- -
- 100%
- +
Очевидно, появляться в деканате в жаркое время зачетов никого не прельщало. Легко нарваться на декана Тарт и оказаться распятым за низкие баллы или несогласованные вылазки в Разлом. На некоторое время вокруг меня образовалось шумное столпотворение. Конверты отдавала лично в руки, чтобы ничего не перепутать. Следовало еще и фамилии помечать, но время поджимало.
Народ разошелся и, возбужденно гудя, принялся проверять предложения. Остался только конверт Николаса Блайка и Оливии, но соседки на лекции не было. Она судила первокурсников в финале конкурса по плетению водных нитей.
Я поднялась к Николасу на третий ряд. Взгляд зацепился за черный конверт с неразборчиво подписанным именем «Тайлер Лачи». Кажется, так звали одну из двух девушек, выпускавшихся в этом году с факультета некромантии. Была еще третья, но, слышала, он куда-то уехала по программе обмена студентами.
Не обращая внимания на внешние раздражители, Блайк внимательно сличал предложение Лачи о службе с копией бланка об успеваемости. Абсолютно уверена, что рыться в личных документах было против всех учебных правил.
– Николас, возьми, – произнесла я.
– Положи, – велел он, не отрываясь от своего занятия.
Не споря, я пристроила конверт на стол и не сдвинулась с места.
– Что ты стоишь над душой, Воттер? – Он перевел на меня ледяной взгляд.
– Ты можешь посмотреть свои предложения и сказать, у тебя есть столичный отдел контроля за погодой? – попросила я, не собираясь отходить, пока не выясню этот крайне принципиальный для моего будущего вопрос.
– Я занят, – отказался он. – И ты мне мешаешь.
– Пожалуйста, проверь сейчас, – сдержанно попросила я. – Это важно.
Впервые на моей памяти, Николас Блайк раздраженно цыкнул! Он отложил бумаги и вскрыл свой конверт. Стопка предложений оказалась впечатляющей, в два раза толще моей.
Быстро перебрав страницы, он бросил:
– Да, есть.
У меня екнуло сердце.
– Ты намерен подать заявку?
– Нет.
– Уверен? Не передумаешь? – обрадовалась я.
– Мне поклясться, Воттер? – резковато ответил он вопросом на вопрос и с выразительным видом взялся за документы Тайлер Лачи.
Внезапно я обнаружила, что за нами с интересом следит вся аудитория. Подозреваю, со стороны выглядело так, будто после горячего непотребства на свежем воздухе Блайк меня отшил. Я притворилась глухой, хотя прекрасно расслышала пресловутые «нет гордости» и «такой позор», прилетевшие в спину. Оставалось с надменным видом спуститься на первый ряд и усесться на обычное место. И только с появлением магистра до меня дошло, что я забыла достать конспекты и учебник.
После занятий впервые за два года Николас не пришел в читальный зал. Я обменяла книги по нечисти на сборник экзаменационных текстов по алверейскому языку и начала готовиться к предстоящему зачету.
Предмет был необязательным, взяла ради баллов и из мелочного желания увидеть свою фамилию в рейтинговой таблице над Блайком… Зато за два года научилась прилично изъясняться на алверейском. Как любила говорить моя мама, преподаватель в младшей школе: когда-нибудь непременно пригодится.
Только я углубилась в разбор эссе, как на стол с грохотом плюхнулся потрепанный фолиант с легендами драконьего народа. Вздрогнув, я изумленно подняла голову. С высоты немалого роста, небрежно сунув руки в карманы, нахально улыбался Рэдвин.
– Нашел наконец! – не потрудившись понизить голос до уважительного шепота, объявил он.
Осталось неясно: долго искал драконьи сказки или меня.
– Даррел, говори тише! – сквозь зубы процедила я и нервно покосилась на выразительно поправляющего очки смотрителя читального зала. – Мы в библиотеке!
Рэдвин уперся ладонью о крышку стола, другой рукой взялся за спинку стула и склонился ко мне. Пришлось отодвинуться, чтобы не нависал.
– Я догадался, – прошептал он. – Вокруг много книжек. Я даже одну прочитал и хочу обсудить.
Смотритель покашлял в кулак, демонстрируя осуждение. В общем, выдал последнее предупреждение перед позорным выдворением в коридор.
– Есть надежда, что ты от меня отстанешь? – пробормотала я.
– Никакой, – покачал головой Даррел.
Пришлось закрыть учебник. Рэдвин забрал со стола книгу о драконах и дождался, когда я сложу свои вещи в сумку. Под строгим взглядом библиотекаря мы вышли из читального зала в полукруглый холл с деревянными скамьями. Народу оказалось много.
– Нам нужно место потише, – объявил боевик.
– Тише читального зала? – сдержанно уточнила я.
– И чтобы поговорить можно было… – он осмотрелся вокруг, – без свидетелей.
– Сейчас занимаются даже в книжном хранилище, – вздохнула я.
Но остаться наедине все-таки удалось: мы спрятались в нишу с окном за самым дальним стеллажом. Обычно сюда забирались парочки, теперь оказалась я с боевиком-драконом.
– Какой страшный секрет ты хотел рассказать, Рэдвин? – спросила я, пристроив сумку на каменный подоконник.
Рядышком Даррел пристроил томик со сказками о драконах.
– Ты помнишь, когда мы заключили пари, я обещал исполнять все твои желания и стать твоей тенью? – внезапно спросил он.
– Что-то такое было, – отозвалась я, хотя ясно помнила тот унизительный момент. Каждое слово и даже издевательские ухмылки Даррела. У меня в принципе хорошая память.
Он невесело усмехнулся.
– Похоже, староста, мне придется ответить за свои слова. Теперь я твоя тень и должен выполнять желания.
ГЛАВА 3. Три желания для старосты
В тающем свете уходящего дня лицо Рэдвина, усеянное веснушками, выглядело непривычно серьезным. Я смотрела на него сквозь сумерки, наполняющие тесный закуток, и пыталась понять, что за дурацкую шутку он придумал.
– Все мои желания? – вкрадчиво уточнила я.
– Ну не все, конечно. – Уголок его рта дернулся. – Только три. Одно, к слову, выполнил днем. Осталось два.
– Рэдвин… – я глубоко вздохнула, стараясь подавить раздражение, – ты вытащил меня из читального зала ради розыгрыша? Ты из-за «дракоса» надо мной издеваешься, да? Клянусь, у меня просто нет времени на глупые шутки! Сейчас…
– Это не шутки, Катарина! – перебил он. – Я к тебе привязан.
– Даже слушать не хочу, – пробормотала я и дернулась к подоконнику, чтобы забрать сумку, но плавным, отточенным движением Даррел закрыл дорогу.
– Сегодня впервые в жизни я потерял контроль над магией! Я поджег… – Он запнулся, словно правда была квадратная и никак не помещалась в голову. – Поджег северный подъемник и полдня ходил в боевой форме!
Только я открыла рот, чтобы задать закономерный вопрос, но он опередил:
– Нет, у меня никогда не было проблем с контролем. Я прекрасно владею магией и второй ипостасью.
– Но убрать боевую форму у тебя не выходило, – скептически напомнила я.
– Ровно до того момента, пока не оказался рядом с тобой, – парировал он. – Помнишь, у меня на руке вспыхнул символ? Я сходил к магистру по рунологии Тиарамире. Она сказала, что этот знак переводится как «истинное желание».
– Если ты сейчас скажешь, что нашел истинную пару, клянусь, я тебя ударю! – перебила я.
– Какая пара? – искренне озадачился он.
– Сказки такие есть: про истинную пару дракона. – Я кивнула, намекая на старый сборник драконьих сказок. – Ты, похоже, весь день доказательства искал?
– Искал, – согласился он. – Не знаю, что ты читала в книжках, но мы попали в другую сказку.
Рэдвин повернулся к подоконнику и начал что-то разыскивать в книге. Отыскав нужную страницу, он продемонстрировал томик мне. На листе красовалась гравюра перечеркнутой загогулины, днем вспыхнувшей у него на тыльной стороне ладони.
– Видишь, староста?
– Вижу, – сухо согласилась я.
– В этой сказке дракон обманул девушку, и богиня Дэна его наказала. Она поставила ему метку. Три дня дракон исполнял по одному желанию девушки.
– И в конце они поженились, – издевательски фыркнула я.
– Понятия не имею, я прочитал только начало, – усмехнулся Рэдвин. – Но если следовать этой теории, Катарина, я не смогу нормально жить, пока не исполню три твоих желания. Сегодня днем ты потребовала, чтобы я тебя отпустил, метка появилась и исчезла. Ко мне вернулся контроль. Все сходится.
– Не хочется тебя расстраивать, Рэдвин, но от переутомления у взрослых магов бывают срывы. В академии во время экзаменов и не такое случается. Ты в последнее время много нервничал? Может, проблемы со сном?
– Проблемы со сном у меня есть, – согласился он.
– Вот видишь.
– Сплю очень мало. Зато крепко, – добавил Рэдвин.
– Хорошо, Даррел, – сдалась я. – Приходи завтра утром. Получишь доказательства, что сказки тебе надо читать не в библиотеке, а в лазарете. Полежишь там пару дней в обнимку с книжечкой и будешь в полном порядке.
Оливия ждала меня в комнате. Стоило войти, как от нетерпения она скатилась с кровати, пороняв учебники на пол, и бросилась за конвертом. Подруга мечтала поступить на службу в драконью компанию по добыче алмазов, заниматься разработкой новых месторождений и путешествовать по королевству. Однако проверить конверт ей не хватило смелости, отдала мне с просьбой посмотреть, а сама плюхнулась на кровать и закрыла лицо ладонями.
– Ну что там? – спросила она, посмотрев на меня сквозь растопыренные пальцы.
– Они ждут от тебя заявки, – найдя в списке интересующую ее службу, оповестила я.
– Серьезно? – Оливия поменялась в лице. – Меня позвали?
Я продемонстрировала приглашение.
– А столичный отдел по управлению погодой тебя позвал? – быстро спросила она.
Тут я не выдержала и расплылась в широкой улыбке. Как чокнутые, мы визжали от радости и скакали по комнате, пока в стену не постучались и усиленный магией голос не потребовал создать тишину. Некрасиво веселиться и радоваться жизни, когда другие страдают перед зачетами. Прикрыв рты ладонями, мы давились от хохота и никак не могли успокоиться. Потом праздновали маленькую победу припрятанными пирожными и чаем.
Между делом я рассказала о странном разговоре с Рэдвином.
– Может, он просто того… – с хитрой улыбкой протянула она и помахала ложечкой, перемазанной в креме.
– Чего того?
– Флиртует он с тобой! – расхохоталась Оливия. – Не теряй шанс! Рэдвин Даррел – красавчик из состоятельной семьи. Драконий род! Он хочет выполнять твои желания? Пожелай что-нибудь сумасшедшее, а то пойдешь служить в этот свой погодный отдел и закопаешься в бумагах.
– Оливия, о каком веселье ты говоришь? – возмутилась я. – У нас, между прочим, скоро зачет по взаимодействию стихий!
– Ну да. – Она пожала плечами. – Вагон времени! А к зачету ты уже готова, Катарина. И ты меня не переубедишь, что это не так! Во сколько завтра придет твой новый парень? У меня спуск в Разлом с первокурсниками, так что никто не помешает вам наслаждаться первым утром влюбленных.
В ответ на издевательскую улыбочку я только закатила глаза, но Оливия действительно ни свет ни заря оделась в форму и отправилась отрабатывать обязательное дежурство. Мне такое предстояло через неделю.
Встать пришлось раньше, чтобы Рэдвин не застал меня в кровати. Однако я успела привести себя в порядок и даже влезть в платье. В дверь постучали в тот момент, когда я стояла перед зеркалом, созданным на дверце шкафа с помощью заклятья отражения, и разглядывала напрочь измятый подол. Отчего-то на вешалке одежда не казалась такой пожеванной.
В коридоре стоял Рэдвин. Половина лица у него была покрыта рыжими чешуйками, узкие вертикальными зрачки не реагировали на свет и казались застывшими. При виде меня он изогнул бровь.
– Смотрю, у тебя утро не особо доброе, – прокомментировала я.
– Попытался использовать магию, – пояснил он и насмешливо хмыкнул: – У тебя оно, похоже, тоже не задалось.
– Ты так пытаешься намекнуть, что я плохо выгляжу? – фыркнула я, открывая пошире дверь. – Заходи.
Едва он оказался в комнате, как схватил меня за запястье. Рука у него оказалась горячая и шершавая от постоянных тренировок с оружием. Инстинктивно я попыталась освободится.
– Чокнулся?
– Тихо! – проговорил он. – Эксперимент провожу.
На моих глазах с лица Рэдвина исчезли драконьи признаки: чешуйки втянулись в кожу, а зрачки стали круглыми. Он проморгался, словно до этого плохо видел, и невесело усмехнулся:
– Смотри-ка, сработало.
Отпустив меня, Даррел зажег на кончике указательного пальца маленький язычок пламени.
– Слушается, – резюмировал он и показал горящий палец.
– Давай теперь подожжем мою комнату, – проворчала я и дунула на острую огненную пику. Та погасла, выпустив в воздух тоненькую струйку белесого дыма. – Все? Можно расходиться?
– Желание, Воттер… Я должен выполнить твое желание, – напомнил Даррел, с интересом рассматривая мою половину комнаты, как знал, кому из двух соседок она принадлежит, потом развернулся. – Джинн готов. Желай! Что ты хочешь этим утром?
– Чтобы ты перестал маяться дурью и уже дал мне собраться на занятия, – резковато ответила я.
Он бросил быстрый взгляд на тыльную сторону ладони и покачал головой:
– Нет, не хочешь.
– Тогда сходи за кофе. Хочу кофе, – не зная, как его выпроводить из комнаты, попросила я.
– И снова не попала, – резюмировал он.
– Откровенно говоря, Рэдвин, я думаю, что нет никакой магической зависимости! – с раздражением выпалила я. – Просто ты пытаешь ко мне подкатить, но способ придумал, прямо скажу, бесящий!
Он сунул руки в карманы, склонил голову набок и устремил на меня прямой взгляд.
– Воттер, меньше всего этим солнечным утром я хочу находиться в твоей комнате. Ты симпатичная, но не в моем вкусе. Понимаешь, о чем я?
Я начала стремительно краснеть. Не то чтобы мысль, будто он со мной флиртовал, вызывала восторг, но все равно где-то глубоко внутри, может быть, чуточку льстила.
– Если мы выяснили, что я не пытаюсь к тебе подкатить, то давай ты скажешь, что действительно хочешь, и разделимся до завтра, – сухо предложил он. – Не поверишь, но у меня тоже есть срочные дела, староста.
– На самом деле… – Я прикрыла на секунду глаза, чувствуя, что сейчас издохну от смущения. – Я хочу… погладить платье.
Рэдвин вытащил из кармана руку. На тыльной стороне ладони светился алый знак в виде перечеркнутой загогулины. Возникшая пауза была долгой и значительной. Мне по-прежнему не хотелось верить, что он действительно оказался ко мне привязан странной магической связью, но факты были упрямы.
– Просто сейчас же сходим к кому-нибудь из магистров, да к той же Тиарамире, и узнаем, как нам с этим покончить, – заявила я, начиная лихорадочно запихивать ногу в высокий ботинок, хотя хотела надеть туфли. – Мы не первые и не последние, у кого случилась стихийная магическая связь. Я понятия не имею, почему так произошло, но мы от нее сейчас же избавимся!
– Раздевайся, – сухо бросил Даррел.
– В смысле? – Я замерла в одном ботинке с зажеванным язычком.
– Или тебе погладить какое-нибудь другое платье?
– Ты не слышал, что я сказала?
– Слышал, – согласился он. – Мы ни к кому не пойдем. Не хочу, чтобы о нашем маленьком недоразумении шептались по академии. Во время ревизии обнаружить магическую связь – не самая хорошая идея.
– Рэдвин, ты в своем уме? – честно спросила я.
– Три желания, староста. Как в сказке, – со знакомо нахальной улыбкой напомнил он. – Завтра все закончится.
– Послушай, это неловко и унизительно для нас обоих!
– Тут ты абсолютно права.
– Хорошо, Рэдвин. Твоя взяла, но очень прошу: не надо ничего гладить, – заявила я, стаскивая ботинок. – Я сама все сделаю и захочу что-то другое. Поесть, например. Купишь мне пирожок, и разойдемся с миром.
– Я умею гладить одежду, – проговорил Рэдвин.
Он выглядел настолько серьезным, что спорить с ним не захотелось.
– Можешь… – Я замялась, чувствуя себя очень странно, и указала на дверь: – Выйти на пару минут.
Даррел вышел. Я вытащила из шкафа первое, что попалось под руку, в коридоре между тем раздался женский смех. Мне попалась футболка с надписью на спине «Последняя чистая футболка», которую Оливия подарила в ответ на набор разноцветных носков «неделька», и короткие красные шорты в ромашку. Однако времени капризничать особенно не было. Надела, что достала, и открыла дверь.
С ухмылкой скрестив руки на груди и прислонившись поясницей к подоконнику, Даррел напропалую заигрывал с двумя девушками из соседней комнаты, которые, между прочим, вчера вычитывали нам за непотребный шум. В общем, брал их пачками. Все трое посмотрели на меня, и в коридоре воцарилась гробовая тишина.
– Все готово, – кивнула я.
– Увидимся, Рэдвин, – с милыми улыбками попрощались с ним девушки и, схватив друг друга под руку, двинулись к выходу.
Он вернулся в комнату. Пока я с помощью магии подвешивала в воздухе платье, чтобы было удобнее разглаживать мятый подол, Рэдвин протянул:
– Завтра захочешь постирушки?
– Ты о чем? – не поняла я.
– Футболка у тебя забавная, – намекнул он на надпись и закатал рукава джемпера, открыв крепкие запястья с тонкими кожаными браслетами. На тыльной стороне ладони по-прежнему светился тревожный алый знак.
Вряд ли, предлагая загадать Даррелу сумасшедшее желание, Оливия имела в виду глажку платья, но с самым невозмутимым видом, словно ничего особенного не происходило, он отутюживал подол с помощью заклятья. От его ладоней в воздух шел пар, пахло горячей тканью. Когда последняя морщинка исчезла, алый знак потух. Я выдохнула от облегчения. Казалось, этот хверсов символ так и будет светиться!
– Похоже, я справился, – прокомментировал он, и только-только выглаженное платье свалилось на пол небрежной горкой.
Мы одновременно склонились за ним, шибанулись лбами и отпрянули друг от друга. Застонав, я растерла ушибленное место, но только потянулась за платьем, как мы снова едва не впечатались лбами.
– Я подниму! – резко выпалила я и, схватив с пола платье, хорошенько его встряхнула.
И оно разобралась на составляющие. Рукава отлетели в разные стороны, белая кружевная полоска, пристроченная к подолу, отвалилась. Да и сам подол, отделившись от верха, плюхнулся мне под ноги. Потеряв дар речи, я смотрела на жилетку в своих руках с торчащими по швам нитками. Последней горестной нотой с нее, как размытая гуашевая краска, оставив белые следы, потек вышитый на груди цветочек.
– Даррел… – выдавила я.
– Я просто его погладил! – расставив руки, прокомментировал Рэдвин.
– Ты его разобрал, как конструктор! – воскликнула я, потрясая остатками приличного платья. – А говорил, что магия тебя слушается!
– Но я же не бытовик, а боевик, – парировал он. – Если тебя это успокоит, такого раньше почти никогда не случалось.
– «Почти никогда»?! – Я поперхнулась воздухом.
– Давай я подарю тебе новое платье, староста, – внезапно предложил Рэдвин.
– Да не надо новое платье! – рявкнула я. – Как мне вообще могло прийти в голову, что ты говоришь серьезно про эту дурацкую связь? Тебе надо в лазарет, Даррел! Магию подлечить, а заодно и фантазию! Отправляйся прямо сейчас. К утру попустит!
Понятия не имею, как мне хватило выдержки не швырнуть кусок истерзанного платья ему в спину. Зато Оливия, вернувшаяся из Разлома, во время обеда так веселилась, услышав об испорченной одежде, что привлекла взгляды всей столовой и в итоге едва не подавилась до удушья противоядием. С трудом откашлялась.
Потом она рассказала совершенно удивительную вещь, что вчера Николаса Блайка видели за уличным столиком с некроманткой Тайлер Лачи. Невольно вспомнилось, как он, наплевав на учебные правила, внимательно и пристрастно изучал ее документы… Похоже, Ник действительно подобрал заметную девушку и предложил ей сделку. Если подумать, она именно такая: яркая бунтарка в футболках со смешными надписями и с забавным красным рюкзаком с нечистью.
Понятия не имею, при каких обстоятельствах Лачи умудрилась связать сумку с исчадием Разлома, но выглядело оригинально. На кожаном клапане вращала глазами и щелкала клювом живая совиная морда. Сова требовала еды и изредка выдавала глубокомысленные фразы голосами профессоров.
– Говорят, от Блайка с Лачи искрило и воздух плавился! – между тем сплетничала Оливия. – И Ник на нее так смотрел, что всем захотелось раздеться.
Выходит, у них все взаправду…
– Очень рада за Ника, – вздохнула я. – Одного не понимаю: воздух плавился от них с Лачи, а распутной по-прежнему считают меня.
После занятий он снова не появился в читальном зале. Стол сиротливо пустовал, но никто не решался занять внезапно освободившееся место, хотя многие сидели по двое.
Сиротливо покинутый уголок имени Николаса Блайка поднял настроение. Если Ник нашел настоящую, а не фальшивую девушку, то у меня появился шанс оказаться единственной в верхней строчке рейтинга! По-моему, прекрасное завершение студенческой карьеры.
За подготовку к завтрашнему зачету по алверийскому я взялась с большим энтузиазмом и не сразу поняла, что за моим столом еще кто-то сидит. Обалдев, я повернула голову. Подперев щеку кулаком, Даррел с нахальным видом наблюдал за подготовкой. Некоторое время я ошарашенно разглядывала его лицо, покрытое веснушками. Светлые глаза смеялись.
Только хотела открыть рот, чтобы попросить его отсесть, как он прижал палец к губам призывая меня к молчанию, а потом указал на библиотекаря за стойкой. Мол, не зли строгого смотрителя.
Пришлось притворяться мастерами пантомимы. На безмолвный вопрос, что ему надо, Даррел кивнул в сторону дверей, предлагая выйти. С раздражением я указала на раскрытые учебники по алверийскому и двумя пальцами изобразила на крышке стола шагающего человечка, намекая, что боевику пора маршировать из обители зубрил.
К моему искреннему удивлению, Рэдвин посыл понял: поднялся и вышел из читального зала. Дверь тихо закрылась. Однако не прошло десяти секунд, как лежащий на столе связеон басовито загудел и запрыгал между учебниками. В царящей тишине звук показался неприлично громким. Краснея в цвет алой брошки на груди, я схватила артефакт и быстро раскрыла.
– Староста… – кощунственно громко прозвучал из зеркала голос Даррела.
Я захлопнула крышку и, воровато оглядевшись, напоролась на возмущенный взгляд смотрителя. Артефакт загудел уже в руке. Взрываясь от негодования, я поднялась со своего места и зашагала к дверям. Связеон между тем не умолкал ни на секунду, продолжал беспрерывно жужжать, выдавая с головой нарушителя порядка.
При моем появлении Рэдвин отключил новенький «дракос» и с ухмылкой протянул:
– Добро пожаловать в мир обычных студентов.
– Пришла сказать тебе новость! – выпалила я. – Даррел, завтра не наступило! У нас все еще длится сегодня, и я готовлюсь к зачету по алверийскому.
– Как скажешь, – согласился он и на идеальном алверийском, словно являлся носителем языка, проговорил: – Я задолжал тебе старое платье, Воттер.
– Да забудь ты про платье! – взвилась я.
– Прости? – не переходя на эрганский, с нахальной улыбкой уточнил он. – Я не понимаю, что ты говоришь.
Скрипнув зубами, мысленно я досчитала до пяти и перешла на иностранную речь:
– Ты можешь меня оставить в покое до утра? Чисто по-человечески прошу. Мне надо заниматься, Рэдвин.
– Ты уже занимаешься, – заметил он, не перестав изображать подданного Алверии, соседнего с Эрганом королевства. – Кстати, произношение у тебя так себе. И провинциальный акцент.
– Ну спасибо! – оскорбилась я.
– Да пожалуйста, – хмыкнул он. – Я попросил лучшего некроманта бытового факультета воскресить твое платье. Он согласился. У нас двадцать минут забрать труп и доставить к нему.
Откровенно говоря, Даррел нес какую-то страшную чушь, я ничего не понимала. Слова знакомые, а смысл ускользал. Стояла и с улыбкой идиотки кивала на каждую его фразу.
– Ты ничего не поняла, – заключил он.
– Вообще, – согласилась я.
Наверняка со стороны мы напоминали безнадежных психов, напрочь забывших родной язык. Однако с паршивого дракона, хоть горсть чешуи. Не дает готовиться с учебниками, попрактикуюсь в разговорной речи. Пусть потерпит мой провинциальный акцент.
– Люциана с бытового факультета знаешь? – спросил Рэдвин.
– Нет, – покачала я головой. – Мы не знакомы.
– Но ты о нем слышала?
– Рэдвин, я не сидела последние пять лет в нижней чаше Разлома, – проворчала я на эрганском, но тут же опомнилась и перешла на алверийский: – Конечно, я слышала о Люциане.
О звездном модельере-выпускнике мне рассказали Элла и Кармина из клуба «Умниц». Обе считали этого гения кройки и шитья главным за последние десять лет достоянием бытового факультета и говорили о нем с придыханием. Недавно подружки с восторгом заявили, что их новая соседка Меган Геррос, фееричным появлением в академии наделавшая шуму не меньше пресловутого ревизора, стала музой их ненаглядного дарования.
– Люциан починит тебе платье, – заявил Даррел.