Беседа с врачом оказалась предсказуемо неприятной. Не разобравшись в ситуации, женщина начала с обвинительного тона. Макар не собирался ее перебивать, выслушав пару оскорбительных эпитетов в отношении себя.

– Еще с утра нужно было приезжать, звонить, как минимум, – скрестив руки на груди, метала взглядом молнии. – Вы даже не представляете себе, как ей повезло, но больница же не может, простите, обеспечивать всех женщин предметами личной гигиены за свой счет, да и лекарства некоторые в дефиците. Заботливые родственники интересуются, что нужно купить, а вы являетесь под вечер, молодой человек.

– Я не родственник, – спокойно ответил, без капли агрессии.

– Я вижу, что не родственник, и в причинах, почему не узаконили брак, разбираться не собираюсь. Но, как ответственное лицо, вы обязаны обеспечить мать будущего ребенка всем необходимым. Стыдно должно быть, папаша.

– Я не отец, – отрезал, взглядом давая понять, что врач уводит разговор совершенно в иную плоскость.

В карих глазах женщины отразилось удивление. Она была уверена, что этот статный молодой человек, который заботливо накинул Ксюше на плечи кофту, ее парень.

– В таком случае прошу прощения, молодой человек.

– Ничего, я могу помочь, купить лекарства.

– А вы знаете кого-то из родственников? Нужны хорошие гемостатики, понимаете, это…

– Я в курсе, – прервал, не желая тратить время на разъяснение очевидных вещей.

– Вы гинеколог?

– Нет, хирург.

Женщина смутилась, с подозрением глядя на Макара.

– Понимаете, у нас есть препараты, но их недостаточно, учитывая анамнез девушки.

– А что там у нее? – Вмиг сменившись на заинтересованный, взгляд устремился на лицо врача.

Глава 14

После осмотра Ксюша вернулась в палату. Оказывается, за это время подселили сразу двух новеньких. Одна – молодая девушка, вторую подобным образом можно было назвать с небольшой натяжкой. Ссутулившись, она понуро смотрела в потемневшее окно. На загорелом лице мелкой сеточкой светлели тонкие лучики морщинок, выбегающих из уголков глаз. Ксюша некоторое время смотрела на нее молча, так и не решившись заговорить. Вторая, явная щебетунья, находилась в приподнятом настроении.

– Меня зовут Ася, а тебя?

– Ксения, – улыбнулась, присаживаясь на кровати.

Напротив сидела молодая девушка с огненно-рыжими волосами, таким же курносым носом и зелеными, близко посаженными глазами. Не такими морскими, как у Макара, скорее травянисто-оливковыми.

– Приятно познакомиться, хотя повод, мягко говоря, не айс, – вздохнула и расправила складку на серой простыне.

– Да уж, это точно, – доброжелательно улыбнулась в ответ и взглянула на тумбочку.

Кушать хотелось нестерпимо. Как представила, сколько вкусностей может находиться в таком большом пакете, еле справилась с потоком поступившей слюны.

– Ты не знаешь, как здесь врачи? Я на операцию ложусь.

– Нормальные вроде, хотя я толком еще не поняла. Сама недавно поступила. Но медсестра одна есть, лучше с ней не конфликтовать, – прошептала и покосилась на закрытую дверь.

– Да все решается через карман, – высокомерно задрала нос, – дам ей тысячу, и поверь, ласковее кошки будет.

– Попробуй, – хмыкнула девушка в ответ и перевела взгляд на молчаливую женщину.

– А ты с чем лежишь? – поинтересовалась неуемная Ася.

– Я беременность сохраняю, – устало выдохнула Ксюша, с предвкушением открывая пакет.

– Сочувствую, жесть, конечно, но у меня еще хуже. Я вообще забеременеть никак не могу, врачи говорят, в трубах дело, будут смотреть и сразу удалять спайки.

– А у меня вот внепланово получилось, – вдыхала носом сладкий, бодрящий аромат мандарина.

– Везе-ет, – протянула девушка в ответ и показала вверх большой палец.

– Везение сомнительное, – искренне ответила Ксюша и ощутила голодный спазм в желудке.

– Ну уж не скажи, ты хотя бы знаешь, что можешь, а я что только не делаю с мужем, ничего. Вот надежда на врачей теперь.

– Не волнуйся, все сейчас лечится. – Достала питьевой йогурт и булочку в прозрачной упаковке.

– Все, да не все, девочки…

Голос прозвучал протяжно, устало, но в то же время с нотками доброты. Переглянувшись, девушки выжидательно посмотрели на женщину. Она вздохнула, скрестив кисти рук на острых коленях:

– Тоже долго дети не получались. И вот семь лет назад родила дочку, Наташеньку. Как увидела ее, весь мир перевернулся. Глазищи голубые, как небо мартовское. Кормила, как положено, нарадоваться не могли, она у нас ангельская вышла. Мужу в командировку, а у меня – мастит. Пошла к врачу, оказалось, и не он вовсе… Врачи говорили, все лечится сейчас, справитесь, молодая еще. От груди отучила за три дня, слезами ее умывала перед операцией. Справились. Вылечились. Каждый день жила мыслями о том, как же я счастлива. В июне вот матка. Наташка в сентябре идет в первый класс, не знаю, смогу ли восстановиться, как ей все объяснить теперь, ведь все понимает, большая. Я уезжала, а она мне рисунок нарисовала, первое сентября, говорит, ты мне составишь вот такой, самый красивый букет, – не смогла договорить и отвернулась.

В палате стояла гробовая тишина, и даже назойливая черная муха затихла на раковине. Ксюша смотрела в одну точку, не отрываясь. К горлу подступил сухой огромный ком, который перекрыл возможность дышать. Казалось, каждое слово, ни одного лишнего, ни одной буквы – все проникло прямо в сердце, как разрывная пуля – в мелкое крошево. Разжав пальцы, положила продукты рядом, на байковое одеяло в синюю клетку. Соседка напротив тоже пребывала в растерянности.

– Не говорите ничего, девочки, вы уж простите, тяжко так, что хоть волком вой, а поделиться надо. Живите и радуйтесь, молоденькие еще, здоровые, все у вас будет, и детки, и счастье, и я тоже повоюю еще, слава богу, есть ради кого, – сказала и сцепила челюсти до боли.

Ксюша ничего не смогла сказать, лишь только взглянула на женщину глазами, полными подступающих слез. Извинившись, вышла в коридор. И только там, за дверью, смогла сделать вздох. Показалось, чужая боль схватилась за ногу и повисла на ней тяжелой гирей. Не сдвинулась с места. Так и стояла как приклеенная. А перед глазами возник разноцветный букет, наспех нарисованный карандашами.

– Макарова, спуститесь на лифте, вам лекарства принесли, – послышалось из-за стола «дежурного».

Словно не расслышав, Ксюша стояла не шелохнувшись.

– Макарова, еще десять минут, и вы не сможете выйти!!! – строгим эхом огласило коридор.

– Иду, – тихо произнесла девушка и энергичными движениями растерла щеки ладонями.

* * *

Сжимая ключи в крепкой ладони за спиной, Макар внимательно посмотрел на освещенный вход. Казалось, выполнил все, и даже больше, но на душе не возникло ожидаемого спокойствия. Обычно привык доводить дела до конца и ощущать львиную долю удовлетворения. Может, оттого и специализацию выбрал такую. Несколько лет работал в «травме» и привык действовать быстро и эффективно, а потом видеть счастливые лица родителей и облегчение маленьких пациентов. Сейчас же… сделал все, что мог, почти по протоколу, как профессиональному, так и человеческому. И вот последний шаг. Вернуть ключи и уехать к черту из этого города, который подарил столько неприятных эмоций за последнее время. Но с каждым шагом вперед натягивалась невидимая нить, задевающая область где-то за грудиной. Холодок незавершенности проник под ребра. Точно, это он. То, чего Макар не любил больше всего. Сейчас понял и стиснул челюсть: «Мать. Здесь остается одна, а я даже не заехал, как обещал. И с Катькой ничего не понятно». Сунул ключи в задний карман. Задумался.

– Макар, сколько я тебе должна? – Привычный колокольчик сломался, стал глухим и скрипучим.

Несколько секунд медленно взмахнул ресницами и вернулся в реальность:

– Что?

– Ты лекарства купил? Я отдам, только напиши номер карты, пожалуйста, – хмыкнула носом и подняла голову вверх, чтобы встретиться взглядом.

От такого неожиданно близкого обращения Макар ощутил приятное тепло в душе.

– Считай, это врачебная помощь от меня, там хватит на два курса, только в руки им не отдавай, приноси в процедурную сама.

Кивнула, оттягивая вниз рукава джинсовки.

– Спасибо за куртку, очень кстати, – бесцветно произнесла, уставившись взглядом на знакомые кроссовки.

– Лифт включили? Тебе вообще нельзя по лестнице ходить сейчас, а лучше лежать, разве врач не говорила?

– Да, это ты попросил? – удивилась. – Врачей это не волнует, в патологии сохраняют на больших сроках, а сейчас, говорят, естественный отбор, – пробубнила в пол.

Позади громко хлопнула чья-то форточка. Макар нахмурился.

– Эй, что опять случилось? – И застрял взглядом в уголке ее правого глаза.

Ксюша держалась, как могла.

– Дай, пожалуйста, ключи, и я побегу, а то дверь закроют. – Она протянула ладонь вперед.

Не надо было быть специалистом для того, чтобы определить – девушка находится на грани срыва. Красные пятна покрыли скулы, в серых глазах, словно капли дождя, нависли крупные слезы.

– Рассказывай, – твердо произнес, глядя на крыльцо, – охранник нас видит, он не станет закрывать.

– Макар, пожалуйста, дай ключи, – с новой попыткой протянула руку и сжала губы упрямой пуговицей.

Стала похожа на трехлетнюю малышку, у которой старший брат отобрал красивый фантик и никак не вернет его обратно. Секунда… две… Расплакалась. Уже без разницы, что подумает, правда, к чему скрывать, все равно видятся в последний раз.

– Ну, блин, у тебя гормоны или ты всегда такая? – Сбитый с толку, Макар удержал ладони в нескольких миллиметрах от ее предплечий. Не прикоснулся.

– Прости, навалилось, я не истеричка. Просто все в ком – и понеслось. Я сейчас историю услышала, женщина у нас в палате. – Дыхание перехватило, и Ксюша замахала открытой ладонью перед лицом. – Она тяжело больна, а у нее дочка маленькая, как так, как ей дальше жить? А ребенку как?

– Бороться, – скупо ответил, опустив руки, – и только так.

– Да легко сказать, бороться, когда у самого все хорошо: интересная работа, любимая рядом, а тут женщина умирает, понимаешь? – смахнув слезы резким движением, обиженно произнесла.

– Умирает – это процесс, порой достаточно длительный. И жизнь тоже процесс, и никогда не знаешь, в какой точке они пересекутся. Я работаю с этим каждый день, и, поверь, не всегда знаешь утром, что вечером можешь оказаться на железном столе. Эта женщина еще много успеет сделать, поверь мне.

Перестала плакать, что толку, никакого сочувствия. Перед глазами предстал циничный хирург. Серая радужка наполнилась стальным блеском. Нахохлившись, девушка в третий раз протянула руку.

– Что у тебя с родителями?

– Почему я должна рассказывать тебе об этом?

– Потому что ты нуждаешься в помощи.

– Я не нуждаюсь, – процедила в ответ и с вызовом посмотрела в темно-зеленые глаза.

– Хорошо, тогда я сейчас поеду обратно и поговорю с соседями, может, у кого-то есть их телефон.

– Не станешь. – Испуганно вскинула брови, сжимая пальцы в кулак.

– Хочешь поверить? – улыбнулся так дерзко, что Ксюша увидела в нем совершенно другого Макара. Примерно такого же, как в первую встречу. Только еще противнее.

– Она бы потащила меня на аборт, – нетерпеливо выплюнула в лицо, обжигая подбородок Макара своим горячим дыханием.

Он уловил ноздрями тонкий аромат, исходящий от ее волос. Зрачки непроизвольно расширились.

– Уже поздно, – выдохнул.

– У отца сердце, ему нельзя волноваться, – отстранилась, взяв себя в руки, – так что я сама справлюсь, токсикоз почти прошел, я смогу работать, и жизнь наладится. Родители могут остаться там на ПМЖ, кто знает.

– Я не знаю, что там у вас за отношения, но это ненормально, ты не справишься одна. Тебе после выписки нужен покой. Я разговаривал с врачом.

– А у меня будто есть выбор, или ты предлагаешь сдернуть родителей с другого конца страны, довести отца до инфаркта? Да он сразу же, как узнает, поедет в Москву и под дулом пистолета притащит Тимура обратно. Заставит жениться.

Услышав вполне осязаемое имя, Макар ощутил, словно по стеклу кто-то провел пенопластом.

– Я не знаю уже, в курсе ли ты, но беременность будет прогрессировать, ты не скроешь от родителей, – хотел пошутить, но осекся, заметив на лице девушки колючий взгляд.

– Макар, я рассказала все, дай ключи!

Несколько секунд он обдумывал свои действия, моментально складывая в голове услышанные фразы. Потом резко протянул связку и плавно сжал пальцами ее ладонь:

– Береги себя.

Глава 15

Молча наблюдая за тем, как Макар быстрым шагом удаляется в сторону машины, Ксюша ощутила, что кровь медленно застывает в венах. Она становится тягучей и густой, как липкий сироп. Зажимая со всей силы ключи в ладони, кончики пальцев моментально побелели. Досада. Хотела столько всего сказать, поблагодарить от души, не вышло, не успела… Ведь он так быстро развернулся и ушел, что даже не смогла в последний раз посмотреть в глаза. Запомнить каждый перелив бирюзовых оттенков. Напиться их свежей морской прохлады, согреться в темно-изумрудной волне теплоты. Сколько противоречивых эмоций вызвал этот парень.

Под ногами захрустело битое стекло. Макар остановился и посмотрел вниз, затылком ощутил – не ушла. «Может быть, потому что не к кому идти»? В глубоком закоулке души, почти не освещенном сознанием, жалобно кто-то шаркал мягкой лапкой. Макар обернулся и задержал взгляд на женском силуэте. Словно тоже хотел запечатлеть в памяти девочку-катастрофу: худенькую, полупрозрачную, с пепельными волосами и смешным вздернутым носом. «Почему не уходит»? Промелькнула мысль, и он вопросительно посмотрел вдаль, подняв брови. Ксюша осознала, что Макар обратил на нее пристальное внимание, оттого суетливо помахала рукой, зажатой в кулак. Ключ больно впился в кожу ладони. «Черт! Дура!»

В ответ он также поднял открытую ладонь и лениво улыбнулся. К сожалению, Ксюша не могла рассмотреть издалека тусклый огонек сожаления, загоревшийся в зеленых глазах. Быстрым шагом вошла по ступенькам старого крыльца. История закрыта.

* * *

«А сейчас прозвучит композиция специально для одной очень хорошей девушки…» – звучал мелодичный мужской голос из динамиков. Макар сделал потише и нащупал сигареты возле коробки передач.

Пепельно-серые облака на горизонте превратились в дымчато-синие. Окончательно потемнело буквально за несколько минут. Частный сектор, что мелькал за окном, навевал тоску. Покосившиеся заборы, большие промежутки между домами, поросшими бурьяном. Хотел уже свернуть направо, на главную трассу, но внезапно зазвонил телефон. Притормозил резко, съехав на обочину. Хорошо, что сзади никого не было.

– Мам, ну что случилось, уже сутки прощаемся, – усмехнулся он и выкрутил руль.

– Сынок, где же ты был, я тебе обзвонилась целый час! – тревожно прозвучал голос в трубке.

– Что случилось? Я с друзьями посидел часик, попрощался и, наверное, забыл снять с бесшумного. Выехал недавно. – Зеленые глаза взволнованно пробежались по приборной панели.

– Я в больнице, с Катей.

– Ну не тяни, что произошло? – нетерпеливо зарычал.

– Ой, Макарчик, совсем ее переломал этот скотина, – сдавленно ответила, сдерживая рыдания. – Позвонили мне из полиции, сказали, что отвезли в реанимацию. Он голову ей пробил.

В ответ сын сжал пачку рукой до такой степени, что пальцы онемели.

– Сейчас приеду, – процедил сквозь яркую кроваво-красную пелену ярости. Вот сердцем предчувствовал, что-то должно было произойти. Катька у матери неделю не появлялась, хотя до этого обещала навестить.

Анна Андреевна заметно занервничала и мутным взглядом посмотрела на белую дверь. Она всегда надеялась на сына.

* * *

Удушливое солнечное пекло сменилось порывистым ветром. Небо заволокло низкими тучами. Казалось, проползая над крышей соседнего здания, они распорют свое серое брюхо и прольются дождем.

Закрывая форточку, Ксюша мельком посмотрела вниз. Первые крупные капли застучали по железным откосам. «Полинка должна прийти, но что-то опаздывает, хотя…» Пригляделась. Действительно, ее яркая желтая куртка мелькала под окнами.

– Сейчас! – крикнула громко в открытое окно и от радости выбежала из палаты со скоростью ветра.

– Макарова, поспокойнее, пожалуйста, вы не одна по коридорам ходите, – прозвучал голос врача, державшего в руках стопку медицинских карточек.

Обернувшись, девушка широко улыбнулась. Почти родной человек пришел! Какое уж тут поспокойнее.

На улицу не пошли, поскольку дождь заметно усилился. Полинка вошла в общий холл и предложила присесть на узкую лавочку возле окна. Обменявшись горячими объятиями, подруги искренне улыбались. Чистые, незамутненные эмоции переполнили душу.

– Вот тебе, смотри, сколько принесла. – Она раскрыла пакет. – Сыр, как ты любишь, и рыбку соленую, и даже… чипсы (шепотом).

– Полька, как я рада, спасибо большое, не стоило столько набирать, у меня все есть, мне Макар на днях привез пакет.

– Я что-то пропустила? Он не уехал?

– Нет, он уехал, но перед этим привез мне лекарства и продукты.

– Ничего себе парень, повезло кому-то, – поджала нижнюю губу в изумлении.

Подробным рассказом Ксюша подтвердила догадки подруги. Повествование получилось сбивчивым и очень эмоциональным. Периодически девушка покрывалась красными пятнами и вытирала о коленки потные ладони.

– Ксения, да ты никак влюбилась? – с подозрительным прищуром посмотрела подруга.

– Прекрати, я просто ему благодарна. Ну, конечно, он симпатичный мужчина, и в него можно влюбиться. Просто смешно сейчас об этом думать, в моем положении…

– А любовь она не спрашивает, в каком ты положении. Хлоп – и готов! – комично развела руки в стороны.

– Хорош подкалывать, закрыли тему! – сердито нахмурила брови.

– Во-во, – скептически цокнула языком. – Макар то, Макар се, все-таки не он отец ребенка, уж лучше бы Тимуру позвонила, сообщила, что лежишь. Авось приедет.

– Не смеши меня, приедет он, – махнула рукой девушка и посмотрела на свои ноги в резиновых тапочках.

Полина задумчиво посмотрела в окно. Дождь шел стеной, бил косыми струями по стеклу, словно просился внутрь.

– Макарова, кто знает, как жизнь повернется. Может, подрастет, одумается.

– Ну да, как в фильмах, приедет отец, когда сыну уже пять лет. Мне сейчас поддержка нужна, а не потом…

– Я настаиваю на том, чтобы ты ему позвонила.

– У меня другие планы: надо сначала работать выйти и маме рассказать о беременности.

– Похвально, но сложно.

– Я что-то не поняла, ты приехала поддержать? – на выдохе пошутила и ткнула пальцем подругу под ребро.

– Все будет, конечно, просто нужно обдумать. Квартиру-то дальше сдавать будем? – на полном серьезе спросила.

– А ты сама как думаешь? – скептически скривила губы девушка.

– Значит, Игорь…

– Полинка, я тебя сейчас покусаю.

– А я думала, отчего тебе столько уколов колют…

Дружный хохот залил все пространство холла. Даже охранник бросил пялиться в газету и посмотрел сурово на девушек сквозь роговую оправу очков.

* * *

Врач в белом халате выглядел утомленным и несвежим. Заметив знакомую фигуру возле палаты, он скептически поднял бровь.

– Послушайте, я вам говорю, ее сейчас нельзя транспортировать в Москву, если только частным самолетом.

– Почему никак не стабилизируется состояние? – усталым голосом спросил, потирая воспаленные глаза.

– Я вам что, Бог, вы же видели, в каком состоянии поступила. Аневризму тоже видели. Операция прошла успешно, но девушка поступила тяжелая…

Макар понимал умом, что положение сестры критическое, но ничем не мог помочь. Дежурил практически каждый день, поддерживал мать, как мог. Сейчас бы перевезти ее в Москву, в Бурденко, но риски были очень велики.

Вышел на улицу покурить. На крыльце стояли три молодых врача в белых халатах и весело обсуждали последние новости. Дождь лупил с такой силой, что два раза срабатывал датчик движения на автомобиле. Макар весь промок, пока сбегал на соседнюю улицу за сигаретами. Наступив в огромную лужу, внезапно вспомнил о Ксюше. В этой всей суете совсем забыл о том, что девушка находится совсем недалеко. Возле центральной площади.

* * *

Час назад ушла Полинка, и стало совсем тяжко. Ксюша не могла больше находиться в палате.

– Вера Борисовна, отпустите, пожалуйста, я больше не могу лежать, Вы же сами сказали, что все хорошо.

– Ксения, понимаете, существует протокол лечения, вы должны полежать определенное время, понимаете? Не я это придумала. Да и потом, уколы колоть нужно дальше. После перерыва анализы.

– Я сделаю анализы, а уколы может и подруга, она умеет… немного, – искренне выдала Ксюша и мило улыбнулась, обнажив ряд белых ровных зубов.

– Ксения, я понимаю, лежать здесь никому не хочется, но поймите, это не в моей компетенции, что-то случится, кто отвечать будет?

– Я напишу расписку, – уперлась рогом.

– Хорошо, пишите и собирайте вещи, но второй раз не ждите хорошего отношения к вам. Занимаетесь Бог знает чем…

Согласившись, Ксюша спустя десять минут уже собирала пакет. Ася выписалась накануне, а Людмила лежала пластом после перенесенной операции.

– Все будет хорошо, передавайте привет дочке, пусть будет самой красивой первоклассницей и приносит только хорошие оценки, – положила на столик женщине два крупных апельсина.

– Спасибо, Ксюшенька, и ты не болей больше, легкой беременности тебе и счастья женского!

– Спасибо, – кивнула и прикрыла за собой дверь.

Глава 16

Ксюша проснулась утром слишком рано, едва первый солнечный лучик выполз из-под пушистого облачного одеяла. Потянулась и поняла, что ощущает себя необычайно хорошо, что-то странное произошло за ночь. Появилась легкость во всем теле. Встала, подошла к зеркалу. Никаких изменений, все то же: заспанное лицо, поправившееся в скулах, опухшие глаза, кулон на шее, полная грудь, небольшой животик, выкатившийся буквально на прошлой неделе. Только за завтраком осознала приятную новость – токсикоз полностью исчез. Смогла съесть два бутерброда с паштетом и небольшой кусок сливочного сыра. Сама не поверив накатившему счастью, Ксюша запрыгала от радости. Наконец ушло это ощущение разбитости, подавленности, постоянного головокружения и слабости. Посмотрела в окно, где мягкими лапами шелестела макушка вишни. Надо же, две недели дома пролетели как один день. Лето скоро уйдет за горизонт, а дальше осень. Вспомнила разговор с матерью и улыбнулась. Если бы знала, что она так спокойно воспримет эту новость, рассказала бы сразу и не мучилась. Сколько дров наломала. Положив ладони на подоконник, вспомнила Макара. Уткнувшись лбом в стекло, закрыла глаза. Что он делает сейчас? Спит, а может, заканчивает ночное дежурство? Не успела загрустить, как услышала телефонный звонок. Опять Тимур. Последние дни зачастил. «Будь Полька неладна, накапала ему на мозги, уж не знаю, чего наговорила».

– Да, Тим, – хриплым голосом произнесла, наливая кипяток в чашку.

– Привет, спишь?

– Нет, рано проснулась, у меня сегодня много дел.

– Деньги получила, все норм?

– Да, не стоит так часто переводить, мне мама помогать будет, и я на работу выхожу сегодня, – с гордостью сообщила.

– Реально, Ксю, ты не шутила? На фиг тебе это, вредно же…

– Я не буду таскать ящики, просто подработаю до сентября, а там видно будет, брать академ или дальше учиться.

– Бери академку, все равно учиться нормально не сможешь, а там и рожать, – буднично сообщил.

– Легко сказать, – вздохнула, добавив в чашку горсть ароматной смородины.

– Блин, Ксю, я чего-то соскучился, – неожиданно выдал, – пришли фотку.

– Приезжай, посмотри, – шутливо бросила девушка и замолчала.

– А если приеду, то что, – после паузы произнес, закрывая дверь квартиры.

– Тимур, хватит мне мозги компостировать, сиди в своей золотой столице, – выпалила с некоторым раздражением.

– Не толкается еще? – Он нажал кнопку широкого блестящего лифта.

– Нет, тишина. А что, должен?

– Я вчера читал, что некоторые ощущают на этом сроке.

– Значит, я исключение. Ладно, я побежала, извини, – смутилась и бросила трубку.

С какой стати Тимур начал что-то там читать. Что там за игру ведет подруга? «Это ее рук дело, сто процентов». Конечно, в душе ей было любопытно, отчего Тимур вдруг так переменился, а с другой стороны, перестала доверять мужчинам с недавних пор. И обнадеживаться не собиралась.

<1...4567>