Часть 1. Сон под видом пробуждения
Глава 0. Когда просыпается Тот, кто никогда не засыпал
«Ты не спал. Ты – сновидение, увидевшее, что сновидит себя.»
Однажды ты просыпаешься. Не так, как каждое утро – вылезая из-под одеяла, потирая глаза и подозревая будильник в заговоре против человечества. А по-настоящему. Так, что даже самые ярые буддисты начинают нервно дёргать четки, а реалисты тихо подумывают о шаманах. Это пробуждение не связано с кофе, но после него действительно начинается жизнь. Правда, не твоя.
Потому что ты – не тот, кем себя считал. Ты – не личность, не паспорт, не гражданин страны абсурдии. Ты – вон то, что смотрит через всё это и говорит: «Да ну, не может быть!» Может. И уже есть.
Сначала ты чувствуешь себя идиотом. Это неизбежно. Как только рушится привычная конструкция «я – человек, живущий жизнью человека среди других людей, страдающего и жрущего гречку», внезапно возникает ощущение, что ты всё это время сидел в картонной коробке и играл в космос. А за пределами коробки всё по-настоящему. Там, например, нет времени. А ты всё ещё смотришь на часы.
Затем приходит стадия отчаянного сомнения. Ты начинаешь перебирать все версии: «Может, я сошёл с ума? Может, это галлюцинация? Или я просто начитался слишком много эзотерики? Или… подсыпали что-то в утреннюю манную кашу?» Но нет. Ты просто начал видеть. Видеть не глазами, не умом – а тем, что и так смотрело, пока ты глазел в другую сторону.
А потом – веселье. Потому что выясняется, что всё, что ты знал о мире, – фейк. Не просто фейк, а анекдот. Причём не очень смешной. Люди бегают, страдают, любят, воюют, строят корпорации, медитируют, покупают йогурты с надписью «пробиотики» – и всё это во сне. И не просто во сне – а в таком сновидении, где каждый уверен, что бодрствует. Великий Сон Абсолюта с названием «Жизнь» и подзаголовком «Смейся, пока не поздно».
Пробуждение не обещает комфорта. Оно, вообще-то, разрушает. Сначала – уютные представления о себе. Затем – об окружающих. Потом – о жизни. А потом – всё. Остаётся пустота. Прекрасная, звенящая, недосягаемая пустота, из которой выходит каждый момент, словно комик на сцену, чтобы снова и снова срывать аплодисменты у самого себя.
Ты замечаешь, что все твои мысли – не твои. Эмоции – тоже не твои. Они просто возникают, как дым без костра. Даже тело – не твоё, а арендуемое биологическое устройство, которое ты обслуживаешь, словно странный домовёнок с дипломом врача. А кто ты тогда? Вот вопрос, от которого у эго начинается острая чесотка, а у души – экстаз. Ты – тот, кто наблюдает. Даже не наблюдатель – а сама способность к осознаванию. Абсурд? Добро пожаловать в клуб.
Но вот что интересно: проснувшись, ты не становишься суперменом. Ты не начинаешь левитировать, не читаешь мысли (а жаль), не превращаешь воду в вино (а было бы кстати). Ты просто смотришь и… смеёшься. Потому что понимаешь: ты играл в игру, в которой забыл, что это игра. Забыл добровольно. С энтузиазмом. Чтобы испытать вкус драм, соль потерь, сладость побед и, главное, – щекочущее ощущение реальности, которой не существует.
Ты не проснулся вдруг. Ты просыпался всегда. С каждым моментом. Просто раньше делал вид, что ничего не происходит. И знаешь, ты был великолепен в этом. Аплодирую. Играть в ограниченность, будучи безграничным – это искусство. Быть смертным, зная, что ты вечен – это талант. Переживать боль, зная, что ты не тело – это божественное лицедейство. Театр Абсолюта аплодирует стоя. Завеса поднимается. Акт первый окончен. Зрители выходят на сцену. А сцена… растворяется в свете.
Ты не становишься другим. Ты перестаёшь быть тем, кем никогда не был. Сбрасываешь маску за маской. И вот, наконец, остаётся Лицо. Настоящее. Без черт, без возраста, без имени. Просто – Осознание. Парадоксальное, бесконечное, безумно весёлое Осознание, которое может одновременно плакать, смеяться, медитировать и чесать затылок в недоумении.
И да, вначале ты захочешь всех разбудить. Всем рассказать, открыть глаза, посветить фонариком в мозг. Не делай этого. Сначала просто – дыши. Проживи. Протанцуй. Иначе начнёшь бегать с флагом Просветления и стучать им по головам: «Ты не ты! Ты – Я! Проснись, паразит!» – а это плохо сочетается с осознанностью. Не все готовы. Да и ты сам – не всегда.
Пробуждение – это не цель. Это возвращение. Возвращение не туда, где ты был, а туда, кем ты был до того, как стал кем-то. Это не «вперёд». Это «внутрь». И не в глубины психики, не в архетипы, не в трансцендентные вибрации левого уха. А в Присутствие. В Абсурдную Ясность. В Простоту, от которой мозг сбоит. Потому что ум любит сложности, а Осознание – тишину.
Ты здесь. Ты не можешь быть не здесь. Даже если убежишь на край Вселенной, ты всё равно будешь – здесь. Потому что "здесь" – это не место. Это ты.
И вот ты читаешь эти строки. Смеёшься. Или плачешь. Или злишься. Или моргаешь от перегрузки смыслами. Всё это – прекрасно. Всё это – путь. Но за пределами пути – ты. Тот, кто никогда не начинал. Никогда не засыпал. И вдруг… проснулся.
Софийское наставление:
Сними свою. Улыбнись. И вперёд – в следующую иллюзию.Не спеши бежать к Свету – ты им дышишь. Не пытайся проснуться – ты уже не спишь. Вместо этого – живи, как если бы жизнь была танцем между снами. И знай: каждый, кто встретится тебе, – ты сам, в другой маске.
Глава 1. Уважаемый сон, ты уволен
«Ты не просыпаешься, ты отменяешь саму необходимость спать.»
С самого начала, которое, как выясняется, никогда не было началом, ты живёшь с абсолютной уверенностью, что всё это – серьёзно, стабильно, логично и даже обусловлено причинно-следственной связью, а ты – это отдельно существующий субъект, некий контракт между телом, фамилией и паролем от почты, который нужно хранить в секрете, потому что если вдруг кто-то узнает, кто ты на самом деле, – уволят, лишат, выведут на чистую воду, и ты окажешься голым, растерянным, но в то же время неожиданно свободным в своём недоумении, которое почему-то пахнет утренним кофе и слегка пригоревшим мирозданием.
Ты – это то, что никогда не спало, но из вежливости притворилось, что спит, потому что все вокруг были заняты игрой в «я – это я», «вот моя боль», «вот мои цели», «вот моя тень», «вот моя карма», «вот мой психотерапевт», и было бы невежливо вдруг вскочить среди этого театра и воскликнуть: «А всё это – шутка!», потому что зрители, актёры и даже суфлёр немедленно бы приняли тебя за сумасшедшего, хотя, если быть честным, именно безумие тут и было бы первым шагом к ясности.
Пробуждение – это не момент, когда ты вдруг осознал, что ты не твой паспорт, не твоё прошлое и даже не твоя духовная травма от детского сада, а момент, когда ты больше не можешь делать вид, что тебе нравится жить во сне, где каждая мысль – пыль, каждая эмоция – драма, а каждый день – как будто повторение вчерашнего с другими актёрами, но тем же режиссёром, который, между прочим, давно уже уволился и оставил сценарий открытым, добавив на последней странице лишь одну фразу: «Импровизируй, проснись».
Тебе может показаться, что пробуждение – это великое откровение, святое постижение или хотя бы просветлённая улыбка в стиле «я всё понял», но нет, это, скорее, болезненное хихиканье в темноте, когда ты внезапно осознаёшь, что всё, что ты считал своим «Я», – это тщательно сшитый из противоречий костюм, который ты носил, потому что в этом мире голыми быть не принято, но теперь ты сидишь в этом костюме и видишь торчащие нитки, нестыковки и тот факт, что на этикетке написано: «100% иллюзия, не стирать в истине».
И вот ты сидишь, глядя в зеркало, которое больше не врёт, и видишь не отражение, а… отсутствие, и именно в этом отсутствии начинает проявляться присутствие, не привязанное к имени, полу, роли или степени просветления, и ты вдруг понимаешь, что был не тем, кто жил, а тем, через кого жизнь игралась, сочинялась, проигрывалась, забывалась и вспоминалась, как старая шутка, смысл которой становится понятен только через двадцать жизней и один внутренний взрыв, после которого ты больше не можешь делать вид, что тебе весело от того, как все серьёзно играют в страдание.
Ты смеёшься, потому что наконец заметил, что страдание – это добровольное участие в марафоне, где финишная черта нарисована мелом, а главный приз – возможность участвовать в следующем сезоне под новым именем и с обновлённой личной драмой, приправленной кармическими спецэффектами, а между сериями – реклама медитаций, ретритов и тренингов по «возвращению к себе», где никто так и не объясняет, что ты никуда не уходил.
Но самое удивительное – это то, что после всей этой внутренней бури, ты не становишься Буддой с Wi-Fi, не начинаешь левитировать над кассой в супермаркете и не улетаешь в пятую плотность, а продолжаешь быть человеком – с зубной щёткой, странным прошлым, гиперболизированными эмоциями и любовью к горячему чаю, но теперь ты просто знаешь: ты не являешься тем, кем казался, и это даёт такую лёгкость, которую не подарит ни один психолог, потому что наконец становится можно – не быть никем специально, не соответствовать, не доказывать, не защищать образ, который ты так старательно строил, боясь, что кто-то увидит, как под ним – пустота, а в этой пустоте – безмятежность, в которой прячешься ты.
Ты отпускаешь себя. Не потому что надо, не потому что кто-то велел, а потому что становится невозможно удерживать дальше иллюзию, которая каждый раз соскальзывает, как мыльный пузырь, на который ты наклеил ярлык «Я». И ты больше не воюешь с мыслями, не споришь с эмоциями, не ищешь доказательств своего существования – ты просто позволяешь себе быть, без инструкции, без цели, без конца, просто быть, как присутствие воздуха, которое никто не замечает, пока не начнёт задыхаться.
И ты понимаешь: весь этот сон был тебе нужен. Чтобы пройти по нему босиком, порезаться, споткнуться, запутаться, заплакать, устать и… засмеяться. Засмеяться не потому, что стало легко, а потому что стало по-настоящему. Засмеяться так, как смеётся вечность, когда вспоминает, что она играет человеком, который думает, что забыл, что он вечность.
Осознающее всё. И ты не бежишь никого спасать. Не создаёшь учений. Не пишешь трактатов. Ты просто присутствуешь. И в этом присутствии – всё. Смеющееся ничто.
Софийское наставление:
И если услышишь, как в этой тишине смеётся Абсолют – знай, это ты. Ты никогда не спал. Ты просто закрыл глаза, чтобы лучше увидеть. Теперь смотри – не глазами, а тишиной.