- -
- 100%
- +
– Это сам Рифт писал или ты?
– Господин Рифт каждый договор прописывает самостоятельно.
– Так и знал, что это какая-то обманная схема…
– О чём вы говорите? Господин Рифт потребовал с вас всего лишь проявить к нему уважение за достойный подарок и прийти в магазин снова.
– Ага, и угрожает бандитами.
– Мастер Рифт должен страховать свои активы, неужели это несправедливо? Вы можете просто не нарушать договор, и всё будет в порядке. Часы уже ваши, плюс скидка в 2% на первую покупку и гарантия обслуживания.
– А как Горгоны смотрят на ваши связи с бандитами Уэсли?
– Всё абсолютно честно и справедливо. Никаких преступлений не совершается, если всё было по договору.
– Как удобно. А что имеется в виду под словами «установленный срок»? Я не вижу числа.
– Простите, вы, безусловно, правы. Я должен был вас предупредить, что установленный срок составляет сто тысяч секунд. И ни секундой больше.
– А можно как-то попроще? Я, в конце концов, не часовой мастер. И перестань уже говорить так рекламно.
– Выйдет чуть больше суток, господин.
Просто посетить магазин второй раз – это неслыханно маленькая цена за такие чудесные часы. Август уже начал привыкать к ним: к их размеренному мелодичному тиканью, строгости изящного дизайна, приятному утяжелению руки. Покупатель оставил подпись на французском языке и перешёл к следующей бумаге на радость продавцу.
«Я даю своё согласие и честное слово на то, что не сниму прекраснейших подарочных часов ни при каких обстоятельствах. Буду хранить их и ухаживать за ними как за собственными руками. Если же я окажусь подлецом и предам заключённый договор, то мастер великого искусства создания измерителей времени Салазар Рифт имеет право принудить меня к компенсации и наделить полномочиями «аграрный кооператив Уэсли» к применению ко мне насильственных мер взыскания.»
– Ерунда какая-то. Мне что, никогда теперь не снимать их?
– Это продлится всего лишь чуть больше заявленного срока в один месяц, господин. Плюс скидка в два процента, не забывайте!
Августу действительно нравились часы – француз уже давно мечтал взять себе красивый аксессуар, пока донашивал свои старые вещи. Дорогие часы прекрасно смотрятся на уверенных в себе мужчинах, а если для их приобретения нужно всего лишь их не снимать некоторое время, то это цена, которую он легко мог себе позволить. Договор подписан, но ставки ощутимо возросли – уже вторая компания под управлением Уэсли вмешивается в злосчастные договоры.
– Мда-а… Что ж, зато бесплатно. Посмотрим дальше…
Я даю обещание великодушному и справедливому мастеру Рифту, что не опозорю его дело и не посмею очернить его доброе имя. Тем самым, я обязуюсь привести в этот храм часового искусства по данному адресу более десяти человек, которые ещё не покупали его часов и склонить их к новым приобретениям на сумму выше стоимости подаренного мне экземпляра в 2,84 раза. В противном случае, я признаю себя гнусным жуликом и наделяю мастера Рифта правом увеличить установленный срок договора в сотню раз, а общественный фонд «Уэсли и его дети» правами на мою свободу передвижения. В случае, если штраф превысит 160% от стоимости часов, я наделяю профсоюз «трудящиеся Уэсли» правом принуждения меня к добыче в угольной шахте «Уголок» на острове Керкира сорока восьми норм в пользу мастера Рифта.
Август еле дочитал сонными глазами сей ад бюрократии и дешёвых рыночных трюков. Впрочем, обмен часов на годы рабства был преподнесён действительно оригинально. В голове Августа данный урок был усвоен окончательно – всё, что связано с именем Уэсли, автоматически превращается в преступную схему с плохим исходом для её жертв. Тотчас он перечеркнул весь текст жирным следом чернил и отодвинул от себя бумаги. Часы уже не казались ему стоящими таких рисков, а улыбка с лица продавца бесследно исчезла.
– Это уже слишком. Я не буду этого подписывать.
– Господин Ревиаль, ну разве же вам не нравятся эти часы? Вы легко справитесь с условиями договора, уверяю вас.
– Забирай их обратно, мне такое удовольствие не нужно. – Август снял часы и небрежным жестом положил на стол.
– Вы уже подписали предыдущие две страницы, так что не смейте так обращаться с шедевром!
– Или ты заставишь меня выслушивать твою лекцию опять, чтобы я умер со скуки?
– Хам! Это неуважение к мастеру Рифту, и вы прекрасно знаете что за этим последует! Вы сами подписали это!
– Вот эти бумажки, да? – Август молниеносным жестом вытянул подписанные бумаги из рук продавца и смял их в руках.
– Как вы это… Да я вас… Да я сейчас вам… – продавец опешил оттого как его легко провели.
– И что ты мне сделаешь? Не будет никакого договора.
Август отходил спиной к выходу, растягивая улыбку от уха до уха. Его внутренний хулиган, который толкает мужчин в возрасте на ребячество, буквально ликовал в этот момент.
– Уэсли про всё узнает. – глаза продавца сияли обидой.
– И про что же? Что я заходил в магазин и не взял часов?
– Я найду что сказать про тебя, мошенник. Тогда-то ты пожалеешь, что не подписал договор.
– Это если у тебя смелости хватит. Что-то я сомневаюсь, что этому вашему Уэсли есть дело до мелких сошек вроде тебя.
– Он всегда защищает свой бизнес! Отдай бумаги по-хорошему, пожалуйста.
– Или тебе достанется от него за то, что не уследил за бумагами. – Август демонстративно развернул свёрток и свернул опять – Ничего я тебе не должен, козёл.
– Просто уйди отсюда наконец.
Француз не стал продолжать издевательства и молча ушёл, оставив продавца в приступе самобичевания за собственную нерасторопность. Тем временем на улице стало ещё темнее – не было не только солнца с потолка, но и уличные фонари освещали город вполсилы. Сон одолевал разум, умоляя Августа как можно скорее найти место для ночлега.
Август выбросил испорченные бумаги в широкую трубу, которая втягивала в себя воздух с улицы, смеясь про себя о глупости, которую чуть не совершил. Через несколько поворотов он оказался в небольшом тупиковом закутке, примыкавшему к невысокому дому – там же он нашёл разбросанную кучу старого тряпья и соорудил из них подобие матраса. Так гость с поверхности и уснул на помойке подземного города…
…не зная, что за ним уже несколько часов пристально наблюдали издалека.
Глава 5: Алло?
1
В бездонной пропасти, что чернее самой тёмной тьмы, обитало нечто, до чего всеми силами хотелось дотянуться: титанически могучее, ужасающе великое, волнующее тёплое мягкое живое сердце. Оно извивалось змеёй, прокапывало острыми лапами рыхлый грунт и устремлялось на пластичных крыльях вдаль – в глубины темноты, в которой нельзя ни сгинуть, ни раствориться, ибо в ней было больше жизни, чем где-либо.
Август…
Имя. Одно лишь имя звучало из множества уст.
2
Внезапно проснувшись, Август испуганно подскочил со своего импровизированного матраса – он не помнил что ему снилось, но отчего-то испытывал неподдельный ужас. С тупой давящей болью он разогнул свою спину, затёкшую ото сна на жёстких грязных тряпках, и глупо уставился вдаль. Свет огромных квадратных ламп с потолка и стен Арфомора расползался по поверхности, подсвечивая клубы пыли, витавшие в воздухе. Город просыпался и готовился встречать новый день своей подземной жизни. Его жители никогда не видели рассветного зарева настоящего солнца, но что для человека значит рассвет, если никогда не видишь горизонта?
– Значит, Арфомор не был сном… – спросонья отметил для себя реальность Август.
Француз проверил свои карманы и обнаружил в них очевидное отсутствие сигарет – до чего же некстати для такого постоянного курильщика. У гостя с поверхности не было ни плана, ни перспектив, ни спасения – лифт не работал, статуэтка похищена, а голодный желудок даёт о себе знать наименее приятным образом. Привычная жизнь мусора на обочине резко разонравилась Августу – не такой второй шанс в своей жизни он хотел, оттого и тяжесть его неподъёмных грехов перед своей надломленной судьбой давила ещё сильнее.
Нужен расчёт: Никто не знает о присутствии незваного гостя. Орден вряд ли был бы хорошим союзником, ведь Шогголо – похититель статуэтки, напавший вчера – наверняка состоит в нём: татуировка и оружие говорят сами за себя. Беспомощность и стыд за собственную безответственность толкают найти статуэтку во что бы то ни стало, но из зацепок был разве что тот факт, что Шогголо однозначно действовал тайно, ибо даже горгоны верят в здешние выдумки и не осмеливаются выйти наружу. За похищением явно стоял не Орден – слишком точная и грубая работа для них, но тогда кто?
– Господин, – осторожно сказала пожилая женщина из окна над ним – вы уже проснулись? Выглядите вы нездорово…
– Д-да… – смущённо ответил он – Вы не подумайте, я не бездомный, я просто…
– Всё в порядке, не оправдывайтесь. Вы уж извините, что беспокою вас, но к вам во сне подходил инспектор – просил передать, чтобы вы позвонили ему по номеру на стене.
– Это он точно мне передал? Вы ничего не путаете?
– Я пока ещё не выжила из ума, знаете ли. Подходил утром, оставил номер и настойчиво попросил, чтобы вы позвонили ему именно по этим цифрам.
– А где я могу достать телефон?
– У нас таких нет. Спросите за углом у прохожих дорогу до таксофона.
– Спасибо, наверное…
Женщина отошла от окна, захлопнув за собой створки. Август тем временем решил поскорее убраться подальше от своего ночного лежбища в поисках ближайшего таксофона. Надпись чёрной краской на песчаниковой стене осталась в гордом одиночестве: «Проснёшься – позвони в Орден: 9-2-8-1».
3
– Извините, – Август окликнул человека в тёмном свитере, возившегося с торчащими в разные стороны старыми трубами – где я могу найти здесь таксофон? Я, кажется, заблудился.
Ремонтник показал Августу разводным ключом в сторону нелепо огромной будки, лишь немного напоминавшей привычный поверхностный таксофон. Рабочий был настолько увлечён своей работой, что не стал разговаривать с Августом, небрежно махнув в нужную ему сторону.
– Это точно таксофон? Телефон такой, да? Я что-то не вижу там никакой трубки…
Ответа не последовало.
– Вы не подскажете как им пользоваться? Я таких ни разу не видел.
Ответа не было и на этот раз.
– А вы не могли бы мне одолжить пару драхм? Или там можно не оплачивать? У вас бесплатная связь или нет?
Собеседник выдал сложную эмоциональную тираду, в которой подробно высказал всё, что думает о назойливости проходимца, но, разумеется, не произнёс ни слова из этого монолога вслух.
– Извините, что побеспокоил. – сказал Август – Всего доброго.
– Да на здоровье.
Август подошёл к таксофону, всё ещё испытывая сомнения в правильности своих действий. На удивление, вместо привычного циферблата на панели располагался лишь короткий список некоторых служб, до которых можно было дозвониться нажатием одной кнопки и громоздкое устройство, обвитое проводами, которое, по всей видимости, обеспечивало связь. О приватности разговора можно было и не мечтать, так как никакой трубки не было и в помине. Впрочем, Август уже начал привыкать к тому, что здешние технологии либо значительно более продвинутые, либо до смешного примитивны в сравнении с поверхностными. Над металлической панелью висел небольшой плакат, изображающий мужскую фигуру в фуражке, нависающим над наблюдателем и предупреждающего: «Увидели стекло – позвоните Садовнику.»
Список кнопок экстренных служб шёл по вертикали вниз: Орден Горгоны, Отдел документовоссоздания, Отдел механикодинамики, Отдел поиска, Отдел коммунальных коммуникаций, Садовник. Гостю с поверхности было совершенно не ясно кому может срочно понадобиться садовник, но по каким-то причинам для него всё же сделали отдельную кнопку и подписали с большой буквы.
Звонить или не звонить? Не подчиниться властям в такой опасной обстановке сулило большими неприятностями, но может ещё не поздно «просто забыть» и уйти восвояси? Август, набравшись смелости, нажал на «Орден Горгоны» – кнопка с хрустом отщелкнулась обратно и белый свет миниатюрного прожектора над головой ударил в лицо.
– Алло?
– У вас несколько секунд: говорите. – раздалось по ту сторону.
Хоть Август никогда и не славился трусостью, но в этот миг ему стало не по себе: а не слишком ли много подозрительных вещей он сделал за вчерашний день? Голос ни в чём его не винил, но отчего-то хотелось бросить шпионские игры и тут же сдаться горгонам на любых условиях, лишь бы его хоть когда-нибудь могли отпустить домой, в Лион.
– Девять, два, восемь, один.
– Что? Не понял вас.
– Мне нужно связаться с кем-то. Сказали, чтобы я связался по этим цифрам.
– Я вас понял. Назовите номер сотрудника ещё раз.
– Девять, два, восемь, один.
– Ожидайте. – равнодушный голос закончил диалог, и лампа тотчас погасла.
Август облокотился боком на стенку будки и принялся рассматривать соседний остров, вид на который очень удачно открывался с того места где он стоял. Прямоугольные здания высотой в пять-шесть этажей стояли почти вплотную друг к другу, создавая вид типовой однородной застройки. Кто бы ни возводил этот город – он знал как строить много и надёжно даже в условиях такой ограниченности ресурсов. Народ Арфомора не просто ютился, а полноценно жил, пускай и при своих понятиях богатства и бедности.
В конце широкой закруглённой улицы виднелось с десяток детей, одетых в одинаковые рубашки песочного цвета. Они напевали вслух нечто неразборчивое и маршировали на месте. По всей видимости, юные школьники собирались на занятия – по крайней мере, Август предполагал именно это. К его любопытству, в Арфоморе было достаточно много детей для такого замкнутого места – то и дело на глаза во время прогулки попадались юные почтальоны, наивные студенты, подрастающие подмастерья в открытых цехах. Дети вовсю были увлечены работой и совсем не выглядели несчастными, словно никакого солнца и неба им никогда и не будет нужно. И сколько же поколений прожили свои жизни в Арфоморе?
Пространные размышления были прерваны внезапным хлопком по плечу. Август медленно обернулся и увидел высокого человека в строгом чёрном кителе и красной орденской повязкой. Вопросительно подняв бровь, незнакомец скривил по-настоящему пугающую полуулыбку, совершенно не улыбаясь глазами. От него пахло больницей: то ли просроченными лекарствами, то ли дешёвым этиловым спиртом. Однако ничего не могло быть хуже близости, с которой он стоял – Август не мог сделать ни шагу из злополучной будки.
– Хорошо выспался?
Холодный пот пробежал по спине, когда его вкрадчивый голос зазвучал вслух. Незнакомец был пугающе неприметным на лицо: с самым заурядным носом, в меру широкой челюстью и чуть добрым взглядом – слишком обыкновенный, словно бы искусственный, инспектор заставлял съёжиться даже бывалого партизана своей внезапностью и жутковатой искоркой в спокойных глазах. То ощущение внутреннего давления, которое он заставлял испытать при столь близком знакомстве забыть было невозможно. Августа не покидала мысль, что он смотрел в лицо чему-то опасному – это чувство высвободилось откуда-то изнутри, как животный механизм страха перед чем-то неизвестным и угрожающим – древние люди прозвали это спасающее жизни явление интуицией.
– Долго молчать собираешься? – кивнул на Августа незнакомец.
– А в чём, собственно, дело? Кто вы? Зачем просили позвонить?
– Расслабься. – незнакомец протянул руку, сняв длинную кожаную перчатку – Керрó, старший инспектор Ордена Горгоны.
– Август. Ревиаль. Ошиваюсь тут.
Они пожали друг другу руки – хватка инспектора оказалась крепкой до боли в пальцах. Керро звучал намного приветливее других работников Ордена, хоть и продолжал создавать ощущение, что он здесь паук, а Август – попавшая в сети муха. Наконец, инспектор сделал шаг назад и жестом указал в сторону набережной, приглашая, по всей видимости, к прогулке. В этот миг магия первого впечатления понемногу улетучилась, позволяя Августу вновь чувствовать себя уверенно.
– Будешь? – Керро вытащил красивую ровную сигарету из кармана кителя – Бери, мне не жалко.
– Не откажусь. Эта выглядит явно лучше, чем то, что курит механик за углом. Уж лучше дымом от костра дышать, чем теми самокрутками.
Керро неискренне рассмеялся, хоть и действительно оценил шутку. По крайней мере, в отличии от остальных встреченных горгон, он не старался казаться суровым и неотвратимым лицом закона.
– Тебе повезло, что ты встретился именно со мной, а не с моими коллегами по смене.
– А что с ними не так?
– Скорее со мной что-то не так. Я устал сегодня, а когда я устаю, то не держу язык за зубами. – Керро достал следующую сигарету и зажал её в зубах – Скучно мне вторые сутки на смене в одиночку, понимаешь? Нашёл тебя на помойке, написал номерок, встретил. Прямо свидание какое-то, не находишь?
– Мне не очень хочется об этом думать.
– Так отчего ты на улице спишь, Август? Неужто дома постель не мила?
Керро дьявольски улыбнулся от уха до уха, словно заранее знал любой ответ Августа. Под ярким светом ещё не выключенных ночных фонарей были заметны его синяки под глазами и отрешённый взгляд в посаженых глазницах – инспектор действительно давно не спал.
– Ну-с, – чиркая зажигалкой произнёс инспектор – как оно там, на поверхности?
– С какой стати вы…
– Давай уже на «ты», Август. Мне поступил вызов из конторки в паре улиц отсюда, что ты у нас, оказывается, собиратель. Одного не пойму – отчего же ты не доложил о себе?
– Стоп-стоп, это какая-то ошибка, я…
– Болтал во сне на французском. Можешь не оправдываться.
– Ты говоришь по-французски?
– Ни слова не понимаю, но отличить язык смогу. Тебе лучше об этом молчать при других горгонах, усёк? – угроза Керро выглядела очень серьёзной.
– Мне казалось, что горгоны не зовут себя так.
– Нам между собой можно. Тебе, кстати, нет. Но мы отошли от темы, не так ли? Как там наверху дела? Расскажи-ка что-нибудь интересное.
– Хорошо… – Август собирался с мыслями, чтобы составить убедительную легенду – Знаешь, мне особо нечего сказать: грифоны вьют гнёзда, мантикоры снуют туда-сюда, люди болеют смертельными вирусами. Ничего хорошего.
– Я вроде только что сказал, что узнаю французский язык, а ты решаешь скормить мне эту чушь про крылатых чудовищ? Давай-ка что-нибудь посерьёзнее, Август. Как, например, всё разрешилось с Суэцким кризисом? Не схлестнулись ли в войне Москва с Вашингтоном?
Август не смог ничего ответить. До этого он слышал о поверхности лишь мифы про мантикор, грифонов и прочую ересь, но сейчас ему чётко и ясно дали понять, что в Арфоморе всё-таки есть люди, которые в курсе о том как на самом деле устроен мир. Врать Керро оказалось непосильной задачей – всё в его словах было превосходным, точным, опережающим на десяток шагов вперёд.
– Удивлён вопросом? Говорю же, ты сорвал джекпот, что именно я вышел на тебя, а не кто-то другой. В противном случае, многие загадки так и остались бы неразгаданными, а моё повышение откладывалось бы ещё на пару лет…
– Я всё не понимаю к чему ты клонишь…
– Видишь ли, пару лет назад к нам в Арфомор проник иноземец – шпион, который каким-то образом смог воспользоваться лифтом. Масштабы поисков тогда трудно было переоценить: весь город перевернули, но негодяя так и не нашли. Что до меня – я единственный, кто со временем остался расследовать это дело.
– И ты думаешь, что…
– Я не думаю, Авугст – я знаю, что это ты.
Керро встал на месте и задумчиво вгляделся на виды города. Выкинув предыдущую сигарету, он достал новую, зажал её между зубов и продолжал беседу, размахивая зажигалкой.
– Ты собираешься меня арестовать за это? – Август на удивление спокойно отреагировал на заявление Керро – А где доказательства моей вины?
– Доказывать – работа Айрин. Моя работа – оказываться в нужное время и в нужном месте. Кто по-твоему надоумил Разза упомянуть за деньги нелегальный магазин вещей с поверхности? Как иначе могло выйти так, что никто из горгон не прибежал на выстрелы из подворотни, если бы я их не остановил? Кто ещё мог вызвать патрульных, если не молчаливый посетитель музея? Я всего лишь проверял кто ты такой, Август, и не ошибся.
– Так ты… Ты следил за мной всё это время?
– Ага. Это было несложно, учитывая твою любовь к тому, чтобы ввязываться в неприятности. Мне нужно было понаблюдать за тобой, составить полный портрет того, кто проник в наш город.
– И почему ты мне так спокойно об этом рассказываешь?
Керро филигранно вынул из нагрудного кармана небольшую пустую ампулу с кнопкой. С непринуждённой улыбкой он подбросил её в воздух, и миниатюрная ёмкость упала в глубины пропасти. Август недоумённо и встревоженно осмотрел свои ладони и обнаружил небольшую красную точку между пальцев от вхождения иглы.
– Никогда не жми руку инспекторам. Хоть тебе это и не пригодится, но всё равно запомни на всякий случай.
– Что ты сделал?..
– Отравил. Антидот тебе дадут в Немезиде – это наш штаб на центральном острове. Так я точно буду уверен в том, что ты не потеряешься по дороге, потому что, чесслово, возиться с тобой мне совсем не охота.
– Ты же из ума выжил! Что я тебе сделал?!
– Угомонись, Август. Ты далеко не первый, кто через это проходит. Не было ещё ни одного случая, когда человек не оправлялся после антидота, так что расслабься – нервы только ускорят твой обмен веществ.
– Я тебя сейчас убить готов…
– Ну попробуй. Кто тебе тогда антидот даст? Хватит чудить, француз, давай лучше спокойно поговорим. В твоём случае это… необходимость. – Керро вновь кровожадно улыбнулся.
Чувство тошноты и головокружения нахлынуло на Августа сшибающей с ног волной – тот намертво вцепился в перила набережной, боясь упасть в обморок. Керро одной рукой схватился за рубашку Августа и подтянул вверх, помогая ему сохранять равновесие, но тот лишь вяло ударил инспектора по руке – в глазах француза Орден окончательно потерял всякое доверие.
– Не драматизируй – яд ведь ещё даже не действует. Спокойно доедем до Немезиды, и там уже выясним твою вину или невиновность. Ты лучше расскажи мне вот что: как ты тут оказался?
– Ничего я говорить не собираюсь.
– Брось, Август. Если кто-то тебе и сможет помочь на допросе, так это я. Ты в праве относиться к отравлению как хочешь, но вот только подумай хорошенько – разве я везу тебя сейчас связанного и избитого на драйкане? Мы с тобой спокойно беседуем, курим, обсуждаем дела, уважительно делимся своими мыслями. – Керро не снимал с лица оскала хищного варана – У меня другой подход к работе, Август. Я обещаю, что с тобой всё будет в порядке, если ты будешь сотрудничать.
Керро выпрямился и поправил начищенную фуражку, приглашая жестом к дальнейшей прогулке. В это же время Август, осознавая безвыходность своего положения, смиренно и без сопротивления продолжил идти вслед за инспектором.
– Керро, пойми меня правильно: я ведь ничего плохого не совершал.
– Я знаю. Ты просто гулял по безлюдному греческому острову и совершенно случайно прошёл в замаскированный разлом в скале, невзначай запустил лифт и мимоходом решил прогуляться по неизвестному ранее городу. Ничего не пропустил?
– Всё совсем не так. Я преследовал человека, который украл у меня кое-что.
– И что же?
– Статуэтку. Серебряный лев с крыльями.
– Собиратели не воруют статуэтки. Как правило, они внедряются на различные фабрики, исследовательские лаборатории, инфраструктурные объекты – там они умудряются украсть какие-нибудь чертежи и спокойно возвращаются обратно. Собиратель не запрограммирован на воровство твоих идиотских побрякушек.
– В этом и дело: у меня украл вещь не собиратель.
– Не может такого быть. Никто в городе – даже член Ордена – не может запустить лифт и выйти из Арфомора. Подъёмник работает только на спуск для собирателей и запускается наверх только со стола Айрин, главы Ордена.
– Но это абсолютная правда, Керро. Человек, укравший мою статуэтку, представился как Шогголо. На руке у него была татуировка горгоны, и…
– У нас нет татуировок. Такими вещами только уголовники балуются.
– Значит он не состоит в Ордене, но ведь он точно был отсюда! Это он меня привёз сюда и…
– Факт остаётся фактом, Август. – Керро снова перебил собеседника – Ты не собиратель, но проник в город. Твоё наказание уже неизбежно, так что в твоих силах сейчас рассказать мне правду поубедительнее твоей истории со статуэткой.