Эхо чужой любви

–Ну, ты и трусишка, Элена! – сказал мне барон, когда мы, наконец, прибыли во Франкфурт.

–Вы сумасшедший лихач, ваша светлость! – с чувством сказала я. – Вас надо изолировать! Как только дорожная полиция позволяет вам выезжать на проезжую часть?!

–Знала бы ты, сколько мне это стоит! – в тон мне отозвался барон. – На одни штрафы за мои мотоциклетные прогулки я бы мог спокойно содержать семью безработных в течение пяти лет!

–Ну, должны же у меня быть какие-то развлечения! – сбавив тон, вздохнул он.

–Вы катали на своем мотоцикле баронессу? – полюбопытствовала я, приглаживая свои волосы, стоявшие дыбом то ли от встречного ветра, то ли от ужаса, который я испытала во время этой головокружительной поездки.

–Боже упаси! – с шутливым страхом вскричал барон. – Алиция была очень смелой женщиной, но не настолько смелой, чтобы садится со мной на мотоцикл.

Продолжая беззлобно пикироваться, мы припарковали его мотоцикл в специальном месте возле большого особняка на тихой, широкой, тенистой улице и вошли в дом.

–Добро пожаловать в мой городской дом во Франкфурте! – шутливо сказал барон, открывая передо мной входную дверь. – Старых слуг здесь давно не осталось, так что в обморок будет падать некому. Но сегодня вечером я хотел бы пригласить тебя на сборище местной знати, где, согласно твоему замечательному плану, ты будешь искать мне молодую жену. Вот там будь, пожалуйста, осторожнее – пара наших старых друзей действительно могут лишиться чувств при виде тебя. Ты можешь оказать мне еще одну услугу, малышка?

–Услугу? – с подозрением спросила я, проходя в двери чудесной гостиной, оформленной с таким чувством вкуса, что я показалась сама себе жалкой плебейкой.

–Да, – сказал барон. – Я просил бы тебя примерить одно из платьев Алиции. Пожалуйста.

Платья баронессы оказалось мне лишь чуть свободны в талии. Старый барон внимательно осмотрел меня, одетую в одно из них, белое, с золотым шитьем, и велел девушке из прислуги вызвать портниху и заузить талию по моей фигуре, причем сделать это сегодня, не позднее шести вечера.

–Куда мы идем? – полюбопытствовала я за чаем в полпятого.

–В местное дворянское собрание, – усмехнувшись, сказал барон. – Хочу похвастаться очаровательной племянницей. А ты в это время будешь присматривать мне невесту.

–Я боюсь! – помедлив, сказала я, посмотрев на него. – Я никогда не посещала подобные мероприятия. Что, если я сделаю что-то не так?

–Брось, – махнул рукой барон. – Они сами не могут вести себя как следует по этикету. Просто будь сама собой.

Честно говоря, я ожидала от сборища немецкой знати большего великолепия. Нет, без всяких сомнений, платья и драгоценности были красочны и ослепительны, но все эти бароны и графья, баронессы и графини выглядели, на мой взгляд, совсем не так, как в кино. Среди них было всего несколько мало-мальски привлекательных лиц, принадлежащих в основном молодежи, которая томилась от скуки и безделья. Я прилипла к барону намертво, отказываясь покидать его даже на минуту.

Надо сказать, что наше с ним появление действительно произвело фурор. Как только мы вошли в залу, намеренно опоздав на полчаса: барон, высокий и элегантный в своем черном смокинге, и я, одетая в белое атласное платье баронессы, с жемчугами на шее и в ушах, в зале установилась гробовая тишина.

–Алиция фон Ротенбург! – наконец, ветром пронеслось по залу. – Она жива?!

–Этого не может быть! – через некоторое время закрутился второй флер голосов. – Она слишком молода! Возможно, вторая дочь? Но какое поразительное сходство!

Гордо выпрямившись, барон со снисходительной улыбкой смотрел по сторонам.

–Боже мой, Гюнтер! – приблизилась к нам пара пожилых людей, одетых с богатством индийских шейхов и пестротой попугаев. – Кто это красавица? Она выглядит, точь-в- точь как Алиция в молодости!

–Моя племянница, – сказал барон. – Точнее, племянница Алиции.

–Замечательно милая девочка! Просто удивительное сходство! – заохала пожилая фрау, не сводя с меня цепкого взгляда. – Представь нас, Гюнтер.

–Вы не немка? – спросила меня через несколько минут эта женщина, которая носила звучную фамилию, знакомую всем со времен первой мировой войны.

–Нет, я русская, – как всегда, со своей глупой честностью, ляпнула я.

–Конечно же, русская, как и Алиция! – сразу же подхватила она. – Но ваш немецкий великолепен, деточка. Вы останетесь с дядей в Германии, или планируете вернуться домой в Россию?

–Я, право, не уверена, – пролепетала я.

–Как можно отпустить такую красавицу назад в Россию? – спросил красивый молодой человек, оказавшийся их сыном. – Вы и опомниться не успеете, Элен, как вас забросают предложениями о замужестве. С вашей красотой и именем и богатством фон Ротенбургов вы сможете сделать великолепную партию.

–Я буду первым, кто сделает вам предложение! – тут же заявил он, после того, как я улыбнулась, забавляясь его горячностью.

–Будьте осторожны с моим дядей, – сказала я, указывая глазами на барона, который с интересом следил за нашим разговором.

–Первое предложение? – спросил барон, когда я сумела ускользнуть от молодого человека. – Великолепно. Поздравляю.

–Я здесь не для того, чтобы искать себе мужа, а для того, чтобы найти невесту вам! – с досадой сказала я ему, приглушая голос. – Ваша светлость, спасите меня от этих охотников за приданым. И, пожалуйста, оглядитесь по сторонам. Есть здесь кто-нибудь из женщин, кто вас привлекает?

Делая вид, что подчиняется моей просьбе, барон бегло скользнул глазами по рядам присутствующих.

–Нет! Никого! – твердо сказал он, поворачиваясь ко мне с насмешливой улыбкой. – За исключением тебя, моя маленькая сваха. Ты выглядишь великолепно! – тут же быстро добавил он. – Я так горд находиться сегодня рядом с тобой, что, надеюсь, ты пожалеешь старика, и подаришь мне первый вальс?

–Вальс? – изумилась я, и только сейчас услышала звуки музыкантов, настраивающих инструменты, и увидела, как, как словно по волшебству, была освобождена просторная зала, приготовленная для танцев.

–Я не умею танцевать как следует, – пискнула я, когда музыканты заиграли вальс и барон встал передо мной, заложив одну руку в белой перчатке за спину и наклонил голову, приглашая меня на танец.

–Ничего страшного, – он протянул мне свою вторую руку, затянутую в белую перчатку. – Ты же знаешь, что такое вальс, не правда ли? Слушай мои движения, следуй за ними, и все будет в порядке. Не трусь! Одну руку положи мне на плечо, и, раз-два-три, начали.

Дедушка танцевал вальс еще лучше, чем водил мотоцикл. Для начала, от волнения, я сделала несколько ляпов, пару раз наступила ему на ноги, но потом, когда я приспособилась к его движениям и полностью подчинилась его воле, дело пошло лучше. К концу первого тура вальса с бароном мне казалось, что я танцевала с ним всю жизнь.

–Как насчет второго тура? – спросила я его, когда музыка смолкла.

Он расхохотался.

–Понравилось? Нет, второй тур я с тобой танцевать не могу, ты же не моя жена и не моя невеста. Иди с кем-нибудь другим, только выбирай такого, кто умеет танцевать.

–Как я это узнаю? – справедливо спросила я. – У него же на лбу не написано? Впрочем, здесь, наверное, только я такая неумеха. Можно мне тогда не танцевать?

Не успела я произнести эту фразу, как меня окружил целый рой молодых людей брачного возраста. Я выбрала сына богатых родителей, который недавно уже сделал мне первое предложение. Барон одобрительно кивнул.

Я протанцевала с разными кавалерами еще три тура вальса, прежде чем решила, что с меня достаточно. Отклонив очередное приглашение, я огляделась по сторонам в поисках барона и увидела его беседующим с какой-то незнакомой дамой бальзаковского возраста, которая время от времени с немым изумлением посматривала на меня. Мне неожиданно стало грустно, барон, видимо, нашел себе даму по вкусу. «Это было то, что ты хотела, не правда ли?» – мысленно поздравила я сама себя и поплелась в гостиную, чтобы выпить холодного лимонада.

Здесь меня и нашел барон.

–Элена! – укоризненно сказал он, возникая за моей спиной. – Куда ты исчезла? Я хотел представить тебя фрау Кристине Вайзингер, лучшей подруге Алиции.

–Той, с которой вы разговаривали в зале? – поинтересовалась я.

–Ты заметила? – приподняв бровь, с легкой тенью удивления спросил он.

–Я думала, что это успех – вы нашли себе невесту по душе, – нахально сказала я.

Барон тихо рассмеялся.

–Я знаком с ее мужем целую вечность.

–Куда же она делась? – удивилась я.

–По-моему, она тебя боится, – в голосе барона прозвучала какая-то неопределенная нота. – По крайней мере, сначала она чуть не лишилась чувств при взгляде на тебя, а потом сказала мне, что ничем хорошим это не закончится.

–Возможно, она права? – спросила я.

–Что за пораженческие настроения!

Барон схватил меня за руку и снова увлек в зал, наполненный танцующей толпой.

–Еще один тур вальса?

–Последний! – твердо сказала я. – Я устала.

–Твои бабушки могли танцевать ночами напролет! – укорил меня он. – А ты устала в первый же час бала?

–У бабушек была тренировка! – огрызнулась я. – А я и танцевать то толком не умела, пока вы не пригласили меня на первый вальс час тому назад.

–У тебя будет время привыкнуть, – согласился он.

Я подозрительно посмотрела на него, почему-то мне показалось, что в этот раз он держит меня гораздо крепче и ближе к себе во время танца. Его дыхание щекотало мои волосы на виске. Я вдруг почувствовала странное возбуждение, которого никогда не чувствовала от присутствия рядом с собой ни одного из моих прежних парней. Возможно, я пила не лимонад, а шампанское, с легким сарказмом подумала я про себя, а вслух сказала:

–Ваша светлость, есть ли прогресс в нашем деле?

–Каком это «нашем»? – изумился он.

–Точнее, вашем, – тут же поправилась я. – Здесь, кажется, собрался весь город! Я никогда не думала, что в одном Франкфурте столько представителей благородных семейств! Невест хоть отбавляй.

– Ты права, детка. Сегодня вечером во Франкфурте собрались самые сливки знати со всей Германии и Австрии. Ты присутствуешь при историческом событии. Из не аристократии здесь только промышленники-миллионеры.

–Буржуа, – заключила я.

Он усмехнулся, с новым интересом посмотрел на меня и кивнул в знак согласия.

–Но вам нужна знатная невеста? – полу утвердительно спросила я, оглядываясь по сторонам настолько, насколько мне позволяли движения вальса. Перспектива свалиться, потеряв равновесие или наступив на край своего бального платья, меня не прельщала.

–Я уже говорил тебе, что меня в моем возрасте не привлекают женщины, – с какой-то непонятной мне досадой сказал барон.

–Кроме вашей покойной жены или кого-то, кто был бы похож на нее, – уточнила я, и, понизив голос после того, как он утвердительно кивнул, подняла голову, посмотрела в его серебристые глаза и спросила, холодея от собственной дерзости: – По-вашему, я достаточно похожа на баронессу, чтобы привлекать вас как женщина, ваша светлость?

Он посмотрел на меня, изумленно моргнул несколько раз, а затем на его бледных щеках выступил легкий румянец.

–Что ты имеешь в виду, Элена? – тихо спросил он.

В меня словно бес вселился. Все так же, не отводя от него взгляда, я тихо прошептала, глядя прямо в его удивленные глаза:

–Привлекаю ли я вас настолько, чтобы иметь от меня ребенка, наследника рода фон Ротенбургов?

На этот раз он резко остановился прямо посреди зала, так, что танцующие пары с недоумением на лицах стали натыкаться на нас. Потом взял меня за руку и начал пробираться через толпу танцующих к выходу из залы. «Сейчас он меня убьет, – со страхом подумала я, – или, еще хуже, просто отшлепает за дерзость, как непослушного ребенка». Но к моему удивлению, барон ничего не сказал. Он подозвал водителя одного из такси, стоявших в ожидании возле зала дворянского собрания, усадил меня, как ребенка, на заднее сидение, сам сел впереди и назвал свой адрес.

Через четверть часа мы были в его особняке. Как только мы вошли в дом, он вызвал прислугу и кратко приказал тоном, не допускающим возражений:

–Проводите фроляйн в ее комнату. Она устала.

Я безмолвно подчинилась, ругая себя последними словами за то, что позволила какой-то дикой фантазии нарушить установившуюся между мной и бароном за эти несколько дней дружбу.

Этой ночью мой ночной кошмар повторился снова.

Лунный свет по-прежнему проникал в окно и освещал портрет баронессы, висевший на стене. Тот же портрет, на котором выражение ее глаз и ее улыбка были прежними. Она снова смотрела мне прямо в душу и насмешливо улыбалась.

«Не отступай! – говорил мне ее взгляд. – Дай ему время подумать. Ты застала его врасплох. Он тебе нравится. Он заслуживает наследника. Не делай резких движений. Жди».

Я задернула занавеску и легла в постель. Сон на этот раз пришел мгновенно, я заснула, словно провалилась в глубокую яму, в которой не было ни света, ни звука, ничего.

А затем мне снова приснилась ОНА. Точнее, я снова стала ей, я видела мир ее глазами, я чувствовала ее счастье и ее боль. В моих ушах звучал ее голос, словно комментирующий события ее жизни. Я словно раздвоилась. Я была ей и самой собой одновременно… Наверное, я схожу с ума.

Наутро я не спустилась к завтраку и отказалась от робкого предложения горничной принести завтрак ко мне в комнату. Я сидела в кресле у раскрытой балконной двери окна, смотрела в сад и думала о том, что мне, возможно, стоит подумать о возвращении домой.

Стоял чудесный майский день, светило солнце, и через две недели мне должно было исполниться 23 года.

В дверь постучали. Я подумала, что это снова вернулась горничная и, не оборачиваясь, сказала:

–Спасибо, фроляйн, мне ничего не нужно. Я не голодна.

–Почему ты не спустилась к завтраку? – раздался за моей спиной голос барона.

–Потому, что я не голодна, – сказала я, по-прежнему не поворачивая головы, и стараясь скрыть охватившую меня от звука его голоса нервную дрожь.

Дверь закрылась. По звукам его шагов я определила, что он подошел ко мне и встал рядом с моим креслом. Я подняла голову и посмотрела на него. Барон был в темных брюках, плотно облегавших его узкие бедра, и черной рубашке, охватывающей его торс и узкую талию, ворот рубашки был раскрыт. Его темные, с проседью волосы были по обыкновению тщательно уложены, но лицо было бледно, под глазами лежали тени.

Он в молчании прошел к туалетному столику, стоявшему возле второго окна в моей комнате, взял стоявший рядом стул, принес его и поставил рядом с моим креслом. Потом сел на него, и некоторое время смотрел в окно, как и я.

–Ты понимаешь, что ты просто вопиюще молода по сравнению со мной, Элена? – наконец, спросил он.

–Да, – коротко сказала я, не двигаясь.

–Хорошо.

Он снова помолчал.

–Надеюсь, ты также понимаешь, что для зачатия ребенка нам нужно будет заняться сексом?

–Да, – все также коротко отозвалась я, ожидая продолжения.

–И, может быть, не один раз, – скупо добавил он.

–Ваша светлость, я в курсе, как на свет появляются дети, – не выдержав, сказала я с досадой.

На его губах появилась усмешка, когда он, бегло взглянув на меня, закончил:

–Кроме того, беременность продолжится девять месяцев. Все это время ты должна будешь оставаться со мной. Потом тебе придется отдать мне ребенка и уехать, или остаться со мной и с ребенком до тех пор, пока не умру я или не вырастет он. Ты готова на такую жертву?

Я безмолвно кивнула головой в ответ.

–Почему? – не отступил он.

Хороший вопрос. Если бы я сама знала на него ответ. Он изложил все это так логично и так правильно, что аж скулы сводило от отсутствия в его логике простых человеческих чувств. Тем не менее, я постаралась остаться вежливой. Посмотрев на него кукольным взглядом тупой блондинки, я ехидно ответила:

–Мне нравится жить в Германии, ваша светлость. По-вашему, это достаточно хорошая причина?

Он недоверчиво хмыкнул.

–Нет. Я не верю. Придумай что-нибудь другое. А лучше, скажи правду.

–Ладно, – покладисто согласилась я. – Тогда потому, что я хочу вам помочь. Вы мне нравитесь.

Он удивленно приподнял бровь.

–Даже вот как?

–Допустим, я тебе верю, – после недолгой паузы сказал лн. – Но как же ты поступишь со своим бойфрендом? Он, наверняка, будет протестовать. Ты можешь потерять его. Он уверяет, что у вас любовь.

–Со своим бойфрендом я разберусь сама, – твердо сказала я, посмотрев на него. – Тем более, что любовью с моей стороны там никогда не пахло.

Его губы снова искривились в усмешке.

–А как же Марк? Я думал, что он тебе нравится?

–Он мне нравится, – глядя на барона, честно призналась я. – Но он женат, и, как выяснилось, у нас не было никаких серьезных взаимных чувств. Он просто выбросил меня из своей жизни, как использованную тряпку, и даже слова не дал сказать в свое оправдание. Я больше не хочу иметь с ним никаких романтических отношений.

Старый барон некоторое время задумчиво смотрел на меня.

–Все равно не понимаю, – наконец, сказал он. – Почему я?

Я протянула руку и осторожно положила ладонь на его сложенные вместе пальцы обоих рук, которые он держал на коленях.

–Не напрягайтесь, ваша светлость, – как можно мягче сказала я. – Мужчине сложно понять женщину. Просто примите это как данность.

–Мужчине? – он стряхнул мою руку. – Что ты знаешь о мужчинах, девочка?

Он неожиданно встал со стула, подошел ко мне и буквально вытряхнул меня из кресла. Теперь мы стояли так близко друг к другу, что я чувствовала жар его тела.

–Коснись меня, – скупо приказал он.

Моя голова едва доставала ему до плеча. Словно во сне, я подняла руки и положила свои ладони ему на плечи, прильнув к его крепкому сухощавому телу своим телом. Он не пошевелился. Потом мои ладони медленно прошлись вниз по его спине и соскользнули на его узкие бедра. Я как будто не осознавала, что я делаю, я просто подчинялась тем импульсам, которые словно управляли моими руками и моим сердцем. Я по-прежнему прижималась к нему, одна моя рука все еще оставалась на его узкой талии, а другая скользнула к раскрытому вороту его темной рубашки и коснулась его тела. В этот момент он наклонился и поцеловал меня. Его губы были твердые и требовательные, как губы Эгиса, но, почувствовав мой ответ, они изменились, смягчились, я ощутила на них легкий привкус коньяка и кофе, и вдруг, неожиданно для самой себя, я обхватила его плечи руками и прижалась к его рту, безмолвно требуя продолжения.

–Все женщины в вашем семействе ведьмы! – то ли пробормотал, то ли простонал он, наконец, к моему вящему восторгу, сжимая меня в объятьях.

Я не помню, как мы очутились на моей кровати. Ни один мужчина в моей жизни, ни до барона, ни после него, никогда не действовал на меня с такой предопределенной магической силой, как он. Это была судьба, рок, я не знаю даже, как это назвать. Достаточно сказать, что я испытывала волшебное чувство какого-то священного трепета, когда он касался меня, словно языческая весталка в храме, отдававшаяся даже не мужчине, а грозному и могущественному божеству.

Пытаясь отдышаться после нескольких часов, проведенных в любовной горячке, лежа рядом с ним, плотно прижатая его рукой к его телу, я рассеянно думала о том, что бог создал этого мужчину прекрасным – даже в своем возрасте барон сохранил великолепную физическую форму, тугие нити мускулов перекатывались под его смуглой кожей, чуть покрытой темной растительностью на груди и в паху.

–Я должен сообщить тебе, мое милое дитя, – услышала я у своего уха хрипловатый голос барона, – что теперь ты так просто от меня не отделаешься! Если ты из христианского сострадания решила помочь роду фон Ротенбургов обрести желанного наследника, тебе придется идти до конца. Просто ребенок мне не нужен. Мне нужен законный ребенок, наследник. Посему, я настаиваю на том, чтобы ты вышла за меня замуж. Чем скорее, тем лучше. Не хочу, чтобы мой наследник родился раньше, чем мы закончим оформление твоих документов.

–Это предложение? – едва удерживаясь от смеха, спросила я.

Он быстро перевернулся таким образом, что я оказалась лежащей под ним на спине, прижатая сверху его сухощавым телом. Его губы почти касались моих губ, когда он прошептал:

–Да, моя милая маленькая ведьма, это предложение!

–Фу, как неромантично, – поддразнила его я, – а где же признания в любви, уверения, что вы будете любить меня вечно, ваша светлость, и все такое?

–Я буду любить тебя вечно, – повторил вслед за мной барон, и по его голосу я догадалась, что он улыбается. – Боюсь только, что вечность для меня наступит скорее, чем мне хотелось бы…