Торговцы с окраин

– Как люди узнают о Программе? Как попадают туда?

– Через посредников, – ответил Марлоу. – Есть вербовщики, которые ищут подходящих кандидатов. Но попасть туда непросто – нужна рекомендация кого-то из К'териан высшей касты. То, что мне предложили место, – это исключительная редкость.

Лилия обдумывала полученную информацию:

– Сколько людей, по-вашему, прошли через эту Программу?

– Сложно сказать. Может, десятки, может, сотни. Это очень секретно.

– И последний вопрос: слышали ли вы что-нибудь о исчезновениях колоний на границе?

Глаза Марлоу расширились:

– Откуда вы… – он осёкся. – Я не имею к этому никакого отношения. Я просто добываю и перевожу минералы.

– Но вы слышали об этом, – настаивала Лилия.

– Послушайте, я уже сказал больше, чем следовало, – Марлоу нервно оглянулся. – Выключите ваш гравблок. Мне нужно идти.

Лилия решила, что получила достаточно информации. Она деактивировала гравитационный блокиратор:

– Вы свободны, Марлоу. Но будьте осторожны с вашей Программой. Ничто не бывает бесплатным, особенно когда предложение исходит от другого вида.

Горнодобытчик быстро поднялся:

– Кто вы? Почему вас это интересует?

– Скажем так, я не верю в бесплатные чудеса, – ответила Лилия. – И меня беспокоит, что К'териане могут предлагать.

Марлоу собирался что-то ответить, но в этот момент в зале произошло какое-то движение. Лилия заметила, как несколько К'териан одновременно повернули головы к входу. Там стоял командир К'шар в сопровождении двух офицеров службы безопасности станции – одного человека и одного К'терианина.

– Проверка идентификации, – объявил К'шар через переводчик. – Всем оставаться на местах.

– Чёрт, облава, – пробормотал Марлоу. – Они не должны найти кристалл.

Он быстрым движением сунул объект в руку Лилии:

– Вы хотели информацию – вот она. Координаты встречи вербовщиков. Если вас это действительно интересует – идите и посмотрите сами.

Не дожидаясь ответа, Марлоу скользнул между столиками к запасному выходу, оставив Лилию с кристаллом в руке. Она быстро спрятала его в потайной карман, анализируя ситуацию. Присутствие командира К'шара, члена официальной делегации, в подобном месте было странным. Если только он не следил за кем-то конкретным.

Лилия решила не рисковать. Она активировала маскировочное поле своего защитного периметра – не полная невидимость, но достаточное искажение черт лица, чтобы затруднить идентификацию на расстоянии. Затем она незаметно направилась к тому же запасному выходу, которым воспользовался Марлоу.

Выход вёл в узкий технический коридор, тускло освещённый аварийными лампами. Лилия быстро двигалась вперёд, следуя указателям, ведущим к основным коридорам нейтральной зоны.

– Джакс, – тихо произнесла она, убедившись, что коридор пуст. – Сканируй кристалл, полученный от Марлоу. Какая информация на нём?

– Сканирую… – последовала пауза. – Кристалл содержит зашифрованные координаты и временную метку. Координаты указывают на заброшенный грузовой док в секторе G-17 нижнего уровня станции. Время: сегодня, 22:30 по стандартному времени станции.

– Сектор G-17? – Лилия нахмурилась. – Это не на территории К'териан?

– Отрицательно, мэм. Это технический сектор, формально принадлежащий администрации станции. Малонаселённый, преимущественно автоматизированные системы жизнеобеспечения и грузовые терминалы. Идеальное место для негласных встреч.

– Понятно. Что насчёт доктора Сорокиной? Есть информация о ней?

– Доктор Елена Сорокина, 42 года, главный медицинский офицер в секторе N-3 нейтральной зоны. Специализация: неврология и ксенобиология. Работает на станции "Стык" последние три года. До этого – исследовательская группа на Марсе, изучавшая влияние долговременного пребывания в космосе на человеческую нервную систему.

– Интересно, – пробормотала Лилия. – Невролог с опытом в ксенобиологии. И она имеет доступ в тот клуб. Возможно, стоит поговорить с ней подробнее.

Лилия вышла из технического коридора в один из главных проходов нейтральной зоны. Здесь было многолюдно – обычный день на "Стыке" шёл своим чередом, торговцы и посетители занимались своими делами, не подозревая о тайных встречах и загадочных программах, скрытых от официальных глаз.

Лилия дезактивировала маскировочное поле и направилась к ближайшему интерактивному терминалу, чтобы проверить время. До следующей сессии переговоров оставалось тридцать минут – достаточно, чтобы вернуться в человеческий сектор.

Когда она уже собиралась покинуть нейтральную зону, внимание Лилии привлёк громкий спор у одного из торговых киосков. Человек в форме технического специалиста станции эмоционально жестикулировал, обращаясь к К'терианину среднего ранга.

– Это не то, о чём мы договаривались! – человек выглядел разъярённым, но его гнев казался слишком демонстративным. – Ты обещал полную спецификацию!

К'терианин сохранял показное спокойствие, его биолюминесцентные узоры пульсировали в ровном ритме:

– Человек-техник должен понимать, что договорённость включала только базовые параметры. Расширенные спецификации требуют дополнительной авторизации.

Их спор привлекал внимание прохожих. Слишком привлекал, подумала Лилия. Словно они специально устроили сцену на публике.

– Джакс, – прошептала она. – Сканируй этих двоих. Ищи аномалии.

– Сканирую… – пауза. – Интересно. Человек: Алекс Руда, технический специалист уровня B-5. Судя по частоте и интенсивности мигания его коммуникационного браслета, он ведёт скрытую передачу данных. К'терианин: Т'хор из торговой касты. Его биолюминесцентные паттерны не соответствуют эмоциональному контексту разговора – слишком контролируемые для конфликтной ситуации.

– Они разыгрывают спектакль, – пробормотала Лилия. – Наблюдай за окружением. Что происходит вокруг, пока все смотрят на них?

ИИ изменил фокус сканирования:

– Зафиксирована активность в пятнадцати метрах позади спорящих. Человек в гражданской одежде передаёт компактный пакет К'терианину из научной касты. Обмен происходит в "слепой зоне" официальных камер наблюдения.

Лилия медленно сместила позицию, чтобы лучше видеть указанную зону. Действительно, пока спор отвлекал внимание, в тени между двумя торговыми киосками происходила быстрая и молчаливая передача небольшого контейнера. К'терианин, получивший пакет, быстро растворился в толпе, а человек остался на месте, делая вид, что разглядывает товары.

– Идентификация? – спросила Лилия.

– Человек: Томас Грир, официально – инженер климатического контроля. Часто бывает в нейтральной зоне. К'терианин: сканирование затруднено из-за ограниченной видимости, но с вероятностью 87% – Н'кар, младший ассистент Вирека, учёного из делегации.

Интересная связь, подумала Лилия. Помощник молодого К'терианского учёного, который сегодня хотел сообщить ей что-то важное о нейронных интерфейсах. Совпадение? Вряд ли.

– Продолжай наблюдение за Гриром, – приказала Лилия. – Я возвращаюсь к переговорам. Свяжись со мной, если заметишь что-то существенное.

Она направилась к транзитной зоне, ведущей в человеческий сектор, когда кто-то осторожно коснулся её локтя. Лилия инстинктивно напряглась, готовая к защите, но обернувшись, увидела знакомое лицо доктора Сорокиной.

– Мисс Чен, правильно? – тихо спросила доктор. – Или мне следует называть вас "старший торговый представитель Кросс"?

Лилия мгновенно оценила ситуацию: Сорокина каким-то образом узнала её, несмотря на гражданскую одежду.

– Впечатляюще, доктор, – спокойно ответила она. – Как вы меня идентифицировали?

– Профессиональная привычка запоминать лица, – Сорокина огляделась. – Нам нужно поговорить. Не здесь. Моя лаборатория в медицинском секторе, через двадцать минут? – Она протянула небольшую карточку с кодом доступа.

– У меня переговоры через полчаса, – заметила Лилия.

– Это важнее, чем вы думаете, – настаивала доктор. – И напрямую связано с предметом ваших переговоров. Я видела… аномалии.

Последнее слово она произнесла с особым значением, которое не ускользнуло от Лилии.

– Какого рода аномалии?

– В мозговых сканах некоторых людей на станции, – Сорокина ещё больше понизила голос. – Включая членов дипломатических делегаций.

Это могло объяснить странное поведение Тарека, мелькнула мысль у Лилии.

– Я буду через пятнадцать минут, – решительно кивнула она, беря карточку.

Доктор Сорокина быстро удалилась, смешавшись с толпой. Лилия активировала коммуникатор:

– Майк, – обратилась она к Эстевесу. – Мне нужно задержаться на некоторое время. Передай команде, что я присоединюсь к началу переговоров напрямую из нейтральной зоны.

– Принято, – ответил Эстевес после короткой паузы. – Что-то серьёзное?

– Возможно. Держу канал открытым, – Лилия отключилась и направилась к медицинскому сектору.

Медицинский комплекс нейтральной зоны представлял собой компромисс между человеческими и К'терианскими стандартами здравоохранения. Здесь было два полностью раздельных отделения для каждого вида и центральная зона с лабораториями и диагностическим оборудованием, доступная для обоих.

Лаборатория доктора Сорокиной находилась в человеческой части комплекса – небольшое, но хорошо оснащённое помещение с нейросканерами последнего поколения и голографическими дисплеями для трёхмерной визуализации мозговой активности. Когда Лилия вошла, используя предоставленный код, доктор Сорокина уже ждала её, сидя за консолью управления.

– Благодарю, что пришли, представитель Кросс, – Сорокина поднялась. – Я понимаю риск, на который иду, делясь этой информацией, но считаю, что вам необходимо это увидеть.

– Я ценю вашу инициативу, доктор, – Лилия закрыла дверь. – Что именно вы обнаружили?

Сорокина активировала защитное поле конфиденциальности вокруг лаборатории – стандартная медицинская практика для предотвращения утечки данных пациентов.

– За последние три месяца через мою лабораторию прошло семнадцать человек с одинаковыми неврологическими аномалиями, – она вывела на главный экран серию мозговых сканов. – Все они работают на станции, большинство – в ключевых технических или административных должностях.

Лилия изучала изображения, хотя и не обладала медицинскими знаниями для их полной интерпретации:

– Что я должна здесь увидеть?

– Эти яркие участки, – Сорокина указала на области, светящиеся красным и жёлтым на трёхмерной модели мозга. – Они указывают на нестандартную синаптическую активность в височной и префронтальной коре. Простыми словами – эти люди демонстрируют паттерны мозговой активности, которых я никогда раньше не видела у людей.

– Патология? Болезнь?

– Не совсем, – доктор покачала головой. – Активность не деструктивна, как при неврологических заболеваниях. Скорее, она… структурирована. Почти как будто их мозг был… реорганизован.

– Реорганизован? – Лилия напряглась. – Это возможно?

– Теоретически – да, с помощью крайне продвинутых нейронных интерфейсов или целенаправленной нейромодуляции. Но такие технологии находятся далеко за пределами наших текущих возможностей.

– Но, возможно, не за пределами К'терианских, – заметила Лилия.

Сорокина кивнула:

– Именно к этому выводу я пришла. Особенно после того, как сравнила эти сканы с единственным имеющимся у меня сканом К'терианского мозга, – она вывела на экран ещё одно изображение. – Смотрите.

Новый скан показывал совершенно иную структуру – К'терианская нервная система была распределённой, с несколькими кластерами нейронной активности вместо единого центрального мозга. Но что поразило Лилию, так это определённое сходство в паттернах активности между аномальными человеческими сканами и К'терианским.

– Их мозговая активность напоминает К'терианскую, – пробормотала Лилия. – Это… невозможно.

– И тем не менее, это факт, – Сорокина перешла к следующему изображению. – Ещё более тревожно то, что у трёх пациентов я обнаружила микроскопические имплантаты в основании черепа, рядом со стволом мозга. Они настолько малы, что стандартное медицинское сканирование их не обнаруживает. Я нашла их случайно, используя экспериментальный протокол.

– Что делают эти имплантаты?

– Судя по всему, они создают квантовую связь между нейронами человека и… чем-то ещё. Я не могу точно определить принцип работы, это выходит за рамки известной нам науки. Но если экстраполировать, – Сорокина сделала паузу, – они могли бы теоретически позволить внешнее влияние на мозг носителя. Или даже… более глубокое воздействие.

Лилия сразу вспомнила странное поведение Тарека и слова горнодобытчика о таинственной "Программе".

– Доктор Сорокина, как эти люди объясняли своё обращение к вам? С какими жалобами они приходили?

– В основном с неспецифическими симптомами – головные боли, нарушения сна, редкие эпизоды дезориентации. Никто из них не подозревал о наличии имплантатов или изменениях в мозговой активности.

– И кто-нибудь ещё знает о ваших открытиях?

– Я пыталась сообщить директору медицинской службы станции, но он отклонил мои данные как "экспериментальную ошибку". Настоятельно рекомендовал прекратить исследования в этом направлении, – Сорокина горько усмехнулась. – Я не прекратила, просто перестала докладывать.

– Мудрое решение, – заметила Лилия. – Среди ваших пациентов с аномалиями был Тарек Риос, технический специалист из моей делегации?

Сорокина покачала головой:

– Нет, я его не обследовала. Но если вы подозреваете…

– Я не уверена, – перебила Лилия. – Просто он кажется… изменившимся после недавней поездки на Землю.

– Я могла бы провести сканирование, если он обратится ко мне с медицинской жалобой, – предложила доктор. – Официально я не могу инициировать обследование без причины.

– Понимаю, – Лилия задумалась. – Что вы знаете о "Программе", доктор? Что-то, что К'териане предлагают избранным людям?

Сорокина напряглась:

– Откуда вы знаете о Программе?

– Подслушала разговор на рынке. Звучит как нечто значительное.

– Это больше чем слухи, – тихо произнесла Сорокина. – Я собирала информацию из различных источников. Несколько месяцев назад один из моих пациентов в бреду рассказывал о "Программе Обмена" – так он её назвал. Говорил о "новых телах" и "разделённом сознании". Я списала это на галлюцинации из-за лихорадки, но теперь…

– Новые тела? – Лилия почувствовала, как по спине пробежал холодок. – Вы думаете, это как-то связано с обнаруженными вами аномалиями?

– Возможно. Но мне нужно больше данных, – Сорокина подошла к сейфу в стене и достала небольшой контейнер. – Я извлекла один из имплантатов посмертно, с разрешения семьи погибшего техника. Они думали, что это стандартная аутопсия.

Она открыла контейнер, внутри которого в защитном поле парил крошечный объект – не больше рисового зёрнышка, с почти невидимыми нитевидными отростками.

– Микроскопический квантовый ретранслятор, – пояснила Сорокина. – Насколько я могу судить, он способен передавать и принимать нейронные сигналы через квантовую запутанность, минуя обычные электромагнитные каналы связи. Это делает его невозможным для обнаружения стандартными сканерами.

– И невозможным для блокировки обычными средствами защиты, – добавила Лилия.

– Именно. Теоретически, такое устройство могло бы создать своего рода "мост" между двумя разными нервными системами.

Лилия внимательно изучала имплантат, пытаясь сложить кусочки головоломки:

– Доктор Сорокина, скажите, вы слышали что-нибудь о технологии переноса сознания у К'териан? Это вообще возможно научно?

Сорокина задумалась:

– Полный перенос? Это за гранью моего понимания. Но частичная интеграция, создание своего рода "двойного сознания" – с достаточно продвинутой технологией это могло бы быть возможно. Особенно учитывая распределённую природу К'терианской нервной системы. Их нейробиология изначально адаптирована к функционированию нескольких нервных центров как единого целого.

– Что если, – медленно произнесла Лилия, формулируя гипотезу, – К'териане разработали способ интегрировать часть своего сознания в человеческий мозг? Создавая гибрид – физически человек, но частично контролируемый К'терианским сознанием?

– С теоретической точки зрения… это могло бы объяснить наблюдаемые аномалии, – признала Сорокина. – Но такая технология должна быть невероятно продвинутой.

– И чрезвычайно опасной, – добавила Лилия. – Если они могут незаметно размещать своих агентов среди людей…

– Я должна предупредить, что это лишь гипотеза, – осторожно заметила Сорокина. – У меня нет достаточных доказательств.

– Но достаточно подозрений, чтобы продолжить расследование, – Лилия взглянула на часы. – Мне нужно идти на переговоры. Доктор Сорокина, могу я рассчитывать на вашу помощь в дальнейшем?

– Конечно, – кивнула доктор. – Но будьте осторожны. Я уже потеряла двух коллег, которые задавали слишком много вопросов. Официально – несчастные случаи, но совпадений слишком много.

– Я привыкла к осторожности, – заверила её Лилия. – И к опасности тоже.

Она активировала свой коммуникатор:

– Джакс, установи защищённый канал связи с доктором Сорокиной. Максимальный уровень шифрования.

– Канал установлен, мэм, – отозвался ИИ. – Доктор Сорокина теперь в списке приоритетных контактов.

Лилия обратилась к доктору:

– Если обнаружите что-то ещё или почувствуете угрозу, немедленно свяжитесь со мной. И будьте готовы провести сканирование Тарека, если я найду способ это организовать.

– Буду готова, – кивнула Сорокина. – Удачи на переговорах. И помните – если моя теория верна, вы можете сидеть за столом с людьми, которые на самом деле не совсем… люди.

С этой тревожной мыслью Лилия покинула медицинскую лабораторию и быстрым шагом направилась к Большому залу переговоров. По пути она связалась с Майком Эстевесом:

– Майк, код "Синий туман".

– Принято, – мгновенно отозвался специалист по безопасности, понимая, что этот код означал возможное проникновение и требовал повышенных мер предосторожности.

– И ещё, – добавила Лилия. – Сегодня в 22:30, сектор G-17. Мне понадобится твоё присутствие. Неофициально.

– Будет сделано, – коротко ответил Эстевес.

Подходя к залу переговоров, Лилия глубоко вдохнула, готовясь к встрече с К'терианской делегацией – и, возможно, с "модифицированными" людьми среди своих. Теперь каждое слово, каждый жест приобретали новое значение. За внешним фасадом торговых переговоров могла скрываться гораздо более опасная игра – с гораздо более высокими ставками, чем просто экономический обмен.

Войдя в зал, она мгновенно заметила, что Тарек уже занял своё место рядом с её креслом. Он слегка улыбнулся ей, но глаза оставались настороженными, изучающими. Был ли это всё ещё её Тарек? Или нечто – некто – совершенно иной, наблюдающий за ней из-за знакомых глаз?

К'терианская делегация также была в полном составе. Вирек, молодой учёный, едва заметно кивнул Лилии, когда их взгляды встретились. Возможно, он всё ещё намеревался поделиться информацией о нейронных интерфейсах. А может, это была часть более сложной игры.

– Старший торговый представитель Кросс, – Высший Переговорщик Кх'раал поднялся, его биолюминесценция переливалась сложными узорами. – Мы рады продолжить наш плодотворный диалог.

– Как и Коалиция Человеческого Фронтира, – ответила Лилия с безупречной вежливостью, занимая своё место. Под столом она незаметно активировала дополнительный уровень защиты своего персонального нейронного интерфейса – теперь даже продвинутые К'терианские технологии не смогли бы подключиться к её мозгу без её ведома.

Переговоры возобновились, но теперь Лилия видела их в совершенно ином свете. За каждым предложением К'териан, за каждой технической деталью она искала скрытые намерения. Особенно внимательно она следила за Тареком, отмечая малейшие отклонения в его поведении от привычных паттернов.

И всё же, внешне она оставалась идеальным дипломатом – спокойным, внимательным, точным в формулировках. Ибо лучшей защитой сейчас было не показывать, что она что-то подозревает. По крайней мере, пока она не соберёт больше информации и не поймёт истинный масштаб происходящего на станции "Стык".