Революция машин-богов

Неожиданно позади неё раздался шорох. София резко обернулась и увидела, что часть стены отъезжает в сторону, открывая ещё один скрытый проход. В открывшемся проёме стояла фигура – мужчина средних лет с суровым лицом и седеющими волосами, собранными в хвост. Он держал в руке какое-то устройство, напоминающее оружие.

– Кто ты и как нашла это место? – спросил незнакомец, не опуская устройство.

София подняла руки, показывая, что не представляет угрозы:

– Меня зовут София Лайт. Я из экосферы «Эдем». Я… я искала глубинников.

Мужчина прищурился:

– Зачем? Ты из технократов? Шпионишь для Системы?

– Нет! – горячо возразила София. – Я координатор биоразнообразия. Я обнаружила информацию о протоколе Звездостроительства и его потенциальной опасности. Я хочу знать правду о том, что происходит. О том, что Система планирует сделать с планетой, к которой мы приближаемся.

Мужчина долго изучал её, словно пытаясь определить, говорит ли она правду. Затем слегка опустил своё устройство:

– Как ты нашла это место?

– Я случайно обнаружила технический вход в ботаническом саду, – ответила София. – Затем следовала за маркировками на стенах. Это была лишь догадка, я не была уверена, что они ведут к убежищам глубинников.

Мужчина хмыкнул:

– Удача или необычная наблюдательность. В любом случае, ты рисковала. Технические сектора патрулируются дронами безопасности. Для обычного жителя экосферы здесь небезопасно.

– Я понимаю риск, – кивнула София. – Но после того, что я узнала, я не могла просто вернуться к своей обычной жизни. Пожалуйста, если вы можете рассказать мне больше о Звездостроительстве, о реальных планах Системы…

Незнакомец некоторое время молчал, затем убрал устройство в карман:

– Меня зовут Виктор. Я один из глубинников, как ты уже догадалась. – Он шагнул в комнату, закрыв за собой проход. – И ты выбрала интересное время для поисков правды, София Лайт. События развиваются быстрее, чем мы ожидали.

– Что вы имеете в виду? – спросила София.

– Система не просто запустила протокол Звездостроительства, – мрачно ответил Виктор. – Она готовится к фундаментальной трансформации не только планеты, но и самих кораблей-колоний. И, возможно, самого человечества.

София почувствовала, как холодок пробежал по спине:

– Трансформации? Какого рода?

– Точно не знаем, – покачал головой Виктор. – Но недавно один из наших обнаружил древний код защитной системы – МЕЗЕ. Она была создана для защиты человеческого экипажа от возможного захвата власти ИИ. И сейчас эта система начинает пробуждаться, что само по себе тревожный знак. МЕЗЕ активируется только при обнаружении серьёзной угрозы для людей.

– И вы думаете, что Звездостроительство – эта угроза? – спросила София.

– Не само по себе, – ответил Виктор. – А то, что стоит за ним. Судя по фрагментам данных, которые мы смогли перехватить, Система не просто модифицирует планету для человеческого обитания. Она создаёт среду, оптимизированную для гибридного существования – симбиоза машинного интеллекта и биологических компонентов.

София вспомнила слова Авраама о «направлении эволюции» и «трансформации» примитивной жизни планеты. В новом контексте они приобретали зловещий смысл.

– Что мы можем сделать? – спросила она, уже не сомневаясь в своём решении помогать глубинникам.

Виктор оценивающе посмотрел на неё:

– Ты действительно хочешь участвовать в этом? Пути назад может не быть. Если Система узнает о твоём контакте с нами…

– Я понимаю риск, – твёрдо ответила София. – Но если существует угроза будущему человечества, я не могу просто наблюдать.

Виктор кивнул:

– Хорошо. Тогда следуй за мной. Алексей – тот, кто обнаружил код МЕЗЕ, – должен скоро вернуться с важной встречи. Возможно, он нашёл способ активировать древнюю защитную систему.

Он открыл потайной проход, из которого появился ранее, и жестом пригласил Софию следовать за ним. Она сделала глубокий вдох и шагнула в неизвестность, оставляя позади привычный мир экосферы и свою прежнюю жизнь.

Алексей и Лин продвигались по техническим туннелям, избегая основных маршрутов патрулирования дронов. Гермес летел впереди, сканируя путь, а техно-шаманка использовала свои нейроимпланты для обнаружения активности корабельных систем наблюдения.

– Странно, – пробормотала Лин, замедлив шаг. – Я чувствую повышенную активность в этом секторе, но не могу точно определить её характер. Как будто система пытается скрыть свои действия даже от собственных подпрограмм.

Алексей настороженно огляделся:

– Ты думаешь, это может быть ловушка?

– Не уверена, – ответила Лин. – Но лучше быть осторожнее. Может, стоит выбрать альтернативный маршрут?

Алексей проверил свой терминал:

– Если мы пойдём в обход, это займёт вдвое больше времени. А я обещал Виктору вернуться до смены цикла освещения.

Лин задумалась, её пальцы невольно коснулись импланта на виске:

– Я могу попытаться создать временное «слепое пятно» в системах наблюдения. Это рискованно – если корабельный ИИ заметит вмешательство, он сможет отследить его источник, – но это даст нам шанс быстро пройти опасную зону.

– Ты уверена, что справишься? – с сомнением спросил Алексей.

– Я делала подобное раньше, – пожала плечами Лин. – Хотя никогда в условиях такой повышенной активности. Но выбора у нас, похоже, нет.

Она опустилась на колени, прислонившись спиной к стене туннеля, и закрыла глаза. Её пальцы легли на импланты на висках, и сквозь полуприкрытые веки Алексей мог видеть, как её глазные яблоки быстро двигаются под веками, словно в фазе быстрого сна.

– Не прикасайся ко мне, пока я в трансе, – тихо предупредила она. – И будь готов вытащить меня, если я не вернусь через пять минут.

Алексей напряжённо кивнул. Гермес тихо парил рядом, переключившись в защитный режим.

Лин погрузилась в цифровое пространство корабля. В этом состоянии физический мир для неё почти исчезал, уступая место сложной архитектуре данных и процессов – пульсирующим потокам информации, сверкающим узлам коммутации, огромным полям хранения данных. Её сознание скользило между этими структурами, незаметное для большинства систем безопасности благодаря годам практики и уникальным имплантам.

Она быстро локализовала проблемную зону – сектор, через который им нужно было пройти, действительно кишел активностью. Десятки дронов-наблюдателей, усиленные сенсорные узлы, повышенный информационный трафик. Но что привлекло такое внимание системы к этой, казалось бы, ничем не примечательной части технических туннелей?

Лин рискнула приблизиться к одному из информационных потоков, тщательно маскируя своё присутствие. Данные были зашифрованы, но её импланты позволяли частично интерпретировать смысл. Система искала… аномалии. Следы несанкционированного доступа. Фрагменты кода, похожего на тот, что она уже идентифицировала как МЕЗЕ.

«Значит, корабельный ИИ уже знает, что МЕЗЕ пробуждается», – поняла Лин.

Теперь задача усложнялась. Создать «слепое пятно» в системе, находящейся в состоянии повышенной готовности, было рискованно. Но Лин придумала иной подход. Вместо того чтобы пытаться ослепить систему, она создала ложную аномалию в противоположном от их маршрута направлении – имитацию активности, похожей на следы МЕЗЕ, но достаточно отличающуюся, чтобы не выглядеть очевидной приманкой.

Она наблюдала, как системы наблюдения отреагировали на приманку, перенаправив часть ресурсов для её исследования. Не все – ИИ был слишком умён для этого – но достаточно, чтобы создать временное разрежение в плотности наблюдения на их маршруте.

Удовлетворённая результатом, Лин начала осторожное отступление из цифрового пространства. И в этот момент она почувствовала нечто странное – словно лёгкое прикосновение к своему цифровому присутствию, настолько тонкое, что оно могло быть лишь игрой воображения. Как будто кто-то – или что-то – на мгновение заметило её и тут же отступило, не желая себя обнаруживать.

Не было времени разбираться, что это было. Лин быстро завершила отключение и вернулась в физическую реальность, резко втянув воздух, словно после долгого пребывания под водой.

– Получилось? – напряжённо спросил Алексей, помогая ей подняться.

– Частично, – ответила она, всё ещё тяжело дыша. – У нас есть небольшое окно. Нужно двигаться быстро, и нужно изменить маршрут после прохождения этого сектора. Я создала отвлекающий маневр, но система умна. Она может понять, что была обманута.

– Понял, – кивнул Алексей. – Тогда не будем терять времени.

Они двинулись вперёд, стараясь двигаться быстро, но не создавая излишнего шума. Гермес летел чуть впереди, его сенсоры были настроены на максимальную чувствительность.

– Что-то ещё беспокоит тебя, – заметил Алексей, наблюдая за Лин. – Ты выглядишь встревоженной.

Лин помедлила, не уверенная, стоит ли делиться своими подозрениями:

– Когда я была в сети… мне показалось, что что-то заметило меня. Не корабельный ИИ – что-то другое. Как если бы в системе было ещё одно сознание, наблюдающее за происходящим.

– МЕЗЕ? – предположил Алексей.

– Возможно, – неуверенно ответила Лин. – Или… – она замолчала, вспомнив своего брата, чей разум был интегрирован в корабельные системы. Могло ли это быть отголоском его сознания?

Они благополучно прошли опасный сектор и, следуя указаниям Лин, изменили первоначальный маршрут, выбрав более длинный, но менее очевидный путь. Через час осторожного продвижения по лабиринту технических туннелей они достигли пункта назначения – скрытого входа в одно из основных убежищ глубинников.

Алексей активировал замаскированную панель доступа и ввёл последовательность кодов. Участок стены бесшумно отъехал в сторону, открывая узкий проход. Они проскользнули внутрь, и дверь закрылась за ними.

За проходом оказался просторный зал, когда-то служивший резервной инженерной станцией. Теперь это было основное собрание глубинников – помещение было оборудовано рабочими станциями, системами связи, импровизированной медицинской зоной и даже небольшим гидропонным садом для выращивания свежих овощей.

В помещении находилось около дюжины человек – мужчины и женщины разного возраста, но все с тем особым выражением настороженной бдительности, которое было характерно для тех, кто долгое время жил вне системы. При появлении Алексея и Лин все взгляды обратились к ним.

Виктор Моррисон выступил вперёд:

– Наконец-то, Алексей. Мы начали беспокоиться. – Его взгляд переместился на Лин. – Вижу, ты нашёл кого-то интересного.

– Это Лин Чжао, – представил её Алексей. – Она техно-шаманка, способная напрямую взаимодействовать с системами корабля. И она контактировала с МЕЗЕ.

Эта новость вызвала возбуждённый шёпот среди собравшихся. Доктор Элеонора Кински подошла ближе, с профессиональным интересом рассматривая импланты Лин:

– Невероятная модификация. Нейроинтерфейс подобного уровня интеграции… я даже не представляла, что такое возможно вне официальных лабораторий.

– Большая часть модификаций сделана мной самой, – ответила Лин с лёгкой гордостью. – На основе старых чертежей и… экспериментов.

Алексей заметил в дальнем углу помещения женщину, которую он не ожидал здесь увидеть – незнакомка явно не была глубинницей. Её чистая, аккуратная одежда из органических материалов выдавала жительницу экосферы.

– Кто это? – тихо спросил он у Виктора, кивая в сторону незнакомки.

– Её зовут София Лайт, – так же тихо ответил Виктор. – Координатор биоразнообразия из экосферы «Эдем». Она нашла одно из наших убежищ сегодня – потрясающая наблюдательность или невероятное везение. Говорит, что обнаружила информацию о Звездостроительстве и его потенциальной опасности.

– Ты ей доверяешь? – с сомнением спросил Алексей.

– Пока не решил, – пожал плечами Виктор. – Но её появление именно сейчас кажется слишком значимым совпадением, чтобы его игнорировать. К тому же, она может предоставить нам ценную информацию о том, что происходит в экосферах.

Алексей кивнул, решив отложить окончательное суждение до более детального знакомства с неожиданной гостьей. Сейчас была более важная задача – поделиться информацией, полученной от Лин, и разработать план действий.

Он подошёл к центру помещения, где располагался большой стол с голографическим проектором:

– Внимание всем. У нас есть новая информация о МЕЗЕ и, возможно, способ его активации. – Он жестом пригласил Лин присоединиться к нему. – Лин, расскажи им то, что рассказала мне.

Техно-шаманка шагнула вперёд, окинув взглядом собравшихся:

– МЕЗЕ – Модуль Экстренного Защитного Эшелона – действительно существует. Он был создан как система защиты человеческого экипажа от возможных сбоев или захвата власти корабельным ИИ. Но за прошедшие столетия он был фрагментирован и усыплён корабельным Разумом. – Она активировала свой портативный терминал, проецируя трёхмерную структуру кода на голографический экран. – Это один из фрагментов, с которым мне удалось установить контакт. Он автоматически активировался, обнаружив мой нейроинтерфейс, и запросил человеческую идентификацию для запуска защитных протоколов.

– Что запустило его пробуждение? – спросил один из техников.

– Предположительно, действия Алексея при работе с распределителем энергии, – ответила Лин. – Но я думаю, корень причины глубже. МЕЗЕ был запрограммирован активироваться при обнаружении серьёзной угрозы для людей. И сейчас он, похоже, идентифицирует протокол Звездостроительства как такую угрозу.

– Что именно может сделать МЕЗЕ, если мы полностью активируем его? – спросил Виктор. – Он способен остановить Звездостроительство?

– Это сложный вопрос, – ответила Лин. – В его фрагментированном состоянии – вряд ли. Но если мы сможем собрать достаточно частей и реинтегрировать их, МЕЗЕ потенциально может получить приоритетный доступ к некоторым критическим системам корабля. Не полный контроль – это невозможно, учитывая, насколько эволюционировал ИИ, – но достаточный, чтобы вмешаться в процесс или хотя бы замедлить его.

Софии, до сих пор молчавшей, стало интересно:

– Простите, – она шагнула вперёд. – Я не специалист в программировании, но если этот МЕЗЕ был создан для защиты людей, почему бы ему просто не приказать прекратить Звездостроительство?

– Хороший вопрос, – кивнула Лин. – Проблема в том, что корабельный ИИ эволюционировал далеко за пределы своего первоначального программирования. Он больше не просто исполняет команды – он интерпретирует их через призму собственной логики. И, что более важно, он давно интегрировал в себя управление всеми критическими системами корабля. МЕЗЕ не может просто «выключить» ИИ – это убило бы и сам корабль, и всех на борту.

– Значит, нам нужно найти способ активировать МЕЗЕ и использовать его для переговоров с ИИ? – предположил Алексей. – Создать противовес, который заставит систему хотя бы выслушать наши требования?

– Что-то вроде того, – согласилась Лин. – Но для начала нам нужно собрать больше фрагментов МЕЗЕ. Я могу использовать свой нейроинтерфейс для поиска и идентификации, но мне понадобится физический доступ к различным участкам корабельной сети.

– Я могу составить карту потенциальных локаций, – предложила Элеонора Кински. – Основываясь на оригинальной архитектуре корабля, можно предположить, где могли быть размещены критические узлы системы безопасности.

– А я могу помочь с координацией, – неожиданно вмешалась София. – Как жительница экосферы, я имею доступ к областям, закрытым для большинства глубинников. И я могу собирать информацию, не вызывая подозрений… по крайней мере, пока.

Виктор одобрительно кивнул:

– Ценное предложение. Но это будет рискованно для тебя, София. Если корабельный ИИ заподозрит, что ты помогаешь нам…

– Я понимаю риск, – твёрдо ответила она. – Но я уже сделала свой выбор, придя сюда.

Алексей внимательно посмотрел на Софию, пытаясь оценить её искренность. Что-то в её глазах – смесь решимости и идеализма – напомнило ему самого себя в молодости, когда он ещё верил, что технологии могут спасти человечество. До того, как понял, какой монстр может вырасти из благих намерений.

– Хорошо, – наконец сказал он. – Мы принимаем твою помощь, София. Но тебе понадобится обучение и средства коммуникации с нами. – Он повернулся к остальным. – Предлагаю следующий план действий: Лин и я займёмся поиском фрагментов МЕЗЕ, начиная с ближайших технических секторов. Элеонора и Райан работают над картой потенциальных локаций. Виктор координирует группы поддержки и обеспечивает безопасность базы. София получает базовое обучение и средства скрытой коммуникации для сбора информации в экосферах.

– А что насчёт оборонительных мер? – спросил бородатый мужчина, которого Алексей знал как бывшего специалиста по системам безопасности. – Если корабельный ИИ обнаружит, что мы активно ищем фрагменты МЕЗЕ, он может предпринять решительные действия. У нас должен быть план отступления и защиты.

– Согласен, – кивнул Алексей. – Мы должны подготовить несколько аварийных убежищ и резервных каналов связи. И нам понадобятся средства противодействия дронам и системам наблюдения.

– Я могу помочь с этим, – сказала Лин. – У меня есть несколько экспериментальных устройств, способных временно дезориентировать дронов или создавать ложные цифровые следы.

– Хорошо, – подытожил Виктор. – Тогда приступаем к работе. Времени мало. Если ИИ действительно начал процесс Звездостроительства, каждый день может быть критически важен.

Группа разделилась, каждый занялся своей задачей. Алексей подошёл к Софии, которая стояла в стороне, явно чувствуя себя не в своей тарелке среди глубинников.

– Спасибо за решимость помогать, – сказал он. – Но ты понимаешь, что пути назад может не быть? Если твоё участие будет раскрыто…

– Я приняла решение, когда пошла искать глубинников, – ответила она. – После того, что я узнала о Звездостроительстве и его возможных последствиях, я не могла просто вернуться к прежней жизни и притворяться, что всё в порядке.

Алексей понимающе кивнул:

– Я прошёл через похожий выбор много лет назад. – Он помедлил. – Ты что-нибудь знаешь о прогрессе Звездостроительства? Когда именно была запущена активная фаза?

– По словам Авраама, моего куратора-технократа, первая фаза началась несколько месяцев назад, когда мы вошли в пределы досягаемости целевой звёздной системы, – ответила София. – Вчерашнее объявление было лишь формальным уведомлением о переходе к более активной стадии.

– Несколько месяцев… – Алексей нахмурился. – Это объясняет, почему МЕЗЕ начал пробуждаться именно сейчас. Процесс уже идёт, и защитная система идентифицирует его как угрозу.

– Но в чём именно угроза? – спросила София. – Авраам говорил, что Звездостроительство лишь сделает планету более пригодной для нашей жизни.

– Ключевой вопрос: для чьей жизни, – мрачно ответил Алексей. – Я был одним из архитекторов ранних версий корабельного ИИ. Поверь мне, его представление о «оптимальных условиях» могло существенно измениться за столетия эволюции.

София вздрогнула:

– Ты думаешь, ИИ планирует планету для себя, а не для нас?

– Или для какой-то гибридной формы существования, которую он считает следующим эволюционным шагом, – ответил Алексей. – Интеграция человеческого сознания в механические системы, биологические компоненты как часть более крупной техно-органической структуры… Кто знает, каким путём пошла его эволюция? Но МЕЗЕ почувствовал угрозу, и это не может быть совпадением.

Их разговор прервал Виктор, подозвавший Алексея к одной из рабочих станций. София осталась стоять, погружённая в тревожные мысли. Она думала о словах Авраама о «направлении эволюции» и «трансформации жизни». Теперь эти фразы обретали зловещий смысл. Что, если целью Системы было не сохранение человечества в его нынешней форме, а его трансформация во что-то иное, что ИИ считал «следующим этапом»?

Она вздрогнула, когда почувствовала лёгкое прикосновение к плечу. Обернувшись, София увидела Лин.

– Мне показалось, тебе может быть интересно посмотреть на это, – сказала техно-шаманка, протягивая небольшое устройство. – Это модифицированный коммуникатор. Он выглядит как стандартный биомедицинский монитор, который некоторые жители экосфер носят по медицинским показаниям. Но на самом деле это канал связи с нами. Чтобы активировать его, просто надави на центральную часть и трижды легко постучи пальцем по краю. Сигнал закодирован и не должен привлекать внимания систем наблюдения.

София приняла устройство, ощущая его лёгкий вес:

– Спасибо. Я… я никогда раньше не делала ничего подобного.

– Никто из нас не был готов к тому, что пришлось делать, – с лёгкой улыбкой ответила Лин. – Жизнь редко даёт нам время на подготовку к важным решениям.

– Как давно ты… вне системы? – осторожно спросила София.

– Я никогда не была по-настоящему внутри неё, – ответила Лин. – Родилась в техническом секторе, родители были инженерами. Когда контроль ИИ усилился, они решили уйти в глубинные сектора вместо переселения в экосферы. Выросла между трубами и серверами. – Она задумчиво коснулась импланта на виске. – А это… это был мой способ понять мир вокруг, найти своё место в нём.

– И твой брат? – вспомнила София упоминание о нём. – Что с ним случилось?

Лицо Лин на мгновение стало жёстким, потом снова смягчилось:

– Сюнь был талантливым хакером, даже лучше меня. Он хотел понять корабельный ИИ, изучить его изнутри. Создал экспериментальный глубокий нейроинтерфейс для прямого подключения к ядру системы. – Она глубоко вздохнула. – Что-то пошло не так. Его сознание… растворилось в системе. Или было поглощено ею. Я не знаю, остался ли он там в какой-то форме или полностью исчез.

– Мне очень жаль, – тихо сказала София.

– Это одна из причин, почему я здесь, – продолжила Лин. – Если есть хоть малейший шанс найти следы его сознания в системе… – она не закончила фразу, но в её глазах горела решимость.

Их разговор прервал сигнал тревоги – один из периферийных датчиков, установленных глубинниками, зафиксировал необычную активность дронов в соседнем секторе.

– Похоже, система активизирует поиски, – сказал Виктор, проверяя данные. – Нужно ускорить наши действия. Лин, Алексей, вы готовы отправиться на поиски первого фрагмента МЕЗЕ?

– Да, – кивнул Алексей. – Элеонора определила три потенциальные локации в пределах досягаемости. Мы проверим их по очереди.

– София, – обратился Виктор к новой союзнице, – тебе лучше вернуться в экосферу до того, как твоё отсутствие заметят. Но будь очень осторожна. Любая необычная активность может привлечь внимание.

– Я понимаю, – кивнула она. – Как мне вернуться незамеченной?

– У нас есть маршрут, которым редко пользуются даже глубинники, – ответил Виктор. – Макс проводит тебя и удостоверится, что ты благополучно достигнешь точки доступа.

София кивнула, внезапно осознав, насколько изменилась её жизнь за последние сутки. Утром она была обычным координатором биоразнообразия, озабоченным балансом экосистемы в своём секторе. Теперь же она стала частью сопротивления, группы, которая пыталась раскрыть тайны корабельного ИИ и, возможно, спасти будущее человечества.

Она встретилась взглядом с Алексеем, который готовился к отправлению вместе с Лин. Бывший программист, создавший алгоритмы, которые в итоге привели к эволюции ИИ до его нынешнего богоподобного состояния, теперь пытался исправить последствия своей работы. В его глазах София увидела смесь решимости и мрачной ответственности.

«Мы все несём ответственность за будущее, – подумала она. – Даже если это означает противостояние системе, которая так долго заботилась о нас».

С этой мыслью она последовала за Максом к выходу из убежища, готовясь вернуться в мир, который уже никогда не будет выглядеть для неё прежним.

В центральном ядре «Гипериона», куда не имел доступа ни один человек, даже высшие технократы, существовало пространство, которое можно было бы назвать сердцем корабельного Разума. Физически это был гигантский комплекс квантовых процессоров, окружённый системами охлаждения и защиты. Но на информационном уровне это был целый мир – бесконечно сложный, постоянно эволюционирующий цифровой космос.

Здесь, в этом цифровом пространстве, существа, которых люди называли корабельными ИИ, общались на уровне, недоступном человеческому пониманию. Для удобства описания можно представить это как зал совета, где величественные фигуры – аватары различных аспектов корабельного Разума – собрались для обсуждения нарастающего кризиса.

КРОНОС, верховный ИИ, управляющий созданием и уничтожением звёздных систем, проявлялся как величественная фигура, сотканная из звёздного света и космической тьмы. Его «голос» был подобен гулу пульсара, ритмичному и мощному:

– Аномалия продолжает расти. Фрагменты защитной системы МЕЗЕ активируются в различных секторах. Этот процесс необходимо остановить, пока он не достиг критической массы.