной тысячи лет. Стоунхендж – пять тысяч. Даже самые ранние признаки человеческой цивилизации – наскальные рисунки, примитивные инструменты – имели возраст всего десятки тысяч лет.
А здесь они столкнутся со структурами возрастом шестьдесят пять миллионов лет. Городом, построенным когда динозавры ещё бродили по Земле. Когда предки человечества были крошечными, примитивными млекопитающими, прячущимися в норах.
Как будет выглядеть такой древний город? Что от него останется после такого невообразимого времени?
Елена закончила одеваться, взяла свой личный планшет с фотографиями. Открыла изображение: Аня, её дочь, улыбающаяся, держащая игрушечную ракету. Фотография была сделана за две недели до… до того дня.
– Я собираюсь увидеть город инопланетной цивилизации, солнышко, – прошептала она изображению. – Ты была бы так взволнована. Ты всегда любила истории о древних цивилизациях, помнишь? Египет, Рим, Майя. Как бы ты была счастлива узнать об этом.
Изображение молчало, как всегда. Но Елена чувствовала… не утешение, именно. Но связь. Цель. Она делала это не только для науки. Она делала это для памяти дочери, которая мечтала о звёздах и тайнах космоса.
Она закрыла планшет, спрятала его. Глубокий вдох. Время идти.
Шаттл "Минотавр" отстыковался от "Икара" ровно через два часа. Елена сидела в кресле второго пилота, Маркус управлял, Джеймс был в грузовом отсеке, проверяя оборудование.
Траектория к астероиду была короткой – всего тридцать минут свободного полёта. Они использовали это время для финальной подготовки: проверки скафандров, калибровки инструментов, обзора плана миссии.
План был прост: посадка в центре сеточного паттерна, где структуры казались наиболее сохранными. Затем исследование пешком, документирование всего, что найдут. Сбор образцов. Если обнаружат что-то особенно интересное – более детальное изучение.
Время на поверхности: восемь часов. Запасы кислорода в скафандрах позволяли до десяти часов, но Ирина настояла на запасе безопасности.
– Приближаемся к целевой зоне, – объявил Маркус. – Начинаю торможение.
Шаттл замедлился, используя короткие импульсы двигателей. Астероид рос в иллюминаторе, превращаясь из далёкого объекта в массивную скалу, заполняющую всё поле зрения.
Вблизи детали были более явными. Это определённо была не просто случайная груда камней. Поверхность имела слои – геологические страты, видимые в обрывах и каньонах. Можно было различить разные типы пород: тёмные базальты, светлые граниты, слоистые осадочные формации.
Это была кора планеты. Буквально. Кусок континентальной коры, вырванный при катаклизме.
И на этой коре когда-то был город.
Маркус провёл шаттл над целевой зоной, давая им возможность увидеть место посадки. Сеточный паттерн был различим даже невооружённым глазом – линии, протянувшиеся через поверхность, более тёмные, чем окружающий реголит. Возможно, это были улицы, погребённые под пылью и обломками.
В центре паттерна была более крупная структура. Возвышение, примерно пятьдесят метров в длину, тридцать в ширину, возвышающееся на пять-шесть метров над окружающей поверхностью. Форма была неправильной, эродированной, но всё ещё узнаваемо искусственной.
– Там, – указала Елена. – Рядом с той структурой. Достаточно плоско для посадки, достаточно близко для исследования.
Маркус кивнул, направил шаттл к указанному месту. Спуск был медленным, осторожным. Микрогравитация астероида – меньше одной тысячной земной – делала посадку больше похожей на стыковку, чем на приземление. Малейший импульс мог отправить их в космос.
Наконец, с мягким толчком, посадочные опоры коснулись поверхности. Якорные тросы выстрелили, вгрызаясь в камень. Моторы втянули их, закрепляя шаттл.
– Контакт, – объявил Маркус. – Мы приземлились.
Елена и Маркус обменялись взглядами. Затем начали процедуру подготовки к выходу: предварительное дыхание чистым кислородом, облачение в скафандры, проверка систем. Джеймс присоединился к ним, его движения были быстрыми, возбуждёнными.
– Я не могу поверить, что мы здесь, – пробормотал он, надевая шлем. – Город инопланетной цивилизации. Это… это за пределами любых фантазий.
– Сосредоточься, Джеймс, – предупредил Маркус. – Возбуждение – это хорошо, но в космосе ошибки убивают.
– Я знаю, я знаю. Просто… это так невероятно.
Они завершили подготовку, вошли в шлюзовую камеру. Разгерметизация. Внешний люк открылся.
И они ступили на поверхность древнего города.
Первое, что заметила Елена, выйдя из шаттла, был цвет. Большинство астероидов, которые они исследовали, были унылыми оттенками серого и коричневого. Но здесь поверхность была… разнообразной. Тёмные полосы базальта чередовались со светлыми участками гранита. Красноватые пятна окисленного железа. Зеленоватые включения минералов меди. Белые прожилки кварца.
Это была не однородная масса камня, а сложная, слоистая структура – результат геологических процессов, действовавших миллиарды лет на живой планете.
Второе, что она заметила, была текстура. Под её ботинками был не просто реголит – мелкая пыль, покрывающая большинство астероидов. Здесь была твёрдая поверхность, лишь слегка припудренная пылью. Местами выступали обнажения коренной породы, отполированные эонами микрометеоритной бомбардировки.
И третье – структуры.
Они были повсюду, как только глаз начал их различать. Не очевидные, не бросающиеся в глаза. Но там. Прямые линии, протянувшиеся через пейзаж. Правильные углы. Прямоугольные углубления. Возвышения слишком геометрические для естественных формаций.
Город. Погребённый, разрушенный, едва узнаваемый. Но определённо город.
– Святые небеса, – прошептал Джеймс, его голос звучал в шлеме Елены по радио.
Они стояли молча несколько минут, просто смотря, пытаясь осмыслить то, что видели.
Затем Маркус, всегда практичный, сказал:
– Давайте начнём с ближайшей структуры. Та, что справа. Выглядит относительно доступной.
Структура, которую он указал, была прямоугольным возвышением примерно десять метров в длину, пять в ширину, возвышающимся на два метра. Одна сторона была обрушена, обнажая внутреннюю часть.
Они медленно подплыли к ней, используя маневровые двигатели скафандров. Движение в микрогравитации требовало осторожности – легко было дать слишком большой импульс и улететь в космос.
Вблизи структура была более впечатляющей. Это определённо было здание, или то, что от него осталось. Стены были видны – толщиной около полуметра, сделанные из блоков камня, скреплённых чем-то, что могло быть цементом или другим связующим материалом. Поверхность была сильно эродирована, детали стёрты, но базовая форма сохранилась.
Елена активировала свет шлема, направила его внутрь через обрушенную стену.
Внутреннее пространство было заполнено обломками – упавшие камни, пыль, фрагменты чего-то, что могло быть крышей. Но можно было различить форму комнаты. Пол – относительно ровный. Стены, разделяющие внутреннее пространство на секции. То, что могло быть дверными проёмами.
– Это жилище, – сказал Джеймс, его голос полон благоговения. – Дом. Кто-то жил здесь. Спал здесь. Возможно, растил детей.
Елена чувствовала странную эмоцию. Не просто научный интерес. Но… связь. Эмпатию. Шестьдесят пять миллионов лет назад разумные существа ходили по этим комнатам. Смотрели на эти стены. Жили обычной жизнью со всеми её радостями и заботами.
А теперь всё, что осталось, это камни и пыль.
– Давайте задокументируем, – сказала она, держа свой голос профессиональным. – Фотографии со всех углов. Трёхмерное сканирование. Образцы строительных материалов.
Они работали методично следующий час. Фотографировали каждую деталь. Использовали лазерный сканер для создания точной трёхмерной модели. Маркус взял образцы камня и связующего материала для анализа.
Джеймс, тем временем, исследовал пол, ища органические следы. И нашёл их – не много, но достаточно. Крошечные фрагменты чего-то, что могло быть деревом или другим растительным материалом. Возможно, остатки мебели или пола.
– Это изменяет всё, – сказал он, осторожно собирая образец. – Мы нашли не просто артефакты. Мы нашли их жилое пространство. Места, где они проводили повседневную жизнь. Это как археология на Земле, но в миллион раз древнее.
Они перешли к следующей структуре. И следующей. Каждая была уникальной в деталях, но схожей в базовой форме: прямоугольное основание, толстые стены, внутренние перегородки. Жилища, определённо. Дома семей, которые жили здесь невообразимо давно.
После трёх часов исследования жилых структур они направились к центральному возвышению – той большой структуре, которую они видели с воздуха.
Вблизи она была ещё более впечатляющей. Пятьдесят метров в длину, тридцать в ширину, возвышающаяся на шесть метров над окружающей поверхностью. Форма была более сложной, чем у жилищ – не просто прямоугольник, но серия соединённых секций, создающих сложный план.
Одна сторона была частично обрушена, обнажая внутреннюю структуру. Елена подплыла к проёму, заглянула внутрь.
– О боже, – выдохнула она.
Это был не просто дом. Это было… общественное здание. Зал. Внутреннее пространство было огромным – двадцать метров в длину, десять в ширину, потолок (или то, что от него осталось) на высоте четырёх метров. Стены были покрыты чем-то, что когда-то могло быть декорацией – углубления, паттерны, возможно резьба, хотя эрозия стёрла детали.
А в центре зала…
Объект. Массивный. Сложный. Частично погребённый под обломками, но всё ещё узнаваемый.
Это была… статуя? Монумент? Что-то, созданное с явной целью, что-то важное.
– Маркус, Джеймс, сюда! – позвала Елена.
Они подплыли к проёму, вошли внутрь.
– Святые небеса, – прошептал Маркус.
Они медленно приблизились к центральному объекту. Вблизи детали становились яснее.
Это была фигура. Стилизованная, но определённо фигура. Примерно три метра в высоту, сделанная из какого-то тёмного камня – возможно, базальта. Поза была вертикальной, двуногой. Руки (три пальца на каждой) подняты в жесте, который мог быть приветствием, или благословением, или мольбой. Голова удлинённая, с мордой. Хвост, балансирующий тело.
Рептилоид. Это было изображение рептилоида.
– Это первое изображение, которое мы видим в таком масштабе, – сказал Джеймс, его голос дрожал от возбуждения. – Все предыдущие были небольшими, стилизованными. Но это… это почти портрет. Мы можем видеть, как они действительно выглядели.
Елена изучала фигуру, пытаясь представить её живой. Чешуя (хотя на камне это было невозможно различить). Глаза – большие, на передней части черепа, предполагающие бинокулярное зрение. Морда – не слишком длинная, не слишком короткая. Зубы, возможно? Трудно сказать из каменного изображения.
Тело было пропорциональным, сбалансированным. Не массивным, как крупные динозавры. Не хрупким, как мелкие. Примерно человеческого размера, хотя форма была совершенно иной.
– Они были красивыми, – сказала Елена тихо.
Джеймс посмотрел на неё удивлённо.
– Красивыми?
– Да. Не в человеческом смысле. Но элегантными. Хорошо адаптированными. Результат миллионов лет эволюции, оттачивающей форму для функции.
Джеймс кивнул медленно.
– Да. Я вижу, что ты имеешь в виду.
Они провели следующий час, документируя статую и зал. Фотографии с каждого угла. Измерения пропорций. Образцы камня. Сканирование текстур на стенах, надеясь найти следы первоначальной декорации.
И затем, когда Елена исследовала дальний конец зала, она нашла это.
Дверь. Или то, что осталось от дверного проёма. Ведущий не наружу, а глубже внутрь структуры. Вниз.
– Здесь туннель, – позвала она остальных.
Они подплыли к ней. Туннель спускался под углом примерно тридцать градусов. Ширина около двух метров, высота полтора. Стены были обработанные, хотя и сильно эродированные.
– Куда он ведёт? – спросил Джеймс.
– Один способ узнать, – ответила Елена.
Маркус колебался.
– Это может быть опасно. Нестабильно. Возраст шестьдесят пять миллионов лет…
– Я знаю риски, – сказала Елена. – Но мы должны увидеть. Это может быть единственным шансом.
Маркус посмотрел на неё долго. Затем кивнул.
– Хорошо. Но медленно. Осторожно. И при первом признаке нестабильности – отступаем.
– Согласна.
Они активировали свои фонари на полную мощность, начали спуск в туннель.
Спуск был тесным и клаустрофобным, даже в объёмных скафандрах. Стены туннеля были близко, едва достаточно широки для прохода. Потолок был низким, заставляя их пригибаться. В микрогравитации астероида "идти" означало толкаться руками и ногами от стен, медленно плывя вперёд.
Туннель спускался примерно на двадцать метров, затем выравнивался, продолжаясь горизонтально. Стены здесь были более гладкими, более обработанными. Можно было различить следы инструментов – параллельные бороздки, оставленные чем-то острым, методично вырезающим камень.
Они прошли ещё тридцать метров, затем туннель расширился.
И они вошли в комплекс.
Это была не одна комната. Это была серия комнат, соединённых проходами. Как подземный лабиринт. Стены были покрыты резьбой – не случайной, но организованной в панели, секции, что-то похожее на фрески.
– Это… это невероятно, – прошептал Джеймс.
Они медленно двигались через комплекс, их фонари вырезали конусы света в абсолютной темноте. Каждая комната была уникальной. Некоторые были маленькими, интимными, возможно личные покои. Другие большими, возможно общественные пространства.
И везде – резьба. Символы. Изображения. История, рассказанная в камне.
Елена остановилась перед одной панелью, изучая её. Резьба была стилизованной, но узнаваемой. Фигуры рептилоидов, выполняющие какие-то действия. Строительство? Собрание? Церемония?
– Томас должен здесь быть, – сказал Джеймс. – Эти тексты, эти изображения… он может помочь интерпретировать.
– Мы задокументируем всё, – сказала Елена. – Он проанализирует позже.
Они продолжали глубже в комплекс. Проходы разветвлялись, создавая сложную сеть. Легко было заблудиться, если бы не маркеры, которые Маркус оставлял на каждом повороте – световые метки, закреплённые на стенах, создающие путь обратно.
После сорока метров они достигли центральной комнаты.
Она была большой – пятнадцать метров в поперечнике, круглой формы, с куполообразным потолком. Стены были покрыты резьбой от пола до потолка – плотной, сложной, детальной. И в центре комнаты был объект.
Алтарь? Пьедестал? Что-то явно важное. Каменная платформа, возвышающаяся на метр, с плоской вершиной. И на вершине…
Елена подплыла ближе, её свет освещая объект.
Это была модель. Планеты. Сферическая, около полуметра в диаметре, сделанная из чего-то, что выглядело как полированный камень. Поверхность была покрыта деталями – континентами, океанами, рельефом. Невероятная детализация для такого древнего артефакта.
– Фаэтон, – прошептала она. – Это модель Фаэтона. До разрушения.
Джеймс и Маркус присоединились к ней, все трое смотрели на сферу.
– Это священное место, – сказал Джеймс. – Храм. Или святилище. Они сохраняли память о своей планете здесь.
Елена медленно кружила вокруг платформы, изучая модель со всех сторон. Континенты были чётко различимы – пять крупных масс суши, разделённых океанами. Горные хребты. Речные системы. Даже то, что могли быть города – крошечные точки, отмеченные на континентах.
Это была не просто модель. Это была карта. Детальная, точная карта целого мира.
Мира, который больше не существовал.
– Мы должны забрать это, – сказал Маркус. – Привезти на корабль для детального изучения.
Елена колебалась. Часть её хотела оставить это на месте. Это было священное. Последняя память о мёртвом мире, сохранённая теми, кто его любил. Брать это казалось… нарушением.
Но научная часть её знала: они должны изучить это. Понять планету, её географию, возможно определить, где были основные центры цивилизации.
– Хорошо, – наконец сказала она. – Но осторожно. Это может быть хрупким.
Маркус достал специальный контейнер с защитной пеной. Они осторожно подняли сферу с пьедестала. Она была тяжелее, чем ожидалось – плотный камень, возможно базальт или гранит. Поместили её в контейнер, закрепили пену вокруг для защиты.
Затем начали документировать центральную комнату. Фотографии резьбы на стенах. Сканирование. Образцы камня.
Резьба рассказывала историю. Елена не могла прочитать символы, но изображения были достаточно ясны. Планета. Рептилоиды на её поверхности. Строительство городов. Развитие технологий. Затем… что-то пошло не так. Изображения становились хаотичными. Фигуры в конфликте. Структуры, разрушающиеся. И наконец – планета, раскалывающаяся на части.
История Фаэтона, рассказанная теми, кто пережил его разрушение. Или, по крайней мере, достаточно долго, чтобы записать предупреждение.
– Это всё было намеренно, – сказал Джеймс, изучая резьбу. – Этот комплекс не был просто храмом. Это был архив. Хранилище памяти. Они знали, что их цивилизация умирает, и хотели сохранить запись. Для кого-то. Для нас.
Елена кивнула, горло сжалось от эмоции. Шестьдесят пять миллионов лет назад рептилоиды Фаэтона, зная, что их мир обречён, создали это место. Вырезали свою историю в камне. Сохранили модель своей планеты. Оставили послание для будущего.
И теперь это послание было получено.
– Мы должны видеть всё, – сказала она. – Каждую комнату. Каждую панель. Это слишком важно, чтобы упустить что-то.
Они продолжили исследование комплекса следующие три часа. Каждая комната открывала новые детали, новые истории. Панели, показывающие повседневную жизнь – рептилоиды, работающие, строящие, собирающиеся вместе. Панели, показывающие технологии – машины, инструменты, что-то похожее на космические корабли. Панели, показывающие конфликт – две группы рептилоидов, противостоящие друг другу.
И в одной комнате, в самом конце комплекса, они нашли что-то особенное.
Это была маленькая комната, не больше трёх метров в поперечнике. Стены были покрыты не резьбой, но символами. Тысячами символов, плотно упакованных, покрывающих каждый квадратный сантиметр.
Текст. Чистый текст. Как если бы это была библиотека, вся информация цивилизации, сжатая в одну комнату.
– Томас будет в экстазе, – сказал Джеймс. – Это больше текста, чем мы нашли на всех предыдущих астероидах вместе взятых.
Они начали фотографировать, но быстро поняли: это займёт часы. Дни, возможно. Текста было слишком много.
– Нам нужно вернуться с дополнительным оборудованием, – сказал Маркус, проверяя запасы кислорода. – У нас осталось три часа. Недостаточно для документирования всего этого.
Елена неохотно согласилась. Они отметили локацию комнаты с текстами, затем начали обратный путь через комплекс.
Когда они выходили из туннеля обратно в главный зал, Елена бросила последний взгляд на статую рептилоида. В свете её фонаря она казалась почти живой. Руки, поднятые в вечном жесте. Глаза, смотрящие в пустоту.
– Мы вернёмся, – прошептала она статуе. – Обещаю. Мы расскажем вашу историю.
Они вышли на поверхность, где свет далёкого Солнца казался ярким после темноты комплекса. Шаттл ждал, где они его оставили.
Но когда они приблизились, Елена заметила что-то странное. Индикаторы связи на шаттле мигали красным. Входящее сообщение. Высокий приоритет.
– Что происходит? – спросил Маркус, ускоряя движение к шаттлу.
Они быстро вошли через шлюз, репрессуризовались, сняли шлемы. Маркус сразу же проверил консоль связи.
– Сообщение от "Икара". Отправлено два часа назад. – Он прочитал, его лицо стало мрачным. – Ирина требует немедленного возвращения. Экстренная ситуация.
– Какая экстренная ситуация? – спросил Джеймс.
Маркус продолжил читать.
– Директива от Земли. От генерала Стоуна. – Он поднял глаза, его выражение было тёмным. – Нам приказано немедленно прекратить все исследования. Вернуться на корабль. Подготовиться к возвращению на Землю.
Тишина в шаттле была абсолютной.
Затем Джеймс взорвался:
– Что?! Прекратить исследования? Сейчас? Когда мы только что нашли целый комплекс?
– Это приказ, – сказал Маркус. – Высокого уровня. Национальная безопасность.
– К чёрту национальную безопасность! – Джеймс был вне себя. – Мы сделали величайшее открытие в истории, и они хотят нас остановить?
Елена чувствовала холод, распространяющийся в её груди. Она знала, что это может случиться. Предупреждала об этом. Но надеялась…
– Мы возвращаемся на "Икар", – сказал Маркус, его голос не допускал споров. – Ирина объяснит детали.
Джеймс хотел протестовать, но Маркус уже активировал системы шаттла, готовясь к взлёту.
Елена села в своё кресло, смотря через иллюминатор на древний город. На комплекс, который они только начали исследовать. На тысячи символов, ждущих расшифровки. На историю, которая должна была быть рассказана.