Боги древней Руси. Сын солнца

Глава 1. Тревожные сигналы

Москва встречала рассвет сентября серыми тучами, нависшими над стеклянными башнями Сити. В одной из них, на тридцать седьмом этаже небоскрёба «Империал Плаза», в угловом кабинете с панорамными окнами сидел человек, которого мир знал как Дмитрия Зарянова – генерального директора энергетической корпорации «Световая Энергия».

Дмитрий выглядел на сорок пять, хотя прожил уже несколько тысячелетий. Высокий, подтянутый, с волосами цвета созревшей пшеницы и проницательным взглядом, выдававшим истинный возраст. Дорогой тёмно-синий костюм от итальянского кутюрье подчёркивал его статус, но не мог скрыть главного – той особой ауры власти, которая исходила не от денег или должности, а от чего-то гораздо более древнего и фундаментального.

Дмитрий листал утренние сводки, но мысли его были заняты совсем не обычными корпоративными делами. На столе красного дерева лежали распечатки с фотографиями: взорванная трансформаторная подстанция в Подмосковье, обгоревшие останки распределительного щита в Санкт-Петербурге, почерневшие руины электростанции в Нижнем Новгороде. Каждый снимок сопровождался техническими заключениями, и все они говорили об одном – это не были случайности.

«Двенадцать объектов за последние три недели», – мысленно подсчитывал он, потирая переносицу. Компания несла миллиардные убытки, но дело было не в деньгах. За тысячи лет Дажьбог – а именно так звали его в те времена, когда люди ещё помнили настоящие имена богов – научился зарабатывать состояния в любую эпоху. Беспокоило другое: характер разрушений.

Кабинет наполнился тихим жужжанием – включился очиститель воздуха. Дмитрий встал, подошёл к окну и посмотрел на утренний город. Где-то там, в этом океане бетона, стекла и человеческих судеб, работали десятки тысяч его сотрудников. Они ходили на работу, получали зарплаты, строили планы на будущее. Они верили в стабильность компании, в её генерального директора, в завтрашний день. И эта вера, пусть и не такая пламенная, как поклонение древних славян, всё же давала ему силу.

Современный мир был жестоким к богам. Люди больше не строили капищ, не приносили жертв, не пели славу небесным покровителям. Но они создали новые формы поклонения – корпорации, бренды, публичные персоны. И те из древних богов, кто сумел приспособиться, кто научился получать энергию преданности через эти новые каналы, выжили. Остальные либо исчезли в небытии, либо влачили жалкое существование, питаясь крохами веры от редких язычников.

Дмитрий был одним из успешных. Его энергетическая империя охватывала треть Европы, а недавно он начал экспансию в Азию и Африку. Каждый включённый свет, каждая работающая лампочка, каждое зарядное устройство – всё это было проявлением его древней сущности. Люди зависели от электричества, как когда-то зависели от солнца, и эта зависимость кормила его.

Но теперь кто-то угрожал этой системе.

Телефон на столе издал деликатный звук – пришло зашифрованное сообщение. Дмитрий вернулся к столу, открыл файл и нахмурился. Это была сводка от службы безопасности: ещё три инцидента за ночь. Подстанция в Воронеже, кабельная линия в Ростове, генератор на ветряной ферме в Крыму.

«Это уже не просто саботаж», – подумал он, изучая географию атак. Кто-то целенаправленно наносил удары по инфраструктуре, причём выбирал объекты с максимальным символическим значением. Подстанции, которые обеспечивали энергией целые районы. Линии, связывающие города. Генераторы, превращающие силы природы в электричество.

Дмитрий откинулся в кресле и закрыл глаза. В глубине сознания он почувствовал знакомое покалывание – древние инстинкты пробуждались. Кто-то объявил ему войну. Но кто? И почему именно сейчас?

Он мысленно перебрал возможных врагов. Конкуренты? Слишком примитивно, и у них не хватило бы ресурсов на такую координированную кампанию. Государственные службы? Маловероятно – его компания приносила слишком большие налоги и обеспечивала энергетическую безопасность. Экологические активисты? Они предпочитали шумные, но безопасные акции.

Оставался один вариант, который Дмитрий предпочитал не рассматривать: кто-то из своих. Кто-то из того круга, который простые смертные никогда не видели – круга древних богов, приспособившихся к современному миру.

Мысль эта не давала покоя уже несколько дней. Отношения между богами никогда не были простыми. Каждый защищал свою территорию, свою сферу влияния, свой источник силы. Столкновения случались, но обычно они носили локальный характер. То, что происходило сейчас, походило на начало большой войны.

Дмитрий открыл ящик стола и достал оттуда небольшой предмет – кусок янтаря величиной с грецкий орех, в котором застыл солнечный луч. Это был один из древнейших его амулетов, связанный с самой сутью его божественной природы. Прикосновение к янтарю всегда успокаивало, напоминало о временах, когда мир был проще, а власть богов – абсолютной.

Но сейчас даже янтарь не мог унять тревогу.

За окном город просыпался: загорались витрины, оживали светофоры, включались миллионы устройств, питавшихся электричеством. Каждый импульс энергии проходил через его сети, каждый киловатт-час усиливал его божественную сущность. И кто-то пытался это разрушить.

Дмитрий поднял трубку служебного телефона и набрал номер своего заместителя.

– Андрей Михайлович, доброе утро. Мне нужно, чтобы вы отменили все мои встречи на завтра. И перенесли переговоры с японцами на следующую неделю.

– Но Дмитрий Валерьевич, – удивился голос в трубке, – завтра у нас важная презентация для инвесторов…

– Найдите способ провести её без меня. У меня возникли неотложные дела семейного характера.

Он положил трубку, не дожидаясь ответа. Семейные дела – так можно было назвать то, что он планировал. В определённом смысле все боги были семьёй. Очень большой, очень дисфункциональной семьёй, которая тысячелетиями не могла договориться, кто в доме хозяин.

Настало время собрать совет.

Дмитрий встал, подошёл к стене, где висела репродукция картины Куинджи «Берёзовая роща». Он провёл рукой по раме определённым образом, и картина отъехала в сторону, открыв небольшой сейф. Внутри лежали предметы, которые не имели никакого отношения к современному бизнесу: древние руны, вырезанные из дерева и кости; свитки с текстами на старославянском; небольшие фигурки, изображающие богов и духов.

Он взял один из свитков – тот, что был исписан символами, светящимися едва заметным золотистым светом. Это было средство связи, работавшее не хуже любых современных технологий. Развернув свиток на столе, Дмитрий произнёс несколько слов на языке, который давно исчез из человеческой речи.

Руны на пергаменте вспыхнули ярче, затем потускнели. Послание было отправлено. Теперь все боги, кто ещё сохранял связь с древними традициями, получат призыв. Не все откликнутся – некоторые предпочитают полную автономию. Но те, кто прибудет, составят достаточную силу, чтобы разобраться с угрозой.

Дмитрий свернул свиток и убрал обратно в сейф. Завтра вечером в заброшенном особняке XIX века, который он купил специально для таких встреч, соберутся существа, чья власть старше любой человеческой цивилизации. И там он узнает, кто осмелился бросить вызов богам.

Пока же оставалось ждать и анализировать. Дмитрий вернулся к сводкам, вчитываясь в каждую деталь, пытаясь найти закономерность. Где-то в этих цифрах и фотографиях скрывался ключ к разгадке. И он его найдёт – потому что за тысячи лет существования он научился одному: выживают не самые сильные, а самые умные.

А Дмитрий Зарянов, он же Дажьбог, бог солнца и света, всегда был и тем, и другим.

Глава 2. Призыв

Южная Африка, провинция Восточный Кейп

Дождь барабанил по крыше полевого штаба как автоматная очередь, но Виктор Громов уже привык к африканским ливням за те месяцы, что провёл здесь, обучая местных рекрутов. Просторная палатка была заставлена картами, радиостанциями и оружием – всё то, что составляло основу его бизнеса и одновременно подпитывало его древнюю сущность.

Сорокапятилетний мужчина в камуфляжной форме без знаков различия склонился над картой региона. Его седоватые волосы были коротко подстрижены по-военному, а в серых глазах горел тот огонь, который тысячелетия назад заставлял воинов идти в последнюю атаку. Шрам, пересекающий левую щёку, был получен не в современной войне – это память о битве с хазарами, когда его ещё знали под именем Перун.

– Сэр Виктор, – в палатку вошёл молодой африканец в форме инструктора, – вечерняя сводка готова.

– Спасибо, Джозеф. Как дела у новобранцев?

– Хорошо учатся воевать. И… – юноша замялся, – они снова спрашивают про бога грома. Хотят знать, поможет ли он им в бою.

Виктор усмехнулся. В этой глуши, где современная цивилизация соседствовала с племенными традициями, ему было проще всего восстанавливать старые формы поклонения. Рекруты искренне верили, что их белый инструктор связан с могучими духами войны, и эта вера кормила его лучше любых корпоративных дивидендов.

– Скажи им: кто хранит честь воина, того и бог грома не оставит, – ответил Виктор, зная, что эти слова разойдутся по всему лагерю и ещё больше укрепят его мифический статус.

Джозеф кивнул и собирался уйти, когда небо над лагерем вдруг вспыхнуло странным золотистым светом. Молнии не было, грома тоже, но свечение пронизало воздух, заставив мужчин инстинктивно вздрогнуть.

– Что это было? – прошептал юноша.

Виктор знал. Золотистый свет мог исходить только от одного источника – от Дажьбога. И если солнечный бог использовал древние каналы связи в такое время… значит, случилось что-то серьёзное.

– Иди, Джозеф. Собери людей на ужин. Я скоро подойду.

Оставшись один, Виктор достал из сейфа кожаный мешочек с руническими камнями – одним из немногих реликтов старых времён, которые он сохранил. Высыпав камни на карту, он прочитал послание, которое светилось между строк военных донесений.

«Совет. Завтра вечером. Угроза всем».

Лос-Анджелес, студия звукозаписи

На другом конце земли, в сверкающем Голливуде, Лада Нельская прерывала репетицию, увидев, как странный золотистый отблеск коснулся окон студии. В отличие от прочих богов, она не изменила имя – в современном мире «Лада» звучало экзотично и запоминающе, что только добавляло ей популярности.

Двадцативосьмилетняя (по паспорту) суперзвезда остановила музыкантов жестом руки. Её длинные светлые волосы были убраны в высокий хвост, а фигура в облегающем комбинезоне выглядела безупречно – современные технологии позволяли ей выглядеть на пике формы, несмотря на тысячелетия существования.

– Ребята, сделаем перерыв на пятнадцать минут, – сказала она, и команда из двадцати человек – музыканты, звукорежиссёры, продюсеры – послушно разошлась. Каждый из них готов был выполнить любую её просьбу, и эта преданность питала её сильнее, чем когда-то жертвоприношения на капищах.

В пустой студии Лада подошла к зеркалу и провела рукой по отражению определённым образом. Зеркальная поверхность замерцала, показывая древние символы, которые могли прочитать только боги.

Послание Дажьбога было кратким, но тревожным. Лада нахмурилась – она не любила, когда что-то нарушало её планы. Мировое турне должно было стартовать через неделю, билеты проданы на месяцы вперёд, а тут какие-то проблемы…

Но игнорировать призыв было нельзя. Если солнечный бог созывает совет, значит, угроза касается всех их.

Нью-Йорк, подвальный бар в Бруклине

Ярослав Весенский – когда-то Ярило, бог весеннего солнца и плодородия – сидел в углу дымного бара, уставившись в стакан с виски. Его некогда золотистые кудри потускнели и свисали сальными прядями, а лицо, которое тысячелетия назад заставляло девушек терять голову, теперь было отёчным и покрасневшим от алкоголя.

В тридцать пять лет (и это была его истинная внешность сейчас, не магическая иллюзия) он выглядел как человек, которого жизнь сломала. Последний альбом провалился, звукозаписывающая студия разорвала контракт, а поклонников становилось всё меньше. Каждая неудача ослабляла его божественную сущность, превращая в карикатуру на самого себя.

– Эй, Яр, – окликнул его бармен, – ты там не спишь?

– Я думаю, – пробормотал Ярослав, не поднимая глаз.

В этот момент неоновые вывески за окном вспыхнули золотистым светом, а в стакане с виски заплясали огонёк, складывающиеся в знакомые руны. Ярослав моргнул, потёр глаза – но видение не исчезло.

Дажьбог… Чёртов солнечный аристократ решил напомнить о себе. И о том, что несмотря на все падения, Ярослав всё ещё остаётся богом, пусть и слабым.

«Интересно, что там случилось, – подумал он, допивая виски. – Небось опять кто-то из нас решил передел начать».

Аргентина, ранчо в пампасах

Владислав Тёлкин руководил забоем скота на одной из своих ферм, когда небо над пампасами окрасилось золотистым сиянием. Высокий, широкоплечий мужчина лет пятидесяти, с густой бородой и внимательными карими глазами, он мало походил на современного предпринимателя – скорее на деревенского мужика, который всю жизнь работал с землёй и животными.

Но под этой простоватой внешностью скрывался бог Велес – покровитель скота, торговли и подземного мира. Его агропромышленный холдинг контролировал половину мясного производства Южной Америки, а сложная система ритуалов, встроенных в процесс забоя, обеспечивала ему постоянный приток силы.

– Патрон, – подошёл управляющий, местный гаучо, – с вами всё в порядке?

Владислав кивнул, не сводя глаз с неба. Он видел то, что было скрыто от обычных людей – послание, которое читалось в движении облаков, в шелесте травы, в беспокойстве животных.

– Хосе, отложи забой на завтра, – приказал он. – И подготовь самолёт. Мне нужно в Москву.

– Срочные дела, патрон?

– Семейные, – усмехнулся Владислав, зная, что в определённом смысле это правда.

Милан, показ высокой моды

Подиум был залит софитами, модели дефилировали в последних творениях Марии Красавиной – одного из самых влиятельных дизайнеров мира. Сама Мария, элегантная женщина неопределённого возраста с идеальными пропорциями лица, наблюдала за показом из-за кулис.

Когда золотистый свет пробился сквозь потолочные окна выставочного зала, она была единственной, кто его заметил. Древние инстинкты Мокоши – богини плодородия, судьбы и женской красоты – проснулись мгновенно.

– Синьора Красавина, – подбежал ассистент, – журналисты хотят интервью…

– Перенесите на завтра, – спокойно ответила Мария, читая послание в отблесках света на шёлковых тканях. – У меня изменились планы.

В её империи моды и пластической хирургии работали тысячи людей, каждый день которых был посвящён поиску красоты и совершенства. Эта одержимость кормила её лучше любых древних ритуалов – современные люди поклонялись идеальной внешности с не меньшим фанатизмом, чем их предки богам.

Урал, металлургический завод

В раскалённых цехах Магнитогорского металлургического комбината Сергей Кузнецов принимал смену. Шестидесятилетний директор завода, с руками, покрытыми старыми шрамами от ожогов, и глазами цвета стали, он всю жизнь работал с огнём и металлом – точно так же, как тысячелетия назад, когда его звали Сваргом, богом-кузнецом.

Когда золотистое сияние отразилось в расплавленной стали домны № 3, рабочие подумали, что это обычная игра света. Но Сергей понял – это послание. И оно означало только одно: время семейного совета пришло.

– Иван Петрович, – обратился он к главному инженеру, – завтра вечером проведёшь планёрку без меня. Нужно съездить по делам.

Каждый удар молота в его цехах, каждая тонна выплавленной стали, каждое изделие, вышедшее с конвейера – всё это было частью древнего ритуала создания, которым он владел с начала времён. Современная промышленность давала ему силу не меньше, чем когда-то кузня под священным дубом.

Москва, похоронное бюро

В офисе ритуального агентства «Вечный покой» царила атмосфера скорбной торжественности. Чёрные костюмы, приглушённые голоса, запах дорогих венков – всё располагало к размышлениям о бренности бытия.

Николай Чёрнов, директор агентства, сидел за массивным дубовым столом и просматривал счета за услуги. Худощавый мужчина лет шестидесяти, с впалыми щеками и глазами цвета зимнего неба, он выглядел так, словно всю жизнь общался только с мёртвыми.

И в некотором смысле так оно и было – Чернобог всегда был богом смерти, тьмы и всего, что люди предпочитали не замечать. В древности ему поклонялись редко и неохотно, больше боясь, чем почитая. Сейчас ничего не изменилось – его похоронный бизнес процветал, но клиенты приходили только по необходимости, а уходили как можно быстрее.

Когда золотистый свет проник в затемнённые окна офиса, Николай поднял глаза от бумаг. Свет был чужим в его владениях, враждебным, но в нём читалось послание, которое он не мог игнорировать.

«Совет богов… – подумал он с горькой усмешкой. – Интересно, что там стряслось у наших "успешных" родственников».

В отличие от других, он не спешил читать детали послания. Чернобог всегда знал – рано или поздно все дороги ведут к нему. И что бы ни случилось с прочими богами, ему от этого только лучше станет.

Но любопытство взяло верх, и он всё же расшифровал руны, танцующие в солнечном свете.

Угроза всем богам… Как забавно.

Глава 3. Совет богов

Заброшенный особняк XIX века на Рублёвке выглядел как декорация к фильму ужасов – лепнина облезла, окна заколочены досками, а в саду разрослись дикие заросли. Но внешность обманчива. Дмитрий Зарянов купил это место не ради красоты, а ради уединения и древней силы, которая накопилась здесь за столетия.

Внутри особняк был отреставрирован с имперским размахом. Дубовые панели, персидские ковры, хрустальные люстры – всё дышало респектабельностью и стариной. Но главным был подвал, превращённый в зал для собраний. Круглый стол из чёрного мрамора, двенадцать массивных кресел, и стены, покрытые рунами, которые защищали от любого подслушивания – как технического, так и магического.

Дмитрий прибыл первым, как и подобало хозяину. Он снял деловой костюм, переодевшись в простую белую рубашку и тёмные брюки – одежду, которая не мешала ощущать течение древних сил. В руках он держал янтарный амулет, который служил ему фокусом силы уже несколько тысячелетий.

Ровно в девять вечера появилась Лада. Она материализовалась в углу зала, окружённая лёгким золотистым сиянием – эффектный способ перемещения, который она освоила ещё в Средние века. Вместо сценических костюмов на ней было простое чёрное платье, подчёркивающее её природную красоту.

– Дмитрий, дорогой, – она подошла и поцеловала его в щёку, – надеюсь, дело стоящее. Мне пришлось отменить интервью с CNN.

– Стоящее, – коротко ответил Дажьбог. – Подождём остальных.

Следующим прибыл Сергей Кузнецов-Сварог. Он появился традиционным способом – просто вошёл через дверь, но в воздухе потянуло жаром кузнечного горна. На его руках ещё сохранилась копоть от доменных печей.

– Извините за опоздание, – сказал он, усаживаясь в кресло. – Пришлось разбираться с аварией на заводе. Кто-то вывел из строя систему охлаждения третьей домны.

Дмитрий и Лада обменялись взглядами. Ещё один «несчастный случай».

Виктор Громов-Перун появился через окно – точнее, через оконный проём, поскольку стёкол в подвале не было. Он спрыгнул с подоконника, отряхивая с военной формы капли дождя, который начался на улице ровно в момент его прибытия.

– Семь часов лёту из Африки, – проворчал он, – а тут ещё и пробки московские. Хорошо хоть дождик вызвать сумел – легче ехать.

– Привет, Витя, – улыбнулась Лада. – Как дела в ЧВК?

– По-разному. Там тоже проблемы начались. Склады боеприпасов взрываются без причины. Третий за месяц.

Владислав Тёлкин-Велес прибыл самым прозаичным способом – на такси, которое он заказал от аэропорта. В зал он вошёл степенно, неся с собой запах степных трав и скота. Несмотря на дорогой костюм, он выглядел как фермер, который попал в большой город против воли.

– Дмитрий, – кивнул он хозяину, – надеюсь, найдём время обсудить и поставки. Мой холдинг готов увеличить объёмы для твоей сети ресторанов.

– Потом, Владислав. Сначала решим текущие проблемы.

Ярослав Весенский-Ярило появился с опозданием на полчаса, пахнущий алкоголем и сигаретами. Его некогда роскошные волосы висели сальными прядями, а глаза были воспалены. Он тяжело опустился в кресло, не поздоровавшись ни с кем.

– Ну что, начнём наш семейный совет? – пробормотал он. – Или будем ещё кого-то ждать?

Мария Красавина-Мокошь вошла бесшумно, как тень. Её появление заметили только по лёгкому аромату дорогих духов. Элегантная, с идеальным макияжем даже после долгого перелёта, она выглядела как реклама собственной империи красоты.

– Добрый вечер всем, – её голос был мелодичен и спокоен. – Дмитрий, ты выглядишь озабоченным. Проблемы в бизнесе?

– Проблемы у всех нас, – ответил Дмитрий, оглядывая собравшихся. – Кого ещё ждём?

Как будто в ответ на его слова, температура в зале резко упала на несколько градусов. Свет люстр потускнел, а из угла зала выступила фигура в чёрном костюме. Николай Чёрнов-Чернобог шёл медленно, и каждый его шаг отдавался гулким эхом.

– Извините за задержку, – его голос был похож на шелест сухих листьев. – Пришлось закончить дела. Похороны важного клиента не терпят отлагательств.

Он занял кресло напротив Дмитрия, и атмосфера в зале сразу стала напряжённой. Между богами света и тьмы всегда существовало особое противостояние.

– Итак, – начал Дмитрий, когда все расселись, – мы собрались потому, что на всех нас идёт скоординированная атака. За последний месяц каждый из присутствующих понёс значительные потери.

Он развернул на столе папку с фотографиями и документами.

– Мои энергетические объекты взрываются или выходят из строя почти каждый день. Общий ущерб – более двух миллиардов долларов. Но дело не только в деньгах. С каждой аварией слабеет доверие людей к компании, а значит – и моя сила.

Лада наклонилась к документам, изучая фотографии разрушений.

– У меня тоже проблемы. Три концерта сорваны из-за отключений электричества. Причём всегда в самый ответственный момент – когда зал полон, а люди в экстазе. Словно кто-то специально ждёт пика эмоций.

– На моих заводах та же история, – добавил Сергей. – Оборудование выходит из строя без видимых причин. Вчера взорвался новый мартен – тот, что строили два года. Рабочие говорят о проклятии.

Виктор хмуро усмехнулся:

– А мои склады боеприпасов взрываются как по расписанию. Третий за месяц. Причём всегда ночью, когда потерь среди людей минимально. Это не случайность и не месть – это профессиональная работа.

Владислав тяжело вздохнул:

– Мой молодняк на аргентинской ферме сгорел из-за короткого замыкания в электросети. Пятьсот голов элитных бычков. Ущерб не только материальный – ритуалы прерваны, связь с землёй ослабела.

Мария изящным жестом поправила волосы:

– Мои клиники пластической хирургии тоже пострадали. В двух случаях отказала система жизнеобеспечения прямо во время операций. К счастью, обошлось без жертв, но скандал в прессе неизбежен. А скандалы убивают доверие.

Все посмотрели на Ярослава, который сидел, подперев голову руками.

– У меня вообще всё плохо, – пробормотал он. – Но это не новость. Последние концерты провалились ещё до всех этих… атак. Может, на меня просто решили не тратить усилия.

Повисла неловкая пауза. Падение Ярило было болезненной темой для всех – каждый понимал, что может оказаться на его месте.

Чернобог всё это время молчал, только его пальцы постукивали по столешнице мраморного стола. Наконец он заговорил:

– Интересная картина складывается. Все успешные боги под ударом, а я – нет. Случайность?

– Ты хочешь что-то сказать? – напрягся Виктор, в его голосе прозвучали раскаты далёкого грома.

– Хочу сказать то, что все вы боитесь услышать, – Николай встал, обводя взглядом собравшихся. – Кто-то решил напомнить нам, что мы не владельцы корпораций, а боги. И что власть наша держится не на деньгах и технологиях, а на вере и страхе людей.

– И что ты предлагаешь? – холодно спросила Лада.

– Перестать играть в людей, – голос Чернобога стал громче, в зале потемнело. – Явить свою истинную силу. Заставить их вспомнить, кто мы такие. Пусть снова поклоняются и боятся, как в старые времена.

– Ты сошёл с ума, – резко встал Сергей. – Мы живём в XXI веке. Люди больше не верят в чудеса. Если мы раскроемся, нас просто изучат в лабораториях или уничтожат.

– Говорить о разуме, – усмехнулся Николай, – когда кто-то методично разрушает наши империи? Пока вы играете в бизнесменов, нас убивают по частям.