- -
- 100%
- +
– А что ты знаешь о психологии, детка? – настойчиво спросила Квин и покрепче сжала руку Алекс, еще глубже погружая ее в гипнотический транс.
Алекс только хмыкнула.
Квин плотно сжала губы, задумчиво покачала головой и стала задавать осторожные наводящие вопросы. Но, как ни крути, Алекс неизменно выскальзывала из этой туго сплетенной сети. На все у нее находился ответ. Она говорила медленно, монотонно, но достаточно четко, ясно и ПРОДУМАННО.
С безграничным удивлением, где-то после часа «игры» в вопросы и ответы, Квин поняла, что ее правнучка самостоятельно освоила психологию на уровне третьего курса Академии.
– Отлично! – узнав все необходимое, Квин погрузила Алекс в глубокий сон, а сама отправилась гулять по тенистым аллеям обширного парка.
Уже через полчаса размышлений у нее появилась довольно интересная идея по поводу того, как же поступить с Алекс. Она решила НЕМЕДЛЕННО приступить к исполнению своего плана. Еще раз тщательно взвесив все «за» и «против», Квин вернулась к скамейке, возле которой в кресле спала Алекс, присела на корточки, осторожно взяла за запястье ее расслабленную руку и громко, отчетливо произнесла:
– Слушай меня внимательно. – При этих словах большие глаза Квин заблестели, а пальцы словно ВПЕЧАТАЛИСЬ В ПУЛЬС. – Слушай и запоминай. Сейчас я досчитаю до пяти, и ты проснешься. Ты будешь очень бодрой, а голова твоя – свежей. Так слушай меня. – Алекс прерывисто вздохнула и три раза крупно вздрогнула всем телом. Квин крепче и крепче сжимала ее руку; громче повышала голос. – Раз… Два… Три… Четыре… – На счет «два» веки Алекс задрожали, и она зевнула. – Пять! – воскликнула Квин, как будто щелкнула тяжелым кнутом.
Алекс вздрогнула, открыла глаза; закрыла, а потом снова открыла их.
– Ты меня слышишь? Понимаешь? – почти шепотом спросила Квин.
– Да, – кивнула Алекс, – да, – еле внятно пробормотала она.
– Хорошо! – довольно ответила Квин. – Сейчас ты отправишься к себе в палату, поспишь; тебе сделают капельницу, и вот тогда мы поговорим с тобой как следует.
Алекс утвердительно моргнула.
– Вот и ладушки, – кряхтя, Квин медленно поднялась и выпрямилась во весь рост. Осторожно растирая поясницу – все-таки годы берут свое – Квин долго смотрела на колею, оставленную колесами универсального автокресла. Алекс уже уехала.
Глава IX. Я боюсь
Они встретились снова только в десять часов утра. Молодая смуглая аспирантка с растрепанной гривой темных волос проводила Алекс до корпуса биоэлектронной библиотеки.
Квин ждала ее на первом этаже, в одном из залов для коллективного просмотра слайдов и фильмокниг. В огромной комнате было много света и воздуха. Поверхности гладких плоских стен целиком занимали стереоэйдопластические экраны.
Бегло оглядевшись, Алекс быстро подъехала к своей прабабке, Квин встретила ее одобрительным взглядом:
– Молодец! Смелая! – И без всяких предисловий заговорила: – Я боюсь, боюсь за тебя, девочка моя! Уже сейчас ты слишком многое узнала. Со временем ты можешь далеко пойти, но такая «удача» обернется страшной БЕДОЙ! Если ты будешь такой, какая ты есть, то только самим фактом своего существования ты бросишь вызов обществу. Может быть, тебе удастся поставить толпу на колени, а может и наоборот – общество ТЕБЯ осудит и уничтожит! А если ты не боишься общества, тем хуже; существуют миры и силы, о которых нам известно совсем мало или почти ничего. Взять хотя бы, к примеру, нашу психику. Но я устала от теорий, да и тебе они НИ К ЧЕМУ. Но я понимаю, что НЕЧТО подобное уже вторгается в твою жизнь. А это гораздо хуже, чем общественные наказания. Я боюсь за тебя потому, что ты легко сорвешься. А я не хочу этого и вижу ТОЛЬКО ОДИН ВЫХОД. – Квин замолчала и крепче сжала руку Алекс. – Я предлагаю тебе пройти через стиратель памяти.
Алекс отчаянно замотала головой:
– Нет!
– Это совершенно безболезненная процедура! Не бойся!
– Нет! Я – это я!
– Но никто и не говорит о том, что твоя личность будет серьезно деформирована. С чего ты взяла?
– Не нужно меня успокаивать, не нужно заговаривать зубы! – затараторила Алекс. – То, что Вы мне предлагаете – отвратительно! Что угодно – НО НЕ ЭТО! Навсегда, навсегда я останусь самой собой!
– Ладно, ладно… – поморщилась Квин, взглянув на часы. – Давай сделаем так! Рано или поздно, ты – все равно! – пойдешь на эту процедуру, но я ставлю тебя перед выбором. ВАРИАНТ ПЕРВЫЙ. Ты живешь в Академии, пытаешься лечить свое нервное расстройство; если возникнет необходимость, немножко подрабатываешь. Тогда ты пойдешь на процедуру как сотрудница, тебе выплатят неплохую компенсацию, и под другим именем ты сможешь начать новую, абсолютно другую, жизнь на какой-нибудь курортной планете. Ну как?
– А второй? – тихо спросила Алекс, ничем не выдавая своей реакции.
– Вариант второй. Ты проходишь процедуру в ближайшее время. По моему выбору сотрудники кодируют тебе НОВУЮ нервно-мозговую «программу», и после восстановительного этапа ты поступаешь на естественнонаучное отделение какого-нибудь университета – желательно, подальше от тех мест, где прежде ты часто бывала…
Квин долго-долго дожидалась ответа Алекс, но Алекс молчала.
– Что же ты предпочитаешь? – Квин первой нарушила неловкую, напряженную тишину.
– Я хочу немножко подумать, – испуганный свистящий шепот слетал с губ девушки. – Можно?
– Ладно… – Опять согласилась Квин, в душе злясь на себя за неожиданную сговорчивость. – Но ответ ты должна дать мне завтра вечером. Шесть часов – это крайний срок. Думаю, тебя это устраивает?
Молча, Алекс коротко кивнула головой.
– Отлично… – улыбнулась Квин. – Тогда удачи; удачи тебе, милая! Осмотри наш парк, если хочешь, а я пойду побыстрее, у меня еще очень много дел. К тому же, в Академии сейчас идут экзамены…
– Извините, не буду Вас отвлекать! – привычно вернулась Алекс к прежнему школьному тону, поспешно развернула свое кресло и нажала энергетический стартер-рычажок, искусно замаскированный в толще массивного подлокотника.
Глава Х. Экзамен
В воздухе материализовывались и тут же растворялись боги и великие герои всех времен и народов. Морщась от напряжения, студентка хмурила брови и, помогая себе сосредоточиться, шевелила пальцами.
Поигрывая платиновым корпусом электроручки и откровенно зевая, молодой экзаменатор почти отвернулся от создаваемых студенткой фантомов и смотрел сквозь плотную, но прозрачную стену. Очень эластичный, поляризованный плексиглас производил впечатление огромных оптических линз, поэтому сейчас, со сто десятого этажа небоскреба, экзаменатору хорошо был виден почти весь городок Академии психологических наук и паранормальных явлений, окруженный парком.
Городок четко делился на сектора, принадлежащие разным отделам. Экзаменатор быстро отыскал взглядом родную «психокинестатику» и снова повернулся к студентке. Девушка уже начала здорово злиться, но по-прежнему оживляла богов и героев.
– Достаточно, – нараспев произнес он, а про себя злорадно улыбнулся, мысленно посылая ей телепатический сигнал.
Студентка не растерялась. Она на лету подхватила эту мысль и, словно рикошетом, оттолкнула его пронзительный взгляд к несгораемому шкафу, где хранились карты памяти и фильмокниги. В тот же момент этот огромный шкаф легко сдвинулся с места и проскользил на полу несколько метров – почти до самого стола, за которым они сидели.
– Отлично. Давайте сюда вашу зачетку, – он улыбнулся девушке и, не вставая, протянул руку за ее «книжицей».
Девушка сверкнула глазами и бросила зачетку на стол. И почти сразу экзаменатор почувствовал запах гари. Он быстро оглянулся: оказывается, за его спиной внезапно запылала тканевая обивка на кресле. Он ни секунды не медлил, в его пальцах появился флакончик с нейтрализующей жидкостью. Всего несколько капель – и прожженная ткань, вся в черных разводах, мирно тлела, усмиренная въедливым химическим составом.
– Придете на пересдачу, – предельно миролюбивым тоном сказал экзаменатор студентке. Крошечный флакончик-распылитель исчез в глубоком кармане и как бы давая понять, что говорить больше не о чем, он углубился в чтение трехмерной электронной газеты.
Студентка передернула плечами, резко встала, и бесшумно, почти не касаясь пола, выскользнула из аудитории в коридор.
Молодой ученый поудобнее уселся на высоком стуле и спокойно продолжал свое чтение.
Спустя полчаса ожил экран внутренней связи. По требовательному сигналу ученый нажал кнопку приема на маленьком диспетчерском пульте.
На экране появилось изображение просторной овальной комнаты, обильно оснащенной новейшей техникой. Половину помещения занимал пятиугольный стол, заваленный рулонами микропленки и жесткими дисками. За этим столом, в глубоком кресле, сидела подтянутая, но уже седая, женщина в свободном полуспортивном костюме. Это была известная ясновидящая и гадалка, президент Академии. Близкие друзья называли ее Квин – Королева. И она, действительно, вела себя, как королева – гордая, властная и жестокая.
– Это опять случилось, Илья? – строго спросила она, и ее высокий лоб прорезала длинная извилистая складка – признак раздражения. – Я уже не раз говорила тебе, что следует ПОМЯГЧЕ относиться к нашим студентам и аспирантам. А ты прямо-таки зверствуешь. Ты забыл, дорогой, что сам здесь учился?
В ответ Илья как-то неопределенно кивал головой; и вправду, что на него нашло в последнее время? Что? Он и сам не знал.
А Квин, между тем, продолжала:
– Если все мои внушения пропали даром, придется тебе забыть о работе преподавателя. Подумай о переезде из Академии. Я вижу, тебе здесь становится тесно. Все! Я сказала! – Квин резко хлопнула ладонью по столу и отключила связь.
Илья пошевелил бровями и широко открыл глаза, осмысливая ее слова.
«…подумай о переезде из Академии!..»
Черт возьми! Да у него же здесь все – и прошлое, и настоящее, и будущее. Он учился в Академии, сдавал экзамены на магистра; недавно стал проводить исследования. Неужели их придется бросить?
Глава ХI. Сокровища Пустоты
Илья открыл дверь своей служебной квартиры на пятнадцатом этаже II жилого корпуса и сразу же прошел в кабинет. У него сердце сжалось при виде узких контейнеров и длинных чертежных тубусов в связках, стоящих вдоль стен. Из ящиков стола он вытащил кипы распечаток с чертежами.
Самые большие листы Илья разорвал, а остальные аккуратно скрутил в тугие цилиндры и сбросил в утилизатор. Несколько коротких голубоватых вспышек – и на дне многослойной серебристой коробки осталась только тусклая горстка пепла.
Запаковав контейнеры, он быстро собрал для них съемную грузовую тару и, положив сверху связки портативных тубусов, закрыл крышку и набрал на замке код.
С трудом разместив этот большой баул дополнительного оборудования в сейфе, он облегченно вздохнул и вызвал лифт, скоростная кабина мигом домчала его до места назначения и, зажмурившись, он шагнул на плоскую крышу небоскреба.
Воздух, воздух, много воздуха, света и тишины…
Он очень любил это место. Во всем академическом городке было только три небоскреба: один – учебный и два жилых.
Раньше на крышах «высоток» в Академии частенько проводили практические занятия по медитации, но с тех пор, как с крыши именно этого небоскреба спрыгнула и разбилась насмерть аспирантка медицинского отдела, сюда стал приходить лишь один Илья.
Его захватывали ЖГУЧИЕ ОЩУЩЕНИЯ опасной свободы и полета, когда он, стоя на самом краю, видел под собой аллеи, верхушки деревьев и крыши более низких зданий. Совсем рядом плыли облака. Лицо и открытую шею щекотал свежий прохладный воздух. Там к нему и стал приходить Он – странный: то черный и сгорбленный старик, то стройный и атлетически сложенный спортсмен, то великан, а то – почти карлик.
Илья располагался на узком краешке крыши, а он нашептывал ему слова, которые иногда сливались в песни – нежные и ласковые или полные лютой ненависти и неистовой злобы.
В одно из таких мгновений Илья почувствовал, что УМИРАЕТ ИЗНУТРИ, а умерев, рождается – но уже СОВЕРШЕННО ДРУГИМ! У него появились новые привычки, новые черты характера, новые слабости. Илья растерялся, даже испугался из-за такой Волшебной Метаморфозы. Но вскоре Илья понял, что Он, его частый собеседник, – сам Господин Люцифер, Князь Тьмы И тогда все встало на свои места. «Он отслужил по мне Черную Мессу. Зачем-то я ему нужен, но зачем?» Илья терялся в догадках и радовался тому, что жгучее любопытство и лихорадочная работоспособность не сменились давящим страхом.
Однажды Илья целый день возился в лаборатории с электродами и энцефалографом. Под вечер у него заболела голова, он устал и решил выйти проветриться на любимую крышу. Илья так спешил вырваться из замкнутого пространства, что забыл даже снять с запястий генерирующие браслеты – уловители силовых полей и напряжений.
В этот раз снова появился Князь Тьмы. И если раньше у очень впечатлительного Ильи всегда было такое ощущение, как будто его мозг накрывал капкан, то теперь он с радостью отметил, что его телепатические способности НЕ исчезают. Но Илья вовсе НЕ считывал мысли этого собеседника с мозга, как обычно происходило В ДРУГИХ случаях. Нет, Илья – не внутренним зрением, а вживую, наяву! – увидел пульсирующие в воздухе крупные искры и дугообразные линии. Он чувствовал, как в его мозг плавно и мягко оседают чужие мысли и образы. Но это не было вторжением, вмешательством могущественной чужой психики В ЕГО МИР. Нет! Илья как бы ВЖИВАЛСЯ в собеседника, смотрел на все ИМЕННО С ЕГО ПОЗИЦИЙ, радовался и печалился – и даже не с ним, а ЗА НЕГО…
Этот странный эффект поразил его воображение. Илья всю неделю НЕОТСТУПНО думал об одном и том же – пока, наконец, не нашел разгадку. Он соорудил миниатюрную модель психокинетического генератора – с виду это была вращающаяся электродинамическая «машина» с усовершенствованным экраном психонаблюдения и шкалой приема, настройки и связи.
Вчера Илья первый раз испытал на себе действие прибора. Он сел в высокое металлическое кресло, на голове и запястьях укрепил электроды. Его пальцы легко коснулись выпуклых кнопок на панели управления. Настроив каналы действия, он включил пусковой стартер. Встроенные в панель управления часы начали отсчет времени сеанса.
И в тот же момент от рабочего контура отделилась широкая и прерывистая фиолетовая аура. Илья оставался в комнате, но, с другой стороны, у него возникло ощущение, что он целиком ПОГРУЗИЛСЯ в сумеречную зону или, вернее всего, – в НИЧТО. У НИЧТО отсутствовали все физические характеристики и психические явления.
Его ошеломило это потрясающее состояние, и он быстро из него вышел, но потом, не в силах себя сдерживать, возвращался туда СНОВА и СНОВА.
Илья быстро понял, что в сумеречной зоне НИЧТО, или, как он ее окрестил, в Континууме, можно создать Повышенную Восприимчивость. Когда ему это удалось, он, по принципу супер-волновой связи, нащупывал и моделировал бесконечное множество каналов времени и пространства.
Продолжая экспериментировать с электроосью вращения и генерирующими браслетами, Илья освежил свои познания в области психологии, физики, психостатики и сконструировал мысле- и эмоциоуловители.
Теперь он мог «ловить», разгадывать и повсюду наблюдать… наблюдать «ИЗНУТРИ» – все состояния любого человека, любого мыслящего существа, когда-нибудь жившего на Земле – в прошлом, настоящем или будущем…
Глава ХII. Момент Вечности
Илья шел по карнизу; шел – и смотрел вперед широко-широко раскрытыми глазами. Внутри него как будто бы кружился маленький шустрый вихрь. И ему казалось, что он все еще сидит в высоком металлическом кресле, с электродами на голове и запястьях.
Даже сейчас Илья, словно наяву, видел свои собственные руки, сжимающие рукоятки рычагов управления и настройки. В первое время Илья просто обалдел от возможностей, которые обнаружил, но он не успокоился, а еще больше обезумел и все настойчивей и настойчивей искал новые и новые каналы времени и пространства. Поиск продолжался до тех пор, пока наконец, в какой-то момент, Илья не почувствовал частую внутреннюю дрожь, жар и движение энергетически мощных импульсов в нижней части позвоночника.
Заерзав на жестком неудобном сиденье, Илья лихорадочно переключал частоту… Загорелись сигнальные индикаторы; завращались и повели тонкими крошечными усиками локаторы контроля.
Боковым зрением, на экранах психосамонаблюдения он заметил очень живые изображения копошащейся темной массы.
У него создалось такое впечатление, как будто он летит по узкому мрачному тоннелю. Нет этому тоннелю ни конца, ни края… И едва успела в его воспаленном мозгу промелькнуть подобная мысль, как Илья ВРЕЗАЛСЯ – или, кто знает: наоборот, в него врезался огромный поток белого-белого света. Этот свет был слишком похож на бурлящую огненную реку. Только потом Илья понял, что это ВСЕ-ТАКИ СВЕТ – и в то же время, НЕ ПРОСТО СВЕТ.
Какие-то странные эфемерные облака отделялись от световой массы. Облака были невидимы, неосязаемы, неощущаемы, но информация о них приходила к нему по каналам мыслей и эмоций.
Голову распирала дикая боль. Морщась, он собрал последние остатки сил, подкрутил настройки уловителей, и буквально через мгновение в мозг хлынули бурлящие огненные реки. Слегка повернув голову, Илья искоса взглянул на регистратор. Ошалевшие информаторы и индикаторы записи то и дело мигали, менялись в цвете, но не выполняли свою работу. Кое-как дотянувшись до красной кнопки в верхнем правом углу пульта, он включил дешифратор. Почти сразу боль немного утихла, и истерзанный мозг стал воспринимать АБСОЛЮТНО ЧУЖЕРОДНЫЕ эмоции и мысли. Ни сам Илья, ни анализаторы его оценивающих приборов не могли подвергнуть их структурной обработке или «разложению» на составные части. Эти мысли были ЧЕМ-ТО СОВЕРШЕННО ИНЫМ. Они мягко проникали в мозг, успокаивающе его обволакивали и медленно-медленно там оседали. Еще немного – и мозг стал ВМЕСТИЛИЩЕМ СВЕТА. Время застыло… Наступила Вечность… Но Вечность – только для него, для Ильи.
Встроенные в панель управления, контрольные часы продолжали отсчитывать время сеанса, и в нужный момент, повинуясь сигналам лазерного контролера, автоматически выключились генерирующие приборы. По экранам наблюдения и контроля прошли длинные извилистые волны; в маленькие наушники поступил сигнал о конце сеанса.
Илья взглянул на пульт; когда полностью потемнел контрольный экран панели управления, он медленно снял электроды и встал, разминая затекшие мышцы.
И уже закрывая кодовые замки на изолирующей двери рабочей камеры, Илья понял; огненные реки – мысли, а их «носитель», СВЕТ – это БОГ…
И вот теперь Илья прогуливался вдоль края крыши и размышлял. Он знал, что Квин – очень упряма и непреклонна. Поэтому, как бы она раньше ни расхваливала его пресловутые способности, следующую неделю Квин будет ждать его немедленного переезда. Оставалось только решить: «куда?».
Обдумывая всевозможные варианты, Илья неуклонно приближался к известному месту, где пару лет назад, перед самым своим прыжком, стояла аспирантка медицинского отдела. Этот небольшой участок крыши с трех сторон был обнесен низкой электроизгородью. В центре установили квадратный люминесцентный плакат: «Ната! Ты всегда будешь в наших сердцах!» У подножия лежали свежие сосновые ветки и искусственные цветы. Трогательная картина!
Илья без проблем перемахнул через изгородь и, шагнув к карнизу, остановился в недоумении…
Почти падая вниз, чуть ли не на носках, на считанных миллиметрах площади; на ЕГО месте! – стояла молодая женщина в широком черном пальто. На шум шагов она даже не обернулась.
Илья притворно закашлял.
– Что вы хотите этим сказать? – она продолжала стоять к нему спиной, а ее голос был неестественно ровным и спокойным.
– Ничего… Но… – вслух пробормотал он, а сам подумал: «Так где же, черт возьми, мое ехидство?»
– Ничего… Но обычно сюда приходите ТОЛЬКО ВЫ, – с вызовом парировала женщина и обернулась. По выражению его лица она заметила, что попала в точку и рассмеялась. – Вы не подумайте. Я даже не знаю, как Вас зовут.
* * *– Взаимно… Значит, вижу перед собой телепата. Очень приятно. – Илья торопливо ронял вежливые, но на самом деле НИЧЕГО НЕ ЗНАЧАЩИЕ СЛОВА, а про себя удивленно наблюдал, как внутри рос только что возникший теплый комочек нежности. Он не отдавал себе отчета в том, что произошло. Он лишь понял ОДНО: ЕМУ НЕ ХОЧЕТСЯ ОТХОДИТЬ ОТ ЭТОЙ ЖЕНЩИНЫ.
Илья просто физически ощущал, как от нее волнами исходила мощнейшая энергетика. Он стоял рядом, очень близко, впитывал в себя жар ее тела и музыку высокого тонкого голоса.
«Любовь из запрещенных древних романов… Неужели? Это не может быть правдой… Сколько раз на уроках психоистории мы с профессорами подвергали тщательному анализу эти книжные абстракции! Сколько раз! Но я НИКОГДА НЕ думал! Не думал! А может быть, правда? Правда? Правда!» – Это знание пришло к нему ТАК ЖЕ БЫСТРО, как проносится ветер, сверкает молния, при сильном взрыве рушатся здания.
«Ну вот и все! Попался!» – внутренне усмехнулся он, и голос девушки вновь «достучался» до него.
– Вообще-то, я – историк!
– Да? Очень интересно! – машинально ответил Илья. Ледяной ветер насквозь пронзил их тела и, сам не понимая, что делает, он взял ее маленькую замерзшую руку за кончики тонких пальцев. Она ничего не ответила, только быстро взглянула в его глубокие серо-зеленые глаза и облизнула сухие губы.
Ласково перебирая ее пальцы, он сделал вид, что его внимание привлекло тонкое кольцо на среднем пальце ее левой руки.
Но оно заинтересовало его ПО-НАСТОЯЩЕМУ, когда Илья рассмотрел его поближе.
Бело-зеленое колечко в форме перевернутой равнобокой трапеции…
Он почувствовал, как из глубин памяти тщетно пытаются прорваться наружу какие-то смутные воспоминания. Усилием воли сконцентрировав свои психические силы, Илья послал в мозг пробуждающий импульс. И почти сразу же его лицо перекосилось от боли.
– Что с Вами? – испуганно спросила женщина. Она заметила его полуобморочное состояние и еще крепче сжала его теплую руку.
– Знак Тьмы! Ну конечно! – ни к кому не обращаясь, прошептал Илья. Он все вспомнил и, по-прежнему удерживая ее пальцы, левой рукой достал из внутреннего кармана куртки плоскую коробочку.
Очень легким движением Илья открыл эту коробочку, и на блестящей бархатной подушечке они увидели гордо восседающее кольцо – точь-в-точь такое же, как на руке незнакомки.
Он вздрогнул, у нее испуганно побелели губы, и перед внутренним зрением обоих на мгновение возник Князь Тьмы. В полном парадном облачении, он торжественно встал с трона и ударил в свой посох Ничто. Вокруг него еще плотнее сгустились мрачные тучи, загремел гром, заблистали молнии, засвистел ураганный ветер. И в этот яростный шум грузовых бурь вступил неистовый и сильный голос Князя:
– Ваш Союз будет освящен Мной! – Отгремел этот голос, и все пропало.
Но они знали, что Это было. Они увидели Это вместе и одновременно.
– Тебе нравится это кольцо? – прижавшись к нему, тихо спросила незнакомка. Он отрицательно покачал головой. Тогда, повинуясь какому-то смутному безотчетному порыву, она очень быстро сорвала кольцо с пальца и со всей силой швырнула его вниз, Илья не успел остановить девушку.
– Я отвергаю любовь, освященную Черной Мессой! Будь она проклята!
В воздухе вспыхнуло Черное Пламя, и воздух заколыхался, словно живое существо. Илья понял, что даже плоская крыша «высотки» под ногами заходила ходуном. Он попытался прижать девушку к себе, но – БЕСПОЛЕЗНО: создавалось такое впечатление, как будто какая-то неведомая сила подняла ее от земли и увлекла за собой.
Илья испугался; испугался, как никогда; его отчаянный взгляд догнал ее, и он заметил, что она СЛИШКОМ спокойна, но бледные губы дрожали, в глазах застыл ужас.
И он снова увидел Князя. Князь стоял в огромном мрачном зале, на краю крутого обрыва. Он тяжело опирался на свой драгоценный посох Ничто и, хотя Илья не видел его лица, но готов был поклясться, что это НЕОПРЕДЕЛЕННОЕ лицо искажает в высшей степени злобная усмешка.
Почти в тот же момент у него возникло такое ощущение, словно он встретился взглядом с самим Люцифером. Перед его глазами МГНОВЕННО пронеслись эпизоды из студенческой жизни: вступление в общество Тьмы и древняя мистическая церемония посвящения, кровавые жертвоприношения и ритуальные подвывания; многочисленные спиритические сеансы, магические заклинания, которые заканчивались неизменным: «Вызываю Тебя, Господин Люцифер!» или «Приди, о Князь Тьмы!»
ОН вспомнил; вспомнил Все и понял, что нужно делать. Ничуть не колеблясь, Илья отбросил бархатную коробочку с кольцом. И тут же раздался оглушительный треск. Пламя вспыхнуло сильнее, но, вспыхнув, тут же угасло. Мгновение – и в воздухе остались только узкие черные разводы; еще мгновение – и девушка снова стояла РЯДОМ.