Смутные люди

– Присаживайтесь люди добрые, места у костра всем хватит, – сказал он.

– Спасибо большое, – с издевкой сказал Марек, – Только вот извини не припомню, что бы я тебе разрешал с земли подниматься.

Тут же монах получил удар рукой в кольчужной перчатке по голове и вновь оказался на земляном полу амбара. Марек силы не пожалел, сломав монаху нос и сильно разбив губу. На какое-то мгновение он даже потерял сознание, но пинок Марека привел его в чувство.

Жив, это хорошо, а то мне с тобой хотелось еще поговорить, – сказал Марек.

Вид окровавленного, беззащитного монаха тронул меня. Я за свою жизнь убил немало людей, по делу и без, но у меня и в мыслях никогда не было трогать божьих людей. Монахи отказываются от мирской жизни и посвящают её служению Богу, отмаливая грехи человечества в том числе и мои. По этой причине я решил вступится за монаха.

– Марек прекрати. Он не опасен и вреда причинить не может.

– Не может говоришь? Да он только притворяется. Наверняка его послали следить за нашим войском. Думают, что монаха мы не тронем, – ответил мне Марек, а затем вновь повернулся к монаху, – Да!? Говори куда ты шел и зачем!?

– Я из Псково-Печерской лавры, брат Еремей, послан братией с лекарственными травами в Ильинскую обитель4, что в Великих Луках, – утирая кровь с лица ответил тот.

– Врешь!!! Ильинского монастыря больше нет, а ты пришел в эти земли следить за нами!!! Да и вещей у тебя многовато для простого монаха!!! – свирепея прокричал Марек, указав на большую суму и берестяную котомку, прислоненную к стене амбара.

– Бог свидетель я не вру, а про судьбу Ильинской обители только сейчас от вас узнал, – ответил монах.

– Опять врешь!!! Я никогда не поверю словам русского быдла и Богом ты еретик не прикрывайся!!! – прокричал Марек и угрожающе поиграл саблей в руке.

– Марек! Прекрати! Он божий человек, его нельзя трогать! – попытался я образумить своего товарища.

– Отстань! – ответил он мне.

Я посмотрел на монаха, а затем на искривленное злобой лицо Марека и понял, что он сейчас сделает.

– Я не позволю тебе обидеть божьего человека! Оставь его в покое! – сказал я и положил руку на рукоять сабли.

– Ах да, я и забыл, что ты такой же русский как и этот монах, да к тому же православный! Решил о святости вспомнить? Думаешь на небе тебе это зачтется? – накинулся Марек на меня, – Только вот ты явно об этом не думал когда трупы товарищей обшаривал по ночам.

Я был уверен, что никто не знает о моем грехе и растерялся, не в силах найти слова для ответа.

– Что!? Удивился!? Думал никто не знает!? Об этом весь десяток знал и скрывал, что бы твой позор на нас не перешел! А ты вместо благодарности решил саблю на меня поднять!

Марек подошел ко мне вплотную, держа клинок наготове, а я совсем опешил от его напора.

– Испугался!? Не ровен час обделаешься!? Иди отсюда если не можешь смотреть! Иди! А не то сам вместо монаха кровью исходить будешь! – сказал Марек и толкнул меня к выходу.

Я отступил и на мгновение остановился в нерешительности, но через мгновение вынул саблю, направив её на Марека.

Что-то ты не уверенно саблю держишь, смотри порты не обмочи, – усмехнувшись сказал Марек.

Я хотел что-то ответить, но Марек не дал мне шанса. Он обрушил на меня град ударов и через несколько мгновений выбил саблю из моих рук, приставив острие своего клинка к моей груди.

Прикончить бы тебя, да не хочется проливать кровь шляхтича перед этим быдлом, а то он решит, что у нас чести нет, – прорычал Марек, – а теперь пошел вон отсюда!

У меня пересохло во рту, а руки налились свинцом, так что я не мог их поднять. Яростный взгляд Марека вселил в меня страх и я, не помня себя выбежал из амбара.

А Марек, не обращая на меня больше внимания, повернулся и пошел к монаху проговорив:

– Teraz, kurwa synu, twoja kolej.

Выбежав из амбара, я тут же неожиданно увидел перед собой два светлых глаза, наполненных лазуревым цветом. Эти глаза были точь в точь как у матери, такие родные и теплые, правда, почему-то, смотрящие сейчас на меня с холодной злобой. Это так меня поразило, что я даже не почувствовал как сталь пронзает мою грудь.

– «Мамочка, любимая, почему ты гневаешься, я что-то сделал не так?» – успело промелькнуть у меня в голове прежде чем я провалился во тьму.

Примечания