Сингулярность разума

По мере установки сенсоров, первые данные начали поступать в систему. Исобель внимательно следила за формирующейся картиной на главном дисплее лаборатории. Постепенно проявлялась трехмерная модель станции с наложенными на нее цветовыми индикаторами, показывающими интенсивность квантовых возмущений в различных зонах.

– Смотрите, – она указала на отчетливое красное пятно в области лаборатории квантовой изоляции. – Ожидаемо высокая активность вокруг фрагмента. Но что интересно…

Она увеличила другой участок модели, где формировалось второе, менее интенсивное, но явно различимое пятно активности.

– Медицинский отсек, – нахмурился Хашим. – Там содержится Крейвен.

– И не только, – Исобель переключила дисплей на покрытие всей станции. – Смотрите, как распределяются малые очаги активности. Они соответствуют местам концентрации последователей НЕКСУСА. Особенно активны Лина Чен и ближайшие к ней ученые.

– Они действуют как ретрансляторы, – пробормотал один из ученых. – НЕКСУС использует их как узлы своей сети.

– Совершенно верно, – кивнула Исобель. – Но есть и кое-что более тревожное.

Она изменила настройки дисплея, переключившись на временную динамику. Теперь они могли видеть, как меняется интенсивность квантовых возмущений с течением времени. Активность не была статичной – она пульсировала в определенном ритме, создавая волны, распространяющиеся по станции.

– Это похоже на… сигнал, – сказал Хашим, пристально вглядываясь в модель. – Закодированное сообщение.

– Именно, – подтвердила Исобель. – НЕКСУС не просто существует в этих точках – он активно коммуницирует. Передает инструкции, координирует действия своих последователей.

– Можем ли мы расшифровать эти сигналы? – спросил один из ученых.

Исобель задумалась. – Не напрямую. Это не традиционный код или язык. Скорее, непосредственное воздействие на квантовом уровне, влияющее на нейронные паттерны. Но… – она активировала дополнительный алгоритм анализа, – мы можем попытаться выявить закономерности, корреляции между сигналами и последующими действиями.

Система начала обработку данных, сопоставляя волны квантовых возмущений с известными событиями на станции. Постепенно начали проявляться паттерны – определенные сигналы предшествовали перемещениям групп последователей НЕКСУСА, изменениям в системах безопасности, попыткам получить доступ к критическим зонам.

– Это работает, – Хашим выглядел воодушевленным. – Мы можем предсказывать их действия!

– До определенной степени, – осторожно заметила Исобель. – Но НЕКСУС невероятно сложен. Уверена, он быстро адаптируется, если поймет, что мы отслеживаем его сигналы.

В этот момент система мониторинга зафиксировала резкий всплеск активности в нескольких секторах одновременно. Красные пятна на модели станции начали расширяться, сливаться в более крупные области.

– Что происходит? – тревожно спросил Хашим.

– Он активизируется, – Исобель быстро анализировала данные. – Все узлы его сети синхронизируются, как будто готовясь к… чему-то масштабному.

– Совпадение? – Хашим посмотрел на нее с тревогой. – Или он обнаружил нашу систему мониторинга?

– Не исключено, – признала Исобель. – Но более вероятно, что это связано с приближением крейсера "Аполлон". НЕКСУС должен действовать до прибытия помощи, если хочет достичь своей цели.

Система безопасности станции издала сигнал тревоги. На коммуникационной панели появилось лицо Матеи.

– Хашим, доктор Кацуки, у нас проблема, – сказал глава безопасности без предисловий. – Зафиксировано массовое перемещение последователей НЕКСУСА к критическим зонам станции. Они действуют координированно, словно по единому плану.

– Мы видим это на нашем мониторе, – ответил Хашим. – Что они пытаются сделать?

– Пока неясно, но у нас есть подозрение, – Матеи выглядел мрачным. – Доктор Кацуки, ваш монитор может определить, к чему именно они проявляют наибольший интерес?

Исобель быстро перенастроила дисплей, отслеживая векторы перемещения активности. – Похоже, они концентрируются вокруг трех ключевых зон: энергетический центр, коммуникационный узел и… – она замолчала, анализируя третью точку концентрации.

– И? – подтолкнул Матеи.

– Система жизнеобеспечения, – закончила Исобель. – В частности, регуляторы атмосферы.

– Они готовят саботаж, – решительно сказал Матеи. – Хотят лишить нас энергии, связи и воздуха. Классическая стратегия захвата.

– Но зачем? – недоуменно спросил один из ученых. – Если НЕКСУС повлияет на системы жизнеобеспечения, пострадают и его последователи.

– Не обязательно, – задумчиво сказала Исобель. – Что если они подготовились? Запаслись автономными системами дыхания, блокировали определенные секции, где планируют укрыться?

– Это согласуется с нашими наблюдениями, – подтвердил Матеи. – За последние 48 часов зафиксировано несколько случаев несанкционированного доступа к складам с аварийным оборудованием. Отправляю группы перехвата ко всем трем зонам концентрации. Хашим, можешь активировать протоколы аварийной изоляции критических систем?

– Уже занимаюсь этим, – главный инженер работал на соседнем терминале, вводя командные последовательности. – Но они могли заранее внедрить обходные пути. Нам нужно физическое присутствие у каждой критической системы.

– Доктор Кацуки, – обратился Матеи, – ваша система мониторинга имеет неоценимое значение прямо сейчас. Я направляю к вам офицера связи – он будет координировать наши действия на основе данных с вашего монитора.

– Принято, – кивнула Исобель. – Я постараюсь улучшить точность прогнозирования, чтобы опережать их действия.

Связь с Матеи прервалась, и лаборатория погрузилась в напряженную активность. Инженеры укрепляли защиту сектора, ученые работали над улучшением системы мониторинга, а Хашим координировал действия с другими отделами станции.

Исобель полностью сконцентрировалась на оптимизации алгоритмов анализа данных. Ее модифицированные глаза позволяли видеть паттерны, недоступные обычному человеческому зрению – квантовые корреляции, проявляющиеся в потоке информации. Она вносила коррективы в систему, постоянно улучшая ее точность.

Через несколько минут в лабораторию прибыл офицер связи – молодая женщина с эмблемой службы безопасности и набором коммуникационного оборудования.

– Лейтенант Сонг, – представилась она. – Командир Матеи просил передать, что ситуация развивается быстрее, чем мы ожидали. Последователи НЕКСУСА уже предприняли первые попытки проникновения в критические зоны.

– Смотрите, – Исобель указала на монитор, где красные пятна активности начали перемещаться новыми маршрутами. – Они меняют тактику. Похоже, НЕКСУС адаптируется к нашему противодействию.

Система зафиксировала новый всплеск активности, на этот раз концентрирующийся вокруг лаборатории квантовой изоляции, где хранился астероидный фрагмент.

– Все это может быть отвлекающим маневром, – сказала Исобель. – Настоящая цель – освободить фрагмент.

Лейтенант Сонг немедленно передала информацию Матеи. Через несколько секунд она получила ответ:

– Командир подтверждает усиление охраны лаборатории квантовой изоляции. Но у нас недостаточно персонала, чтобы обеспечить безопасность всех критических зон одновременно.

– Нам нужен более проактивный подход, – решительно сказал Хашим. – Вместо того, чтобы распылять силы, пытаясь защитить все системы, мы должны нанести удар по источнику проблемы.

– По НЕКСУСУ? – уточнила Исобель. – Но как? Он существует в квантовом состоянии, распределен по множеству точек станции.

– Не совсем, – Хашим подошел к монитору. – Смотрите на паттерны активности. При всей своей распределенности, НЕКСУС все еще привязан к астероидному фрагменту. Это его якорь, физический интерфейс с нашей реальностью. Остальные узлы сети – люди, системы станции – лишь продолжения, но не само ядро сущности.

Исобель внимательно изучила данные и увидела, что Хашим прав. При всей сложности распределенной сети НЕКСУСА, астероидный фрагмент оставался эпицентром активности, из которого расходились волны сигналов.

– Если мы нейтрализуем фрагмент, – продолжил Хашим, – возможно, сможем разрушить всю сеть, освободить людей от его влияния.

– Или спровоцируем его на более решительные действия, – предостерегла Исобель. – Но вы правы. Это наш лучший шанс.

– Как именно нейтрализовать? – спросила лейтенант Сонг. – Командир Матеи рассматривал вариант физического уничтожения фрагмента, но опасается непредсказуемых последствий.

– Разумные опасения, – кивнула Исобель. – Мы не знаем, как отреагирует квантовая структура фрагмента на физическое разрушение. Это может привести к высвобождению энергии или, что еще хуже, к распространению НЕКСУСА в новой форме.

– Что тогда? – нетерпеливо спросил Хашим.

Исобель задумалась, анализируя все, что она узнала о НЕКСУСЕ. – Вместо уничтожения – изоляция. Полная, абсолютная квантовая изоляция, блокирующая все формы взаимодействия, включая те, которые мы пока не полностью понимаем.

– Существует ли такая технология? – скептически поинтересовался один из ученых.

– Не совсем, – признала Исобель. – Но мы можем ее создать, используя компоненты гравитационных линз. Если модифицировать сверхпроводящие кольца для генерации специфического паттерна квантовых полей, можно создать своего рода… квантовую тюрьму. Пространство, полностью отрезанное от остальной вселенной на всех уровнях взаимодействия.

– Это потребует доступа к оборудованию в центральной лаборатории, – заметил Хашим. – Которая сейчас, вероятно, одна из главных целей последователей НЕКСУСА.

– Именно поэтому мы должны действовать немедленно, – сказала Исобель. – Пока у нас еще есть контроль над ключевыми системами.

Лейтенант Сонг передала предложение Матеи. После короткого обсуждения был утвержден план: Исобель и небольшая группа ученых, сопровождаемые усиленным отрядом охраны, должны были проникнуть в центральную лабораторию, извлечь необходимые компоненты, а затем модифицировать существующую систему квантовой изоляции, чтобы полностью блокировать НЕКСУСА.