Полуденные гости
- -
- 100%
- +
– Чтобы что? – настойчиво спросил Аджаи.
– Чтобы облегчить процесс трансформации, – закончил Дэвид. – Тета-волны связаны с повышенной внушаемостью, открытостью к новому опыту. Если Наставники транслируют сигнал на этих частотах по всему миру…
– Они могут ускорить распространение трансформации, – мрачно закончил Аджаи. – Даже без прямого контакта с трансформированными.
– Мы должны найти способ блокировать этот сигнал, – сказал Хиггинс. – Экранировать ключевые объекты, создать помехи.
– Это может быть воспринято как враждебный акт, – предупредил Аджаи. – Мы все еще пытаемся установить дипломатические отношения.
– К черту дипломатию! – взорвался генерал. – Они пытаются изменить нас без нашего согласия!
Дэвид наблюдал за их спором, его мысли работали лихорадочно. Если Наставники действительно усиливали процесс трансформации через такое дистанционное воздействие, времени оставалось еще меньше, чем он предполагал.
– Мы должны немедленно начать разработку защиты, – сказал он, прерывая перепалку между Аджаи и Хиггинсом. – Не только от наносимбионтов, но и от этого излучения. И предупредить людей о необходимости ограничить пребывание под открытым небом, особенно в зонах прямой видимости сфер.
Аджаи посмотрел на него, затем кивнул.
– Согласен. Генерал, подготовьте приказ о распределении защитных экранирующих материалов для ключевых правительственных и военных объектов. Профессор Чен, соберите команду для разработки индивидуальных средств защиты. Мисс Мендес, – он повернулся к Софии, – мы выпустим предупреждение для населения. Используйте материалы, о которых мы говорили, но добавьте рекомендации ограничить время пребывания под открытым небом, особенно вблизи сфер.
Все быстро разошлись по своим задачам. Дэвид направился в лабораторию, чтобы собрать команду ученых. По дороге его догнала София.
– Дэвид, – она выглядела встревоженной, – ты думаешь, они действительно могут изменить людей просто этим излучением? Без прямого контакта?
– Не знаю, – честно ответил Дэвид. – Но если частота излучения действительно соответствует тета-волнам мозга, оно может, как минимум, сделать людей более восприимчивыми к идее трансформации. А в сочетании с наносимбионтами, которые уже распространяются… – он покачал головой. – Ситуация становится всё более серьезной.
– Я напишу самую убедительную статью, какую только смогу, – сказала София решительно. – Люди должны знать, как защитить себя.
Дэвид посмотрел на нее с благодарностью.
– Спасибо. И будь осторожна. Не проводи много времени на открытом воздухе, особенно вблизи сфер.
– Ты тоже, – она слегка коснулась его руки. – Мы еще не проиграли эту битву.
София ушла, а Дэвид продолжил свой путь к лаборатории. Но что-то в ее словах заставило его остановиться и задуматься. Она сказала "битва" – и это действительно было подходящее слово. Несмотря на мирные заявления Наставников, человечество оказалось втянуто в странную, безмолвную войну за самое свое существование. Войну, в которой оружием были не бомбы и пули, а микроорганизмы и излучение, меняющие саму сущность человека.
И эту войну человечество стремительно проигрывало.
Следующие несколько дней прошли в лихорадочной активности. Команда Дэвида работала практически круглосуточно, изучая наносимбионтов и разрабатывая потенциальные методы защиты от них. Параллельно шло исследование золотистого излучения сфер, его воздействия на мозг и возможных способов экранирования.
В мире тем временем росло напряжение. Статья Софии, даже в смягченном варианте, вызвала волну тревоги и дискуссий. Некоторые правительства начали вводить ограничения на контакты с трансформированными людьми, что вызвало обвинения в дискриминации и нарушении прав человека.
Сами трансформированные протестовали против таких мер, утверждая, что их состояние – это эволюционный прогресс, а не болезнь или угроза. Они образовывали сообщества, где жили в удивительной гармонии, без конфликтов и насилия. Это привлекало многих, особенно тех, кто разочаровался в современном обществе с его проблемами и противоречиями.
Дэвид только мельком следил за этими событиями, полностью погрузившись в работу. К концу недели его команда добилась первых значительных успехов.
– Мы нашли уязвимость в наносимбионтах, – доложила доктор Уонг на вечернем совещании. – Они очень чувствительны к определенной комбинации антибиотиков и противовирусных препаратов. В лабораторных условиях нам удалось полностью нейтрализовать их.
– Это работает и на уже трансформированных? – спросил Аджаи.
– На ранних стадиях – да, – ответила Элизабет. – Мы смогли обратить начальные изменения у лабораторных животных. Но после достижения определенной точки, когда нейронные связи уже перестроены, процесс становится необратимым.
– А что насчет защиты от излучения? – спросил генерал Хиггинс.
– Стандартное экранирование работает хорошо, – ответил Дэвид. – Толстые стены, особенно содержащие металл, блокируют сигнал. Мы также разработали специальные шлемы с металлической сеткой, которые могут обеспечить индивидуальную защиту.
– Отлично, – кивнул Аджаи. – Когда мы сможем начать массовое производство этих средств защиты?
– Антибиотики и противовирусные препараты уже существуют, нам просто нужно производить их в достаточных количествах в нужной комбинации, – ответила Элизабет. – Думаю, недели через две мы сможем начать распространение.
– У нас есть две недели? – спросил Хиггинс мрачно.
Все повернулись к Дэвиду, ожидая его оценки.
– Трудно сказать точно, – ответил он, глядя на графики распространения трансформации. – По нашим последним данным, около трех процентов населения уже проявляют признаки начальной стадии трансформации. Это намного быстрее, чем мы прогнозировали изначально. Если темпы сохранятся… через две недели это может быть уже десять-пятнадцать процентов.
– А когда мы достигнем точки невозврата? – спросил Аджаи. – Когда трансформированных станет слишком много, чтобы остановить процесс?
Дэвид задумался.
– Точно сказать невозможно. Но я бы предположил, что при достижении порога в 30-40% населения социальные структуры начнут радикально меняться. Трансформированные занимают все больше ключевых позиций в правительстве, армии, медиа. Их влияние растет экспоненциально.
– То есть, у нас может быть месяц, максимум два, – подытожил Аджаи. – Не так много времени.
– А что с переговорами? – спросил Дэвид. – Наставники продолжают предлагать технологии в обмен на трансформацию?
– Да, – кивнул Аджаи. – И список технологий становится всё более впечатляющим. Лекарства от рака, болезни Альцгеймера, решения для климатического кризиса… Многие лидеры находят это предложение очень привлекательным, особенно на фоне растущей популярности трансформированных сообществ с их гармонией и отсутствием конфликтов.
– Но ценой будет потеря человеческой индивидуальности, – напомнил Дэвид. – Возможно, конец человечества, каким мы его знаем.
– Многие считают, что это приемлемая цена, – ответил Аджаи. – Особенно если альтернатива – продолжение войн, бедности, экологических катастроф.
– Нам нужно ускорить разработку защитных мер, – настаивал Хиггинс. – И начать их массовое производство немедленно.
– Согласен, – кивнул Аджаи. – Профессор Чен, доктор Уонг, вы получите все необходимые ресурсы. Работайте так быстро, как только возможно.
Когда совещание закончилось, Дэвид вернулся в свою лабораторию. Он чувствовал огромную усталость – последние дни он спал не более трех-четырех часов в сутки. Но остановиться сейчас было невозможно. Слишком многое зависело от их работы.
Он подошел к микроскопу, чтобы еще раз изучить образцы наносимбионтов, когда в лабораторию вошла София. Она выглядела встревоженной.
– Дэвид, у меня новости, – сказала она. – И они не очень хорошие.
– Что случилось? – спросил он, выпрямляясь.
– Я только что получила информацию от моих источников в Сан-Франциско. Там сформировалось крупное сообщество трансформированных, они называют себя "Новыми людьми". И они начали программу активного распространения трансформации, особенно среди детей.
– Что? – Дэвид был шокирован. – Как они это делают?
– Они открыли нечто вроде "центров преображения", где любой желающий может пройти трансформацию. Но они особенно поощряют родителей приводить детей, утверждая, что раннее преображение дает лучшие результаты. И многие соглашаются! Школьные классы приходят целиком, с разрешения родителей.
– Это безумие, – покачал головой Дэвид. – Мы даже не знаем, как трансформация влияет на развивающийся мозг. Долгосрочные последствия могут быть непредсказуемыми.
– Хуже того, – продолжила София, – трансформированные начинают занимать ключевые позиции в городской администрации, полиции, медиа. Они очень организованы и действуют с поразительной согласованностью.
– Как единый организм, – мрачно заметил Дэвид. – Что не удивительно, учитывая синхронизацию их мозговой активности.
– Я боюсь, что мы уже проиграли, – тихо сказала София. – По крайней мере, в некоторых городах. Сан-Франциско может стать первым полностью трансформированным мегаполисом в течение месяца, если темпы сохранятся.
Дэвид подошел к компьютеру и быстро набрал запрос. На экране появилась карта США с отмеченными на ней очагами распространения трансформации. Красные зоны – области с высокой концентрацией трансформированных – были сосредоточены вокруг крупных городов, особенно тех, над которыми висели сферы Наставников.
– Это происходит по всему миру, – сказал он, переключаясь на глобальную карту. – Но с разной интенсивностью. В некоторых странах власти активно препятствуют распространению трансформации, в других – поощряют ее.
– Что мы можем сделать? – спросила София, глядя на карту с растущими красными пятнами.
– Продолжать работу над защитой, – ответил Дэвид. – И… – он замолчал, колеблясь.
– И что? – настаивала София.
– И готовиться к тому, что часть человечества может быть потеряна, – тихо сказал Дэвид. – Мы не сможем защитить всех. Возможно, лучшее, на что мы можем надеяться, – это сохранить анклавы нетрансформированных людей, где человеческая индивидуальность продолжит существовать.
– Ты говоришь о расколе человечества на две части, – заметила София. – Трансформированных и… нормальных? Как мы должны называть тех, кто отказывается от преображения?
– Я не знаю, – честно ответил Дэвид. – Но я знаю, что не хочу потерять то, что делает меня человеком – мою способность мыслить независимо, мои воспоминания, мою индивидуальность. Даже если цена этого – жизнь в мире, который всё больше контролируется трансформированными.
София долго смотрела на него, затем решительно кивнула.
– Я тоже. И я буду продолжать писать правду, даже если меня будут называть луддитом или противником прогресса. Люди должны знать, что они теряют, соглашаясь на трансформацию.
Они стояли рядом, глядя на карту мира с растущими красными зонами трансформации. Два человека против волны изменений, которая грозила смыть всё, что они знали и ценили. Но они не собирались сдаваться без боя.
– Мне нужно вернуться к работе, – сказал наконец Дэвид. – Мы почти создали эффективную защиту от наносимбионтов. Если мы успеем распространить ее до того, как трансформация достигнет критической точки…
– Тогда у человечества еще будет шанс, – закончила за него София. – Я помогу всем, чем смогу. Моя статья выйдет завтра в крупнейших мировых изданиях, я договорилась об одновременной публикации.
– Будь осторожна, – предупредил Дэвид. – Трансформированные становятся всё более организованными и влиятельными. Они могут попытаться помешать распространению информации, которая противоречит их целям.
– Я всегда осторожна, – улыбнулась София. – Это часть моей работы.
Она ушла, оставив Дэвида наедине с его исследованиями и мрачными мыслями о будущем. Он вернулся к микроскопу, зная, что каждая минута промедления может стоить еще одной человеческой индивидуальности, поглощенной растущим коллективным разумом Наставников.
Время работало против них, но Дэвид Чен не собирался сдаваться без боя.
Глава 5: Первые подозрения
Свет утреннего солнца заливал лабораторию исследовательского центра в Неваде. Дэвид Чен сидел за мощным электронным микроскопом, внимательно изучая образец ткани, взятый у одного из добровольцев, прошедших трансформацию. Рядом с ним доктор Элизабет Уонг аккуратно готовила новые препараты для анализа.
– Ты видишь это? – спросил Дэвид, не отрываясь от окуляров микроскопа. – На клеточном уровне происходят изменения, которые не соответствуют ни одной известной патологии.
Элизабет подошла и посмотрела на монитор, куда выводилось увеличенное изображение.
– Мембраны нейронов изменены, – заметила она. – Словно реструктурированы на молекулярном уровне. Никогда не видела ничего подобного.
– И обрати внимание на эти структуры, – Дэвид указал на крошечные объекты между нейронами. – Они напоминают синаптические узлы, но гораздо сложнее и эффективнее. Такое впечатление, что кто-то целенаправленно перестраивает архитектуру мозга.
Элизабет нахмурилась, изучая изображение.
– Если я правильно понимаю, эти модифицированные синапсы должны значительно усиливать нейронную связность. Это могло бы объяснить ускоренную обработку информации и усиленную эмпатию, о которой говорят трансформированные.
– И, возможно, синхронизацию мозговой активности между разными людьми, – добавил Дэвид мрачно. – Первый шаг к формированию коллективного сознания.
Он отодвинулся от микроскопа и потер уставшие глаза. Пять дней прошло с момента первого контакта с Наставниками, и все это время он почти не спал, изучая образцы, предоставленные добровольцами.
– Мы должны провести более детальный биохимический анализ, – сказала Элизабет. – Я подготовила серию тестов для выявления изменений в нейромедиаторах и рецепторах.
– Хорошая идея, – кивнул Дэвид. – Особенно интересуют дофамин, серотонин и окситоцин. Если наша гипотеза верна, их баланс должен быть значительно изменен.
Зазвонил телефон Дэвида. На экране высветилось имя Софии Мендес.
– Да, София, – ответил он.
– Дэвид, я только что закончила серию интервью с людьми, контактировавшими с Наставниками, – голос журналистки звучал взволнованно. – Нам нужно срочно поговорить. Я обнаружила закономерности, которые тебя заинтересуют.
– Где ты сейчас?
– В пресс-центре комплекса. Могу подойти к твоей лаборатории.
– Нет, давай встретимся в кафетерии через двадцать минут, – предложил Дэвид. – Мне тоже нужно проветриться.
Закончив разговор, он обратился к Элизабет:
– Продолжай с биохимическими тестами. Я встречусь с Софией и вернусь через час. Если обнаружишь что-то интересное, немедленно звони.
Элизабет кивнула, уже погрузившись в работу с образцами.
Дэвид снял лабораторный халат, взял свой планшет и вышел из лаборатории. Коридоры комплекса кипели активностью: ученые, военные, административный персонал – все двигались с целеустремленностью людей, осознающих важность момента.
Проходя мимо конференц-зала, Дэвид заметил через приоткрытую дверь Майкла Аджаи в окружении высокопоставленных военных и дипломатов. Обрывки разговора донеслись до него:
– …программа культурного обмена будет запущена завтра… добровольцы из разных стран… возможность глубже понять технологии Наставников…
Дэвид замедлил шаг, пытаясь услышать больше, но один из охранников заметил его и закрыл дверь. Неприятное предчувствие охватило ученого. "Культурный обмен" звучало как эвфемизм для массовой трансформации под государственным контролем.
В кафетерии было немноголюдно – не время обеда. София уже ждала его за дальним столиком с двумя чашками кофе.
– Ты выглядишь ужасно, – заметила она, когда Дэвид сел напротив. – Когда ты в последний раз спал?
– Не помню, – честно признался он, благодарно принимая кофе. – Слишком много работы. Что ты обнаружила?
София достала планшет и включила запись.
– Я проинтервьюировала двадцать семь человек, которые общались с Наставниками. Не трансформированных полностью, а просто контактировавших с ними или с трансформированными добровольцами.
Она запустила видео. На экране появился молодой мужчина, отвечающий на вопросы Софии.
– Вы заметили какие-либо изменения в своем самочувствии или мышлении после контакта с Наставниками? – спрашивал голос Софии за кадром.
– Нет, ничего особенного, – отвечал мужчина. – Я просто чувствую себя… спокойнее, наверное? Проблемы, которые раньше казались важными, теперь не так беспокоят.
София переключила на другое интервью. Женщина средних лет говорила почти теми же словами:
– Я стала более спокойной, более умиротворенной. Словно все тревоги отступили.
Еще одно видео, еще один интервьюируемый, и снова похожий ответ.
– Заметил закономерность? – спросила София, остановив запись. – Все они используют почти идентичные фразы, описывая свои ощущения. "Спокойствие", "умиротворение", "отсутствие тревоги". И это люди из разных социальных групп, с разным уровнем образования, разных возрастов.
– Словно запрограммированные, – задумчиво произнес Дэвид. – Или… как будто их мозг одинаково реагирует на определенный стимул.
– Именно! – София придвинулась ближе. – И еще кое-что. Я спрашивала их о планах на будущее. Послушай.
Она включила новую серию клипов. Различные люди отвечали на вопрос о своих будущих планах.
– Я думаю пройти полную трансформацию, – говорил бизнесмен в дорогом костюме. – Мне кажется, это следующий логичный шаг для человечества.
– Трансформация – это будущее, – вторила ему пожилая учительница. – Эволюционный скачок, который нам предлагают.
– Я уже записался на трансформацию, – говорил молодой студент. – Зачем откладывать неизбежное?
София выключила запись и многозначительно посмотрела на Дэвида.
– Все они, абсолютно все, говорили о трансформации как о "логичном шаге" или "неизбежном будущем". Даже те, кто изначально контактировал с Наставниками из простого любопытства, без намерения трансформироваться.
– Это подтверждает наши подозрения, – Дэвид понизил голос, хотя рядом никого не было. – Даже краткий контакт с Наставниками или трансформированными людьми запускает изменения в мозге, которые делают идею трансформации более привлекательной.
– Как вирус, – кивнула София. – Не только биологический, но и идеологический.
– И он распространяется гораздо быстрее, чем мы предполагали, – Дэвид открыл на своем планшете результаты утренних исследований. – Посмотри на эти микроскопические снимки. Мы обнаружили странные наноструктуры в нейронах трансформированных добровольцев. Они модифицируют синаптические связи, меняя саму архитектуру мозга.
София внимательно изучила изображения.
– Это искусственные структуры? Технология?
– Я не уверен, – признался Дэвид. – Они напоминают биологические конструкты, но с уровнем сложности, которого не должно быть у земных организмов. Что-то среднее между вирусом, наномашиной и симбиотическим организмом.
– И эти… существа передаются от человека к человеку?
– Предположительно. Мы еще не определили точный механизм передачи, но, судя по твоим интервью, даже кратковременный контакт может быть достаточным для начала процесса.
София откинулась на спинку стула, осмысливая информацию.
– Если ты прав, и эти наноорганизмы распространяются через обычные человеческие контакты, то… – она замолчала, не решаясь произнести очевидный вывод.
– То мы имеем дело с потенциальной пандемией трансформации, – закончил за нее Дэвид. – Причем такой, где "инфицированные" не считают себя больными, а, наоборот, стремятся распространить свое состояние на других.
– И правительства собираются ускорить этот процесс своей программой "культурного обмена", – София понизила голос до шепота. – Я слышала, что планируется масштабное мероприятие с участием высокопоставленных лиц из разных стран. Они будут контактировать с Наставниками напрямую.
Дэвид нахмурился.
– Аджаи что-то говорил об этом в конференц-зале. Мы должны предупредить их о рисках.
– Ты думаешь, они не знают? – София скептически приподняла бровь. – Или, может быть, уже не способны объективно оценивать ситуацию? Кто знает, сколько из них уже контактировали с трансформированными и подверглись начальным изменениям?
– Тем не менее, мы должны попытаться, – настаивал Дэвид. – У меня есть предварительные результаты исследований. Этого может быть достаточно, чтобы хотя бы отложить программу до более тщательного изучения.
Они договорились: Дэвид подготовит научный отчет с предупреждением о рисках неконтролируемой трансформации, а София использует свои журналистские связи, чтобы распространить информацию в СМИ, если официальные каналы не сработают.
Когда они уже собирались расходиться, в кафетерий вошел генерал Хиггинс в сопровождении двух офицеров. Заметив Дэвида и Софию, он направился к их столику.
– Профессор Чен, мисс Мендес, – поприветствовал он их. – Удачно, что я вас встретил. Директор Аджаи собирает срочное совещание. Ваше присутствие необходимо.
– Что-то случилось? – спросил Дэвид, вставая.
– Новый виток активности сфер, – коротко ответил Хиггинс. – И еще кое-что, что вам нужно увидеть.
В командном центре собрались ключевые участники проекта. На главном экране отображалась карта мира с отмеченными на ней локациями сфер. Все они пульсировали золотистым светом.
– Активность началась одновременно во всех тринадцати точках, – докладывал один из операторов. – Энергетические сигнатуры отличаются от предыдущих эпизодов. Более структурированные, почти ритмичные.
Аджаи заметил вошедших Дэвида, Софию и Хиггинса.
– А, вы здесь. Хорошо, – он указал на экран. – Помимо активности сфер, мы получили сообщения о странном поведении трансформированных добровольцев.
Он переключил изображение на камеры наблюдения в жилом блоке, где размещались трансформированные. Десятки людей сидели неподвижно, с закрытыми глазами, словно в глубокой медитации.
– Они начали синхронизироваться примерно в то же время, когда активизировались сферы, – продолжил Аджаи. – Не реагируют на внешние раздражители, но жизненные показатели в норме.
– Они коммуницируют, – произнес Дэвид, внимательно изучая изображение. – Обмениваются информацией через какой-то канал, который мы не можем детектировать.
– С Наставниками? – спросил Хиггинс.
– Или друг с другом, – ответил Дэвид. – Возможно, формируется что-то вроде нейронной сети, где каждый трансформированный человек функционирует как отдельный узел в более крупной системе.
– Это соответствует нашим последним находкам, – вмешалась Элизабет Уонг, которая тоже присутствовала на совещании. – Биохимические тесты показали резкое увеличение уровня окситоцина и серотонина у трансформированных, особенно когда они находятся рядом с другими трансформированными. Эти нейромедиаторы связаны с чувством доверия, социальной связи и эмпатии.
– А что с изображениями мозга? – спросил Дэвид.
– МРТ показывает усиленную активность в областях, отвечающих за социальное взаимодействие и эмпатию, – ответила Элизабет. – И, что особенно интересно, активность синхронизирована между разными людьми. Их мозги буквально работают в унисон.
– Как далеко может зайти эта синхронизация? – спросил Аджаи, его голос звучал напряженно.
– Теоретически? – Дэвид задумался. – При достаточно глубокой реорганизации нейронных сетей и с подходящим каналом коммуникации, можно представить полную синхронизацию когнитивных процессов. Фактически – единое сознание, распределенное по многим физическим телам.
В комнате воцарилась тяжелая тишина.
– И это то, что Наставники называют "эволюцией"? – мрачно произнес Хиггинс. – Превращение человечества в коллективный разум, как у муравьев или пчел?
– Мы не знаем их конечной цели, – напомнил Аджаи. – Но, учитывая новую информацию, я считаю необходимым пересмотреть наши планы относительно программы культурного обмена.
Дэвид почувствовал облегчение – похоже, Аджаи сам пришел к тому же выводу, который они с Софией собирались ему предложить.
– Я предлагаю временно приостановить программу, – продолжил Аджаи, – пока мы не получим более полного представления о процессе трансформации и его последствиях.
– Полностью поддерживаю, – кивнул Хиггинс. – Более того, считаю необходимым ввести ограничения на контакты с уже трансформированными добровольцами.
– Я подготовлю соответствующие рекомендации, основанные на наших исследованиях, – предложил Дэвид. – Мы уже обнаружили доказательства того, что трансформация может распространяться через обычные человеческие контакты, даже без прямого взаимодействия с Наставниками.