- -
- 100%
- +
© Иосиф Египетский, 2022
ISBN 978-5-0056-9821-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Божьей милостью родимся.
Божьей милостью живём.
Божьей милостью однажды,
Жить, насытившись, умрём.
Божьей милостью, быть может,
Мы воскреснем в мир иной,
Чтоб наследовать навечно
Жизнь святую и покой.
В печалях жизни, в тяготах мудрею.
А в радости, что так редка, глупею.
И как быть не глупцом, но мудрецом,
Да радоваться в жизни обо всём?!
В раздумьях истину ищу.
Увы, её не нахожу.
Она, быть может, божество.
Но грустно мне. И что с того?
В снах своих мечтательных летаю.
Просыпаюсь птицею бескрылой.
То ли ложь меня гнетёт святая,
То ли правда жизни опостылой.
Дом души – сосуд горячей крови —
Храм молитвы к Богу не взывает.
Онемел язык от жгучей боли…
Даже дух почти не уповает.
Голубь белый вдруг разбился оземь.
Полетев ко звёздам, надорвался.
Я проснулся – сожаленья слёзы…
Для чего ж я вновь в живых остался?
В тебе моё желанье жить.
Мне без тебя милей могила.
Как это сладостно – любить,
Слова из уст твоих ловить,
Когда б со мной ты говорила.
Твои глаза – два солнца дня,
Так редко смотрят на меня.
Но взглянешь ты, и я лечу,
В душе от счастья хохочу,
Мне тесной кажется земля.
Просторы космоса во мне
Тогда от счастия поют.
И наяву, а не во сне,
Я благодарен вновь судьбе
За то, что я тебя люблю.
В четыре строчки истину раскрыть?!
Немыслимо! А вдруг способен кто-то?
Лишь Бог! В миг может вечность уместить,
Родить, распять и воскресить. Вот то-то.
В этом мире вещества,
Разных форм материй.
Много истин и вранья,
Толкований, мнений.
Сколько книг! – полны ума,
Знаний, откровений.
Но постичь смысл бытия —
Полное затменье.
Смерть и жизнь – великий мрак,
Богом сотворённый,
Пусть мудрец ты иль дурак,
Если не влюблённый.
Может быть, любовь одна
Истина всех истин.
Только где ж любовь моя?
Грусть во мне и мысли…
Я – философ без любви,
Значит, пустозвон я.
Жизнь – бегущие деньки,
Смерть, коль всё уж поздно.
Мне никак не досказать
То, что я хотел бы.
Значит, время умолкать,
Успокоить нервы.
В этом мире вещества
Дух мой в угнетеньи.
В угнетеньи и душа,
Но к любви в стремленьи.
Во все времена убивали святых
По злобе земной, поднебесной.
Им, видно, не место в народе живых,
Они из племён неизвестных.
Их родина – свет, и народ их иной,
Чужой в этом суетном мире.
Они воспевают любовь и покой
Своею особенной лирой.
И тают снега, расцветают сады;
От них вдохновенье и счастье.
От них слово жизни, исток красоты,
И истина вся, но не части.
И кто-то завистливый, выродок тьмы,
Не жаждущий света, но мрака,
Кровавые руки подъемлет свои
Убить, обокрасть друга, брата.
Тем паче убить светоносцев – на крест,
Распять и смеяться над ними.
Так было всегда, вновь убит Благовест,
Хотя мы Его и любили.
Святых не вернёшь. Умирают они,
А мы выживаем и плачем.
Как горько! Мы вновь остаёмся одни.
Как жаль, что всё так, не иначе.
Во мне так редко вдохновенье —
Красивой женщины улыбка.
Страна влюблённость, как в забвеньи.
Я много лет в далёкой ссылке.
По приговору судей судеб
Я в одиночество затòчен.
И сколько лет я в ссылке буду —
Не мне решать, неправомочен.
Я жду помилованья свыше.
Улыбка – кроткая надежда.
Один по жизни – дом без крыши,
Иль в стужу ветхая одежда.
Не знаю, может, я погибну
В краю далёком и печальном…
Ты улыбнулась мне так мило…
Что стих свой счастью посвящаю.
Возьму гитару. Поиграю от души
И для души уединённой, или Богу.
Эх! Мне бы чашу вдохновенья осушить,
И распрямить навек судьбы своей дорогу.
Куда ведёт она, не знаю, не пойму.
Иду туда, куда ведёт мой дух и чувства.
И на пути своём то ль плачу, то ль пою,
Когда особенно тоскливо или грустно.
Порой от радости пою, бывает так.
Но это редко, в кратковременных привалах.
И снова в путь. Но где же истины маяк?
Где край любви? Молюсь, чтоб все туда попали.
Перебираю струны, песенке конец.
Возьму аккорд последний, может быть, мажорный.
Ответь моим молитвам, Боже и Отец,
Чтоб не была жизнь столь несчастной и прискорбной.
Вот миг из жизни – фото – память и страданье.
Среди веселья только я один в печали.
Я одинок в любви, мне смерть, как упованье.
Но о тебе молюсь и днями, и ночами.
Ты одиночества не знаешь, слава Богу.
Любовь моя – моё отчаянье надежды.
Быть может, скоро упаду я на дороге…
Я без тебя хочу погибнуть неизбежно.
Всё, что я вижу – временно и тленно.
Всё, что я знаю – суетно и бренно.
Так хочется обресть любовь и вечность —
Суть только в этом рай благословенный.
Глаза – ненасытны. Мечта – совершенна,
И в каждой красотке её не отыщешь.
Глаза увидали, и тело мгновенно
Уже в вожделении похотью дышит.
А душу найти по душе – вот проблема.
Её не положишь нагую в постели.
Она, как и кровь, где-то прячется в венах.
И только в любви открывается смело.
Душа прилетит сквозь преграды к любимой
Душе, и её приласкает так нежно,
Что тело греха станет новым, красивым,
Святым в чистоте неизбежно.
И в вечность войдут две души в единеньи,
В стихе наивысшего Слова.
И будет в них новой вселенной рожденье,
И Дух, и величие Бога.
Глаза стремятся к красоте.
Душа к душе живой.
Я одинок, я в пустоте…
И где же мой покой?
Господи, помилуй! Смерти не ищу.
Но о ней нередко размышляю…
Сердце беспокоит, я чуть-чуть грущу,
Молод я. А вдруг я умираю?
Я ещё не сделал ничего,
Чтобы с облегченьем взять и сгинуть.
И молюсь, наверно, горячо,
Чтобы жить, любить, и быть любимым.
Я хочу пожать плоды труда —
Стать достойным рыцарем гитары,
Чтоб звучала музыка моя,
К жизни, а не к смерти вдохновляя.
Господи! Молю, благослови,
Чтобы был мой дух нелишним в жизни.
Уготовь шаги мои, пути,
Чтоб не смерть, но жизнь была отчизной.
Господи, помилуй! Что ещё просить?
Знаешь Ты, что много желаю.
Я б хотел умерших воскресить,
Я ведь смерти смысл не понимаю.
Нищих я б хотел обогатить.
Жаль мне их, как жаль себя нередко.
Счастья всем хотел бы подарить.
Что там! Да хотя бы по конфетке.
Только сам я грустен, беден, слаб.
И Тебя молю, спаси, помилуй.
Впрочем, может, я неверный раб.
Всё равно, молю Тебя, помилуй.
Господь, помилуй, объясни
Мне суть в моём существованьи.
Бегут ко смерти дни мои
И всех в печали и страданьи.
Так мало радости вокруг,
Хотя, конечно, веселимся.
И непонятен мне наш труд.
Чтоб есть и пить мы суетимся?
Труды в могилу не забрать.
Чего живём тогда мы ради?
Как грустно жить, чтоб умирать,
Вписавши эту грусть в тетради.
Я снова плачусь пред Тобой.
Помилуй, Господи, помилуй!
Дай мне обресть святой покой,
Когда всё ясно и счастливо.
Грусть сегодня обволакивает всё.
Даже солнце как бы потускнело.
Небо голубое посинело.
Птиц не видно суетный полёт.
Заперся я в комнате от мира.
Но его дыханье даже тут.
Я хочу забыться и уснуть,
И услышать ангельскую лиру.
Я устал от звуков поднебесных.
Если б спели звёзды для меня!
Может быть, тогда моя душа
Успокоится под звуки звёздной песни.
Но молчат светила, слышу я
Скрежет жизни – смех и плач единый.
Кто готовит свадьбу, кто могилу.
Жизнь есть жизнь, в ней сýет суета.
Я – один из суетных особ.
Потому во мне то грусть, то радость.
Ладно уж, ещё поплачусь малость,
И скажу себе: «Ну, хватит, стоп!».
Датская русалочка
От горя онемела.
Датская русалочка
В тоске окаменела.
Смотрит взглядом каменным,
О любви печалясь.
Нет уж в сердце пламени, —
Слёзы расплескались.
Скорбное отчаянье
Мрачно и глубоко.
Вечное молчание
В позе одинокой.
Я смотрю, и в горечи
Дух мой холодеет,
Жить душе не хочется,
Чувства каменеют.
Нежность безответная
Днём и ночью плачет.
А любовь небесная
Ничего не значит.
Вот молчит русалочка.
Бьют о камень волны.
Безнадёжна сказочка.
Пусть поэт умолкнет.
Дух застрял мой между небом и землёю.
Я ещё не небожитель, но уже и не земной.
Не убавить боль горячею слезою.
Где же Ты, мой Бог, Кто – благо и покой?
Душа моя живая
Живую ищет душу.
Но полюбила камень.
Что быть могло бы хуже?!
Но я молюсь с надеждой,
Бог камню даст дыханье,
И женщиною нежной
Воздастся ожиданье.
Душа моя мечтает о тебе.
Моё жилище быть твоим желает.
Когда ты улыбнёшься нежно мне,
Вся грусть моя от счастья быстро тает.
И сердце наполняется тобой.
Поют все клетки тела вдохновеньем.
И сходят с неба радость и покой —
И я в раю, хотя бы на мгновенье.
Если грусть свою осмыслить,
Нету повода грустить,
Взять вина сортов игристых,
Выпить, плюнуть и забыть!
Есть свет небесный – это Бог.
Есть свет земной – твоя любовь.
Не оставляй меня во тьме,
Чтоб Бог любви сиял во мне.
Желаю, чтоб твои уста
Меня всё время целовали,
Чтоб никогда не иссякали
Любви прекрасные слова.
И зная путь, порой блуждаем
И превращаем правду в ложь.
Грехом невинных обольщаем
И точим на любимых нож.
Как скучно в сумрачные дни!
Не от безделья, от погоды.
Сегодня солнце! Я в любви,
И к человечеству, и к Богу!
И благодарен всем за всё,
Друзьям и недругам, как будто.
Но не достиг ещё того —
Таким всегда быть. Это трудно.
Достигну ль этого, увы,
Не знаю. Всё во власти Бога.
Стремлюсь. Вот в солнечные дни,
Хоть иногда, я добр немного.
Каплет дождь. Всё небо в сером цвете.
Тихо. Одиноко и печально.
Я проснулся рано на рассвете,
Новый день без радости встречая.
Тело в относительном покое.
Дух в каком-то скорбном сожаленьи.
Или, может быть, в недоуменьи
От непонимания простого.
Жизнь! – какое странное явленье.
В счастье – драгоценнейшее чудо.
В скорби – словно крестное мученье,
Смертью приготовленное блюдо.
Дождик льёт, и я почти что плачу.
Глядя в небо, жду покоя свыше.
Грудь моя ещё надеждой дышит;
Хочется жить как-нибудь иначе.
Когда любовь моя гонимая,
Тобой распятая, умрёт,
Она святой небесной силою
В день третий снова оживёт.
Пусть будет так, чтоб приземлённая
Печаль осталась на кресте.
Любовь, тобою пригвождённая,
Родится, может быть, в тебе.
Тогда ты, светом озарённая,
В любви своей ко мне придёшь.
Тоскою смертной умудрённая,
Ты счастье с неба обретёшь.
Когда умолкают поэты,
Тогда умирает любовь
И проблески вышнего света,
И в прах превращается кровь.
Когда умолкают пророки,
То истина гибнет во тьме.
Тогда торжествуют пороки
Во всём, наяву и во сне.
Когда умолкают святые,
Тогда говорит сатана
Слова безнадёжно гнилые
Соблазна, разврата, греха.
Когда умолкает надежда,
Тогда сквозь отчаянье крик.
И кто же распятую нежность
Дыханьем своим воскресит?!
И я умолкаю и плачу,
Святой, и пророк, и поэт.
Любовь ничего уж не значит.
Я есть, но как будто бы нет.
Красивых много. Ты – одна,
К которой вся моя душа
Устремлена.
Я сам не знаю, что в тебе
Меня зажгло. Я весь в огне
Пылаю.
Твой образ так меня пленил,
Что вдохновенье пробудил
От дрёмы.
И я, как будто бы, прозрел,
И снова счастья захотел,
Не смерти.
Я вновь с надеждою молюсь.
И вновь, почти что, не боюсь
Отчаянья.
Кружи́тся муха возле лампы.
Кружи́т и кру́жит – суета.
О, если б Бог ей разум дал бы, —
О, ужас! —
Она б уже сошла с ума.
А я держусь, ведь я не муха.
Но в размышлениях кружусь…
Бог дал нам душу, дал нам духа.
Зачем?!
Я в горьких мыслях спать ложусь.
И, пробуждаясь, снова в горе,
В болезнях тела и души.
Мне не понять, в чём Божья воля,
В чём суть.
За что страдаем всё же мы?
Люблю!
Ты – нежное мечтанье.
Люблю!
Во мне горит желанье…
Люблю!
Ты в мыслях днём и ночью.
Люблю!
Во мне тебя всё хочет…
Люблю!
Глаза твои и губы.
Люблю!
Колени, бёдра, груди.
Люблю!
Власы твои и кожу.
Люблю!
Ты мне всего дороже.
Люблю!
В прекрасном теле душу.
Люблю!
Стремлюсь тебе быть мужем.
Люблю!
В несчастном упованьи…
Люблю!
Живу один в страданьи…
Люблю!
В словах своих я точен.
Люблю!
Дай мне, хотя бы, ночку…
Люблю!
Открой ко мне участье…
Люблю!
Пусть я умру от счастья.
Люблю!
Прости за дерзновенье…
Люблю!
К тебе моё влеченье…
Люблю!
Хоть стих я завершаю.
Люблю!
Хочу, хочу, желаю!
Любовь – дорога в небеса.
Отчаянье – дорога в землю.
В страданьях истину искал
И, наконец, нашёл путь верный.
Но до небесных врат один
Я не дойду, и не желаю.
Тебя всем сердцем полюбил.
Я о тебе одной мечтаю.
Дай руку мне, и мы пойдём
Стезёю чудною ко звёздам,
Где мы не встретимся со злом,
Там Сам Господь утрёт нам слёзы.
Пойдём, любимая, со мной
По жизни этой в мир прекрасный.
Нас поведёт огонь святой
Сияньем нежности и ласки.
Любовь – прекраснее всех благ.
Она в себя вмещает небо.
Пусть даже беден я и наг,
Душа в избытке тёплым светом.
Тот свет зажёгся для тебя,
Чтоб возгорелась ты любовью,
И всей собою поняла —
Со мною стать единой плотью,
Единой духом и душой,
Единой в радости и в горе,
Чтоб состоялся в нас покой —
В единстве целостности – двое.
Любовь погибла. И печаль
Опять владычесвует мною.
Тебя к несчастью повстречал —
Мираж, иллюзия, пустое.
Вот нет мечты, и что теперь?
Осталась фальшь, умолкли песни.
Судьба моя – судьба потерь.
Но что же рай тогда небесный?
Тоска земная – это я,
И жить не очень-то желаю.
К тебе была любовь моя —
Мертва. Сегодня закопаю.
Мгновенья радости небесной мне известны…
Но это откровения о том,
Что может быть испытано телесно
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.