В тени Цитадели

Завтра. Завтра он снова увидит её. И на этот раз всё будет иначе.

Вечер опустился на город, но в кабинете Виктора царило напряжение, словно перед штурмом. Он отменил все вечерние встречи, отгородившись от своего мира. Его империя могла подождать. Сейчас всё его внимание было приковано к папке, которую только что доставили курьером.

Небольшая картонная коробка. Без опознавательных знаков. Он провёл пальцем по скотчу, вскрыл её с почти болезненной аккуратностью.

Внутри лежали две книги. Те самые, что она купила днём в «Фолианте». Он взял первую. Новый роман современной скандинавской писательницы в твёрдом переплёте. Он перевернул её, провёл подушечкой большого пальца по гладкой обложке, словно пытаясь ощутить отпечаток её пальцев. Пахло типографской краской и новизной.

Вторая книга была старой, потрёпанной, купленной с букинистического развала. Сборник стихов Цветаевой. Он открыл её. На форзаце чьим-то неразборчивым почерком было выведено: «М. 1972 г.». Он вдохнул запах – пыльный, сладковатый, вечный запах старой бумаги. Её запах. Теперь и его.

Он откинулся в кресле, закрыв глаза, сжимая в руке цветаевский том. В ушах стоял шум. Он представлял, как она выбирала эту книгу. Как её пальцы скользили по корешкам, как она задержалась на этой, старой и никому не нужной. Почему? Потому что кто-то написал на ней «М»? Потому что она чувствовала историю, заключённую в пожелтевших страницах?

Он не понимал. Его мир состоял из цифр, стальных сейфов и однозначных приказов. Этот мир метафор, намёков и тихих страстей был для него чужим. И поэтому манил с неодолимой силой.

Его личный телефон вибрировал, заставляя вздрогнуть. Никита. – Босс, небольшой вопрос по клубу на Набережной. Нужно ваше решение.

Виктор с трудом переключился. Голос его прозвучал хрипло: – Говори. Он слушал, давал короткие, точные указания, но его мозг отказывался работать в полную силу. Он видел перед собой не отчёты, а строки стихов, которые могла сейчас читать она.

Закончив разговор, он швырнул телефон на стол. Этого было достаточно. Он больше не мог находиться в четырёх стенах, в этом стерильном пространстве, где даже воздух казался пропущенным через фильтры.

Он вышел из кабинета, не надевая пальто, и спустился в гараж. Его ждал не Rolls-Royce, а чёрный, неброский Mercedes S-Class. Он сам сел за руль, игнорируя удивлённый взгляд охраны.

Двигатель завёлся с тихим рычанием. Он выехал из подземного гаража и нырнул в вечерний поток машин. Он не включал навигатор. Он уже знал дорогу.

Он ехал медленно, почти машинально, пока не свернул на знакомую улицу. Он припарковался в ста метрах от её дома, в тени старого дуба, и заглушил двигатель.

Её окно было тёмным. Она ещё не вернулась. Или уже легла спать. Или читала в другой комнате.

Он сидел в полной темноте, сжимая руль, и смотрел на тёмный квадрат её окна. Это было безумие. Глава синдиката, «Цитадель», в чьих руках была власть над тысячами людей, сидел в засаде у дома школьной учительницы, как мальчишка-сталкер.

Но он не мог заставить себя уехать. Здесь, в нескольких метрах от её мира, он чувствовал странное, мучительное спокойствие. Здесь пахло не деньгами и опасностью, а старыми липами во дворе и дымом из трубы соседнего дома. Здесь он был просто человеком в машине, который ждал.

Он не знал, чего он ждал. Чтобы свет в окне зажегся? Чтобы она вышла на балкон? Чтобы увидел её тень за занавеской?

Ничего этого не произошло.

Прошёл час. Два. В салоне стало холодно. Он завёл двигатель, чтобы включить печку, и в этот момент увидел её.

Она шла по тротуару одна, закутавшись в тёмное пальто, с сумкой через плечо. Голова была опущена, она что-то жевала – вероятно, яблоко. Совершенно обыденная, бытовая картина. Но для него она была полнее любого спектакля.

Он замер, боясь пошевелиться, боясь спугнуть. Он видел, как она порылась в сумке, достала ключи, подняла голову, чтобы посмотреть на своё тёмное окно, и на мгновение её лицо осветил фонарь. Он увидел усталость. Лёгкую грусть. И ту самую ясность, что сводила его с ума.

Она исчезла в подъезде.

Через несколько минут свет в её окне зажегся. Тёплый, жёлтый, живой.

Виктор глубоко выдохнул, словно только сейчас вспомнив, как дышать. Его руки дрожали. Он сжал их в кулаки.

Он снова завёл машину и медленно, почти нехотя, отъехал от тротуара. В последний раз взглянув на её освещённое окно, он нажал на газ.

Он возвращался в свою реальность. В мир, где он был боссом. Где его слово было законом. Где завтра он снова начнёт свою операцию. Но теперь он знал, что это окно с тёплым светом будет всегда маячить перед ним. Как единственная звезда в его чёрном, беспросветном небе.

Как единственная слабость, которая могла стать его погибелью.

Глава третья

Случайная встреча

Ровно в 08:15 утра его «Rolls-Royce» снова остановился у тротуара напротив «У Бродяги». Виктор отклонил руку водителя, открывавшего дверь, и вышел сам. Сегодня он был одет не в строгий костюм, а в тёмные шерстяные брюки и дорогой кашемировый джемпер под лёгким пальто. Выглядел… проще. Менее угрожающе. Это был тщательно продуманный образ.

Он вошёл в кофейню. Тот же звонок, тот же запах свежемолотого кофе и свежей выпечки. Его взгляд мгновенно нашёл её. Она сидела за своим столиком, погружённая в книгу. Та же чашка с паром. Та же поза полного погружения.

Сердце его ударило по рёбрам с такой силой, что он едва не сделал шаг назад. Он заставил себя дышать ровно и направился к стойке, чувствуя её присутствие каждой клеткой кожи.

– Эспрессо, – сказал он бариста, и его низкий голос прозвучал чуть громче, чем необходимо.

Он заплатил, взял маленькую чашку и, сделав вид, что ищет свободное место, медленно повернулся. Его стол в углу был свободен. Но между ним и её столиком стоял ещё один, тоже пустой.