Зараженный город
- -
- 100%
- +
ㅤЛюси, движимая чисто профессиональным рефлексом, поднесла к ее носу и рту холодное металлическое зеркальце. Ни малейшего признака запотевания. Дыхания не было. Она надавила пальцами на запястье, ища пульс. Ничего. Только теплая, упругая кожа, отзывающаяся на давление, как у живого человека.
ㅤИ тогда Люси заметила самое жуткое. Веки Аманды были приоткрыты. И сквозь узкую щель между ресницами был виден тусклый, замутненный белок глаза. И ей на мгновение показалось, что зрачок в глубине этой щели дрогнул, следя за ее движением. Ледяная игла страха вонзилась Люси в спину. Она замерла, не в силах отвести взгляд.
– Это просто посмертный мышечный спазм, Фернандес, – вслух сказала она себе, стараясь вернуть себе самообладание. – Соберись. Ты патологоанатом, а не впечатлительная студентка.
ㅤНо ее руки чуть заметно дрожали, когда она взяла тонометр. Манжету было жарко натягивать на теплую, почти горячую руку трупа. Аппарат заработал, надувая манжету, а затем, с шипящим звуком, сдувая ее. На дисплее загорелись ровные, безжалостные нули. Давления не было. Как не было и жизни.
ㅤНо почему же тогда она такая теплая? Почему она выглядит так, словно вот-вот откроет глаза и улыбнется?
ㅤЕе размышления прервал стук в дверь. В морг, сжавшись от холода и явного нежелания здесь находиться, вошел лейтенант Фокс Баунти, тот самый, что доставил тела.
– Док? Вы хотели меня видеть? – его голос прозвучал глухо, он старался не смотреть по сторонам.
– Лейтенант, – Люси с облегчением отвлеклась от жутковатого зрелища. – Да. Мне нужны детали. Что вы увидели на месте?
ㅤФокс, бледный и немного вспотевший, несмотря на холод, начал рассказывать о комнате в общежитии, о двух девушках, об странной сцене. Но Люси почти не слушала. Она смотрела на него. На его лицо. На его нос.
– Лейтенант, у вас… – она не закончила.
ㅤИз его левой ноздри медленно, почти лениво, выползла алая струйка крови. Она пересекла его верхнюю губу и скатилась к подбородку.
– Что? – Фокс ничего не чувствовал. Он увидел ее взгляд, потрогал нос тыльной стороной ладони и с ужасом посмотрел на кровавый след. – О, черт… Это от напряжения, наверное. Я не очень люблю такие места.
ㅤНо это было не «от напряжения». Его лицо начало менять цвет. Сначала оно побледнело, стало почти серым, как у Анибель. А затем, буквально на ее глазах, по нему поползли густые, багровые пятна, словно под кожей лопались многочисленные капилляры. Он вдруг затрясся всем телом, его зубы застучали о зубы.
– Мне так х-х-холодно… – его слова едва можно было разобрать. – Док, здесь т-т-так жутко холодно…
ㅤЛюси инстинктивно прикоснулась к его лбу. Кожа была сухой и обжигающе горячей, будто у него был жар под сорок. Ледяной озноб и адский жар одновременно? Такого не бывает!
– Лейтенант, вам нужно сесть, – ее голос зазвучал резко, командно. Но было уже поздно.
ㅤГлаза Фокса закатились, его колени подкосились, и он рухнул на кафельный пол как подкошенный. Его тело билось в мелкой, беспомощной дрожи.
ㅤЛюси, не теряя ни секунды, рванула к телефону и набрала номер скорой. Ее пальцы дрожали. Она кричала в трубку, требуя немедленно прислать бригаду в морг, что у них ЧП, что офицер теряет сознание с симптомами острой интоксикации неизвестной природы.
ㅤПока она говорила, ее взгляд упал на тела сестер. На ледяную Анибель и «теплую» Аманду. И кусочки пазла в ее голове начали сходиться в ужасающую картину. Контакт. Заражение. Он был с ними всего несколько часов назад. И теперь его тело начало умирать точно так же.
ㅤСкорая приехала быстро. Бригаду возглавлял Брендон Волш, опытный парамедик, с которым Люси пересекалась не раз. Он был невозмутим, как скала, но даже его брови поползли вверх, когда он увидел Фокса, которого укладывали на носилки.
– Что с ним, Люси? Инфаркт? – бросил он, на ходу проверяя пульс у лейтенанта.
– Хуже, Брендон, – ее голос сорвался. – Гораздо хуже. Посмотри на них. – она кивнула в сторону столов.
ㅤВолш мельком глянул на тела и нахмурился.
– Две новые? Похожи на тех двоих парней из трейлерного парка на прошлой неделе. Помнишь? Один – белый и холодный, как льдышка. Второй – весь багровый, будто его сварили заживо. Тоже без видимых причин.
ㅤЛюси похолодела.
– Почему я ничего об этом не знаю?
– Потому что их списали на передоз какого-то нового дизайнерского дерьма, – пожал плечами Брендон, пока его напарники уже заносили Фокса в машину. – Анализы ничего не показали. И… – он замялся.
– И что, Брендон? – потребовала Люси.
– И потому что тот вызов, на который мы приехали сегодня… Тот самый, из общежития… Он поступил всего четыре часа назад.
ㅤЛюси непонимающе смотрела на него.
– И что?
– Девушка, которая звонила… Она орала в трубку, что ее сестре плохо, что та истекает кровью, просила помочь. Ее голос был полон ужаса. Ее звали… Анибель.
ㅤЛюси почувствовала, как пол уходит у нее из-под ног. Она медленно обернулась и посмотрела на мертвенно-белое, абсолютно обескровленное лицо младшей сестры.
– Но… это невозможно, – прошептала она. – Она не могла звонить четыре часа назад. По нашим данным, смерть наступила как минимум пять-шесть часов назад. Она уже была мертва, когда звонила!
ㅤБрендон мрачно кивнул, поправляя медицинскую сумку на плече.
– Вот и я о том же. И теперь твой лейтенант… Он был с ними в контакте. И с тем парнем из трейлерного парка, которого мы забрали, он тоже пересекался во время расследования. Похоже, мы имеем дело с чем-то, что убивает мгновенно и… – он поискал нужное слово, – и очень заразно. Настолько, что даже мертвые тела опасны.
ㅤОни стояли друг напротив друга в леденящей тишине морга, и только тихое гудение холодильников нарушало эту зловещую паузу. Люси посмотрела на потерявшего сознание Фокса, которого уже увозили, на два тела под простынями, а затем на свои руки в перчатках.
ㅤУгроза вырвалась за стены морга. Она была здесь, среди них. И она дышала ей в спину.
Глава 4. Первые симптомы
ㅤВ доме Болетусов пахло жареным беконом и тревогой. Дэнис, закончив герметизацию дома, вернулся на кухню с видом человека, выполнившего свой долг, но не нашедшего в этом утешения. Воздух стал спертым, искусственным, каким он бывает в салоне самолета. Гул системы фильтрации, обычно почти неслышный, теперь стал назойливым фоном их жизни.
ㅤЕсения молча ставила перед ним тарелку с завтраком. Ее молчание было красноречивее любых криков. Оно висело между ними тяжелым, непробиваемым занавесом.
– Сью, – начал он, но она резко отвернулась к раковине, громко включив воду.
– Мам, а почему так шумит? – спросила Келли, размазывая варенье по блинчику. – И окна нельзя открыть. Я хочу посмотреть, приехала ли моя новая кукла.
– Папа так решил, – сквозь зубы бросила Есения, не оборачиваясь.
ㅤДэнис вздохнул. Он понимал ее страх и обиду, но его собственный страх – конкретный, основанный на кошмарных образах из Ирвина – был сильнее.
– Девочки, сегодня вы никуда не идете, – сказал он тихо, но так, что его было слышно даже над шумом воды. – Ни в школу, ни в сад.
ㅤЕсения выключила воду и медленно повернулась. Ее лицо было искажено гримасой недоверия.
– Что? – это было не слово, а выдох, полный издёвки и боли. – Ты сейчас не шутишь? Дэн, они пропустят занятия! У Соки контрольная по алгебре! Ты с ума сошел?
– Возможно, – холодно ответил он. – Но мое решение окончательно.
– Нет, не окончательно! – она ударила ладонью по столешнице, и посуда звякнула. – Я не позволю тебе вот так, без всяких объяснений, запереть наших детей в этом… в этом аквариуме! Ты даже не сказал, почему! Кто ты такой, чтобы единолично принимать такие решения?
– Я их отец! – его голос загремел, заставив Келли вздрогнуть и притихнуть. – И я отвечаю за их безопасность! А сейчас быть за пределами этого дома – небезопасно!
– Почему?! – взревела она в ответ. – Потому что тебе позвонили ночью? Потому что ты опять играешь в своего супергероя, спасающего мир от воображаемых монстров? Эти монстры только у тебя в голове, Дэнис! В реальном мире дети ходят в школу!
ㅤИх ссора нарастала, как лавина. Они кричали друг на друга, не слыша, не пытаясь услышать. Годы обид, невысказанных претензий и одиночества выплеснулись наружу в этот момент высшего напряжения. Келли расплакалась. Тимоти беспокойно заскулил у ног Дэниса.
ㅤИх крик разбудил Соки. Она появилась в дверях кухни, бледная, с синяками под глазами, в слишком большой для нее пижаме. Ее лицо выражало одну лишь усталое раздражение.
– Не надоело? – ее тихий, хриплый от сна голос прозвучал громче любого крика. Родители замолчали, разом обернувшись к ней.
– Извини, что тебя разбудили, – автоматически, хором сказали они.
– Вы собачитесь уже сорок минут, – безразличным тоном констатировала она. – Причем каждый из вас старается переорать другого. – На ее глазах выступили слезы, но не от обиды, а от чистой физической усталости нервной системы. – Вот мам, ты помнишь хоть раз, чтобы папа ошибся?
ㅤЕсения, все еще вся взъерошенная, с вызовом посмотрела на дочь, но выдержать ее взгляд не смогла. Она опустила глаза.
– Нет, – тихо признала она.
– Ну тогда, почему, с упорством носорога ты продолжаешь настаивать на том, чтобы мы не оставались дома? – Соки сделала шаг вперед. Ее хрупкая фигура вдруг показалась огромной. – Почему просто нельзя согласиться? Ведь со временем сама поймешь, что была не права, но не признаешь этого, все воспроизведешь по-иному. Ты снова обвинишь папу, что именно ты говорила, что нам надо сегодня побыть дома, но мы пойдем в школу и там что-то произойдет – это первый вариант.
ㅤОна помолчала, давая словам дойти.
– Хотя, есть еще и второй. Папа снова добьётся своего, ты будешь плакать, что тебя никто не понимает, дуться и фыркать, как ёжик. – Уголки ее губ дрогнули в подобии улыбки. – Но я выбираю третий вариант. Я сегодня в школу не пойду. И поверь, мама, так будет лучше.
ㅤВывалив это на родителей, Соки развернулась и ушла к себе, оставив их в гробовой тишине, нарушаемой лишь всхлипываниями Келли и гулом системы вентиляции. Есения выглядела полностью разбитой. Ее бунт был подавлен не силой, а неопровержимой, железной логикой собственной дочери.
ㅤДэнис молча подошел к ней и положил руку ей на плечо. Она не отстранилась.
– Хорошо, – прошептала она, сдаваясь. – Хорошо.
ㅤЛюси Фернандес стояла под ледяной струей душа в крошечной душевой комнате морга, пытаясь смыть с себя липкий ужас последних часов. Вода была почти обжигающей, но она все равно не могла согреться. Внутри нее все застыло. Картины стояли перед глазами: ледяная Анибель, теплая Аманда, падающий в конвульсиях Фокс Баунти, мрачное лицо Брендона Волша.
ㅤ«…девушка, которая звонила… ее звали Анибель…»
ㅤЭто было невозможно. Абсолютно. Смерть необратима. Мертвые не звонят в скорую помощь.
ㅤОна выключила воду, завернулась в жесткое казенное полотенце и вышла в свой кабинет. Ей нужно было отвлечься. Проверить почту, посмотреть какие-нибудь смешные видео с котиками, сделать что угодно, лишь бы не думать. Она потянулась к телефону, чтобы написать Брендону, спросить, как Фокс. Но ее пальцы замерли в сантиметре от экрана.
ㅤНа кресле для посетителей, напротив ее стола, сидела Аманда Галахер.
ㅤОна сидела, поджав под себя ноги, как подросток, и смотрела на Люси своими остекленевшими, мертвыми глазами. Ее кожа все еще была розовой и живой на вид, а губы – алыми. На ней была та самая одежда, в которой ее привезли, простыня смотрелась на ней, как античная тога.
ㅤЛюси застыла. Ее разум отказывался воспринимать происходящее. Это был труп. Труп, который она сама два часа назад положила в холодильную камеру. Труп, у которого не было дыхания, сердцебиения, давления.
ㅤАманда медленно, с каким-то жутким, механическим скрипом, повернула голову. Ее рот приоткрылся.
ㅤИ Люси Фернандес, патологоанатом с железными нервами, повидавшая за свою карьеру всякое, впервые в жизни просто отключилась. Ее сознание, не в силах справиться с увиденным, ушло в глухой, беспробудный обморок. Она рухнула на пол, а ее телефон, выпав из ослабевшей руки, залился трелью звонка. На экране мигало имя «Брендон Волш». Но ответить она уже не могла.
ㅤБрендон Волш чувствовал себя так, будто только что вернулся с войны. Его смена закончилась, но напряжение не отпускало. Картины из морга – бледное лицо Люси, конвульсии Фокса, эти двое странных покойников – преследовали его. Он чувствовал себя грязным, зараженным самой атмосферой того места.
ㅤПервым делом дома он скинул с себя всю одежду и отправил ее в стирку на максимальной температуре. Потом зашел в душ. Горячая вода, пар, знакомый запах геля для душа – вот что ему было нужно. Вот что вернет его к нормальной жизни.
ㅤОн стоял с закрытыми глазами, подставив лицо под упругие струи, смывая с себя пену. Он уже начал понемногу расслабляться, когда открыл глаза и посмотрел на свои ноги. Вода, стекающая с него на дно душевой кабины, была розовой. Слабый, размытый оттенок, но безошибочно розовая.
ㅤСердце его екнуло. Он протер рукой запотевшее стекло душевой кабины, чтобы посмотреть на свое отражение. И увидел. Из его носа, смешиваясь с водой и пеной, текла алая струйка крови. Она была не такой обильной, как у Фокса, но ее было достаточно, чтобы окрасить воду.
ㅤ«Нет. Нет-нет-нет-нет-нет».
ㅤОн резко выключил воду, выскочил из душа и, не вытираясь, схватил свой телефон со столика. Его руки дрожали так, что он едва мог попасть пальцем по иконке вызова. Он набрал Люси. Трубку взяли только после пятого гудка.
– Люси? Черт возьми, ты где? – его голос сорвался на визг. – Со мной… со мной тоже самое начинается! Кровь из носа! Что мне делать?!
ㅤВ трубке повисло молчание. Слишком долгое.
– Люси? Ты меня слышишь?
– Д-доктор Фернандес сейчас не может подойти… – произнес молодой, испуганный женский голос. Это была лаборантка из морга. – Она… она потеряла сознание. Мы ее только что нашли. У нее шок. Вызвали врача.
ㅤЛьдышка страха пронзила Брендона насквозь. Люси? Потеряла сознание? Непотопляемая, циничная Люси?
ㅤОн бросил трубку, не прощаясь. Паника, холодная и безжалостная, сжала его горло. Он был следующим. Он это знал. Он видел, что стало с Фоксом. Он должен был что-то делать. Но что? Ехать в больницу? Такого, как он, они сразу же отправят в инфекционное отделение, изолируют, и он умрет, как подопытный кролик, без всяких ответов.
ㅤИ тогда он вспомнил. Слухи. То, что шептались в коридорах скорой помощи. Охотник за сверхъестественным. Тот парень, который работает на ЦКЗ, но не совсем. Тот, кого вызывают, когда сталкиваются с чем-то, что не вписывается ни в один учебник по медицине или криминалистике. Болетус. Дэнис Болетус.
ㅤДрожащими пальцами он открыл браузер, начал лихорадочно искать номер. Служебные базы, старые рассылки… Он нашел его. Частный мобильный.
ㅤНе думая больше ни о чем, кроме животного страха за свою жизнь, Брендон Волш набрал номер.
ㅤНа кухне воцарилось хрупкое, зыбкое перемирие. Есения молча мыла посуду. Дэнис пил кофе, глядя в одну точку. Соки вернулась в свою комнату. Келли, утешенная, смотрела мультики.
ㅤИ тут его телефон снова зазвонил. Неизвестный номер. Сжав зубы, предчувствуя недоброе, Дэнис ответил.
– Болетус.
– М-мистер Болетус? – на другом конце провода послышался сдавленный, истерический мужской голос, прерываемый хриплым дыханием. – Это Брендон Волш… врач скорой помощи… Мы… мы встречались в морге с Люси Фернандес…
– Я вас слушаю, – Дэнис встал, его все тело напряглось.
– Со мной что-то не так… Кровь из носа… как у того лейтенанта… А Люси… с Люси что-то случилось, она без сознания… – голос Волша срывался на крик. – Это та штука из университета! Она не в морге! Она здесь! Она повсюду! Она уже в городе!
ㅤДэнис закрыл глаза. Худшее из его предположений подтвердилось. Угроза вырвалась на свободу. Она была здесь. Она была среди них. Она уже убивала.
ㅤОхота началась.
– Сидите там, где вы есть, – его собственный голос прозвучал удивительно спокойно и властно. – Никуда не выходите. Ни с кем не контактируйте. Я сейчас выезжаю.
ㅤОн бросил трубку и посмотрел на Есению. Она смотрела на него, и в ее глазах не было больше ни обиды, ни гнева. Был только чистый, немой ужас. Она все поняла. Его молчание, его приготовления, его приказы… Все это было не паранойей.
ㅤЭто было пророчество.
ㅤИ оно начинало сбываться.
Глава 5. Аномальная ремиссия
ㅤСознание возвращалось к Люси медленно и неохотно, как сквозь густой, вязкий сироп. Первым пришло ощущение – леденящий холод кафельного пола под щекой. Потом – тупая боль в виске, где она ударилась при падении. И наконец – память. Острая, как лезвие скальпеля.
ㅤАманда. Сидящая. Смотрящая.
ㅤЕе глаза сами собой, против воли, широко распахнулись. Она лежала ничком на полу своего кабинета, уткнувшись лицом в стылый линолеум. Медленно, боясь сделать лишний звук, она приподняла голову.
ㅤСтул напротив стола был пуст.
ㅤТишина. Только навязчивый гул холодильников из-за стены и бешеный стук ее собственного сердца в ушах. Неужели галлюцинация? Нервный срыв? Переутомление? Цепляясь за эти рациональные, такие желанные объяснения, она попыталась подняться на локтях.
ㅤИ услышала тихий, едва уловимый скрежет.
ㅤЗвук доносился из-за стола. Что-то тяжелое и неуклюжее волочилось по полу. Люси затаила дыхание, ее парализовало от ужаса. Медленно, сантиметр за сантиметром, она приподнялась еще чуть-чуть, чтобы заглянуть за край столешницы.
ㅤАманда Галахер сидела на полу, прислонившись спиной к шкафу с документами. Она что-то бормотала себе под нос, беззвучно шевеля губами. Ее пальцы с странной, навязчивой настойчивостью терли друг о друга, словно она пыталась стереть с них невидимую грязь. Ее движения были механическими, лишенными всякого смысла, как у заведенной куклы.
ㅤНо она была жива. Дышала. Шевелилась.
ㅤЛюси, забыв о страхе, поднялась во весь рост. Ее профессиональный интерес, тот самый, что заставлял ее годами работать среди смерти, пересилил животный ужас. Это было невозможно. Этого не могло быть. Но это было прямо перед ней.
– Аманда? – ее голос прозвучал хрипло и неуверенно. – Ты… ты меня слышишь?
ㅤГолова девушки медленно повернулась на звук. Ее глаза, все еще мутные и безжизненные, уставились на Люси. В них не было ни осознания, ни узнавания. Только пустота.
– Холодно… – прошептала Аманда, и ее голос был скрипучим, словно давно не смазанные шарниры. – Так холодно…
ㅤЛюси замерла. Холодно? В морге? Но она сама только что чувствовала жар, исходящий от этого тела!
ㅤОна сделала шаг вперед, потом еще один. Ее тренированные руки, почти без участия сознания, потянулись к набору для экстренного осмотра на столе. Перчатки. Маска. Термометр. Тонометр. Все на автомате, все как во сне.
– Аманда, я доктор. Я помогу тебе. Можно я тебя посмотрю? – она говорила мягко, успокаивающе, как говорят с испуганными детьми или с животными.
ㅤДевушка не ответила. Она просто смотрела куда-то сквозь Люси, продолжая тереть пальцы.
ㅤЛюси присела рядом с ней. Первое, что она сделала – снова приложила руку ко лбу. Кожа была… нормальной. Теплой, как у живого, здорового человека. Ни следов того адского жара, ни ледяного холода. Она наложила манжету тонометра. Надула. Цифры на дисплее прыгнули и замерли: 110/70. Идеальное давление. Она сунула электронный термометр ей под мышку. Через несколько секунд раздался звуковой сигнал: 36.6.
ㅤУ нее перехватило дыхание. Она проверила пульс на запястье. Ритмичный, четкий, немного учащенный, но абсолютно нормальный удар под ее пальцами. Она даже, нарушая все протоколы, поднесла к ее носу и рту свое собственное, не запотевшее зеркальце. И… оно запотело. Слабая, едва заметная дымка. Дыхание.
ㅤОна жива. Абсолютно, физиологически жива. Но как? Как?! Она сама констатировала смерть. Сама! У нее не было дыхания, не было пульса, не было давления! Ее тело лежало в холодильнике несколько часов!
ㅤВ голове Люси пронеслись обрывки знаний из далекого прошлого, из учебников по патофизиологии. Аномальная ремиссия. Редчайшее, почти мифическое состояние, когда организм необъяснимым образом возвращается к жизни после неоспоримой, документально подтвержденной клинической смерти. Случаи описывались в медицинской литературе, но всегда считались ошибкой диагностики или чудом. Никакого логического объяснения у них не было.
ㅤИ тут ее взгляд упал на термометр, который она все еще сжимала в руке. Холод. Холодильная камера. Девушка была в холоде. Она жаловалась на холод. А до этого, когда ее привезли, она была горячей. А Фокс… Фокс тоже жаловался на холод, когда с ним стало плохо, но при этом горел от жара.
ㅤМысль, дикая, безумная, оформилась в ее голове с кристальной четкостью.
ㅤЧто если холод – не симптом? Что если холод – это лечение? Что если эта неведомая болезнь, этот патоген, активируется и убивает при высокой температуре, а низкая – подавляет его? Это объясняло бы все! Ледяную Анибель, которую болезнь «высушила» до конца. Горячую Аманду, которую болезнь застала в активной фазе. И ее чудесное «воскрешение» в холодильнике! Холод остановил процесс! Он не дал ей ни превратиться в льдышку, ни сгореть заживо! Он просто… заморозил болезнь на полпути.
ㅤЕе руки задрожали уже не от страха, а от возбуждения. Она должна была проверить теорию. Сейчас же. Она вскочила на ноги, схватила со стола телефон. На экране было несколько пропущенных вызовов от Брендона. Она перезвонила ему, ее пальцы едва слушались.
– Брендон! – она почти кричала в трубку, как только он ответил. – Слушай меня внимательно! Тот лейтенант, Фокс! Где он? Он в больнице?
– Люси? Черт возьми, где ты была? – его голос был полон паники. – Да, он здесь! В реанимации! У него жар под сорок, его трясет, как в лихорадке, они не могут его согреть! Они…
– Слушай меня! – перебила она его. – Его нельзя греть! Ты понимаешь? Его нужно охлаждать! Немедленно! Вези его сюда! В морг!
ㅤВ трубке повисло ошеломленное молчание.
– Ты… ты в своем уме, Люси? – наконец выдавил Брендон. – У него сепсис, шок, бог знает что! Его нужно согревать, колоть антибиотики!
– Это не сепсис! – кричала она. – Это нечто другое! Я не могу сейчас объяснить! Доверься мне, Брендон! Охлаждение – это единственный шанс его спасти! Он умирает от жара, а не от холода! Вези его сюда, сейчас же!
– Люси, я не могу… это против всех протоколов… – его голос дрогнул.
– К черту протоколы! – взревела она. – Если ты не привезешь его в течение часа, он будет мертв! И мы все можем быть следующими! Я… – она замолчала, услышав на другом конце странный, клокочущий звук.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.