- -
- 100%
- +
Аойфе молчала несколько секунд.
– Вы думаете, там что-то… хуже?
Илья не ответил. Потому что да, он думал именно это. И боялся узнать, насколько прав.
13–14 июня 2089 года
Два дня до объявления.
Илья работал без перерыва, пытаясь добраться до третьего слоя. Он почти не спал, почти не ел – только кофе, который перестал замечать на вкус.
Команда разделилась. Часть готовила материалы для публикации – «адаптированную» версию послания, которую можно было показать миру. Часть продолжала верификацию уже расшифрованных секций. И только Илья с Аойфе работали над скрытым слоем.
– Он не хочет открываться, – сказала Аойфе в ночь с тринадцатого на четырнадцатое. – Я пробовала всё – частотный анализ, корреляционные методы, даже нейросетевые алгоритмы. Ничего.
– Потому что мы ищем не там.
Илья смотрел на экран, где мерцала структура сигнала – теперь почти полностью расшифрованная, кроме одного тёмного пятна в самом центре.
– Отправитель спрятал третий слой внутри основного сообщения. Но не случайно – с определённой целью. Он хотел, чтобы мы сначала поняли контекст. Прочитали историю. Узнали об Охотниках.
– И только потом открыли секрет?
– Да. – Илья повернулся к ней. – Подумайте. Если бы вы хотели передать что-то опасное – информацию, которая может быть использована во зло, – как бы вы это сделали?
Аойфе нахмурилась.
– Защитила бы. Сделала бы доступной только для тех, кто… – она замолчала. – Кто понимает риски.
– Именно. Третий слой – это тест. Отправитель хочет убедиться, что получатель достаточно развит, чтобы понять контекст, прежде чем открывать… что бы там ни было.
– И как мы проходим тест?
Илья не ответил сразу. Он думал о структуре сообщения – о том, как элементы связаны друг с другом, как слои накладываются один на другой.
И тогда он увидел.
Ключ был в предупреждении. В тех самых словах, которые они расшифровали два дня назад.
«Молчите. Они слушают. Мы привлекли их внимание. Простите».
Четыре фразы. Четыре концепта. Четыре элемента, которые отправитель выделил особо – поместил в конец сообщения, сделал кульминацией всей передачи.
Что если это не только предупреждение? Что если это – пароль?
Илья начал вводить последовательность. Элемент 147, элемент 312, элемент 156, элемент 088, элемент 201, элемент 377. Коды финальных фраз, в том порядке, в котором они появлялись в сигнале.
Экран мигнул.
Тёмное пятно в центре структуры начало меняться. Медленно, как распускающийся цветок, оно раскрывалось – слой за слоем, элемент за элементом.
– Боже, – прошептала Аойфе.
Илья смотрел на экран, не в силах произнести ни слова.
Третий слой открылся.
И то, что он увидел внутри, было хуже всего, что он мог представить.
14 июня 2089 года, 04:17
Они сидели в тишине – Илья и Аойфе, – глядя на экран, где светились данные третьего слоя.
Это была не история. Не объяснение. Не дополнительные детали о Слушающих или Охотниках.
Это была формула.
Математическое описание процесса – сложного, но поразительно элегантного. Илья не физик, но он понимал структуру уравнений. И он понимал, что они описывают.
Резонанс. Частоты, которые могли взаимодействовать с термоядерными процессами в ядре звезды. Способ дестабилизировать то, что казалось вечным.
Оружие.
Охотники не прилетали. Они не вторгались. Они просто передавали – направленный импульс, несущий смертоносный резонанс. И звезда начинала умирать.
Слушающие разгадали принцип. Может быть, когда анализировали сигналы мёртвых цивилизаций. Может быть, когда их собственная звезда начала дрожать. И они включили это знание в своё последнее послание.
Почему?
Илья думал об этом, и каждый ответ был хуже предыдущего.
Может быть, чтобы предупредить – показать, насколько опасен враг. Может быть, чтобы дать шанс на защиту – если понимаешь оружие, можешь найти способ противостоять ему.
Или может быть…
Может быть, чтобы дать выбор.
Вселенная работала по определённым правилам. Тёмный лес, где каждый звук привлекает хищников. Цивилизации, которые молчат, – выживают. Те, что говорят, – умирают.
Но что если можно изменить правила?
Что если можно самому стать охотником?
Илья закрыл глаза. Он понимал, что держит в руках. Не просто информацию – власть. Возможность уничтожать звёзды на расстоянии в сотни световых лет.
Если это попадёт в руки правительств… в руки военных… в руки тех, кто уже сейчас спорит о том, как ответить на угрозу Охотников…
– Мы не можем это показывать, – сказала Аойфе. Её голос был хриплым от ужаса.
– Нет.
– Мы должны… удалить? Спрятать?
Илья открыл глаза и посмотрел на экран.
– Я не знаю.
Он действительно не знал. Удалить – значит лишить человечество знания, которое может быть критически важным. Показать – значит дать оружие тем, кто, возможно, не должен его иметь.
Выбор без хороших вариантов. Дилемма, которая ляжет на его плечи – и останется там навсегда.
– Пока – молчим, – сказал он наконец. – Никому ни слова. Пока не поймём, что с этим делать.
Аойфе кивнула. В её глазах было облегчение – и страх. Она понимала тяжесть этого решения так же хорошо, как он.
За окном начинало светать. Ещё один рассвет над мёртвой пустыней. Ещё один день в мире, который уже никогда не будет прежним.
Илья встал и подошёл к окну. Антенны ALMA-X стояли в розовом свете, направленные в небо – туда, где одиннадцать световых лет назад умирала цивилизация.
Они отправили предупреждение. И оружие. И выбор.
Что сделает человечество с этим выбором – зависело уже не от них.
14 июня 2089 года, 14:00
Объявление состоялось по расписанию.
Эстрада выступал в Женеве, окружённый представителями космических агентств и научных институтов. Камеры транслировали на весь мир – миллиарды людей смотрели, затаив дыхание.
– Мы получили сообщение от внеземной цивилизации, – говорил Эстрада ровным голосом. – Сообщение содержит предупреждение о потенциальной космической угрозе. На основании этой информации мы рекомендуем прекратить все направленные передачи в космос до получения дополнительных данных.
Вопросы журналистов – шквал, который едва удавалось сдерживать. Что за угроза? Откуда сигнал? Что нам грозит? Когда мы умрём?
Эстрада отвечал уклончиво – как договорились. Не всё. Не сразу. Постепенно, контролируемо.
Илья смотрел трансляцию из контрольного центра. Рядом сидела Аойфе – бледная, молчаливая. Они знали то, чего не знал никто в этом зале. Третий слой. Формула. Оружие.
И молчали.
На экране мелькнуло лицо журналистки – молодой женщины с острыми глазами.
– Доктор Эстрада, есть ли в сообщении что-то, что вы нам не говорите?
Пауза. Эстрада улыбнулся – профессиональной, пустой улыбкой.
– Мы сообщили вам всё, что можем сообщить на данном этапе. Расшифровка продолжается. Когда у нас будет больше информации – мы ею поделимся.
Ложь. Или полуправда, что было почти то же самое.
Илья выключил трансляцию. Он не мог больше смотреть.
– Что теперь? – спросила Аойфе.
– Теперь… – он замолчал. – Теперь ждём. Смотрим, как мир реагирует. И решаем, что делать с тем, что мы знаем.
Она кивнула. Не спорила. Не задавала вопросов, на которые у него не было ответов.
За окном садилось солнце – огромное, красное, похожее на умирающую звезду. Илья смотрел на него и думал о Слушающих, которые видели такой же закат в последние дни своей цивилизации.
Они сделали выбор. Отправили предупреждение. И погибли.
Теперь очередь человечества.
«Молчите. Они слушают. Мы привлекли их внимание. Простите».
Простите за что? Илья наконец понял.
За то, что дали нам знание. За то, что положили на наши плечи выбор, который никто не должен делать. За то, что превратили нас из невинных детей Вселенной в тех, кто знает правду.
Правду о том, что космос – не дом, а поле боя. Не колыбель, а арена. Не тишина ожидания – а тишина страха.
И теперь эта правда принадлежала им.
Всем им.
Глава
4:
Волна
Июнь 2089 года
Мир узнал правду в четверг.
К пятнице он начал рушиться.
Нью-Йорк, США. 15 июня 2089 года, 09:00 по восточному времени
Трейдер Маркус Чен сидел за терминалом на сорок седьмом этаже Goldman Sachs и смотрел, как красные цифры пожирают экран. Индекс Доу-Джонса падал со скоростью, которую он не видел со времён Великой рецессии двадцатых – и не замедлялся.
Минус три процента. Минус пять. Минус восемь.
Вокруг него царил хаос. Люди кричали в телефоны, бегали между столами, кто-то уже плакал. На огромном экране в центре зала крутилась новостная лента CNN:
«ВНЕЗЕМНОЙ СИГНАЛ ПОДТВЕРЖДЁН. УЧЁНЫЕ: "ОНИ ПРЕДУПРЕЖДАЮТ НАС"»
Маркус помнил, как вчера вечером смотрел пресс-конференцию – тот серьёзный мужчина с испанским акцентом, который говорил о «сообщении от внеземной цивилизации» и «потенциальной космической угрозе». Он тогда подумал: бред какой-то. Фейк. Очередная медийная истерика.
А сегодня весь мир горел.
– Чен! – заорал кто-то за спиной. – Что с азиатскими рынками?
Маркус переключил терминал. Токио: минус одиннадцать процентов. Гонконг: минус тринадцать. Шанхай – торги приостановлены после падения на пятнадцать процентов.
– Мертвы, – ответил он. – Всё мертво.
Он не имел в виду только рынки.
Лондон, Великобритания. 15 июня 2089 года, 14:00 по местному времени
Премьер-министр Элизабет Картрайт стояла у окна своего кабинета на Даунинг-стрит и смотрела на толпу, собравшуюся у ограждения. Сотни людей – может быть, уже тысячи. Некоторые держали плакаты: «ПРАВДА», «СКАЖИТЕ НАМ ВСЁ», «МЫ НЕ ОВЦЫ». Другие просто стояли, глядя на здание с выражением, которое она не могла прочитать.
Страх? Гнев? Надежда?
Всё сразу, наверное.
– Премьер-министр, – голос секретаря за спиной, – срочное совещание COBRA в шестнадцать ноль-ноль. Также звонили из Белого дома, из Елисейского дворца и из канцелярии Шольца-младшего.
– Что они хотят?
– Координации. Единой позиции.
Картрайт усмехнулась – горько, без тени юмора.
– Единой позиции. Вчера мы не могли договориться о тарифах на сталь. А сегодня должны решить, как сообщить человечеству, что оно, возможно, в опасности от неведомой космической силы.
Секретарь промолчал. Что тут скажешь?
За окном толпа начала скандировать что-то – слова терялись за стеклом, но ритм был отчётливым. Удар. Удар. Удар. Как сердцебиение планеты, которая только что узнала свой диагноз.
– Подготовьте обращение к нации, – сказала Картрайт, не оборачиваясь. – На двадцать ноль-ноль.
– Что вы скажете?
Она помолчала.
– Понятия не имею. Но я скажу это убедительно.
Социальная сеть X (бывший Twitter). 15 июня 2089 года, лента в реальном времени
@CosmicTruth2089: ПРОБУДИТЕСЬ, ОВЦЫ!!! Это постановка! Глобалисты хотят ввести мировое правительство под предлогом «инопланетной угрозы»! НЕ ВЕРЬТЕ!!!
@DrSarahKim_Astro: Как астрофизик, могу подтвердить: сигнал реален. Я видела данные. Это не фейк и не ошибка. Мы должны отнестись к этому серьёзно.
@JohnSmith47382: а мне пофиг честно говоря. если прилетят – прилетят. что я могу сделать? на работу всё равно завтра
@EndTimesPreacher: И РАЗВЕРЗЛИСЬ НЕБЕСА, И ГЛАС БОЖИЙ ПРОГРЕМЕЛ С ВЫСОТЫ!!! Братья и сёстры, СУДНЫЙ ДЕНЬ БЛИЗОК!!! Покайтесь!!!
@mama_dvuh_detey: Не могу перестать плакать. Смотрю на своих малышей и думаю – в каком мире они будут жить? Что им сказать?
@QuantumMike: Технически, если сигнал шёл 12 лет, то что бы ни случилось – уже случилось. Мы видим прошлое. Может, угрозы уже нет?
@RussianBot_Detector: Заметьте, как одновременно появились сотни аккаунтов с теориями заговора. Координированная атака. Будьте бдительны.
@TeenageAngst16: это конец света и меня даже не поцеловали ещё. несправедливо
@ProfessorHawkins: Напоминаю: «предупреждение» не означает «угроза неминуема». Нам нужно больше информации, прежде чем паниковать.
@PanicNow: @ProfessorHawkins ПАНИКОВАТЬ НАДО БЫЛО ВЧЕРА
Ватикан, Рим. 15 июня 2089 года, 17:00 по местному времени
Папа Франциск III – в миру Антонио Бергольо-младший, дальний родственник своего великого предшественника – сидел в своём кабинете и перечитывал текст заявления, которое должен был сделать через час.
Слова не складывались.
Как говорить о Боге, когда выясняется, что Вселенная полна других созданий? Как объяснить верующим, что церковь – при всей своей двухтысячелетней мудрости – не предвидела этого?
Или предвидела?
Он думал о святом Фоме Аквинском, который допускал существование разумных существ на других мирах. О Джордано Бруно, которого сожгли за ересь – в том числе за веру в множественность миров. О отце Жозе Фунесе, который ещё в две тысячи восьмом году говорил, что вера в инопланетян не противоречит вере в Бога.
Церковь была готова. Теоретически.
Но теория – это одно. А миллиард испуганных людей, требующих ответов, – совсем другое.
Он взял ручку и начал писать заново.
«Братья и сёстры во Христе. Сегодня мы узнали, что не одиноки во Вселенной, которую создал Господь. Это открытие не ослабляет нашу веру – оно укрепляет её. Ибо величие Творца безгранично, и Его любовь простирается на всё творение – видимое и невидимое, земное и небесное…»
Он остановился. Перечитал. Слова звучали пусто.
Потому что правда была проста: он не знал, что сказать. Никто не знал.
За окном звонили колокола собора Святого Петра – внеурочно, тревожно. По всему миру люди заполняли церкви, мечети, синагоги, храмы. Искали ответы там, где искали их всегда – в вере.
Папа надеялся, что вера будет достаточно сильна. Для всех них. И для него самого.
Пекин, Китай. 15 июня 2089 года, 22:00 по местному времени
Чрезвычайное заседание Постоянного комитета Политбюро проходило в закрытом режиме. Семь человек за длинным столом, красные флаги на стенах, портрет председателя Си в золотой раме.
Министр государственной безопасности докладывал:
– Социальные сети взорвались. Наши системы фильтрации работают на пределе. Мы блокируем панические посты, но они появляются быстрее, чем мы успеваем реагировать.
– Каковы настроения? – спросил председатель Ли.
– Смешанные. Часть населения воспринимает новость спокойно – «мы знали, что не одни». Часть – с тревогой. Есть всплеск религиозной активности в западных регионах, особенно среди уйгуров и тибетцев.
– Христиане?
– Подземные церкви активизировались. Проповедуют о конце света.
Председатель Ли кивнул. Он ожидал чего-то подобного.
– Наша официальная позиция?
Министр иностранных дел, пожилая женщина с седыми волосами, заговорила:
– Мы поддержали заявление ООН. Призываем к спокойствию и международному сотрудничеству. Но…
– Но?
– Но американцы ведут двойную игру. Их военные уже запросили данные сигнала для «анализа угрозы». Если они получат информацию раньше нас…
– Они не получат. – Председатель Ли сцепил пальцы. – Наши люди в команде расшифровки?
– Доктор Чэнь Вэймин. Криптограф. Он имеет полный доступ.
– Хорошо. Убедитесь, что всё, что он узнает, немедленно передаётся нам. Это вопрос национальной безопасности.
Он помолчал, глядя на портрет предшественника.
– Мы строили эту страну семьдесят лет. Мы не позволим какому-то сигналу из космоса разрушить то, что мы создали.
Никто не возразил. Возражать председателю Ли было не принято.
Мумбаи, Индия. 16 июня 2089 года, 06:00 по местному времени
Рави Шарма, тридцать четыре года, водитель рикши, проснулся от криков на улице.
Он выбежал из своей каморки в трущобах Дхарави и увидел толпу – сотни людей, двигавшихся куда-то с горящими факелами. Некоторые несли изображения богов: Ганеши, Шивы, Кали. Другие – самодельные плакаты с надписями, которые он не мог прочитать в полутьме.
– Что происходит? – спросил он соседа, старика Пракаша.
– Боги говорят с нами! – Глаза старика блестели лихорадочным светом. – С неба пришло послание! Калки приходит!
Калки. Десятый аватар Вишну. Тот, кто должен явиться в конце Кали-юги, чтобы уничтожить зло и начать новый цикл творения.
Рави слышал об этом всю жизнь – на богослужениях, от бабушки, в храмах. Но это были сказки. Мифы. Не реальность.
– Это не боги, – сказал он осторожно. – Это… инопланетяне. Существа с другой планеты.
Старик посмотрел на него с жалостью.
– Глупый мальчик. Ты думаешь, боги выглядят как люди? Они принимают любую форму. Они говорят любым языком. – Он схватил Рави за руку. – Идём! Нельзя пропустить!
Рави вырвался и остался стоять, глядя, как толпа уносит старика в предрассветный сумрак. Факелы мерцали, как звёзды – те самые звёзды, которые, оказывается, были не просто огнями в небе.
Он подумал о своей жене, о двух дочерях, которые спали в каморке. О том, что сегодня он должен был работать – возить туристов по городу, зарабатывать на рис и чечевицу.
Будет ли сегодня работа? Будут ли туристы? Будет ли вообще нормальная жизнь?
Он не знал. Никто не знал.
Токио, Япония. 16 июня 2089 года, 10:00 по местному времени
Юки Танака, шестнадцать лет, сидела в классе и смотрела на пустую доску.
Учитель не пришёл. Половина класса – тоже. Те, кто пришёл, тихо переговаривались, уткнувшись в телефоны.
– Мои родители говорят, мы переезжаем к бабушке в деревню, – сказал Кента, её сосед по парте. – Папа думает, что города будут атаковать первыми.
– Атаковать? – Юки подняла бровь. – Кто?
– Ну… они.
– «Они» в двенадцати световых годах отсюда. Даже если прилетят со скоростью света – а они не могут – пройдёт двенадцать лет.
Кента посмотрел на неё с раздражением.
– Ты всегда такая умная. Тебе не страшно?
Юки задумалась. Страшно ли ей?
Она провела ночь за чтением всего, что могла найти о сигнале. Научные статьи. Новости. Форумы. Теории – от разумных до безумных.
Страшно – не то слово. Скорее… интересно. Захватывающе. Впервые в жизни что-то действительно важное происходило – не в учебнике истории, не в новостях из другой страны, а здесь и сейчас. При её жизни.
– Немного, – сказала она наконец. – Но больше – любопытно.
Кента покачал головой.
– Ты странная, Танака.
Может быть, подумала Юки. Но в странном мире странность – это преимущество.
CNN, прямой эфир. 16 июня 2089 года, 12:00 по восточному времени
Ведущий – Андерсон Купер-младший, сын легендарного журналиста – смотрел в камеру с выражением профессиональной серьёзности.
– Прошло сорок восемь часов с момента исторического объявления, и мир всё ещё пытается осмыслить то, что произошло. С нами в студии – доктор Нил Деграсс Тайсон-младший, астрофизик и директор планетария Хейдена.
Камера повернулась к чернокожему мужчине средних лет в твидовом пиджаке.
– Доктор Тайсон, давайте начнём с главного вопроса: насколько серьёзна эта угроза?
– Андерсон, я должен быть честен: мы не знаем. – Тайсон развёл руками. – Сообщение говорит о «потенциальной угрозе» и рекомендует прекратить направленные передачи. Но мы не знаем, что именно это за угроза, где она находится и когда – если вообще когда-либо – может проявиться.
– Но само существование предупреждения…
– Само существование предупреждения говорит о том, что отправители – цивилизация Тау Кита – считали угрозу реальной. Достаточно реальной, чтобы потратить огромные ресурсы на создание и отправку сигнала.
– Что мы знаем об этой цивилизации?
– Очень мало. Они явно достигли технологического уровня, сравнимого с нашим или выше. Они знали о нас – или по крайней мере о нашем существовании. И они… – он помедлил, – они заботились. Достаточно, чтобы предупредить.
– Некоторые говорят, что это может быть ловушка. Манипуляция.
Тайсон кивнул.
– Эта гипотеза существует. Но подумайте: зачем? Если цивилизация способна отправить такой сложный сигнал через двенадцать световых лет – она явно технологически превосходит нас. Зачем им хитрости? Если бы они хотели навредить – у них были бы более прямые способы.
– Тогда почему предупреждение? Почему не прямой контакт?
Тайсон молчал несколько секунд.
– Может быть, прямой контакт невозможен. Может быть, они знали, что не доживут до ответа. Может быть… – он вздохнул, – может быть, они посылали не нам лично, а всем. Всем, кто способен услышать.
– Последнее сообщение умирающей цивилизации?
– Возможно. Мы не знаем. – Он посмотрел в камеру. – И это, Андерсон, самое пугающее. Не то, что мы узнали. А то, чего мы ещё не знаем.
Москва, Россия. 16 июня 2089 года, 19:00 по местному времени
Президент Дмитрий Соколов выступал с экстренным обращением к нации.
– Граждане России. Сегодня человечество столкнулось с новой реальностью. Мы узнали, что не одиноки во Вселенной – и что эта Вселенная может быть опасна.
Он стоял за трибуной в Кремле, на фоне российского флага и герба с двуглавым орлом. Его лицо было спокойным – отработанное спокойствие человека, который руководил страной двадцать лет и пережил три экономических кризиса, две войны и пандемию.
– Я хочу заверить вас: Россия готова. Наши вооружённые силы находятся в состоянии повышенной боеготовности. Наши учёные работают вместе с международным сообществом над анализом сигнала. Наши космические программы будут усилены.
Он сделал паузу – для драматического эффекта.
– Но я также хочу призвать к спокойствию. Угроза, о которой говорится в сигнале, – неопределённа. Мы не знаем, существует ли она на самом деле, и если существует – когда и как может проявиться. Паника – худший враг в такой ситуации.
– Россия всегда была форпостом человечества. Мы первыми вышли в космос. Мы первыми ступили на Марс. И теперь, когда космос посылает нам вызов, – мы ответим на него с достоинством и силой, достойными великой нации.
Он закончил традиционным:
– Слава России.
Экран погас. В квартирах по всей стране люди переглядывались, не зная, что думать.
Повышенная боеготовность. Против кого? Против сигнала из космоса?
Но вслух этого никто не сказал. Вслух говорить было не принято.
Интернет-форум «Правда там». 17 июня 2089 года
Тема: ОФИЦИАЛЬНАЯ ВЕРСИЯ – ЛОЖЬ. Доказательства внутри.
Пользователь Истина_2089: Вдумайтесь. Нам говорят, что сигнал пришёл с Тау Кита – звезды в 12 световых годах. Но ОТКУДА они знают, что он оттуда? Может, его сгенерировали прямо на Земле!
Пользователь СкептикПро: Сигнал зафиксирован обсерваториями на ЧЕТЫРЁХ континентах. Триангуляция подтверждает внеземное происхождение. Это не фейк.
Пользователь Истина_2089: «Обсерваториями», которые контролирует КТО? Правильно – те же правительства, которые нам врут!
Пользователь ДжонниКонспиролог: Согласен. Это проект Blue Beam. Голографическая проекция «инопланетной угрозы» для установления мирового правительства. Читайте Купера, всё описано.
Пользователь НаукаРулит: Господи, вы серьёзно? Как можно «проецировать» радиосигнал на расстояние 12 световых лет? Вы хоть физику в школе учили?
Пользователь ДжонниКонспиролог: «Физику», которую написали ОНИ? Лол. Просыпайся, овца.
Пользователь МамаТроих: Мне всё равно, фейк это или нет. Мои дети не спят третью ночь. Младший плачет и спрашивает, придут ли за нами пришельцы. ЧТО МНЕ ЕМУ СКАЗАТЬ?
Пользователь СкептикПро: @МамаТроих Скажите правду: мы не знаем, что будет. Но мы вместе. И мы справимся.
Пользователь Истина_2089: @СкептикПро Наивняк. Когда за тобой придут – вспомнишь мои слова.
Сидней, Австралия. 17 июня 2089 года, 08:00 по местному времени
Элизабет Фостер, семьдесят два года, сидела на веранде своего дома в пригороде и пила утренний чай.
За пятьдесят лет брака – её муж Томас умер три года назад – она пережила многое. Войны. Кризисы. Пандемию двадцатых, которая унесла её сестру. Она думала, что ничто уже не может её удивить.
Оказалось, может.
– Бабушка! – Её внучка Эмма, двадцать три года, выбежала на веранду с планшетом в руках. – Ты видела? Президент США выступает!