Тень Твоего Дыхания

Я сделала паузу, изображая внутреннюю борьбу.

– Он… трескается, – я сымитировала лёгкую дрожь в руках. – Но за ним… там тоже холод. Только другой. Тёмный и… пахнет сосной.

Я рискнула. Я вплела в свой вымышленный образ его парфюм. Пряный, холодный, как сосновый лес.

В кабинете повисла тишина. Настолько громкая, что я услышала, как он перестал дышать на секунду. Моё сердце ёкнуло. Попала в цель или переиграла?

– Интересно, – наконец произнес он, и его голос снова стал ровным и контролируемым. Но я поймала легчайшее напряжение в нём. – Очень интересно. Твой разум проводит удивительные параллели.

Он задал ещё несколько вопросов, но я уже почти не слушала. Я была сосредоточена на своей миссии. Когда он на несколько секунд отвлекся, чтобы что-то записать, мой взгляд упал на нижний ящик его стола. Он был не до конца задвинут. И оттуда торчал уголок толстой папки с красноречивой надписью на боку: «ЛИЧНОЕ. НЕ КАТАЛОГИЗИРОВАТЬ».

Вот оно. Не его профессиональные записи, а что-то личное. Что-то, что он не хотел пускать в общий оборот.

Сеанс длился еще минут сорок. Он пытался копать глубже, возвращался к «холоду» и «лесу», но я умело создавала туман, смешивая правду с ложью, выдавая ему ровно столько, чтобы поддерживать его интерес, но не больше. Я была идеальной, сложной загадкой, которая не спешила раскрываться.

Наконец, он выключил диктофон.

– На сегодня достаточно. Ты хорошо поработала, Алиса. Ты удивительно… восприимчива.

– Это благодаря тебе, – сказала я, опуская глаза с наигранной скромностью. – Я чувствую, что могу тебе доверять.

Когда я вышла из кабинета, у меня был план. Мне нужна была эта папка.

Вечером, когда Марк снова ушёл к себе в кабинет, якобы для работы, я начала действовать. Я знала, что у меня есть лишь короткие промежутки времени, когда он был поглощен. Я прокралась в гостиную. Моё сердце стучало так громко, что, казалось, он услышит его даже через дверь.

Я подошла к книжному шкафу. Моей целью была не папка – до неё я пока не могла добраться. Моей целью была та самая, потрепанная «Алиса в Стране чудес». Я аккуратно вытащила её. В этот раз я рассмотрела её лучше. Книга была старой, советского издания. На форзаце, как я и заметила ранее, был тот самый инскрипт: «Моему мальчику. Помни, даже у Красной Королевы было сердце. Любима всегда, мама».

Я осторожно перелистала страницы. И между страниц, посвященных Безумному Шляпнику, нашла ещё один артефакт. Не фотографию, а сложенный в несколько раз листок из школьной тетради в клетку. Детский, неуверенный почерк выводил: «Сегодня мама опять плакала. Говорит, я слишком тихий. Что со мной не так? Почему я не могу быть как все? Я стараюсь. Я правда стараюсь».

Я замерла, читая эти строки. Передо мной был крик души маленького Марка. Одинокого, непонятого, считающего себя браком. Это было его самое уязвимое место. Тот мальчик всё ещё жил внутри него, запертый в темнице его собственной психики.

Внезапно я услышала шаги. Дверь кабинета скрипнула. Сердце колотилось где-то в горле, отдаваясь глухими ударами в висках. Я судорожно сунула записку в карман и, прижимая книгу к груди, сделала вид, что просто рассматриваю корешки. «Тише, тише, – твердила я себе мысленно. – Он не должен услышать». Но мог ли он? Не ушами, а каким-то иным, шестым чувством, которым обладают все хищники, чувствующие страх своей добычи? Его шаги были бесшумными, но я ощущала их кожей – как легкую вибрацию пола, как сдвиг воздуха за спиной. Каждый мускул был напряжен до предела, лицо горело. Я поймала свое отражение в стеклянной дверце шкафа – испуганные глаза, раздувающиеся ноздри. Дикое, затравленное животное. Таким он меня и хотел видеть? Или я сама уже стала этим животным, даже не заметив подмены?

Марк вышел в гостиную. Его взгляд упал на книгу в моих руках. Его лицо на мгновение стало абсолютно пустым, а затем на нём появилось странное, почти нечитаемое выражение – смесь ностальгии, боли и чего-то зловещего.

– Нашла интересное чтение? – его голос прозвучал тише обычного.

– Это… моя тёзка, – сказала я, делая вид, что смущена. – Просто посмотреть хотела.

Внутри всё кричало. Он стоял в нескольких шагах, и его серая, бездонная пустота глаз впитывала мой испуг, как губка. Он видел не меня, а свою работу. И в этот миг я поняла, что наша игра гораздо страшнее, чем я думала. Это не просто борьба за побег. Это борьба за то, чья версия реальности окажется сильнее. Его – аккуратная, стерильная, с вырванными страницами. Или моя – пока еще слепая, но уже ищущая свои корни в темноте.

Он медленно подошел ко мне, его шаги были бесшумными. Он вынул книгу из моих рук. Его пальцы коснулись моих, и снова – этот обжигающий холод.

– Это не для тебя, Алиса, – произнёс он мягко, но в его тоне сквозила сталь. – Некоторые сказки… слишком правдивы. И слишком опасны.

Он вернул книгу на полку, поставив её с пугающей точностью на прежнее место.

– Иди, отдыхай. Завтра будет новый день.

Я кивнула и пошла в спальню, чувствуя его взгляд у себя в спине. Я получила в свои руки не просто улику. Я получила оружие. Я увидела трещину в его душе. И я знала, что рано или поздно я должна буду нанести удар именно в неё.

Он хотел собрать меня по кусочкам? Что ж, возможно, чтобы победить монстра, нужно сначала собрать его. И я только что нашла самый важный фрагмент.