- -
- 100%
- +
– У нас есть несколько теорий, – ответил Рейнер. – Возможно, это реакция на изменения климата и таяние ледников. Или ответ на наше технологическое развитие – мы достигли уровня, который может быть замечен системами мониторинга «Архитекторов». Или, что более тревожно, – он сделал паусу, – это предвестник их возвращения.
Алекс уловил в глазах полковника что-то, похожее на фанатичный блеск. Рейнер верил в то, что говорил. И эта вера была сильнее обычного научного интереса.
– Когда мы начинаем? – спросил Танака.
– Бурение начнется завтра, – ответил Рейнер. – У нас есть технология направленного плазменного бурения, которая позволит достичь пирамиды за несколько дней вместо месяцев. Все необходимое оборудование уже доставлено и готовится к развертыванию.
Он обвел взглядом присутствующих.
– Вопросы?
– Что мы будем делать, если найдем внутри пирамиды… нечто активное? – спросила Сара Кензи. – Искусственный интеллект, автоматизированные системы или… что-то еще?
– У нас есть протоколы на все сценарии, доктор Кензи, – ответил Рейнер. – Включая самые экстремальные. – Он не стал уточнять, что имел в виду, но все поняли: в крайнем случае пирамида будет уничтожена.
Брифинг продолжался еще час. Рейнер подробно рассказал о логистике операции, распределении обязанностей, системах безопасности. Когда все было завершено, он попросил Алекса задержаться.
– Что вы думаете, доктор Ковач? – спросил полковник, когда остальные покинули конференц-зал.
Алекс молчал, обдумывая ответ.
– Я думаю, что вы рассказали нам правду, но не всю, – наконец сказал он. – Я думаю, что ваши «протоколы на все сценарии» включают варианты, о которых вы не упомянули. И я думаю, что вы что-то скрываете о причинах активации пирамиды.
Рейнер улыбнулся, но улыбка не коснулась его глаз.
– Вы проницательны, доктор. Да, есть детали, которые известны только высшему руководству. Но уверяю вас, наши цели совпадают: изучить объект и предотвратить возможную угрозу.
– А если объект окажется полезным? Если это источник энергии или хранилище знаний?
– Тогда мы получим доступ к технологиям, способным вывести человечество на новый уровень, – ответил Рейнер. – Представьте энергию без загрязнений, путешествия между звездами, лечение всех болезней. Разве не этого вы хотите?
Алекс внимательно посмотрел на полковника.
– А чего хотите вы, Рейнер? Лично вы?
– Правды, – просто ответил тот. – Я хочу знать, одни ли мы во Вселенной. Хочу понять, кто создал эти объекты и почему оставил их на Земле. – Он подошел ближе. – Разве не ради этого вы стали ученым, доктор Ковач? Чтобы найти ответы на главные вопросы?
Возможно, когда-то это действительно было так, подумал Алекс. Но после гибели Марии в горах Непала три года назад его мотивация изменилась. Теперь он просто пытался заполнить пустоту внутри работой, исследованиями, путешествиями. Убегал от воспоминаний и боли.
– Мне нужно подготовить оборудование, – сказал он, не отвечая на вопрос Рейнера. – Завтра будет тяжелый день.
В своей лаборатории Алекс просматривал данные, поступавшие с датчиков вокруг пирамиды. Активность продолжала расти, но теперь появился новый паттерн – периодические вспышки энергии, направленные не вверх, в космос, а в сторону станции.
«Оно знает, что мы здесь», – подумал он.
Дверь лаборатории открылась, и вошла Елена Сорович с планшетом в руках.
– Вы видели последние данные с солнечных обсерваторий? – спросила она без предисловий.
– Нет, я фокусировался на локальных измерениях.
Елена положила планшет перед ним. На экране отображались графики солнечной активности за последние десять дней.
– Посмотрите на корональные выбросы. Их частота увеличилась на 300 процентов. И что еще интереснее, – она переключила изображение, – они синхронизированы с импульсами пирамиды.
Алекс изучил графики. Корреляция была очевидной – каждый энергетический всплеск пирамиды сопровождался солнечной вспышкой с задержкой около восьми минут, ровно столько, сколько свет идет от Солнца до Земли.
– Это невозможно, – прошептал он. – Объект под километровым слоем льда не может влиять на Солнце.
– И тем не менее, – Елена скрестила руки на груди. – Данные говорят об обратном. Что-то внутри пирамиды посылает сигнал к Солнцу, и оно отвечает. Как если бы… они были частями одной системы.
Алекс вспомнил легенды о Фениксе – мифической птице, связанной с солнечным огнем и возрождением. Легенды, встречающиеся в разных культурах по всему миру.
– «Те, кто управляет огнем звезд», – пробормотал он.
– Что?
– Так называли богов в некоторых древних текстах. «Те, кто управляет огнем звезд». Я всегда думал, что это метафора, но что если… – он замолчал, осознавая масштаб своей догадки.
– Что если эти «Архитекторы» действительно обладали технологией для манипуляции звездами? – закончила за него Елена. – Технологией терраформирования в масштабах, которые мы не можем даже представить?
Они посмотрели друг на друга, и Алекс увидел в ее глазах то же смешение ужаса и восхищения, которое испытывал сам. Научный скептицизм боролся с очевидностью данных.
– Тогда возникает вопрос, – медленно сказал он, – для чего предназначена эта конкретная пирамида. Для создания… или разрушения?
Елена не успела ответить. В лабораторию вошел майор Харпер, его лицо было напряженным.
– Рейнер вызывает всех в командный центр. Только что пришли данные от нашего агента в российской разведке. Русские запустили собственную экспедицию в Антарктиду. Они знают о пирамиде и направляются сюда.
Командный центр бурлил активностью. Военные аналитики обрабатывали данные спутникового наблюдения, техники настраивали системы связи. Рейнер стоял у главного экрана, изучая карту Антарктиды с отмеченными на ней движущимися точками.
– Русские высадились на побережье Земли Мэри Бэрд вчера, – сказал он, когда Алекс, Елена и Харпер подошли. – Экспедиция маскируется под научную миссию, но на борту их корабля обнаружено бурильное оборудование, похожее на наше. Они знают о пирамиде и направляются к ней.
– Откуда у них информация? – спросил Харпер.
– Не исключаю утечку из нашей команды, – мрачно ответил Рейнер. – Но более вероятно, что их собственные системы мониторинга зафиксировали аномалию. В любом случае, у нас есть преимущество – мы уже здесь и начинаем бурение завтра.
– А если они попытаются помешать? – спросила Елена.
– У нас есть протокол на такой случай, – ответил Рейнер. Его рука на мгновение коснулась пистолета на поясе, и этот жест не укрылся от внимания Алекса.
– Есть еще кое-что, – сказал полковник, переключая изображение на экране. – Спутники зафиксировали активность китайских, израильских и индийских военных. Все они резко заинтересовались Антарктидой. Похоже, информация о нашем открытии распространяется быстрее, чем мы думали.
– Это становится гонкой, – тихо сказал Алекс.
– Всегда было, – ответил Рейнер. – С того момента, как пирамида проснулась. Гонка со временем и с другими державами. Кто первым получит доступ к технологиям «Архитекторов», тот получит преимущество, способное изменить мировой порядок.
– Или уничтожить всю планету, – добавила Елена. – Если мы неправильно используем то, что найдем.
Рейнер пристально посмотрел на нее.
– Именно поэтому мы должны быть первыми, доктор Сорович. Потому что я не доверяю никому другому ответственность за такое открытие.
Алекс заметил, как при этих словах Сара Кензи и Аиша Хан обменялись быстрыми взглядами. В этом мимолетном жесте было что-то, заставившее его насторожиться. Харпер тоже это заметил – его рука незаметно сместилась к кобуре.
– Когда прибудут русские? – спросил Алекс, отвлекая внимание от этого момента.
– При нынешней скорости – через пять-шесть дней, – ответил Рейнер. – К тому времени мы уже должны быть внутри пирамиды.
– А если она не позволит нам войти? – спросил вдруг Танака. Все повернулись к нему.
– Что вы имеете в виду, профессор? – спросил Рейнер.
– Если пирамида обладает искусственным интеллектом, как мы предполагаем, – медленно произнес японец, – то она может интерпретировать наше вторжение как угрозу. Как система защиты реагирует на угрозу? Она нейтрализует ее.
В комнате воцарилась тишина. Алекс вспомнил энергетические импульсы, направленные к станции – система, сканирующая потенциальных «гостей»?
– Мы будем действовать осторожно, – наконец сказал Рейнер. – Но мы будем действовать. Отдыхайте, завтра в 0600 начинаем операцию.
Когда все стали расходиться, к Алексу подошла Аиша Хан.
– Доктор Ковач, мне нужно показать вам кое-что, – тихо сказала она. – Наедине.
Личная каюта Аиши была заставлена книгами и заполнена распечатками древних текстов. Молодая лингвистка включила генератор белого шума, чтобы их не подслушали, и достала из скрытого отделения в стене тонкий металлический цилиндр длиной около двадцати сантиметров.
– Что это? – спросил Алекс.
– Артефакт, найденный в Тибете пять лет назад, – ответила Аиша, осторожно поворачивая цилиндр. – На нем символы, идентичные тем, что мы обнаружили на снимках пирамиды.
Алекс взял цилиндр в руки. Он был неожиданно легким и покрыт мельчайшей гравировкой – символами, напоминающими смесь иероглифов и математических формул.
– Откуда он у вас?
– От моего наставника, профессора Кханы из Университета Нью-Дели. Он возглавлял экспедицию в Тибет, когда обнаружил этот и подобные артефакты. – Аиша помолчала. – Профессор исчез два года назад во время очередной экспедиции. Вместе со всеми своими записями и находками. Остался только этот цилиндр, который он доверил мне для расшифровки.
Алекс внимательно изучал символы.
– Вы сказали, они идентичны символам на пирамиде?
– Да, на снимках, которые получены георадарами. – Аиша включила планшет и показала увеличенные изображения поверхности пирамиды с едва различимыми символами. – Видите? Тот же алфавит, та же структура. Я работаю над расшифровкой уже три года.
– И что вы выяснили?
Аиша помедлила, словно решая, насколько можно доверять Алексу.
– Это не просто письменность, – наконец сказала она. – Это код. Математический и лингвистический одновременно. Я смогла расшифровать только фрагменты, но там говорится о «великом огне», «перерождении» и «тех, кто вернется с рассветом новой эры».
Алекс почувствовал, как по спине пробежал холодок.
– Почему вы показываете это мне, а не Рейнеру?
– Потому что я не доверяю ему, – просто ответила Аиша. – Он военный, и его интересует только потенциальное оружие. А я хочу понять эту цивилизацию, их язык, их мышление. – Она взяла цилиндр из рук Алекса. – И еще кое-что. Символы на цилиндре… они меняются.
– Что значит «меняются»?
– Каждый день я фотографирую цилиндр. И каждый день конфигурация символов немного отличается. Как будто он… реагирует на что-то. А в последние дни изменения ускорились.
Алекс нахмурился.
– С момента активации пирамиды?
– Именно. Я думаю, цилиндр каким-то образом связан с пирамидой. Возможно, это ключ или устройство управления.
Алекс задумался. Если Аиша права, и цилиндр действительно связан с пирамидой, это могло быть как благом, так и угрозой. В зависимости от того, для чего он предназначен.
– Не показывайте его никому, – сказал он. – Особенно Рейнеру. Продолжайте расшифровку и сообщайте мне о любых изменениях.
Аиша кивнула, пряча цилиндр обратно в тайник.
– Я думаю, нам с вами нужно держаться вместе, доктор Ковач. Внутри этой экспедиции слишком много скрытых повесток и тайных целей.
– Согласен, – сказал Алекс. – И, пожалуйста, зовите меня Алекс.
Когда он вышел из каюты Аиши, в коридоре его поджидал Харпер.
– Приятная беседа, доктор? – спросил майор с нейтральным выражением лица.
– Научная дискуссия, майор, – ответил Алекс. – Доктор Хан консультировалась относительно древних символов.
Харпер кивнул, но Алекс понял, что его не убедил. Майор наверняка доложит Рейнеру об их встрече. Нужно быть осторожнее.
Вернувшись в свою каюту, Алекс лег на узкую кровать и закрыл глаза. Перед внутренним взором снова возникла пирамида под толщей льда, пульсирующая энергией, посылающая сигналы к Солнцу, а в ушах звучали слова из древних легенд о Фениксе, огненной птице, умирающей в пламени и возрождающейся из пепла.
Что ждет их внутри пирамиды? Какие тайны сокрыты в ее недрах? И что произойдет, когда они потревожат сон древней технологии, созданной существами, покинувшими Землю десятки тысяч лет назад?
Алекс знал только одно: завтра начнется путешествие, которое изменит не только его жизнь, но, возможно, и судьбу всего человечества.
И там, за полярной ночью, занимался рассвет первого дня этого путешествия.
Глава 3: Спуск
Ледяная пустошь, в ста километрах от базы «Прометей» Координаты пирамиды, Земля Мэри Бэрд
Восход в Антарктиде после долгой полярной ночи был похож на постепенное пробуждение иного мира. Небо на горизонте окрасилось в глубокие пурпурно-синие тона, а лучи солнца, едва пробивающиеся сквозь толщу атмосферы, отражались в миллионах ледяных кристаллов, превращая весь ландшафт в переливающееся море света.
Алекс Ковач стоял на краю транспортной платформы и смотрел на развертывающийся вокруг лагерь. За последние сутки бесконечные снежные просторы превратились в подобие военной базы. Пятнадцать утепленных модулей, соединенных крытыми переходами, образовывали основной комплекс. По периметру установили системы защиты и наблюдения – часть из них маскировалась под научное оборудование, но Алекс безошибочно определил замаскированные турели и радары.
В центре лагеря возвышалась буровая установка – массивная конструкция высотой около сорока метров, окруженная вспомогательным оборудованием и генераторами. Ничего подобного Алексу видеть не приходилось. Вместо обычного бурового оборудования установка была оснащена чем-то похожим на кольцевой ускоритель частиц, из которого в центре выходил направленный излучатель.
– Впечатляет, не правда ли? – Елена Сорович подошла и встала рядом с ним, закутавшись в арктический комбинезон.
– Это не обычная буровая установка, – заметил Алекс. – Что это за технология?
– Плазменно-лучевое бурение, – ответила Елена. – Экспериментальная разработка. Вместо механического воздействия используется направленный пучок сверхгорячей плазмы. Лед буквально испаряется, открывая проход.
– И мы планируем этой штукой пробить путь к пирамиде, которая, возможно, содержит неизвестную инопланетную технологию? – Алекс покачал головой. – Надеюсь, Рейнер понимает риски.
– Полковник считает, что риск оправдан. Активность пирамиды растет каждый час. Если график экспоненциального роста верен, у нас есть не более десяти дней до достижения критического порога.
Алекс хотел что-то ответить, но его прервал вой сирены, сигнализирующий о начале общего сбора. Они с Еленой направились к центральному модулю, где должен был состояться брифинг перед началом операции.
В конференц-зале собралась вся команда – тридцать шесть человек, разделенных на научную и военную группы. Рейнер стоял перед голографической проекцией пирамиды, увеличенной в десять раз для детального изучения.
– Начнем, – сказал он, когда все заняли свои места. – Через час мы запускаем операцию «Феникс». Цель: достичь верхней части пирамиды, обнаружить вход и проникнуть внутрь.
Он переключил изображение, показав трехмерную модель ледяного массива над пирамидой.
– Плазменно-лучевая установка прожжет вертикальную шахту диаметром шесть метров. Расчетное время бурения при максимальной мощности – восемнадцать часов до первого контакта с поверхностью объекта.
– Восемнадцать часов? – недоверчиво спросил один из геологов. – Километр льда и скальной породы за восемнадцать часов? Это невозможно.
– Технология основана на разработках, полученных из предыдущих находок, – сухо ответил Рейнер. – Вы убедитесь в ее эффективности.
Алекс переглянулся с Еленой. Значит, часть технологий «Архитекторов» уже была извлечена и адаптирована. Это объясняло многое.
– После достижения поверхности пирамиды, – продолжал Рейнер, – первая исследовательская группа спустится для анализа и поиска входа. Состав группы: доктор Ковач, доктор Хан, майор Харпер, техник Джексон и я. Доктор Сорович будет координировать работу с поверхности, контролируя солнечную активность. Профессор Танака возглавит группу энергетического мониторинга.
Алекс заметил, что Рейнер составил команду так, чтобы держать ключевых специалистов рядом с собой и под контролем. Типичная военная тактика.
– Вопросы? – спросил полковник.
– Что делать, если мы столкнемся с активной защитной системой? – спросил Харпер.
– Мы подготовили средства нейтрализации, – ответил Рейнер. – Электромагнитные импульсные генераторы, способные временно отключить большинство известных нам систем. Но я надеюсь, что до этого не дойдет. Наша цель – изучение, а не конфронтация.
– А что насчет русских? – спросила Сара Кензи. – По последним данным, они движутся сюда быстрее, чем предполагалось.
– У нас есть четыре дня форы, – ответил Рейнер. – К тому времени мы уже будем внутри. Периметр защищен, любая попытка несанкционированного приближения будет пресечена.
Алекс нахмурился. «Пресечена» могло означать что угодно, от предупредительных выстрелов до применения летального оружия. Ситуация становилась всё более напряженной.
Брифинг продолжался еще полчаса. Рейнер детально обрисовал план действий, распределение ресурсов, протоколы безопасности. Когда все было закончено, команда разошлась готовиться к операции.
Алекс направился в лабораторный модуль, чтобы проверить свое оборудование. Там он обнаружил Аишу Хан, склонившуюся над странным прибором, похожим на компактный томограф.
– Что это? – спросил он.
Аиша вздрогнула от неожиданности, затем расслабилась, увидев Алекса.
– Сканер символов, – ответила она. – Моя собственная разработка. Способен распознавать и анализировать неизвестные письмена в режиме реального времени. – Она понизила голос. – Я загрузила в него все, что смогла расшифровать с цилиндра. Если на пирамиде есть похожие символы, мы сможем понять их значение.
– Умно, – кивнул Алекс. – Держите меня в курсе любых открытий.
Он проверил свое снаряжение: продвинутый георадар размером с планшет, способный сканировать сквозь стены толщиной до десяти метров, спектральный анализатор, датчики движения и гравитации. Все было упаковано в компактный рюкзак, оставляя свободу передвижения.
В соседнем отсеке Харпер проверял оружие – не стандартные армейские винтовки, а какое-то футуристическое устройство с минимальной отдачей и лазерным прицелом.
– Собираетесь на войну, майор? – спросил Алекс, подойдя ближе.
Харпер поднял взгляд, в его глазах не было ни тени юмора.
– Я предпочитаю быть готовым ко всему, доктор Ковач. Особенно когда мы имеем дело с неизвестной технологией возрастом в сто тысяч лет.
Он протянул Алексу компактный пистолет.
– Возьмите. Это модифицированный «Глок» с бесшумным режимом стрельбы. Надеюсь, он вам не понадобится, но…
– Но лучше иметь и не нуждаться, чем нуждаться и не иметь, – закончил за него Алекс, принимая оружие. Его армейское прошлое давало о себе знать – рука автоматически проверила магазин, предохранитель, баланс.
Харпер внимательно наблюдал за его движениями.
– Вы служили, – это было утверждение, не вопрос.
– Шесть лет в специальных операциях, – ответил Алекс. – Прежде чем стать ученым.
– Что заставило вас сменить винтовку на лопату археолога?
Алекс помедлил с ответом. Он редко говорил о тех событиях, которые изменили его жизнь.
– Операция в Сирии. Девять лет назад. Наша команда обеспечивала защиту археологического объекта от боевиков ИГИЛ. Древний храм, датируемый третьим тысячелетием до нашей эры. Я впервые увидел, как ученые работают, как они извлекают знания из прошлого. – Он пожал плечами. – Это перевернуло мое представление о мире. Я понял, что хочу создавать, а не разрушать.
Харпер кивнул.
– Понимаю. Но иногда, чтобы защитить знание, приходится применять силу. – Он закончил сборку своего оружия и положил руку на плечо Алекса. – Я рад, что в нашей команде есть человек, который умеет обращаться не только с научными приборами.
Алекс заметил, как изменилось отношение майора. Теперь Харпер видел в нем не только ученого, но и бойца, которому можно доверять в критической ситуации.
Ровно в полдень началась операция «Феникс». Буровая установка загудела, наращивая мощность. Вокруг нее образовалось защитное силовое поле, сквозь которое было видно, как в центре формируется ярко-белый луч плазмы. Когда мощность достигла пика, луч ударил в лед, мгновенно превращая его в пар.
Алекс наблюдал за процессом с безопасного расстояния. Зрелище было впечатляющим – казалось, будто в лед вонзилось лезвие из чистого света. Вода от растопленного льда не скапливалась – она мгновенно испарялась под воздействием невероятной температуры плазмы.
– Потрясающая технология, – сказал Танака, стоявший рядом. – Я видел прототипы, но никогда – рабочую модель такого масштаба.
– Откуда она у Рейнера? – тихо спросил Алекс.
Танака бросил на него осторожный взгляд.
– Вы догадываетесь, доктор Ковач. Такое не могло быть создано только человеческими руками. По крайней мере, не так быстро.
– Обратная инженерия на основе предыдущих находок, – понимающе кивнул Алекс. – Как давно это происходит, профессор? Сколько артефактов «Архитекторов» уже было найдено и адаптировано?
– Больше, чем вы можете представить, – тихо ответил японец. – Я работаю в этой программе пятнадцать лет. То, что видят обычные люди – смартфоны, квантовые компьютеры, нанотехнологии – лишь бледная тень того, что скрыто в секретных лабораториях.
Алекс хотел расспросить Танаку подробнее, но в этот момент из динамиков раздался голос Рейнера:
– Внимание всему персоналу. Зафиксирован выброс корональной массы на Солнце. Категория X9. Ожидается мощная геомагнитная буря через 12-18 часов. Всем группам перейти к протоколу «Авроpa».
Елена, стоявшая у входа в лабораторный модуль, выругалась и бросилась внутрь. Алекс последовал за ней. На главном экране отображались данные с орбитальных солнечных обсерваторий – огромное облако плазмы отделилось от поверхности Солнца и двигалось в направлении Земли.
– Это не совпадение, – сказала Елена, анализируя данные. – Выброс произошел точно в момент активации буровой установки. Пирамида отреагировала.
– Но как? – спросил Алекс. – Через километр льда?
– Не знаю. Но корреляция стопроцентная. – Она вывела на экран графики последних часов. – Смотрите. Каждый всплеск энергии от пирамиды сопровождается солнечным событием. Но этот выброс… он в десять раз мощнее предыдущих.
– Что будет, когда буря достигнет Земли?
– Глобальные помехи связи, отключение электроники, полярные сияния до экватора. Но здесь, в Антарктиде, эффект будет сильнее всего. Мы можем потерять всю незащищенную электронику.
В лабораторию вошел Рейнер, его лицо было напряженным.
– Продолжаем операцию, – сказал он без предисловий. – Буровая защищена от электромагнитных импульсов. К моменту удара бури мы должны быть уже на подходе к пирамиде.
– Это слишком рискованно, – возразила Елена. – Мы должны приостановить бурение и оценить ситуацию.
– Оценка проведена, доктор Сорович, – холодно ответил Рейнер. – Риск приемлемый. Если мы остановимся сейчас, мы потеряем драгоценное время. Русская экспедиция приближается, а активность пирамиды растет. Мы должны действовать быстро.
Алекс понимал логику полковника, но интуиция подсказывала, что это ошибка. Пирамида реагировала на их действия, и каждая реакция становилась сильнее предыдущей.
– Что если это предупреждение? – спросил он. – Что если пирамида пытается сказать нам: «Остановитесь»?
– Или это проверка, – парировал Рейнер. – Испытание нашей решимости. Мы не знаем мотивов создателей этой технологии, но одно ясно – они не оставили бы здесь нечто настолько мощное без цели. Возможно, они ждут, что мы проявим настойчивость.
Алекс покачал головой. Рейнер видел ситуацию через призму военного мышления, где настойчивость и сила всегда вознаграждаются. Но что если древняя технология следует совсем иной логике?
– Я хочу, чтобы вы подготовили команду к спуску, – сказал Рейнер, глядя на Алекса. – По расчетам, мы достигнем верхушки пирамиды через двенадцать часов. К тому времени все должны быть готовы.
Когда полковник вышел, Елена обратилась к Алексу:
– Он одержим. Это не научный интерес – это фанатизм.