Проклятие Гипербореи

Следующий слайд показывал то же самое атмосферное явление, но в инфракрасном спектре.

– Обратите внимание на эти точки повышенной температуры. – Он указал лазерной указкой на несколько ярких пятен внутри урагана. – Согласно всем известным моделям формирования ураганов, их там быть не должно. И тем не менее, они есть. И что еще более странно, они появляются в определенной последовательности, словно…

Телефон в кармане завибрировал. Вольский нахмурился, но продолжил:

– Словно внутри стихийного явления действует некий упорядочивающий фактор. Вопрос: что это за фактор и можно ли…

Телефон завибрировал снова, настойчивее. Вольский извинился перед аудиторией и быстро взглянул на экран. Его лицо на мгновение изменилось, отразив удивление, но он тут же вернулся к прежнему профессиональному тону.

– Продолжим. Если мы наложим данные о температуре океанской поверхности на модель…

Дверь аудитории бесшумно открылась, и вошли двое мужчин в строгих костюмах. Они встали у стены, не привлекая внимания, но Вольский сразу заметил их. Один из них едва заметно кивнул ему.

– Впрочем, я предлагаю завершить лекцию несколько раньше, – неожиданно сказал Вольский, вызвав удивленный шепот в аудитории. – В качестве домашнего задания изучите материалы по атлантическим ураганам последнего десятилетия. Сравните их характеристики и составьте собственную гипотезу о причинах изменения их поведения. Все материалы доступны на образовательном портале.

Он быстро собрал бумаги в тонкую папку, выключил презентацию и, не отвечая на вопросы разочарованных студентов, направился к выходу, где его ждали неизвестные посетители.

– Доктор Вольский? – произнес один из них, когда Алексей приблизился. – Полковник Игнатьев, Служба Национальной Безопасности. Вам необходимо немедленно проследовать с нами.

Вольский внимательно изучил удостоверение, которое ему протянули: – Могу я узнать причину?

– В машине, – коротко ответил полковник. – Это вопрос национальной безопасности. Уровень "Красный".

Брови Вольского удивленно приподнялись. Уровень "Красный" означал непосредственную угрозу для страны, требующую немедленных действий на самом высоком уровне.

– В таком случае, веди, – кивнул он, и они вместе направились к выходу из здания.

У входа их ждал черный бронированный автомобиль с затемненными стеклами. Как только они сели внутрь, машина тронулась.

– Так что происходит? – спросил Вольский, когда автомобиль влился в московский поток.

Полковник Игнатьев вытащил из кейса планшет и протянул его Вольскому: – Вы знакомы с профессором Громовым? Сергеем Ивановичем?

– Конечно, – Вольский нахмурился. – Один из ведущих археологов, специализируется на древних северных цивилизациях. Мы встречались на конференции по палеоклимату три года назад. А что с ним?

– Он умер четыре дня назад, – сухо ответил Игнатьев. – В военном госпитале Норильска. Перед смертью он активировал протокол "Феникс" и назначил вас руководителем операции.

– Меня? – Вольский удивленно покачал головой. – Какой еще протокол "Феникс"? Я ничего об этом не знаю.

– Потому что это совершенно секретная программа на случай чрезвычайных ситуаций определенного типа. – Игнатьев разблокировал планшет. – Взгляните на эти снимки.

На экране появились спутниковые фотографии какого-то региона Сибири. Большая часть территории была покрыта снегом, что было странно для июля-августа.

– Плато Путорана, – пояснил полковник. – Температура минус тридцать градусов, при норме плюс пятнадцать для этого времени года. Аномальная зона расширяется со скоростью примерно пять километров в день.

Он пролистнул на следующий снимок, показывающий какой-то объект под слоем льда: – Экспедиция Громова обнаружила нечто, что они называют "древним городом". Согласно его последнему отчету, это руины цивилизации Гипербореи возрастом более десяти тысяч лет.

Вольский напрягся, услышав это название: – Гипербореи? Мифической страны на севере?

– Не такой уж мифической, как оказалось, – Игнатьев пролистнул еще несколько изображений. – После обнаружения артефакта и его случайной активации начались необъяснимые климатические изменения. Снежные бури среди лета, резкое похолодание, аномальное поведение атмосферы.

Он посмотрел прямо в глаза Вольскому: – Согласно гипотезе Громова, они обнаружили древний механизм, способный влиять на климат планеты. И теперь этот механизм активирован и набирает мощность. Если его не остановить, мы получим новый ледниковый период в глобальном масштабе.

Вольский молча изучал данные на планшете, его лицо становилось всё более сосредоточенным: – Это невозможно. Ни одна древняя цивилизация не могла обладать технологиями такого уровня.

– И тем не менее, данные метеорологических спутников не лгут. – Игнатьев показал графики температур и атмосферного давления. – За последний месяц средняя температура в Северном полушарии упала на полградуса. Это беспрецедентная скорость изменений. И эпицентр всех аномалий – именно то место, где экспедиция Громова обнаружила свой "артефакт".

Автомобиль въехал на территорию комплекса правительственных зданий, миновал несколько КПП и остановился у неприметного серого здания без опознавательных знаков.

– Мы прибыли, – сообщил Игнатьев. – Здесь вас ждут.

Внутри здания их провели через несколько постов безопасности, включая сканирование сетчатки и отпечатков пальцев. Наконец, они оказались в просторном зале с огромным столом для совещаний. За столом уже сидело несколько человек, среди которых Вольский узнал министра обороны и директора ФСБ.

– Доктор Вольский, – поднялся им навстречу пожилой человек в гражданском костюме, которого Алексей не знал. – Рад, что вы прибыли так быстро. Я Константин Петрович Захаров, руководитель Федерального Агентства по Чрезвычайным Ситуациям.

Он указал на свободное место за столом: – Присаживайтесь. У нас мало времени.

Как только Вольский занял указанное место, Захаров нажал кнопку на панели перед собой. В центре стола появилась голографическая проекция – трехмерная модель Северного полушария с наложенной на неё тепловой картой.

– Ситуация развивается быстрее, чем мы предполагали, – без предисловий начал Захаров. – За последние сутки аномальная зона увеличилась ещё на восемь километров. Температурные показатели продолжают снижаться. В Норильске выпало полметра снега, хотя на календаре сентябрь.

Он перевел взгляд на Вольского: – Согласно протоколу "Феникс", в случае обнаружения артефактов с потенциалом глобального воздействия, формируется специальная оперативная группа. Руководитель группы назначается самим активатором протокола, в данном случае – покойным профессором Громовым. Он выбрал вас.

Вольский нахмурился: – С чего вдруг? Я климатолог, а не археолог. И тем более не эксперт по древним цивилизациям.

– Именно поэтому, – раздался женский голос от двери.

Все повернули головы. В зал вошла молодая женщина с усталым лицом, одетая в полевую форму, потрепанную и местами порванную. Ее руки были покрыты мелкими царапинами, а на щеке виднелся свежий синяк.

– Светлана Орлова, заместитель руководителя экспедиции Громова, – представил её Захаров. – Прибыла час назад спецрейсом из Норильска.

Светлана прошла к столу и села рядом с Вольским: – Профессор Громов выбрал вас именно потому, что вы климатолог. Вы понимаете атмосферные процессы лучше, чем кто-либо другой. И вы уже изучали аномальные явления.

Она положила на стол небольшой предмет, завернутый в ткань: – Кроме того, есть еще кое-что. Профессор просил передать вам это лично. И сказать: "кровь помнит".

Вольский осторожно развернул ткань. Внутри оказался странный металлический амулет с выгравированным символом, напоминающим стилизованную снежинку или звезду с восемью лучами.

Как только его пальцы коснулись амулета, произошло нечто странное. Металл словно потеплел, а символ едва заметно засветился голубоватым светом. Вольский почувствовал легкое головокружение и внезапный образ – заснеженные горы и город из белого камня, сияющий под северным сиянием.

– Что это? – спросил он, моргая, чтобы избавиться от наваждения.

– Мы не знаем, – ответила Светлана. – Профессор нашел его в одном из помещений подземного комплекса. Он считал, что это какой-то ключ к управлению механизмом.

Захаров прочистил горло, привлекая внимание: – Согласно последним распоряжениям правительства, операции "Феникс" присвоен высший приоритет. В ваше распоряжение, доктор Вольский, предоставляются все необходимые ресурсы. Ваша задача – изучить обнаруженный артефакт и, если возможно, деактивировать его, прежде чем климатические изменения станут необратимыми.

– Вы действительно верите в то, что древний артефакт может вызывать изменения климата? – скептически спросил Вольский, отложив амулет.

– Я верю в данные, – жестко ответил Захаров. – А данные говорят, что после активации этого объекта начались беспрецедентные климатические изменения с эпицентром точно над местом раскопок. Совпадение? Не думаю.

– Кроме того, – добавил до сих пор молчавший мужчина в строгом костюме, сидевший в конце стола, – мы получили тревожную информацию о том, что ситуацией заинтересовались определенные… негосударственные структуры.

– Представьтесь, пожалуйста, – попросил Вольский.

– Генерал Степанов, Служба Внешней Разведки, – ответил мужчина. – По нашим данным, международная экотеррористическая группа "Чистая Земля" проявляет повышенный интерес к происходящему на плато Путорана. У них есть свой человек среди выживших членов экспедиции.

Светлана вздрогнула: – Что? Кто?

– Мы выясняем, – ответил Степанов. – Но уже известно, что их лидер, Елена Северова, известная также как "Гайа", лично направляется в регион.

– Елена Северова? – Вольский нахмурился. – Бывший климатический инженер? Я читал её работы до того, как она… исчезла.

– Именно, – кивнул Степанов. – После гибели своей семьи во время наводнения в Бангладеш пять лет назад она радикализировалась. Считает, что человечество – вирус, уничтожающий планету, и что Земле нужна… "перезагрузка".

Он подался вперед: – Если она узнает о механизме и его возможностях, можно не сомневаться – она сделает всё, чтобы он продолжал работать. Даже если это означает гибель миллиардов людей.

В зале воцарилось тяжелое молчание. Наконец, Вольский задал вопрос, который волновал его больше всего:

– Допустим, я возглавлю эту операцию. Кого вы предлагаете включить в группу?

Захаров кивнул, словно только этого и ждал: – Группа уже частично сформирована. Светлана Орлова – как участник первоначального открытия и археолог. – Он указал на молодую женщину. – Доктор Чжан Ли – лингвист и криптограф, один из лучших специалистов по древним языкам. В настоящее время он изучает символы, обнаруженные в подземном комплексе.

Он продолжил, указывая на голографические изображения людей, появляющиеся над столом: – Иван Чернов, позывной "Волк", бывший спецназовец, сейчас работает проводником в сибирской тайге. Незаменим в экстремальных условиях. И майор Анна Королёва, офицер специального подразделения ФСБ, обеспечит безопасность группы.

Когда появилось изображение Анны, Вольский слегка напрягся. Женщина на голограмме выглядела профессионально и сурово – короткие темные волосы, проницательные глаза, уверенная осанка. Что-то в её взгляде напомнило ему…

– Кроме того, – продолжал Захаров, не заметив реакции Вольского, – к вам присоединится представитель Международного Арктического Фонда, который финансировал экспедицию Громова – Оливер Хантингтон, основатель корпорации HuntTech.

– Миллиардер? – удивился Вольский. – Зачем нам технологический магнат в полевых условиях?

– Потому что он обеспечивает ресурсы, – пожал плечами Захаров. – И настаивает на личном участии.

Вольский медленно кивнул, обдумывая ситуацию. Его взгляд упал на амулет, который странным образом притягивал внимание. Он взял его в руку, и снова почувствовал мимолетный образ – на этот раз заснеженного леса и фигур в странной одежде, двигающихся между деревьями.

Он моргнул, отгоняя видение. Профессиональное любопытство и скептицизм боролись в нем с иррациональным ощущением, что происходит нечто большее, чем просто климатическая аномалия.

– Хорошо, – наконец сказал он. – Я возглавлю группу. Но с одним условием – полная научная автономия. Никакого политического давления и вмешательства в исследовательский процесс.

– Согласен, – кивнул Захаров. – Но и вы должны понимать серьезность ситуации. По предварительным расчетам, если аномалия продолжит расширяться с той же скоростью, через три-четыре месяца половина Северного полушария окажется во власти экстремальных холодов. Это будет катастрофа невиданного масштаба.

Вольский встал: – Когда вылет?

– Завтра утром, – ответил Захаров. – Специальный борт доставит вас и часть команды в Норильск, оттуда вертолетом на исследовательскую базу "Пороз", созданную рядом с раскопками. Остальные члены группы уже там или прибудут в ближайшие дни.

Он протянул Вольскому электронный пропуск: – Это доступ к базе данных по операции "Феникс" и всем материалам экспедиции Громова. Рекомендую изучить их до вылета.

Когда встреча завершилась, и участники начали расходиться, к Вольскому подошла Светлана: – Доктор Вольский, можно вас на минуту?

Они отошли в сторону, и она понизила голос: – Есть кое-что, что я не могла сказать при всех. Профессор Громов… перед смертью он бредил, говорил странные вещи. О вас.

Вольский нахмурился: – О мне? Но мы едва были знакомы.

– Он сказал, что в вашей крови течет наследие Гипербореи. Что именно поэтому амулет реагирует на вас. – Она кивнула на предмет, который Вольский все еще держал в руке. – Вы заметили, как он светится, когда вы его касаетесь? Он не реагирует так ни на кого другого.

Вольский хотел возразить, сказать, что это абсурд, но что-то его остановило. Возможно, это были странные видения, которые он испытывал при контакте с амулетом. Или, может быть, смутное ощущение, что где-то глубоко внутри его самого всё это время дремало знание о чем-то древнем и могущественном.

– Я ученый, Светлана, – наконец произнес он. – И верю в факты, а не в мистические бредни. Если амулет реагирует на меня, значит, есть какое-то научное объяснение. Может быть, особенности кожной проводимости или что-то в этом роде.

– Конечно, – Светлана слабо улыбнулась. – Профессор тоже был ученым до самого конца. Но то, что мы обнаружили там, под льдом… иногда наука не может объяснить всё.

Она повернулась, чтобы уйти, но Вольский остановил её: – Еще один вопрос. Что означают слова "кровь помнит"?

Светлана покачала головой: – Я не знаю. Но профессор был уверен, что вы поймете. Со временем.

После её ухода Вольский остался один в полупустом зале. Он снова посмотрел на амулет, повертел его в пальцах. Странный металл отливал голубизной в свете ламп, символ на нем словно пульсировал, как живой.

Внезапно Вольский почувствовал острую головную боль. Перед глазами промелькнула вереница образов: снежные пики, ледяные дворцы, люди в странных одеяниях, выполняющие какой-то ритуал вокруг большого кристалла… И голос, шепчущий на неизвестном языке, который, тем не менее, казался смутно знакомым.

Видение исчезло так же внезапно, как и появилось, оставив Вольского с чувством тревоги и странной уверенности, что он стоит на пороге чего-то гораздо большего, чем просто научное открытие.

"Кровь помнит", – прошептал он, сжимая амулет в ладони. Что бы это ни значило, он был полон решимости выяснить.

В своей московской квартире Вольский провел ночь за изучением материалов экспедиции Громова. Его жилище полностью соответствовало характеру хозяина – функциональное, аскетичное, с минимумом личных вещей. Книжные полки, заставленные научными трудами, мощный компьютер, несколько фотографий горных пейзажей на стенах. И одна фотография в простой рамке на рабочем столе – улыбающаяся женщина с маленькой девочкой на руках на фоне заснеженных Альп.

Вольский откинулся на спинку кресла, потирая усталые глаза. Файлы Громова были обширны и детальны – десятилетия исследований, посвященных легендам о Гиперборее. Археологические находки, лингвистический анализ, сопоставления с мифами различных культур, от древнегреческой до эскимосской.

Согласно теории Громова, Гиперборея была реальной цивилизацией, существовавшей от двенадцати до пятнадцати тысяч лет назад, в конце последнего ледникового периода. Они достигли высокого уровня технологического развития, но пошли путём, отличным от современной цивилизации, основывая свои технологии на гармонии с природными силами, а не их подчинении.

Одним из их величайших достижений был механизм управления климатом, использующий геомагнитные поля Земли и особые кристаллы, способные накапливать и преобразовывать энергию. Этот механизм позволял контролировать погодные условия на обширных территориях.

Но что-то пошло не так. Согласно собранным Громовым легендам, гиперборейцы столкнулись с угрозой космического происхождения – возможно, астероидом или кометой – и использовали свой механизм для создания защитного холода. Они намеренно вызвали новый ледниковый период, чтобы минимизировать последствия столкновения и последующего глобального потепления от пожаров и выброса пепла. Но процесс вышел из-под контроля, и цивилизация была вынуждена уйти под землю или мигрировать в более тёплые регионы.

"Бредовая теория," – пробормотал Вольский, но продолжал читать с возрастающим интересом.

Особый раздел был посвящен "наследникам" – людям, которые, по мнению Громова, несли в своей ДНК генетические маркеры гиперборейцев. Эти маркеры предположительно давали им особую чувствительность к артефактам древней цивилизации и способность взаимодействовать с их технологией.

Вольский вздрогнул, когда дошел до следующей части. Среди предполагаемых "наследников" Громов указывал и его самого, ссылаясь на некие "генетические тесты", проведённые без его ведома после конференции по палеоклимату три года назад.

"Этот старик совсем свихнулся," – пробормотал Вольский, закрывая файл.

Его взгляд упал на фотографию на столе. Наташа и Соня, его жена и дочь, погибшие пять лет назад в Альпах. Он был там с ними, в исследовательской экспедиции, изучал аномальное поведение снежных масс. Прогнозы не предвещали опасности, все метеорологические модели указывали на стабильную погоду. И всё же буря пришла – внезапно, с невероятной силой, погребая под лавиной небольшой горный отель, где остановилась его семья, пока он работал на метеостанции.

Он успел услышать последний крик жены по телефону, прежде чем связь оборвалась. Затем трое суток поисков и страшная находка – их тела, замерзшие, но удивительно нетронутые, словно сама смерть отнеслась к ним с уважением.

После этого была только работа. Бесконечная, изнуряющая работа, попытка понять непонятное, предсказать непредсказуемое. Он стал ведущим специалистом по климатическим аномалиям, получил международное признание, написал десятки научных статей. Но истинной целью всегда оставалось одно – понять, почему его модели не смогли предсказать ту бурю. Почему наука подвела его, когда это было важнее всего.

И вот теперь эта странная ситуация с Гипербореей и механизмом контроля климата. Совпадение? Или судьба наконец привела его к ответам, которые он так долго искал?

Вольский потянулся к амулету, лежащему на столе. Как только его пальцы коснулись металла, перед глазами снова возникли образы – на этот раз отчётливее. Он увидел высокий зал с сияющими кристаллами, людей в белых одеяниях, выполняющих какие-то манипуляции с центральным механизмом. И среди них – человек, поразительно похожий на него самого.

Амулет выпал из внезапно ослабевших пальцев, и видение исчезло. Вольский тяжело дышал, словно после интенсивной физической нагрузки.

"Просто усталость и внушение," – сказал он себе. – "Слишком много информации за один день".

Но где-то в глубине души он знал, что происходит нечто большее, чем просто игра воображения. Что-то древнее взывало к нему через толщу времен, и, возможно, именно в этом зове скрывался ключ к спасению мира от надвигающегося холода.

Вольский взглянул на часы – 3:40 утра. До вылета оставалось несколько часов. Он решил хотя бы ненадолго прилечь, чтобы собраться с силами перед предстоящей миссией.

Но даже во сне его не оставляли видения снежных пейзажей и странного города из белого камня, сияющего под северным сиянием.

Военный аэродром встретил Вольского холодным ветром и моросящим дождем. Серое московское небо, казалось, отражало его внутреннее состояние – неопределенность, смешанную с глухой тревогой.

У трапа транспортного самолета его ждала невысокая женщина в военной форме без знаков различия. Её короткие темные волосы трепал ветер, а выражение лица оставалось непроницаемым.

– Доктор Вольский? – произнесла она, когда он приблизился. – Майор Анна Королёва. Я отвечаю за безопасность группы.

Она протянула руку, и Вольский пожал её. Рукопожатие было сильным, уверенным.

– Приятно познакомиться, майор, – кивнул он.

Их взгляды встретились, и на мгновение Вольскому показалось, что в её глазах мелькнуло что-то – узнавание? интерес? – но это быстро скрылось за профессиональной маской.

– Остальные уже на борту, – сообщила она, указывая на самолет. – Мы вылетаем через двадцать минут.

Внутри транспортника было не слишком комфортно, но функционально. Вдоль бортов располагались сиденья, в центре – крепления для грузов, сейчас занятые контейнерами с оборудованием.

Светлана Орлова сидела у дальней стены, погруженная в изучение каких-то документов. Рядом с ней расположился азиат лет сорока, вероятно, доктор Чжан Ли, судя по фотографии, которую Вольский видел во время брифинга.

Напротив них сидел крупный мужчина с обветренным лицом и короткой седеющей бородой. Его внешность говорила о жизни, проведенной на открытом воздухе, а взгляд был настороженным и оценивающим. Иван "Волк" Чернов, подумал Вольский.

– Присаживайтесь, доктор, – Анна указала на свободное место рядом с собой. – Полет долгий, около четырех часов до Норильска.

Вольский сел, пристегнулся и огляделся: – А где Хантингтон?

– Мистер Хантингтон прибудет напрямую на базу своим частным самолётом, – ответила Анна. – Видимо, военный транспорт не соответствует его статусу.

В её голосе прозвучала легкая ирония, которую Вольский оценил.

Двигатели самолета загудели, и вскоре они были в воздухе. Когда набрали высоту, и самолет выровнялся, Анна расстегнула ремень:

– Думаю, стоит провести короткое знакомство. Все знают цель миссии, но не все знакомы друг с другом.

Она повысила голос: – Внимание всем! Предлагаю провести краткий брифинг.

Остальные члены группы отвлеклись от своих занятий и повернулись к ним.

– Для начала представлю нашего руководителя, – продолжила Анна. – Доктор Алексей Вольский, ведущий эксперт по климатическим аномалиям. Согласно протоколу "Феникс", он возглавляет операцию.

Вольский коротко кивнул всем присутствующим.

– Светлану Орлову многие из вас уже знают, – Анна указала на молодую женщину. – Она была заместителем профессора Громова и участвовала в первоначальном открытии.

Светлана слабо улыбнулась: – Рада познакомиться со всеми. Хотя обстоятельства не самые приятные.

– Доктор Чжан Ли, – Анна представила азиата, – лингвист и криптограф, специалист по древним языкам и символам.

– Для меня честь работать с вами, доктор Вольский, – кивнул Чжан Ли с легким акцентом. – Я слышал о ваших исследованиях атмосферных аномалий.

– И наконец, Иван Чернов, – Анна указала на бородача. – Лучший проводник в Сибири и эксперт по выживанию в экстремальных условиях.

Чернов лишь молча кивнул, внимательно изучая Вольского своими светло-голубыми, почти прозрачными глазами.

– Я думаю, все здесь понимают серьезность ситуации, – продолжила Анна. – По последним данным, аномальная зона расширилась еще на десять километров за последние сутки. Температурные показатели продолжают снижаться.

Она включила небольшой проектор, закрепленный на стене самолета. На противоположной стене появилась карта Северной Сибири с отмеченной на ней зоной аномального похолодания.

– Это актуальные спутниковые данные на сегодняшнее утро, – пояснила она. – Как видите, эпицентр находится точно над местом раскопок, и зона расширяется концентрическими кругами.

– Интересно, – заметил Вольский, изучая карту. – Это напоминает распространение волн от брошенного в воду камня. Но в атмосфере такое распределение температур не должно происходить, особенно учитывая розу ветров в регионе.

– Именно, – кивнула Анна. – Это противоречит всем известным метеорологическим моделям. Что подтверждает искусственный характер феномена.

– Или то, что мы еще не всё знаем о поведении атмосферы, – скептически возразил Вольский.